Роскошный лев

Школа

Учился я всегда отлично. Не хорошист, а именно отличник. Правда, всегда была одна или две семерки по 10-ти бальной системе. Которые я выпрашивал у учителя, или добивался упорством, чтобы мне поставили восемь. В начальных классах это прокатывало, но дальше уже нет. Но я компенсировал эти 1–2 семерки большим количеством девяток, и даже иногда десятка могла показаться. При всех этих отличных оценках, я не могу сказать, что я прям учился. Я реально очень редко делал домашнее задание. Больше бы сказал, это вообще были исключения, когда я делал домашние задания. Стимул учится отлично, в первую очередь был потому, что я должен быть первым, и лучше всех. Второе – чтобы мной гордились родители. Потому, как я постоянно слышал, как мама расхваливает всем, и говорит, что ее сын отличник и очень умный мальчик. Мне это очень нравилось. Третье – меня поощряли за хорошие оценки. Кстати, за плохие не наказывали. А просто бонусы, мороженко дополнительное я не получал, за плохие оценки или поведение. Все как-то выстроилось так (думаю не само собой, а мама так выстроила) – хочешь чего-то большего: игрушки там какие-то специальные, или на кружок пойти – ты должен быть отличником. Не будешь отличником – бонус не получишь. Прекрасный стимул. Причем, я же был активный пацан, деловой, и не заучка, не задрот, перед пацанами задротством не козырнешь. Поэтому, я научился схватывать налету, приспособился, так сказать. Ну и использовал очень часто легкий и хитрый метод. Я был специалистом по списыванию. Зачем самому парится, если есть «умный» одноклассник, или одноклассник-толковый, которого мама заставляет делать домашние задания, у кого можно списать и точно получить 8 баллов. Быстро, надежно, эффективно. Главное, – чтобы никто не заметил. Вот тут я преуспел. Научился писать с закрытыми глазами. В прямом смысле. То есть я читаю, что написано в тетрадке одноклассника, либо на шпаргалке, а другой рукой не глядя пишу у себя в тетрадке. Но, из-за этого думаю, я научился писать, как курица лапой! И грамматика всегда и во всех языках сильно хромала. Наверное, потому что я не парился о ней, списывая. Хотя, может и есть другая причина. Но грамматика на всех языках, всегда была самой больной точкой. Списывание – то списывание. Я пару раз занимался чистым преступлением. С одноклассником (еще тем хулиганом, но классным и толковым парнем Тимофеем), пару раз дописывали оценки в журнале. Он был в этом деле настоящий профессионал, так как часто одноклассникам оценки добавлял, иногда исправлял. Иногда даже замазкой мог затереть оценку преподавателя и поверх свою вписать. Он даже дошел до такого уровня, что пользовался только ручкой преподавателя, чтобы не докопаться было. Почти всегда я стоял на шухере, а Тимофей исправлял или дописывал оценки. Мда… Было время.

Конечно, мне дописали оценки всего пару раз, и по самой трудной позиции (русский язык). Может, где-то еще один – два раза дописывали. Но все же, вот он – круглый отличник Вадим. Ну а что, все методы были хороши, если приносили результат.

Конечно, моим любимым предметом была физкультура. Ее я очень хотел, всегда. Я был лучшим. А по некоторым выступлениям (таким как бег и подтягивания), вообще лучшим между классами, а иногда и во всей школе.

Были нормальные предметы, которые мне и давались, и там было что-то интересное. Это: рисование, труды, математика, история, география, биология, физика.

Терпеть не мог русский язык. Это прямо было самое хреновое, что могло быть. Позже это стал латышский язык, именно в техникуме, все связанное с грамматикой. Диктанты, правописание и т. д. Вытягивала меня только литература. Там я мог и стих зачитать, с выражением, и порассуждать с преподавателем о произведениях, тем самым получая бонусы и к оценкам русского языка.

Я участвовал на олимпиадах, довольно много раз. Но лишь однажды занял какое-то там место. Даже не третье, а четвертое вроде. По математике. Олимпиада проходила в латышской школе, вроде как между двумя школами. Нашей, русской и латышской. И даже тут, я умудрился из десяти заданий, где-то два списать подчистую. Которые не знал, как решить. Участвовал я на олимпиаде по математике каждый год. А еще по географии, истории, рисованию, русскому языку, литературе (да, да русскому… ну я же говорил, в литературе я вытягивал). И что-то было еще… то ли ЛВ– язык, то ли музыка… что-то очень интересное…

В школу мне давали столовые деньги. Через день, но давали по десять сантимов вроде. Иногда не давали, за плохое поведение. Но что-то накапливалось к концу недели или месяца. Мог на эти деньги купить что-нибудь. А примерно с 11–12 лет начал откладывать на дискотеки, и еще чуть позже первую выпивку, и сигареты. Но я не могу сказать, что я голодал в школе. Мне давали на булочки или суп, или на что-то из столовой. Первое: я как-бы мог с собой носить еду. Но это было не очень. Тоесть, этого не делал почти никто, кроме самых – самых лузеров. Это считалось стыдно, я с собой еду не носил. Да, и неудобно ведь. И место занимает, и воняет и т. д.

Во время школы наша семья все еще была бедной. Но по сравнению с частью одноклассников я казался богатым. Хоть меня и одевали в sekond– hаnd. Но нет – нет, а кроссовочки или курточка новая появлялась. Мама с Литвы привозила и одевала нашу всю семью. Так вот, а у части одноклассников этого даже не было. Нет, куда там. Один свитерок или майчонка. И одноклассник целый год в ней ходил. Реально вонял, потому что, скорее всего не мылся подолгу. Может потому, что дома воды не было. Может потому, что не было денег на мыло. И не только парни, но и у девчонок такое было. Жуть!!! Но были и очень бедные девочки, которые при всей бедности, и одном свитерочке, все равно были всегда чистыми и нормально пахли. Кстати, часто детей, которые были грязные, от них воняло, и ходили они в рваной одежде, через время пропадали из нашего класса. А через время классный руководитель говорил: «Нина больше не будет с нами учиться, теперь она в интернате». Реальная жуть. И вот из 27 детей в нашем классе, детей из малоимущих детей было примерно десять. Официально. По идее, и моя мама могла сделать нас малоимущими. И тогда, мы могли бы получать какие-то поблажки, налоговые льготы, пособие может. Но это нам казалось не этично и неправильно, когда мы (я и родители) видели, насколько плохо живет часть одноклассников. Бедным детям давали купоны в столовую. На полный комплексный обед, в который входило первое, второе, десерт и попить. Представьте себе, как неловко было этим детям кушать по этим купонам. И они очень редко, а вообще, почти никогда не ходили и не ели на эти купоны. Это очень быстро смекнул все тот же Тимофей. Он тоже считался из малоимущей семьи. А может, и нет. Он был беднее меня, но явно более состоятельный, чем многие в классе. Тоесть, он рос в семье из 11 детей. Он был где-то девятый. В большой семье клювом не щелкают. Это было про него. Так вот, он понял, что, например, его соседка и подруга Вичка из малообеспеченных (отличная позитивная, и очень чистая и культурная девочка), не использовала эти купоны. Так Тимофей брал ее купоны, и на них обедал. В какой-то момент я это заметил, и тоже начал спрашивать у одноклассников купоны, и ходить в столовую. Да, там конечно не был ресторан, но вполне себе неплохо кормили. Вот так я и питался в школьные годы, и умудрялся немного поднакапливать карманных первых деньжат.

Мелкий хулиган

Да, я был хулиганом и задирой. Мне нравилась движуха. Очень часто меня подстрекал одноклассник Тимофей. Он находил жертву, какого – то толстого пацана нашего года, или моложе, и мы его дразнили: «Беляш!!! Ты чего такой толстый?» и т. д. Но это так, по мелкому было. Гораздо хуже (и я до сих пор это помню, и мне до сих пор за это очень стыдно): в классе пятом – шестом я, и пара моих подельников, обижали более слабых одноклассников и ребят по школе. То есть, я бы мог с легкость побить Петю. Но нет, нужно было либо собрать, либо меня звали, и я участвовал в том, что мы трое или пятеро давали лещи и пендели Пете, и при этом обзывали его. Он плакал, убегал от нас. Мы конечно его с ловкостью догоняли, и повторяли это. Слава Богу, в 7– 8 классе мы перестали это делать – немного повзрослели. Начали думать про девочек, компьютерные игры. В конце концов, первая выпивка. Нужно было скинуться, чтобы купить пиво. И чем больше народу участвует в скидывании – тем лучше. Поэтому, не было смысла обижать того, кто может пригодиться. Вымогательством, слава Богу, мы никогда не занимались. Так что эти ребята, кого мы задирали, скидывали и подтягивались к нам и ко всем нашим идеям. Не скажу, что мы с ними дружили, даже не разговаривали, по сути. Но как минимум больше не били и не обзывали их. Простите меня, это было очень глупо.

Спорт и футбол

Каждый день я ходил по пять километров. Я жил на Горке, это мой район. А школа находилась на Гесе, это большой центровой район в Саласпилсе. Простыми словами, от школы до Геса было 2,5 км. Тоесть, туда и обратно в день пять км. В первом классе мне показали один раз, где школа, проводили меня, и все. С той поры, 1–9 класс каждый день я ходил пешком туда и обратно. Примерно три четверти пути с ребятами, остальное один. Потому как, в школу с утра я всегда шел с пацанами с района. А вот обратно, максимум полпути с «нормальными» одноклассниками до завхоза (это полпути). И то не всегда. Но и полпути точно один. Чаще всего, вдоль железнодорожных путей. И самое интересное, в этих прогулках я мечтал о том, что когда – то я буду богатым, и смогу позволить себе столько сникерсов, сколько захочу. У меня будет большой бассейн (не знаю, зачем мне бассейн). У меня будет сад с желтыми большими сливами, и сочными грушами. Ходил я и в снег, и в метель, и в реально лютые морозы (даже в минус 30). За все время, я ездил до школы на автобусе может раз десять. Потому что автобус – это было не по-пацански.

Как я уже писал, спорт у меня, получается, был с самого раннего детства. На районе еще мы обожали футбол. Наш район был русским, и все играли в футбол. Например, в Савхозе (был латышским районом), там латыши играли в баскетбол. Не было смысла играть с ними в баскетбол, они обыгрывали нас как детей. А вот в футболе – мы обыгрывали. Например, мы забивались на своем районе с латышами в футбол, которые были нас старше на 2–4 года. Нам, скажем по 11–13 лет, а им по 14–15, и почти всегда бились часами на равных. Если приходили пацаны постарше, латышей разбивали как детей. Те быстро сливались. А своим пацанам постарше, мы разве что мяч могли подносить. Но, в футбол мы рубились тоже странно. Часами могли играть, и даже зимой. Играли реально в прямом смысле, в грязи. Самое интересное, что на нашем районе не было ни одного футбольного поля. У нас за домами, на поле, где выгуливали собак и коров, было самое простое поле. Вот там, мол, и играйте, говорили нам взрослые и дворники. Но там были и кочки, и грязь, тупо земля. Так что мы играли во дворах, на газонах, до того момента, пока нас не выгоняли. Тогда мы шли в другой двор. Благо, на Горке таких дворов с прекрасными газонами было очень много. Около 10 точек таких, меняй – не хочу. А ворота делали из курток, маек, кофт. Чуть позже, уже палки втыкали, и деревья как штангу начали использовать. Мяч доставали по обстоятельству. У одного из друзей появится, подарок скажем, ко дню рождения, погнали его лупить, пока он не лопнет или не проколется. И так постоянно, у меня только минимум три – четыре мяча было.