Попасть в прошлое – не напасть, как бы в прошлом не пропасть!

Попасть в прошлое – не напасть, как бы в прошлом не пропасть!

– Ну вот, – пронеслось у меня в голове, – довыеживался! Недаром в поговорке сказано: «Не буди лихо, пока оно тихо!» Русский человек примечателен, зря не скажет. На каждый жизненный фортель можно найти актуальное подтверждение из народного фольклора.

Такие мысли посетили закоулки моего сознания, пока я, как баран на новые ворота, пялился на обрывок газеты, который держал в руках. Держал вроде газету, а создавалось впечатление, что передо мной нетленный апофеоз букинистической литературы эпистолярного жанра. Тот самый, в котором повествуется: «Прощай навсегда! Я срочно уехала! Твоя Крыша!»

– Вроде не пил? – задал я себе вопрос, – откуда же тогда этот глюк? Или как в лозунгах современных демократов: «За что боролись – на то и напоролись!»

Потому что в руках у меня была газета хорошо мне известная, из хорошо забытого прошлого светлого советского детства. Но причина была не в том, что называлась она «Пионерская правда», мало ли какие запасы макулатуры валяются в хранилищах деревенских библиотек, разбросанных по округе. Все дело было в дате! "№133 от 30 сентября 1939 года", – стояло под заголовком рядом с неизменным атрибутом советской пионерии «Будь готов!». Уже сама по себе газета, с напечатанным на титульной странице Германо-советским договором о дружбе и границе между СССР и Германией, более известного как пакт Молотова-Риббентропа, была не меньшим раритетом, чем вышеупомянутый шедевр рукописной литературы. Но фактами, заставившими меня сомневаться в своих умственных способностях, являлись два обстоятельства. Во-первых, газета была самая настоящая! Это не вызывало никаких сомнений, поскольку во времена своего бурного пионерского прошлого мне довелось лицезреть первые экземпляры этого жанра средств массовой информации. Первый экземпляр газеты был одним из экспонатов музея Всесоюзного пионерского лагеря «Артек», в который меня случайно занесло в детстве. Во-вторых, и это было самое невероятное, он был свежий! То есть не абсолютно девственно новый, запах типографской краски уже выветрился, но в его недавнем происхождении я готов был поклясться, поскольку в нем полностью отсутствовала желтизна, этот неизменный атрибут старой бумаги. Немаловажное значение имело и место находки. Густой хвойный лес на окраине села с незамысловатым названием Забелье, что расположена рядом с границей Псковской области и республики Беларусь.

Село располагалось на берегу безымянной речки, впадавшей в озеро с одноименным названием. Сама по себе она была типичным селением русской глубинки со всеми сопутствующими атрибутами: непролазными, даже в сухую погоду дорогами, отсутствием проводной связи и спивающимися аборигенами. Единственное, что ее отличало от себе подобных в лучшую сторону – это природа. Смешанный хвойно-лиственный лес, речка и расположенные неподалеку озера с чистейшей ключевой водой. Правда, на западе, километрах в 50-ти, раскинулось довольно большое болото, местами переходящее в непролазную топь. Но оно, в силу своей удаленности, не оказывало большого влияния на климатические условия в окрестностях деревни. Воздух, настоянный на ароматах хвои и ионизированный влажным воздухом с привкусом йода, просто пьянил.

Именно это и стало определяющим обстоятельством при моем выборе временного пристанища посреди окружающей пасторали.

– Но наличие пьянящего воздуха еще не повод гонять по утрам белочек, чертиков и прочую живность, – подумал я, мыслями возвращаясь к своей находке.

Еще раз бегло ее просмотрел. Все правильно. Девочка-пионерка, вскинувшая руку в пионерском салюте рядом с мальчиком, отдаленно напоминающим незабвенного Павлика Морозова, в наличие присутствует, а вот ордена пионерской организации, появившиеся на титуле намного позже, отсутствуют. Кроме того содержание газеты говорило само за себя. Все более-менее значимые политические события данного исторического периода представлены в полном объеме. При более детальном рассмотрении обнаружил наличие бурых пятен, скорее всего растительного происхождения. Вероятно, судя по характерному оттенку, от клюквы. А если принять во внимание форму, в которую был облачен обрывок, а именно кулька, то все вставало на свои места. Некий пионер (или пионерка), воспользовался данным продуктом бумажной промышленности с вполне внятными целями. Правда и не по назначению.

– Хорошо еще, что не использовал по прямому назначению, – усмехнулся я, – Хотя если вспомнить отношения к данному деянию в то время, то это могло иметь за собой далеко идущие последствия.

Итак, к какому выводу мы можем так прийти? Или-или, или одно из трех. Во-первых, можно предположить, что найденный артефакт и окружающая его обстановка между собой никак не связаны. Впрочем, наличие кулька из газеты со следами ягод в лесу явление естественное. Если бы не одно "но". А оно у нас, как правило, всегда одно. Сам лес произростал на отведенном для этого природой месте в 2010 году. И наличие в нем газеты максимум 1-2 летней давности, но вместе с тем имеющей 70-летнюю историю, уже настораживает. А во-вторых, если между газетой и лесом есть органичная связь, то лишним здесь оказываюсь уже Я. Но поскольку о себе любимом я с уверенностью могу сказать все, в том числе и дату своего рождения, то о лесе такого с уверенностью сказать нельзя.

– Кто мне сказал, что лес растет в то самое время, о котором думаю? Никто! По дереву можно сказать сколько ему лет (если спилить, конечно). Но сказать, когда его посадили – это вряд ли.

И какой из этого вывод? Я в прошлом? Ну все, допрыгался!

Предыстория данного события была проста и банальна. Я, присно помянутый, Никита Седых, 38 лет от роду, появился в этих краях после того, как сполна, даже с процентами отдал свой долг Родине. Потому что не люблю ходить в должниках. В отличие от меня Родина такими проблемами не заморачивалась. Вот поэтому после 20 лет службы я и оказался без крыши над головой и практически без гроша в кармане. Это оказалось последней соломинкой, которая сломала хребет верблюду. Точнее моя верная боевая подруга, которая столько лет сопровождала меня во время моих вояжей по захолустным гарнизонам нашей необъятной страны, забрав детей, отбыла к своим родителям. Заявив напоследок, что индивид, неспособный решать ее насущные проблемы, в качестве спутника дальнейшей ее жизни больше не котируется. Поэтому передо мной во весь рост, встал насущный вопрос: «Как жить дальше?» Эта дилемма имела такую же актуальность, как и у датского принца. Быть или не быть? А если быть, то как, вернее где и с кем?

Ну, с последним вопросом все очень просто. Тут двух мнений быть не могло. Поскольку за столько лет семейной жизни у меня выработался стойкий иммунитет к чарам прекрасной половины человечества. Потому как после свадьбы эти чары быстро развеиваются. И в итоге остается только вечно всем недовольная супруга, которая искренне считает, что во всех ее несчастьях виноват только ты. Хотя на церемонии бракосочетания ее честно спрашивают о добровольности выбора и готовности делить с избранником все горести и радости. Но впоследствии оказывается, что она имела в виду дележку только радостей, свалив вину за все остальное на тебя. Да и добровольность выбора оказывается под большим вопросом, поскольку она бедная и несчастная была подло обманута, введена в заблуждение, и тд. и тп. Поэтому свобода и только свобода, которая в свое время так и не досталась Юрию Деточкину. В отличие от него я такой шанс упускать не собираюсь.

Что же касается вопроса выбора места жительства, то тут, пользуясь правами, предоставленными Российскому гражданину нашей самой демократичной в мире Конституцией, я решил оторваться по полной. Но как это нередко бывает, корабль моих фантазий разбился о рифы реальной действительности. Поскольку помимо основного закона в нашей стране действует великое множество других, которые в свою очередь сводят на нет все то хорошее, что могло бы развиться на наших просторах. Поскольку существует институт прописки, который гласит, что мало иметь свободу выбора места жительства, необходимо еще иметь возможность прописаться в этом самом месте. А сие проблематично, поскольку сделать данное действо можно только имея жилплощадь. А за отсутствием таковой или грошей на ее покупку, ты, находясь на выбранном месте просто БОМЖ, то есть человек Без Определенного Места Жительства.

Пока я таким образом играл роль буриданова осла в пьесе провинциального театра абсурда, судьба распорядилась за меня. Однажды вечером почтальонша принесла заказное письмо из Псковской области от некоего адвоката. В этом письме указывалось, что в неком селе Забелье, Себежского района, Псковской области скоропостижно скончалась гражданка Будченко Марфа Алексеевна, которая, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещала мне все свое имущество, поскольку приходилась дальней родственницей со стороны отца. Так как других альтернатив у меня не было, то после недолгого размышления, решил последовать, согласно рекомендациям, античного философа Сенеки, который утверждал, что «хотящего судьба ведет, а нехотящего тащит». Поэтому, чтобы меня ничего не тащило, пускай это станет осознанным выбором. Тем более сам я человек деревенский, и трудности сельской жизни, такие как отсутствие централизованного водопровода и канализации, меня не смущают. Даже такая экзотика как печка, работающая на дровах, а не на газе, дело привычное.

Быстро собрался – голому собраться только подпоясаться – покидал все, что нажил непосильным трудом, в багажник единственной материальной собственности, внедорожник отечественного автопрома с американским лицом «Шевроле-Ниву», прихватил ноутбук с встроенным модемом и был таков.

Небольшое село, раскинувшееся на перешейке между двух озер, соединялись небольшой, протекавшей по околице, речкой приятно поразило живописными окрестностями. Хотя, пока добирался от федеральной трассы, я проклял все на свете, включая руководителей местного масштаба, которые довели дороги до такого состояния. Натуральная встреча японской делегации: то яма, то канава. Благо, что почвы здесь больше песчаные, а то даже на джипе проехать было бы проблематично. Но тем не менее добрался благополучно и вместе с адвокатом приступил к осмотру своих новых владений. Самого адвоката, который на мое удивление оказался не принадлежащим к основной адвокатской национальности, а был стопроцентным русским, я прихватил в районном центре Себеж. Звали его Андрон Михайлович Свиридов, и после знакомства он сразу взял быка за рога. Я его прекрасно понимал, никому не хочется держать на собственной шее груз ответственности за чужую недвижимость, которая к тому же без должного пригляда быстро приходила в нетоварное состояние. Но вот после осмотра и соблюдения необходимых формальностей он, облегченно вздохнув, укатил обратно в райцентр, а я остался и приступил к более детальному изучению дома и приусадебного участка.

Сам дом представлял собой обычный деревенский пятистенок, на удивление добротный и даже с некоторой претензией на изыск в виде резного крыльца, наличников и конька крыши. Видимо, муж тетки был довольно-таки рукастым мужиком. Внутри было чистенько и уютно благодаря наличию русской печи, которая занимала добрую треть дома. За стеной, разделявшей дом на две половины, обнаружилась просторная спальня с металлической кроватью, на которой сохранились даже ажурные литые шишечки. Второе помещение, где располагалась печь, при зрелом размышлении должно, по-видимому, быть кухней и столовой в одном лице. Подтверждал это большой, выскобленный до белизны стол. Неизменные фотографии в рамках, повествующие о биографии семьи. Незначительная хозяйственная утварь, состоящая из чугунных котелков различной емкости, сковородок и ухвата. Ни книг, ни других предметов, по которым можно было бы узнать увлечения хозяев, я не нашел. Из современных электробытовых приборов в наличии был только древний, как моя жизнь, холодильник «Орск» с пузатыми боками и дверцей. По состоянию вроде бы рабочий. Ни телевизора, ни радиоприемника, ни телефона. Но это меня не удручало.

Наличие ноутбука с возможностью выхода в «Интернет» компенсировало эту проблему. Поэтому первое, что я сделал, это проверил наличие связи. Связь была устойчивой. Это радовало, поскольку последнее время стал почти интернетзависимым, и отсутствие доступа сделало бы мою жизнь невыносимой.

– А так, – подумал я, – мы еще побарахтаемся.

Кстати, увлечение всемирной сетью, с ее бездонными кладезями информации сыграло немаловажную роль при разрыве с женой, которая постоянно пеняла на то, что виртуальное пространство для меня важнее реальных отношений. Может быть, в чем то она и была права. Особенно мне нравятся сайты, посвященные военно-исторической тематике и альтернативной истории. Именно увлечение историей во многом предопределило мою жизнь. Так как в пору моей юности доступ к информации, и не только исторической, в сибирской глубинке был сильно ограничен. Поэтому после окончания средней школы я и направил свои стопы в ближайшее военно-политическое училище, где, по словам моего учителя истории, Муравьева Бориса Георгиевича (подпольная кличка Борюсик), большое внимание уделялось его изучению. Училище находилось в соседнем городе, негласной столице Сибири – Новосибирске. Располагалось оно в курортной зоне, на окраине академгородка, Сибирского отделения АН СССР. Борюсик не обманул, там действительно большое внимание уделялось изучению истории, правда он забыл предупредить, что основной упор делался на изучение истории партии, то есть КПСС. Так как прежде всего из нас готовили замполитов для общевойсковых и десантных подразделений, большое внимание уделялось изучению тактики действий этих подразделений, технических характеристик стрелкового и тяжелого вооружения, бронетехнике. Преподавательский состав учебного заведения был подобран великолепно, соответственно и учебный процесс был построен по принципу, завещанному нам товарищем Лениным, который говорил не только «учиться, учиться и учиться», но «учиться военному делу настоящим образом». Поэтому натаскивали нас так, как волки учат молодых волчат, поскольку большая часть преподавателей имела опыт боевых действий в Афганистане, и они не хотели, чтобы мы повторяли их ошибки. Правда к моменту прощания с альма-матер, войска из Афганистана вывели, Советский Союз развалился, а Коммунистическая партия приказала долго жить. Вот я и попал по воле случая, вместо должности замполита мотострелковой роты, в заместители командира группы по воспитательной работе в Ракетные войска стратегического назначения. Там навыки обращения с большинством видов армейского вооружения не пригодились, поскольку даже одноразовое применение только одной ракеты РС-20, по классификации НАТО «Сатана», ставило жирный крест на возможности продолжения боевых действий обычными средствами. Зато получил большую практику в качестве «инженера человеческих душ», особенно когда стал психологом ракетного полка. Но все это уже в прошлом. Теперь необходимо заново налаживать свою жизнь с учетом произошедших в ней изменений.

После осмотра дома я переместился во двор. Источником моей непомерной радости явилась надворная постройка имевшая, на мой взгляд, ключевое значение. Это, конечно же, русская баня, неизменный атрибут сельского подворья, особенно при отсутствии централизованного водоснабжения. С удивлением отметил, что передо мной не просто строение для проведения гигиенических процедур, а архитектурный шедевр деревянного зодчества. БАНЯ с большой буквы «Б». Как большой любитель этой русской национальной забавы я еще раз с благодарностью помянул золотые руки теткиного мужа. Деревянный сруб из сосновых бревен был поставлен на фундамент, собранный с применением речных валунов. Внутри просторная парилка с каменкой, просторный предбанник с плетеной мебелью. В общем не баня, а мечта оккупанта. В данном случае в качестве оккупанта выступал я.

Остальные надворные постройки были представлены небольшими строениями различного хозяйственного назначения. Во-первых, небольшой амбар, в котором, судя по всему, хранилось что-то мучное или зерновое. Но так как на данный момент он был девственно пуст, то более конкретно было определить затруднительно. Во-вторых, постройки для скотины и другой домашней живности, которая по определению отсутствовала как класс. Правда, у крыльца, в будке, обитал какой-то кабыздох неизвестной дворовой породы. Уезжая, адвокат предупредил, что откликается тот на незамысловатую кличку Туман и является помесью гончей и овчарки. В холке он доставал мне до пояса и весил, наверное, килограммов семьдесят.

Градостроительство во дворе завершалось гаражом, который почему-то вместо фасадной части располагался с точностью до наоборот, в конце двора. Чтобы в него попасть, необходимо было пересечь весь двор и даже немного завернуть за угол. Помещение гаража было на удивление просторным. При желании в нем можно припарковать и КАМАЗ. Зачем он был нужен старикам, у которых не было даже велосипеда, непонятно.

Задняя стенка гаража примыкала к небольшой возвышенности, поэтому создавалось впечатление, что это выход из подземного сооружения, по типу тех которые мне встречались в РВСН. Там такие сооружения, бывшие в девичестве командными пунктами первого поколения, использовались в качестве складов и бомбоубежищ. При детальном рассмотрении стенка оказалась монолитом, сложенным из того же материала, что и фундамент бани и самого гаража. Зачем класть фундаментальную стену, упиравшуюся в землю и при этом стены выкладывать из кирпича толщиной всего ничего? Непонятно.

– Ладно, – решил я, – потом разберемся. И перешел к осмотру приусадебного участка, более известного как огород. Сам участок, размером около 10 соток, напоминал сцену древнегреческого театра. Поскольку известно, что древние греки предпочитали смотреть пьесы, глядя сверху вниз. Амфитеатром служила та самая возвышенность, в которую упирался гараж, вся поросшая на удивление старыми дубами. Некоторые из них достигали толщины в пару-тройку обхватов, а то и по более. Взобравшись на пригорок, или вернее сказать косогор, обозрел окрестности. Далее горушка выгибалась подковой, второй конец которой резко обрывался и плавно перетекал в крутой берег речки без названия, с удивительно чистой проточной водой. Под обрывом были устроены мостки, на которых при желании можно было половить рыбу, прополоскать белье или пришвартовать небольшую лодку. Далеко впереди блестела водная гладь озера. Перед озером на холме виднелись развалины древней церкви. Между холмом и домом, в котловине, расположились деревенские избы, сверху смотревшиеся как игрушечные.

Насмотревшись на красоты и надышавшись до одури чистым, без капли смога, столь характерного для города, воздухом спустился вниз и занялся хозяйственными делами. Перво-наперво загнал внедорожник в гараж и приступил к разгрузке. Достал строительный инструмент: перфоратор, бензопилу, болгарку, шуруповерт и остальные необходимые в быту мелочи. Разложил все на прибитых к стенам полках, посетовал про себя, что места осталось еще достаточно, а перечень содержимого не полностью удовлетворяет насущным потребностям. Но ничего не попишешь. Придется докупать при появлении необходимого свободного капитала. Затем вытащил микроволновую печь LG и отнес ее на кухню. Все равно кулинар из меня еще тот. Поэтому пытаться готовить в русской печи даже и не стоит. Максимум на что меня хватит, это пожарить яичницу с салом. А все остальное время придется обходиться полуфабрикатами. Тут-то мне микроволновка и пригодится. Хорошо, что ее прихватил. Как знал, что при отсутствии газа, проблема готовки встанет передо мной в полный рост. А так, как-нибудь перебьюсь. Вот только чем кормить собаку? Проще всего накупить ей сухого корма, но заранее я об этом не побеспокоился, поэтому придется готовить кашу. Поскольку если кормить ее мясом, вылетим в трубу на пару с ней. Цены нынче сильно кусаются. А последнего зайца в соседнем лесу загоняли до смерти, наверное, еще во времена царя Гороха. Размышляя таким образом, поставил чугунок с водой в печь, развел огонь и вышел на крыльцо перекурить, после трудов праведных.

Я курил, медленно затягиваясь, наслаждаясь теплыми лучами заходящего августовского солнца. Мои размышления прервал голос, внезапно раздавшийся откуда-то сбоку.

– Здоровеньки буллы! Приходько.

Обернувшись, увидел перед собой персонаж из кинофильма про особенности национальной охоты и рыбалки. Ну, вылитый Кузьмич!

– Куда приходить-то? И зачем? – не понял я.

– Сосед я ваш. Приходько моя фамилия. Селантий Кузьмич!

"Во как, и зовут также," – подумал я.

– Добрый вечер!

– А я смотрю, свет в доме зажегся, видать думаю, новые хозяева объявились, надо сходить, представится, все ж таки жить рядом будем.

– Это вы правильно решили, с людьми надо общаться.

– Ну и я про то, инда захочется пообщаться, ан не с кем. А вы надолго к нам? – без перехода спросил Кузьмич.

– Думаю надолго, места тут у вас уж больно красивые.

– Места, это да, больше таких не сыскать, – с места в карьер принялся нахваливать дядька, – вот ей Богу не сыскать.

– А, что вы так хорошо эти места знаете?

– А, як же ж! Я тебе про эти места такого порассказать могу! Почитай уже годков шестьдесят здесь живу, без малого.

Уловив в его словах невысказанный тонкий намек на толстые обстоятельства, предложил:

– А что Селантий Кузьмич, может, опрокинем за знакомство по маленькой, заодно и расскажите об истории ваших краев.

– За знакомство, это мы завсегда пожалуйста, – с готовностью поддержал мою идею Кузьмич, – сейчас только к бабке за закуской сбегаю!

– Селантий Кузьмич, помилуйте, кто же в гости со своим самоваром ходит, а вот если супругу свою позовете, то я буду очень рад!

– Да Матвеевна моя не любительница застольев, – шмыгнув носом, пробормотал Кузьмич, – а закуска твоя городская, деревенскому животу непривычная, ты мою попробуешь, тебя за уши не оттащищь.

И не дав мне опомниться, юркнул за калитку.

– Наверняка боится, что бабка за лишнюю рюмку корить его станет, – подумал я про себя и пошел в избу готовиться к встрече высокого гостя. Хоть и предпочитаю я одиночество, но контакты с местным населением необходимо налаживать.

Собеседником Кузьмич, действительно, оказался интересным. После нескольких рюмок речь из него полилась нескончаемым потоком, так что мне оставалось только ее регулировать, переключая на те моменты, которые меня интересовали больше всего.

Со слов моего собеседника, история села насчитывала уже несколько веков.

– Понимаешь, еще при царе московском Иване I, по прозвищу Калита, здесь ям был, почтовая станция. А правнук его, который Грозным прозывался, приказал здесь церковь заложить и деньги на то из царской казны выделил. Правда, церковь ту перед войной закрыли, а после и вовсе немцы взорвали. Видел? Одни развалины стоят.

– А зачем же немцам закрытую церковь рушить, чем она им помешала?

– Да слух до германца дошел, что под церковью подземные ходы есть, где царские сокровища спрятаны. Поверили они в это или нет, я не знаю. Но всю оккупацию рыли вокруг, что твои кроты. То ли сокровища искали, то ли боялись, что в ходах тех партизаны прячутся, пойди разбери. Но перед уходом, как жареным запахло, привезли взрывчатку и взорвали все. Я тогда мальцом был, не помню ничего, но матушка моя все в подробности сказывала. Она сама видела.

– А что партизан в округе много было?

– Да были отряды, но все больше по болотам ховались, ну и немцу пакостили где придется. Правда, не скажу, что сильно уж германца гоняли, скорее он их. Но сами немцы далеко вглубь леса не совались. Боялись.

– Партизан?

– Да каких партизан, ходили слухи, что в лесу в бункерах спецотряды НКВД сидели, вот тех и боялись как черт ладана.

– А что за бункера?

– А ты что не знаешь? Здесь же перед войной Себежский укрепрайон проходил, так его остатки до сих пор в лесах находят. Где более-менее целые, где засыпанные. Вон в соседнем районе мужик у себя на огороде капонир выкопал, теперь деньги по миру собирает, реставрировать хочет.

– Что за укрепрайон?

– Себежский, не слыхал?

– Нет.

– Про линию «Сталина» слышал? Так вот Себежский УР был ее частью, на юге с Полоцким УРом соединялся, а на севере с Островским.

– Так ведь ее, вроде как, перед войной демонтировали? Или я ошибаюсь?

– Демонтировать можно по-разному, что-то срыли под чистую, а что-то законсервировали. Вот в этих бункерах во время оккупации НКВДешники и прятались.

В общем, к тому времени как мы основательно нагрузились, я уже немного стал ориентироваться в местных реалиях.

С утра в голове во всю играла музыка популярной группы «Дюна» и голосом ее солиста Рыбкина гремела в ушах: «Привет с большого бодуна». Хотя я и отказался пробовать спиртосодержащую жидкость местного кустарного производства под громким названием «Шадым», но, как говорил один мой знакомый, утреннее состояние находится в прямой зависимости не столько от качества употребляемого напитка, сколько от его количества. Короче, чем лучше с вечера, тем хуже с утра.