Призрак прекрасной дамы
Матвей с надеждой взглянул на окно: уличный сумрак посерел и разжижился – приближалось утро. Но проклятая старуха и не думала покидать стул рядом с Матюхиной постелью – сидела, как приклеенная.
Внезапно у Матвея в мозгу сверкнула зачётная идея. Он откинул одеяло и поднялся с кровати во всей впечатляющей атлетической наготе. Графиня быстро опустила глаза и смущённо пискнула:
– Как, при даме?! C'est obscène, monsieur!21
В ответ Матюха победно захохотал: походу, старая кошёлка выпала в аут. Жаль, что он не успел набить на жопе улыбку Чеширского кота. Круто было бы повернуться к старухе правильным ракурсом и показать, как он относился к её требованиям и хотелкам.
– Вали отсюда! – яростно взревел Назимов. – И чтобы я тебя больше не видел!
Её призрачное сиятельство мрачно усмехнулась и выцедила сквозь зубы зловещим тоном:
– Вы сильно пожалеете, сударь! Tu vas le regretter! Послушайте меня, Матвей-не надо по отчеству: лучше бы вам сразу согласиться.
Сказала и растаяла в воздухе. Даже оброненный на пол кружевной платочек – и тот исчез.
Глава 4
Назимов вернулся в кровать, но уснуть ему не удалось: переполненный впечатлениями мозг гудел от тревожных мыслей. Что имела в виду старуха, когда угрожала ему? Могла ли она реально нагадить Матвею? И насколько реальна она сама?
Пока он прокручивал в голове подробности прошедшей паранормальной ночи, за окном окончательно рассвело. Матюха потянулся к лежавшему на тумбочке телефону – узнать, который час. Но дисплей гаджета оказался чёрным, мёртвым. Походу, аккумулятор разрядился. А вчера был полным. Неужели батарея сдохла?
Матвей встал, достал из сумки зарядник и воткнул его в аппарат. Оживший телефон показал время: пять ноль восемь – аццки рано для человека на отдыхе. Назимов широко зевнул и потянулся до хруста в суставах. Чем бы занять себя до того, как наступит полноценное утро? Не помешало бы размяться – разогнать по телу кровь, дать работу полупроснувшимся мышцам.
Назимов пробежался по квартире в поисках тренажёра или турника. Результат – ноль, даже гантелей не нашёл. Походу, Денисов был равнодушен к спорту. А зря, мог бы и озаботиться здоровым образом жизни – места для занятий было до хрена. Например, вместо музея с настенными амурами и никому не нужным пианино можно было организовать зачётную тренажёрку.
После разминки настроение стопроцентов улучшилось. Матюха наслаждался ощущением власти над собственным телом – сильным, гибким. А в здоровом теле и дух соответствующий. Воспоминания о ночных событиях побледнели, выцвели и стали казаться обрывками дурного сна. Мало ли какая хрень приснится! Главное, не зацикливаться.
Он двинул в ванную, которая ещё вчера поразила его гигантскими размерами и зеркальной плиткой во всю стену. Слева в пол была вмонтирована огромная чаша джакузи, а справа стояла практичная душевая кабина. Назимов встал под душ и на полную открутил кран холодный воды. Аццкий абзац! Кожу ошпарило крутым кипятком. Матвей с воплем метнулся в сторону и ударился о дверцу кабины. Та задребезжала, вылетела из пазов. Непруха! Как теперь отмазываться за ущерб перед Таткой?
Матюха выбрался из кабинки и кое-как приладил перекосившуюся дверь на место. Он наклонился посмотреть, не перепутал ли холодный кран с горячим. Нет, всё окэ. Тогда откуда кипяток?
В аптечке, что висела здесь же, в ванной, нашелся спрей от ожогов. Назимов покрыл ошпаренную, как варёная сарделька, кожу пенкой. Стало немного легче. Он натянул трусы и отправился в столовую завтракать.
Там у пустой миски уже томился голодом Омон Ра. Увидев Матюху, кошак требовательно мяукнул. Хоть бы подошел, тварь, приласкался, выразил бы эмпатию. Говорят, кошки лечат. Но от этого хрен дождешься. Фараон! Считает, что он – пуп земли, а остальные должны его обслуживать.
Матвей навалил в миску кошачьей еды: жри! А для себя заправил стоявшую на барной стойке кофемашину. Агрегат заурчал, захрустел, перемалывая кофейные зерна. В воздухе поплыл соблазнительный дух предвкушения первой утренней чашки. Разом подобревший Назимов почти что дружески бросил довольно чавкавшему Омке:
– Жизнь прекрасна. Правда, лысый? И никакие сиятельства-сверкательства нам её не испортят.
В этот момент кофемашина издала гнусный звук: «кх-хр-р-ра» и встала. Назимов потыкал пальцем в разные кнопки, постучал по корпусу слева и справа. Ноль реакции – походу, агрегат сломался. Хреново, придется мастера вызывать!
Раздражённый Матюха извлек контейнер с недомолотым кофе – крупа какая-то, а не порошок. Он насыпал это безобразие в новенькую блестящую кастрюльку, залил водой и поставил на плиту, а сам занялся поисками пригодной для завтрака еды. Но через несколько секунд (Матвей не успел достать из холодильника сыр и остатки буженины), послышалось зловещее шипение. Он обернулся на звук. Аццкий абзац! Вся поверхность новомодной Таткиной плиты оказалась залита сбежавшим кофе.
Походу, день обещал побить все рекорды говнистости. Случались время от времени такие нелётные дни. Но Матюха по собственному опыту знал, что, если не поддаваться, то непруха иногда отступала, и дальше всё шло окэ. А сегодня, в день выезда по Питерским окрестностям, ему стопроцентов требовалась удача.
***
Покатушки прошли по хай-классу. Участников собралось даже больше, чем вписалось накануне: четырнадцать братьев-байкеров, да пять девчонок-зажопниц. Банда с рёвом летела по шоссе под ненавидящими взглядами водил четырехколесных жестянок. Чуваки чувствовали разницу: мотоцикл – это сила, заключённая между ног, а автомобиль – сила, приложенная к жопе! Йаху-у-у! Скорость рождала ощущение свободного, не знавшего преград, полёта. Вот ради этого кайфа и стоило жить!
Когда подъехали к Ораниенбауму, питерцы предложили не задерживаться, а сразу махнуть до Кронштадта. Но из чувства гостеприимства (всё-таки жители культурной столицы!) уступили Зиме. И не зря: там было, на что посмотреть – дворцы, парки, скульптуры. Да и погода выдалась зачётная, за целый день ни соплинки. В итоге питерским понравилось: никто из них до этого в Ораниенбауме не был – так всегда и носились мимо. И до Кронштадта успели прокатиться, даже в Морской собор зашли.
К вечеру вся команда вернулась в город и осела на Лиговке в «Route 148». Согрелись байкерским чаем, подкрепились бургерами. Зиму, втянули в один из самых бессмысленных и нескончаемых споров: что лучше джапы22 или «Харлеи». Сам Матюха рассекал на «Хонде» и стопроцентов предпочитал её всем остальным маркам. А фанаты «Харлеев» упёрто доказывали, что «лучше видеть сестру на панели, чем брата – на «японце»».
В самый накал спора на Матюхино плечо опустилась легкая рука. Он вздрогнул – вспомнился кошмар прошлой ночи. Повернул голову: на черном трикотаже его футболки неестественно зеленели пять узких острых коготков. Хрипловатый, словно надтреснутый, девичий голос произнес над ухом:
– Хай! Что-то я тебя здесь раньше не видела.
Пока Матюха соображал, кто эта коза и что ей нужно, сидевший рядом толстяк Бивень поднял голову и широко улыбнулся, демонстрируя косо отколотый передний зуб.
– О, Оса, здорово. Нацелилась на новенького? Знакомься, это Зима. Крутой московский перец.
– Матвей, – представился Назимов и окинул Осу оценивающим взглядом.
На вид девчонке в псевдо-байкерском прикиде было едва за двадцать. Выглядела она вполне зачётно, хотя, на Матюхин вкус, слишком экзотично: чёрные волосы с ядовито-зелёными прядями, чёрная помада на губах, глаза, обведённые по контуру чёрным – стопроцентов ведьма. Полудетская мордашка с искательным выражением была смазливой, но не мордашкой девчонка брала. Кожаные нано-шортики открывали эпически длинные стройные ноги в черных колготках. И задница у неё была нехилая – грушеобразная, выпуклая и тугая. Как раз такая, какая требовалась для байкерской подружки-зажопницы. А вот грудь подвела: нулевая в прямом и переносном смысле слова. Но, как известно, совершенства в мире нет.
– А ты красавчик, Зима, – застенчиво-нагло польстила Матюхе Оса, пристроившись на соседнем стуле.
Матвей с деланным равнодушием пожал плечами, типа: что есть, то есть. И отплатил ответным комплиментом:
– Ты тоже ничего, подруга.
– Угостишь?
Назимов заказал пиво с чипсами. Он сразу же сообразил, как, где и чем закончится вечер.
***
Примерно через час Матвей усадил Осу на свой джап и повёз добычу в тёткину квартиру. Девчонка согревала ему спину юным горячим телом, а душу – надеждой на многообещающее продолжение.
Но перед самым домом случилось непредвиденное: справа из подворотни вылетел какой-то чувак на синем «Фокусе». Ему удалось затормозить – с аццким визгом и дымом из-под баллонов. А вот Матюха, скамейкер хренов, протупил и не успел вовремя среагировать. Байк повело юзом, завалило на левый бок. Если б он был один, то стопроцентов сумел бы удержать мотоцикл. Но со вторым номером сзади это оказалось нереальным: и Матвей, и Оса грянулись об асфальт.
Назимов, кряхтя, выбрался из-под опрокинутой железяки с бесполезно крутившимися в воздухе колёсами. Зачётно приложился! Ныла вся левая половина тела от плеча до колена. Он снял шлем и для проверки поводил головой из стороны в сторону – походу, обошлось без сотрясений. Опустил глаза: одежда была запачканной, в пыли, но целой. Даже любимые кожаные штаны не порвались, хотя и теранулись об асфальт. Вдруг сзади раздался стон: девчонка! С ней-то что?
Матюха обернулся к Осе. Та, постанывая, отлепила себя от асфальта. Её черные колготки разодрались в хлам, а из дыры выглядывала мокрая, кровоточившая ссадина. Такая же, с кровью и грязью, была и на левой ладони.
– Кости целы? – бросил ей Матвей.
– Вроде бы да.
В ярости Назимов бросился к застывшему рядом «Фокусу» – разобраться с водилой. За рулем синей жестянки сидел бледный, испуганный до растопыренных глаз тинэйджер и стучал зубами. При виде зверского выражения Матюхиного лица чувак пришёл в чувство, ударил по газам. «Фокус» взревел мотором, рванул с места и скрылся в перспективе улицы. Матвей смачно выругался вслед и вернулся назад подсчитывать потери.
Вызывать гиббонов23 не имело смысла – ущерб оказался минимальным: несколько коцек на корпусе байка, драные колготки Осы, несколько синяков да ссадин. Походу, отделались малой кровью. Больше всего пострадало самолюбие – так бездарно гробануться на сухой и пустой улице, в паре светофоров от дома. Да ещё на глазах у девчонки, перед которой весь вечер разыгрывал крутого байкера. Аццкий абзац и вечный позор!
Назимов перевязал разбитую коленку Осы условно-чистым носовым платком и за пару минут доставил её в особняк на Мойке.
– Проходи! – Матюха щелкнул выключателем, и пропустил хромавшую подружку вперед. В просторной прихожей зеркальные двери высоких, под потолок, шкафов-купе умножали и без того огромное пространство.
– Ничоси! Зыко! – Оса забыла про разбитое колено и восторженно завертела головой. – Что это за хата?
– Квартира моей тётушки. У неё муж – богатенький бизнесмен.
– А ты богатенький, Зима? – как бы между прочим поинтересовалась девчонка.
– Не-а. Я обычный. Так что не раскатывай губы. А тебе непременно нужен богатенький?
– Плохо что ль? Свобода, можно не работать…
– Ты работаешь?
– Угу. В салоне сотовой связи. Только я уже задолбалась: скука, и денег мало…
– А что бы ты делала, если б не работала?
– Ну, не знаю… – не сразу нашлась, что ответить, Оса. – Зависала бы по клубам. Ездила бы с ребятами на покатушки… Мало ли чо.
Походу, козочка не отличалась высокими духовными запросами обитателя культурной столицы. Да и хрен с ними! Назимов не собирался вести с ней интеллектуальные беседы. Его больше увлекала перспектива ощутить ее эпические, хоть и покоцанные в аварии, ноги на своих бёдрах.
– Пошли в ванную, – Матюха подтолкнул Осу в нужном направлении, – там есть аптечка. Надо обработать твои раны.
Оса сделала шаг и споткнулась о неизвестно когда и откуда материализовавшегося кошака.
– Ой! Чо это за гоблин?
– Злой дух этого дома. Зовут Омон Ра. – Матвей ногой отодвинул кошака в сторону, на что тот обиженно зашипел. – Отвали, Омка, не до тебя. – И снова подтолкнул девчонку. – Хорош тупить, двигайся!
При виде джакузи Оса испустила радостный вопль:
– Вау! Вот это ауф! Хочу-хочу-хочу!
И, забыв о ссадинах, она шагнула к Матюхе, покарябала зелёными коготками обтянутую футболкой широкую грудь и с откровенным намёком спросила:
– Замутим, Зима?
– Притормози. Сначала полечим тебя от асфальтовой болезни. Давай, скидывай шмотьё.
Походу, джакузи была безотказным инструментом соблазнения. Жаль, что такую невозможно было втиснуть в Матюхину московскую малогабаритную ванную.
Назимов открыл кран и, вспомнив про утренний ожог, отрегулировал температуру. Пока набиралась вода, он стянул футболку и швырнул её на пол. Оса с восторгом уставилась на рельефное тело с шестью зачётными кубиками и татушками.
– Какая классная ящерка! – девчонка пальчиком обвела изгибы рисунка. Было щекотно и возбуждающе.
– Это саламандра. Считается, что она не горит в огне, – Матвей привычно поиграл грудными мышцами, чтобы картинка подвигалась, и снова скомандовал, – Раздевайся.
Оса в одно мгновение скинула одёжку. Она не носила лифчика, её грудки были похожи на припухлости от укуса гигантского комара с покраснением в центре. Матвей притянул девчонку к себе и стал осторожно покусывать эти маленькие вкусные грудки. Оса призывно выгнулась, застонала. Матюха и сам с трудом сдерживался. Но не на полу же трахаться!
Он скосил глаза на джакузи – ванна почти наполнилась. Матвей оторвался от девчонки, протянул руку и включил режим бурления. Вода тотчас заклокотала и вздулась пенными бурунами.
Назимов подхватил Осу на руки и, изнемогая от вожделения, вступил в воду. Вокруг ног зароились шустрые щекотные пузырьки. Он опустился на колени, пристроил подружку и лёг рядом, облокотившись спиной о бортик. В жаркой кипучей ванне желание пошло на убыль – захотелось полежать, расслабиться – снять стресс. Но распалившейся Осе не терпелось – она скользнула ладошкой вдоль Матюхиного тела, добралась до корня и схватила член опытными пальчиками. И вдруг – оп-пачки! – между любовниками вздулся и шумно лопнул огромный водяной пузырь.
– Чо за фигня? – забеспокоилась Оса.
– Воздушная пробка, – пояснил Матвей. Но сам напрягся: паранормальный пузырь напомнил о цепочке утренних обломов. Да ещё эта аццкая авария на пустом месте!
Но Оса не заметила изменения настроения: она с энтузиазмом вернулась к прерванной игре с членом. Назимов раздражённо перехватил её руку.
– Притормози, не разгоняйся так! Лучше разберись со своими ссадинами. Продолжим в спальне, в койке.
– Нет, тут прикольней, – Оса кокетливо надула губки. – Я ещё и разу не трахалась в джакузи.
– Хорош тупить! Ванна под напряжением. А если током трахнет вместо оргазма?
– А если вместе… – распалённая Оса мечтательно закатила глаза. – Это будет ауф!
Джакузи снова предупреждающе пукнула громадным пузырем. Стопроцентов это было предостережением. Третьего намёка уже не понадобилось – Матюха выскочил из ванны, выключил бурление и протянул руку подружке:
– Стоп, аттракцион окончен. Вылезай!
Оса нехотя поднялась, завернулась в протянутое Матвеем махровое полотенце. Он подхватил её на руки и понёс в гостевую спальню. И сразу же возникло мерзкое чувство, что за ними кто-то подглядывает. В отражении на зеркальной стене Назимов увидел самого себя – голого, мокрого, с вожделенной добычей в охапку. А рядом, в потусторонней мутной глубине – оп-пачки! – нарисовалась старуха-графиня. Её беспардонное сиятельство. Сухощавой обезьяньей лапкой она поднесла к глазам лорнетку (специально обзавелась, кошёлка!) и стала с непристойным любопытством разглядывать голую парочку. Аццкий абзац, она откровенно издевалась!
Не выпуская ноши из рук, Матюха исхитрился показать графине вытянутый средний палец. Но та только ехидно усмехнулась и сдунула с ладони воздушный поцелуй. Взбешённый Назимов выскочил из ванной и тычком ноги захлопнул за собой дверь.
Желание окончательно пропало, хотя Оса всю дорогу до спальни обсасывала его шею. Матвей опустил девчонку на кровать, сдёрнул полотенце и… застыл в сомнении. Что делать: довести прелюдию до конца? Или забить на секс по причине форс-мажора? Ведь графиня стопроцентов не оставит его в покое.
– Ты чо, Зима? – Оса непонимающе уставилась на безвольно повисший член. Матюхе стало не по себе: обычно его любовный аппарат не давал сбоев. А тут такой облом в самый ответственный момент! И всё из-за какой-то призрачной бабки!
– Так, отвлекся… Помоги мне.
Девчонка с готовностью встала на колени и начала ртом реанимировать самооценку Назимова. Он закрыл глаза, наслаждаясь ощущением приливавшей к низу живота крови. Оса зачётно делала свое дело – через минуту Матюха был готов к действию.
Он опрокинул девчонку на постель, устроился сверху, коленом раздвинул ей ноги… И вдруг услышал над самым ухом деликатное покашливание. Он приподнял голову: всё на том же стуле возле кровати, поверх сырого полотенца, как ни в чём не бывало сидела проклятая старуха в кружевном чепце и пеньюаре. И светилась голубоватым потусторонним светом. Она поймала разъяренный взгляд Назимова, состроила насмешливо-удивленную мину и показала на пальцах что-то маленькое, оскорбительно маленькое. И стопроцентов далёкое от истины.
Замычав, как от боли, Матвей скатился с так и не отведанного тела подружки.
– Сегодня ничего не получиться, – сквозь зубы выцедил он. – Тебе лучше уехать.
Разочарованная Оса поднялась с постели, ехидно хмыкнула и не преминула ужалить с юной жестокостью:
– Питерские так быстро не сдуваются.
Походу, даже в сексе существовала извечная конкуренция двух столиц.
Оса протянула руку за полотенцем. Она смотрела ровно на то место, где сидела сиятельная старуха, и ничего не видела! Рука вошла в бесплотное тело, прошла насквозь и вытянула из-под бабки сырое полотенце. Оп-пачки! Для Осы никакого призрака не существовало! В отличие от Матюхи, она была нормальной!
Погрустневший до уныния Назимов принёс из ванной барахло девчонки. Оса оделась по-солдатски быстро – сказывался хорошо отработанный навык. Матвей вывел её в прихожую и, пока та обувала тяжелые байкерсы, сочинил более-менее зачётную отмазку.
– Сегодня не мой день – авария и всё такое… В другой раз будет по хай-классу. Обещаю.
Но сам он понимал, что никакого «другого раза» не будет. И догадывался, что завтра будут говорить про него, москвича, в местной байкерской тусовке. От этой мысли ему окончательно поплохело.
Оса выскользнула за двери, а Матвей тяжёлыми грозными шагами протопал в спальню. Бабка сидела всё там же – на стуле рядом с кроватью. И смотрела честным ни в чем неповинным взглядом.
– Всё из-за тебя, старая кошёлка! – яростно выкрикнул Назимов.
– Из-за вас, ваше сиятельство, – терпеливым учительским тоном поправила графиня. – Votre excellence, comtesse24.
– Ваше сверкательство, ваше блистательство. Что ты ко мне привязалась? Что тебе от меня надо?
– Вам, сударь, вам. Я уже говорила: мне нужна ваша помощь.
– Иди… те вы в жопу, ваше сиятельство! В вашу благородную сиятельную жопу!
Под возмущённое французское бормотание графини Матюха выскочил из спальни. Надо было срочно восстановить позорно утраченное самообладание. Он метнулся в комнату, куда лучше было бы не соваться – в кабинет Денисова. Там царил параноидальный порядок: всё выровнено по линеечке, каждая вещь на своём месте. Даже пыль стеснялась садиться на блестевшие чистотой поверхности. Хоть бы грязный носок под стулом завалялся, как у нормального мужика! Но у Денисова не было грязных носков – у него, походу, даже дерьмо выползало наружу в герметичных упаковках. Матюхе захотелось плюнуть на пол и растереть ступнёй, чтобы нарушить эту бесчеловечную стерильность. И за что Татка любила Денисова?
В стенке карельской березы (чуваку деньги некуда девать!), Матвей обнаружил бар с зачётным выбором напитков разной крепости. Он нарочно выбрал самый крутой шотландский виски (тётка всё равно отмажет!) и в несколько глотков ополовинил бутылку.
Через минуту-другую голова пьяно закружилась. Матюха ослабел – сдулся, типа проткнутого иголкой воздушного шарика. Сказывалась нервотрёпка последних дней. Аццкий абзац, как же его достала вся эта потусторонняя хрень: явления, преображения и прочие извращения! Как он измучился сомнениями в собственной адекватности. Стопроцентов лучше было бы не приезжать в Питер, в эту проклятую квартиру, набитую привидениями, которых нормальные люди не видят. А Матвей не просто видит – общается с ними. Хуже того, призраки пристают к нему с абсурдными требованиями. Бред, шиза! Сидел бы лучше в своей Москве: ходил с Генкой Данчиком в пивняк, трахал козочек и жил – не тужил. Нет, понесло его, хрен знает куда (спасибо любимой тётушке!).
Слегка пошатываясь и придерживаясь рукой за стены, Назимов вернулся в спальню и, не глядя на заскучавшую у постели графиню, нырнул под одеяло.
– Сиятельной ночи, ваше спокойствие! – буркнул он и, отвернувшись к стене, провалился в глубокий сон.
Глава 5
Проспал Матвей до восьми, и, как ни странно, ночью его не мучили ни явления призраков, ни эротические сны. Проснувшись, он первым делом бросил опасливый взгляд на стул возле кровати. Йаху-у-у! Место было пусто – вредная старуха исчезла. Конец шизы с глюками? Или временная передышка?
Назимов потряс тяжёлой мутной головой: не стоило вчера хлебать столько вискаря. Если засунуть башку под холодную воду – стопроцентов должно полегчать. А ещё лучше принять контрастный дух. Он сунул ноги в домашние шлёпанцы и прошлёпал в ванную. Там на полу возле джакузи валялись разорванные чёрные колготки вчерашней подружки.
А ведь Оса вчера никого не видела! Рукой насквозь пробила живот её проклятого сиятельства – и ноль реакции. Не почувствовала ни холода, ни запаха… Значило ли это, что старуха Тормасова – это Матюхин личный бред? Или привидение существовало в реале и являлась кому-то ещё? Кому: Татке? Денисову? Но у них сейчас хрен спросишь…
Назимов не рискнул лезть под непредсказуемый душ. Он наскоро помылся-побрился над раковиной, плеснул в лицо ледяной водой и почувствовал себя вполне зачётно. На пороге столовой уже крутился в нетерпении оголодавший Омон Ра. Омка! – вдруг сообразил Матвей. – Ну, конечно! Лысый тоже видел графиню! Иначе зачем бы ему зависать перед зеркалами? Или сидеть у пианино во время потустороннего концерта? Говорят же, что кошки способны общаться с потусторонней нечистью. Стопроцентов кошак, как и Матюха, видел её призрачное сиятельство!
От внезапного инсайта настроение улучшилось, и даже злобная морда янтарноглазого сфинкса стала выглядеть как-то симпатичней. На радостях Матвей навалил коту усиленный паёк комбикорма и под его заушный треск задумался. Как сделать, чтобы призрак перестал донимать его своими явлениями и заявлениями? Каким способом выкурить назойливую бабку из квартиры? Старуха сама объявила ему войну, а если так, то à la guerre comme à la guerre25. Он будет действовать надо жёстко и беспощадно. Но как? Должны же быть какие-то специалисты по потусторонним делам – экстрасенсы, колдуны, ведьмаки…. Если есть спрос, должно быть и предложение.
Назимов открыл комп и забил в строку поиска: «изгнание призраков из квартиры». Потом подумал и добавил «…в Петербурге». Да если б неделю тому назад кто-нибудь сказал, что он будет шарить по оккультным сайтам и выбирать ведьму понадёжней – послал бы шутника по известному и весьма недалёкому адресу.
Но за три коротких дня Матюхина картина мира перевернулась вверх тормашками. Получалось, что помимо существования здесь и сейчас, было какое-то инобытие – непостижимое, неуправляемое и потому особенно жуткое. Неужели та самая загробная жизнь, в которой предстояло расплачиваться за здешние грехи? Хорош, мы так не договаривались! О таких важных вещах надо было предупреждать заранее. Матвею совсем не улыбалось гореть в аду за каждую длинноногую козочку. По справедливости, инобытие (если оно существовало), должно быть самостоятельным, не связанным со здешним миром. Не другой уровень игры, а новая игра по новым правилам. Тогда не страшно: попадёшь – разберёшься, как жить «там».
В выданном поисковиком списке магов, колдунов и ведьм Назимову приглянулась ясновидящая Виталина – тётка неопределённых лет и зачётной внешности. Лошадка-понька с густой длинной чёлкой козырьком, из-под которой выглядывали густо обведённые по контуру лазерные глаза. А верхняя, вырезанная высокой буквой «М», губа (метро? Макдональдс?) будто бы висела под носом на двух ниточках – бортах носогубной складки.
Ведьма обещала стопроцентную очистку жилья от всех вредоносных сущностей, а клиенты в разделе отзывов наперебой распинались о силе её дара и мощной позитивной ауре.