Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме
Браги не понял, что именно сделал старый ученый, но отчего-то вдруг почувствовал себя лучше. Да и Хаакен уже не выглядел столь мрачным.
Вскоре появился сержант Трубачик:
– Лейтенант хочет тебя видеть, Рагнарсон. Руки в ноги!
– Но…
– Пошел!
И Браги пошел. Его била дрожь, хотя жара стояла страшная. «Начинается, – подумал он. – Без последствий точно не обойдется».
Сангвинет расположился на складе рядом с конюшней – темном и заплесневелом, едва освещенном единственным фонарем. Браги постучал по дверному косяку:
– Рагнарсон, сэр.
– Входи и закрой дверь.
Браги послушался, изо всех сил желая оказаться где-нибудь в другом месте. Он пытался убедить себя, что сделал все, что мог, и совершенно не важно, что думают по этому поводу другие. Но на самом деле это было важно, и даже очень.
Сангвинет с полминуты смотрел на него, затем сказал:
– Сегодня утром умер Бердсонг.
– Мне очень жаль, сэр.
– Мне тоже. Он был хорошим человеком. Может, ему не хватало воображения, но отделение вполне на нем держалось.
– Да, сэр.
– Я готовлю доклад. Ты был там. Расскажи, как все случилось.
– Мы пробирались через соленую воду. Ему в локоть попал камень, и он выронил щит, но прежде, чем успел снова его поднять, в край нагрудника угодило копье. Оно вошло под мышку и, видимо, пронзило легкое.
– Ты взял командование на себя?
– Да, сэр. Парни уже привыкли к моему руководству. Еще со времен учебы.
– Кроме него, был еще один раненый?
– Драконобой, сэр: Рескирд нарушил строй, пытаясь добраться до кого-то из солдат противника, и поплатился за недисциплинированность.
– Отделением слева от вас командовал капрал Стоун. Он говорит, вы хорошо держались.
– Я пытался… мы пытались, сэр. Но мы не могли устоять, когда все остальные отступали.
– Да, не могли. Ладно, Рагнарсон. Возможно, у тебя есть задатки командира. Я представляю тебя к повышению. Полуторное жалованье с того дня, как был ранен Бердсонг.
– Сэр? – Ему показалось, будто он ослышался.
– Ты теперь командир отделения. Остается лишь получить одобрение генерала. Возвращайся к своим, капрал.
Несколько мгновений Браги ошеломленно стоял, желая возразить, протестовать… Подобного он совершенно не ожидал.
– Я сказал – свободен, Рагнарсон.
– Да, сэр.
Спотыкаясь, он вышел за дверь и вернулся на свой пост.
– Поздравляю, – сказал Трубачик и заковылял прочь.
– Что случилось? – спросил Хаакен.
Браги попытался объяснить, сам ничего не понимая. Он попросту не считал себя достойным.
Каждый день эль-Надим выстраивал своих людей, демонстрируя готовность к сражению. Каждый день защитники Эль-Асвада отказывались принять вызов. Ничем не отличался от предыдущих и этот день. Эль-Надим приблизился на расстояние выстрела из лука и послал гонца с требованием сдать Эль-Асвад. Валиг отправил того назад с пустыми руками.
Обычно после этого осаждавшие отступали на несколько сотен ярдов и, как только становилось ясно, что ответа не последует, возвращались к работе. Но на этот раз было по-другому. Эль-Надим не стал отступать. Он и Ученик вышли вперед, и Ученик поднял кулак к небу. Его амулет разгорался все ярче, пока Эль-Мюрид не стал напоминать лишь тень человека, охваченного ослепительным пламенем.
Ударила молния. Десятки тысяч каменных глыб подпрыгнули в воздух, обрушившись на Восточную крепость. Молния вспыхнула снова и попала в форт, обороняющий подход, и стены, соединяющие его с главной крепостью. Защитники выпустили град стрел, но ни одна не достигла цели. Из земли продолжал вырастать огненный столб. Открылись врата преисподней, извергая ярость десятка бурь. Часть стены обвалилась, камни покатились по склону, пропахивая борозды в рядах противника.
Издав боевой клич, Непобедимые устремились вперед, карабкаясь по грудам обломков. Продвигались они медленно – на них со стен летели стрелы, а нагроможденные камни осыпались под ногами.
Собрав войско внутри пролома, валиг позвал на помощь Хоквинда, лучше знакомого с подобного рода боевыми действиями. Ученик и большая часть армии эль-Надима двигались по склону, к западной стороне крепости. Непобедимые добрались до вершины каменной груды и ринулись вниз, под град стрел и копий. Они врезались в солдат валига, рассеяв импровизированный строй Юсифа. Началась резня. Войска Ученика все прибывали – за фанатиками-Непобедимыми последовали обычные солдаты. Один отряд принялся штурмовать ворота. Ученик вновь призвал гнев преисподней, и молнии обрушились на более высокую и прочную западную стену Эль-Асвада.
Северяне стояли на посту на северной стене главной крепости, там, где она соединялась с западной, вдали от сражения. К ним присоединился Гарун.
– Проклятье, – сказал он. – В уме им не откажешь. Они не дали отцу совершить вылазку.
Ни Браги, ни Хаакен не ответили, погруженные в собственные мысли. В любую минуту они ждали приказа Сангвинета вступить в бой. От каждого удара молнии они вздрагивали, хотя Ученик атаковал далекую от них цель.
Приказа так и не последовало.
Обрушилась большая часть западного крепостного вала.
Хоквинд начал контратаку из отрезанного форта. Подавив там врага, он ринулся на главную крепость, атакуя входящего через западную стену противника. Бой шел среди строений и сараев, без пространства для маневра. Царило полное замешательство и хаос.
Окружив кордоном пролом, Хоквинд постепенно выдавливал захватчиков. Последнего удалось изгнать еще до захода солнца. После дневного боя потери оказались примерно равны с обеих сторон. Защитники начали расчищать обломки и возводить дополнительный барьер позади пролома в западной стене. Форт решили бросить.
Час был поздний, но Браги оставался на посту – сменить его было некому. Хаакен дремал. То же было и по всей стене – каждый второй спал. В ночной тиши раздавались лишь звуки строительных работ.
Из темноты вышел Гарун.
– Завтра они будут отдохнувшими, а мы уставшими, – сказал он. – Отец считает, что завтра, возможно, наступит конец.
Браги мрачно буркнул в ответ. Эль-Надим оказался вполне сообразителен – достаточно было лишь измотать оборону. А поскольку люди валига убедились, что сражаться безнадежно, боевой дух падал и без того.
– Нам нужна помощь, – продолжал Гарун. – Но помощь не придет. Вожди племен нас бросят.
Браги снова лишь буркнул.
– Они встанут на сторону эль-Надима. Пустыня заполнится людьми, готовыми разграбить Эль-Асвад. Нужно что-то делать.
– Твой отец и так делает все, что можно.
– Не все. У меня есть способности, которые он не хочет использовать. Он боится, что я могу пострадать. Я все изменю, если он мне позволит.
– Как?
– Я пришел тебя поблагодарить. За то, что ты тогда сделал.
– Не стоит благодарности. И ты уже говорил мне спасибо.
– Теперь я перед тобой в долгу. Моя семья всегда платит по долгам.
Браги не стал спорить, хотя был невысокого мнения о людской благодарности. Достаточно было вспомнить отца и тана, – пожалуй, никто не был больше в долгу друг перед другом, чем эти двое.
Гарун с рассеянным видом ушел прочь. Их встреча несколько озадачила Браги, и он подумал, что Гаруну не помешал бы опекун. Гарун вернулся через час, принес веревку и маленький черный мешочек.
– Что ты задумал? – спросил Браги, когда Гарун привязал веревку к зубцу стены.
– Собираюсь отплатить Ученику той же монетой.
– Кто тебе приказал? Я не получал приказов насчет того, чтобы ты выбирался наружу.
– Я сам себе приказал. – Гарун сбросил веревку во тьму. – Я вернусь до того, как кто-то меня хватится.
– Проклятье, я тебе не позволю…
Гарун исчез. Браги наклонился вперед:
– Ты сам не знаешь, что делаешь. Посмотри на себя – ты даже по веревке спускаться не умеешь.
– Что за шум? – проворчал проснувшийся Хаакен. – Они уже идут?
– Нет. Это все Гарун. Только что перебрался через стену.
– Позови сержанта стражи. Не стой тут, кудахча, словно старая курица.
– Тогда у него будут неприятности.
– И что? Тебе-то что?
– Он мне нравится.
– Он что, решил сбежать?
– Нет. Он решил добраться до Эль-Мюрида.
Поднявшись, Хаакен уставился в темноту, где скрылся Гарун:
– По-моему, он полный идиот.
– Я пойду за ним.
– Что? Да ты с ума сошел. Тебя повесят за то, что оставил пост. Раз уж он настолько глуп, что решил туда отправиться, – пусть. Зачем совать нос не в свое дело?
Браги задумался. Гарун в самом деле ему нравился, но фантазии парня с легкостью могли его погубить.
– Он там один, Хаакен. Я пойду.
Он поправил оружие, чтобы не мешало спускаться. Вздохнув, Хаакен последовал его примеру.
– Что ты делаешь?
– Ты думаешь, я отпущу тебя одного? Моего брата?
Браги начал спорить, но Хаакен зарычал на него в ответ. Спор стал настолько ожесточенным, что явились товарищи по отделению, желая выяснить, в чем дело. Мгновение спустя все разговоры были только о том, чтобы пойти вместе с Браги.
Это дало ему некоторую передышку. Одно дело – рисковать собственной шкурой, и совсем другое – вести отделение на непонятную операцию, которую не одобрило бы начальство. Что, собственно, ими двигало? Он точно не знал – но, с другой стороны, он точно так же не знал, почему собрался пойти сам.
– Если про нас узнают, хлопот не оберешься, – сказал он. – Оставайтесь или идите – решать вам. – Схватив веревку Гаруна, он перемахнул через край стены и начал спускаться. На полпути веревка дернулась, и он увидел на фоне звездного неба человеческий силуэт. – Проклятый Хаакен, – пробормотал он и улыбнулся внезапному теплу на душе.
Он присел среди камней у подножия стены, пытаясь вспомнить, как легче всего подобраться к лагерю Ученика, и гадая, не примет ли кто-то его за врага, заметив сверху. К нему присоединился Хаакен, затем справа от него приземлился кто-то третий, за ним четвертый и пятый, пока не собралось все отделение.
– Идиоты, – прошептал Браги. – Ладно. Не шумите, если не хотите, чтобы кто-нибудь сверху вас подстрелил.
Он пробирался вперед, пытаясь следовать путем, по которому, вероятно, направился Гарун. Судьба была к нему благосклонна – стража на стене их не заметила. Поняв, что на этот счет можно не беспокоиться, Браги начал больше тревожиться о заставах противника. Он прошел на расстоянии полета стрелы от вражеского лагеря, но Гаруна так и не обнаружил.
– Он тебя одурачил, – сказал Хаакен. – Просто взял и сбежал.
– На него не похоже. Он где-то здесь, готовит какую-то проделку. – Браги обернулся, глядя на крепость с точки зрения противника. Ее огромные неприступные очертания выделялись на фоне звездного неба словно край гигантской зазубренной пилы. Нигде не виднелось ни огонька – строители завершили работу. – Разойдитесь в разные стороны. Подождем, пока что-нибудь не произойдет.
В лагере противника было тихо, лишь за частоколом светились костры. На фоне огня появился силуэт часового.
– Браги! – прошептал кто-то. – Вон там!
– Вижу.
Каменную глыбу на мгновение осветило бледно-фиолетовое сияние, и к ограде лагеря поплыла фиолетовая бусинка, вопреки всем законам устремляясь вверх. Часовой наклонился и свалился со стены, с мягким хрустом ударившись о землю.
– Что тут вообще происходит? – спросил Хаакен. – Это колдовство, Браги. Убийственное колдовство. Пожалуй, нам стоит вернуться.
Браги успокаивающе положил руку на плечо Хаакена. Снова возникло фиолетовое сияние, и очередная бусинка поплыла к лагерю. Еще один часовой свалился с ограды и умер в полной тишине.
Послышался шорох по камню. Пристально вглядевшись, Браги различил скользнувшую к стене тень:
– Это он. Он идет в лагерь.
Браги встал.
– Ты что, тоже туда? – прошептал Хаакен.
– Нет. – Это в любом случае было самоубийством. – Я собираюсь его догнать. Вот только, мне кажется, уже слишком поздно.
12
События ночи
Гарун присел у подножия частокола и прыгнул вверх, вложив в прыжок всю силу юных мышц. Пальцы его нашли опору, и какое-то мгновение он висел, прислушиваясь. Никакой тревоги, никого спешащего в его сторону. Он подтянулся и смог заглянуть за край. В лагере все еще горело несколько костров, вокруг которых сидели немногочисленные люди. Большинство готовили завтрак. Судя по всему, Эль-Мюрид намеревался начать с раннего утра. Часовых поблизости видно не было.
Он подтянулся выше, и часть стены осыпалась, как ему показалось, с невероятным шумом. Стена была сооружена из палок и камней, слепленных влажной глиной, которая теперь засохла и начала рассыпаться. Перекатившись через верх, он свалился на скрытые в тени хрупкие мостки и замер, ожидая тревоги и формируя в голове карту, которую ни за что не забыл бы даже в пылу сражения.
Шума никто не заметил. Как скоро хватятся часовых? Наверняка долго ждать не придется. Десять минут? Времени могло быть в обрез. Прежде чем нанести удар, нужно найти Ученика.
Перед тем как двинуться дальше, он воспользовался мелким заклинанием, отводящим взгляды, – оно делало его, по сути, невидимым, пока сам не совершит какую-нибудь оплошность. Опустившись на землю, он пополз вдоль стены и наконец проник в лагерь под прикрытием теней от палаток. Он прислушался к слабым шагунским чувствам, пытаясь обнаружить Ученика посредством ауры его амулета. Но в итоге ощутил лишь смутное направление к центру – чтобы это понять, никакого волшебства не требовалось. Он пожалел, что слишком мало времени проводил с наставниками, не имел возможности учиться у мастеров и достигнуть большего совершенства. Но ему столько всего требовалось изучить, а на учебу было так мало времени…
Там! В той стороне пульсация амулета была сильнее. Гарун двигался словно пантера, тенью в тени. Приключение вскружило ему голову, и он дал волю фантазии, воображая себя могущественным мстителем. Сколь бы опасным ни было его предприятие, он не боялся – подобное просто не пришло ему в голову. Его бесстрашие было бесстрашием глупца.
Центр лагеря обнаружился на «островке» голой земли, и топать до него надо было ярдов двадцать по открытому пространству. За ними расположились полдюжины палаток под охраной двадцати Непобедимых. Часовые стояли слишком близко, чтобы мимо них можно было проскользнуть.
Гарун не мог определить, какую палатку занимает Ученик. Шло время. В любую минуту могли хватиться пропавших часовых. Нужно было что-то делать.
Сотворив фиолетовую магию, он послал один за другим несколько крошечных смертоносных шариков. Другого выхода не было. Поднимется тревога, начнется всеобщая суматоха, и тогда, возможно, ему удастся подобраться достаточно близко, чтобы совершить задуманное.
Закричал кто-то из Непобедимых – естественно, не из тех, кого коснулась фиолетовая бусинка. Те уже никогда не издадут ни звука. Продолжая сотворять и выпускать смертоносные шарики, Гарун пробирался вперед. Внезапно он оказался лицом к лицу с гигантом в белой одежде, которого не сбило с толку слабое маскирующее заклинание. Сверху со свистом обрушилась кривая сабля. Гарун метнулся в сторону, налетел на низкую палатку и споткнулся, но сумел уползти в тень. Присев, он уставился на Непобедимого. Тот потерял его, но лишь на мгновение. Подняв саблю, он бросился в атаку.
Гарун обнажил клинок.
Лагерь оживал. Слышались крики, вопросы. В кругу, охраняемом Непобедимыми – десяток которых уже свалились замертво, – распахнулись клапаны палаток. Офицеры требовали докладов. Заметив человека, который наверняка был эль-Надимом, Гарун попытался выпустить еще одну фиолетовую бусинку, но гигант снова набросился на него.
Гарун парировал удар – столь сильный, что у него онемела рука. Непобедимый на мгновение оказался беззащитным, но у Гаруна не хватило сил нанести ответный удар. Гигант замахнулся снова, но Гарун успел уклониться, и противник отбил его оружие.
Его противнику что-то кричали. Тот кричал в ответ. Третий удар оказался столь же ошеломляющим, как и предыдущие. На этот раз, когда клинок Гаруна ушел в сторону, сам он выбросил вперед ногу и изо всех сил пнул гиганта, угодив в колено. Тот пошатнулся, и Гарун нанес удар прежде, чем противник опомнился.
Развернувшись, он побежал наперерез, расшвыривая в стороны ошеломленных солдат, и нырнул в тень позади палатки. Палатка оказалась пуста, и он скользнул внутрь.
Замешательство росло. Кто-то кричал, что их атакует валиг. Люди бросились к стене, другие в панике носились туда-сюда. Мало кто пытался искать незваного гостя, убившего стражей Ученика.
Шум удалялся. Выглянув из палатки, Гарун никого не увидел. Выбравшись наружу, он скользнул под покровом тени к палатке Ученика. Теперь он знал, где она.
За спиной вспыхнуло пламя – в панике кто-то разбросал костер. Часть палаток загорелась. Огонь быстро распространялся.
Погибших Непобедимых сменили другие. Гарун выругался. Теперь он никак не мог нанести удар, к которому готовился целый день. Нужно было использовать Силу, пусть ему этого и не хотелось. Он желал, чтобы Ученик увидел приближающуюся смерть, чтобы тот взглянул ему в глаза и узнал мальчика из Аль-Ремиша. Он желал, чтобы тот знал, кто его убьет и за что.
Фиолетового убийцы было недостаточно – он мог прикончить ближайшего Непобедимого, но не прячущегося в палатке человека. Требовалось что-то другое, но в магическом арсенале Гаруна оказалось мало подходящего. Он вновь обругал стечение обстоятельств, не позволившее ему стать полноценным шагуном.
Он выбрал заклинание, вызывавшее симптомы тифа. Тихо прочитал нараспев нужные слова, и, представив себе Эль-Мюрида, каким помнил его по Аль-Ремишу, он выпустил колдовство на свободу.
В ответ послышался мучительный вопль.
Часть Непобедимых бросилась к повелителю. А другая часть – к Гаруну.
– Что за дьявольщина там творится? – спросил Хаакен.
– Не знаю, – ответил Браги. – Но муравейник он точно разворошил.
– Может, надо помочь? Может, если они решат, что на них напали, он сумеет в суматохе выбраться?
Браги в этом сомневался. Он уже списал Гаруна со счетов и теперь раздумывал, стоит ли спешить в Эль-Асвад в надежде, что его еще не хватились. Но наверняка было слишком поздно, так что с тем же успехом он мог пригодиться и здесь.
Из лагеря разбегались люди, спасаясь от бушующего пламени. Панически ржали лошади.
– Ладно, пошли. Всыплем как следует тем, кто пытается сбежать. Эй, лучники, – подстрелите нескольких на стене!
Звуки тревоги разбудили Мегелина. С трудом соображая, он выбрался из своей каморки, волоча меч, который редко использовал. Ночная атака? Этого он не ожидал – для Ученика в том не было никакого смысла. Ему нужно было лишь изматывать обороняющихся, нанося удары вроде вчерашнего.
Он остановился, прислушиваясь. Вокруг с криками носились люди, но не было слышно ни грохота, ни треска ударяющих в крепость молний. Возможно, это все-таки не атака.
Но тогда что?
Добравшись до северного двора, он обнаружил толпы выбегающих из ворот людей. Он схватил за плечо солдата:
– Что происходит?
Тот вырвался, как и следующий, которого он поймал. Никто не хотел терять времени. Радетик устало потащился на крепостную стену.
Лагерь Ученика охватило пламя. Повсюду носились люди и животные. Шло сражение: защитники Эль-Асвада беспорядочной массой обрушились на врага. Происходящее напомнило муравейник.
– До чего же банально, – пробормотал Мегелин, и тут только до него дошло, с чего все началось. – Гарун! Совсем сдурел!
Радетика охватила паника. Его Гарун… Он едва не бросился со стены, спеша вниз. «Это же не твой сын, – удивленно возразил ему внутренний голос. – Его тебе лишь одолжили на время». Но все же сердце его разрывалось от страха, что мальчик погубил себя, следуя неким фантазиям, которые якобы должны были избавить отца от нависшего над ним злого рока.
Браги и его солдаты держались вместе, не давая себя сокрушить людской лавине. Вокруг лежало два десятка тел. Сейчас противник был легкой добычей.
Появилась толпа из крепости, столь же неорганизованная, как и враг, но жаждавшая крови. Вокруг лагеря началась бойня. Браги повел своих людей к воротам, войти в которые оказалось легко: враги попросту разбегались или карабкались на стену. За отделением Браги последовали солдаты Гильдии и воины валига.
Что теперь? Где искать Гаруна? Тому нужен был Ученик. Палатка Эль-Мюрида должна стоять в центре лагеря.
– Туда. Быстрее.
Хаакен остался с солдатами, а Браги побежал направо, огибая костры. Его отделение оставляло за собой след из раненых. Обезумевшие лошади были намного опаснее вражеского оружия.
Найдя не тронутый огнем проход среди палаток, Браги свернул к центру лагеря.
Гарун едва сдержал крик, когда Непобедимые швырнули его на землю к ногам Эль-Мюрида. Он плюнул в их вождя. Стражник ударил его по голове:
– Это отродье валига, повелитель.
– Уверен, Моваффак?
– Тот самый, который напал на тебя в Аль-Ремише.
– Но это же просто мальчишка.
– С тех пор прошло немало времени, повелитель. Похоже, он научился новым шагунским трюкам.
Гарун увидел, как помрачнело лицо Ученика. Сравнив его с тем человеком, которого запомнил, он понял, что вождь выглядит намного старше своих лет.
– Ты проклинаешь меня, но сам прибегаешь к куда худшему колдовству? – Непобедимый снова его ударил. Рот Гаруна наполнился кровью, и он сплюнул на одежду врага. – Пожиратель свиней!
– Ты заблуждаешься. Я не использую колдовство, – с чувством оскорбленного достоинства заявил Эль-Мюрид. – Я призываю могущество Всевышнего, которым наделил меня ангел.
Появился эль-Надим:
– Повелитель, в лагере полный хаос. Пожар разрастается. Солдаты Гильдии уже здесь. Думаю, пора уходить.
Лицо Ученика помрачнело еще больше.
– Нет.
– Повелитель! – бросил Моваффак. – Будь благоразумен. Этот сброд поверг наших людей в панику. Силы врага превосходят наши. Нужно уходить, или мы все погибнем. И поскорее, пока паника не передалась Непобедимым.
– Мы можем собрать выживших по дороге, а потом вернуться, – согласился Эль-Мюрид, переглянувшись с Непобедимым.
Гарун понял, что второй попытки атаковать крепость не будет. Эта ночь истощила их силы.
– Никому из вас не уйти, – прохрипел он. – Вы уже мертвецы.
Это были всего лишь слова. Но он надеялся, что враг все-таки будет уничтожен. Он уже слышал шум сражения.
Лицо Ученика исказила мучительная гримаса. К нему бросились телохранители, не давая упасть.
– Посадите его на лошадь! – рявкнул Непобедимый. – Соберите всех, кто способен сидеть в седле. Если потребуется – скачите галопом. – Он повернулся к Гаруну. – Что ты с ним сделал? – Гарун молчал. Непобедимый ударил его по лицу. – Что ты сделал?!
Гарун заскрежетал зубами, превозмогая боль. Удары сыпались один за другим. Непобедимый безжалостно пытал его, раз за разом повторяя, что боль прекратится, лишь когда он отменит заклятие. Минуты складывались в часы. Боль становилась все сильнее, и лишь упрямство не позволяло Гаруну сдаться.
К ним подбежал другой Непобедимый:
– Они идут сюда!
– Где они? Далеко?
– У меня за спиной.
Капитан рывком поднял Гаруна на ноги:
– Берем его с собой. Повелитель в безопасности?
– Они уходят через дальние ворота, господин. С ними генерал и часть его людей.
– Помоги мне его нести.
У Гаруна не осталось сил, чтобы стоять. Он повис между двумя мужчинами, волоча ноги по земле. Все вокруг расплывалось и двоилось, подсвеченное огнем пожаров. Он понял, что умрет. Они заставят его снять заклятие, а потом убьют. Но страха не было – несмотря на боль, он ликовал.
– Вон он! – крикнул Браги. – Его схватили те, в белых одеждах. Пошли.
Он устремился вперед, подняв над головой окровавленный меч. Один Непобедимый оглянулся, и глаза его округлились. Другой тоже повернулся и, оценив положение, выпустил на миг Гаруна и достал кинжал. Схватив юношу за волосы, он запрокинул его голову, намереваясь полоснуть по горлу.
Браги швырнул меч, и тот ударил человека в белом по плечу, не причинив вреда, но помешав совершить убийство. Браги кинулся Непобедимому в ноги. Хаакен взревел и замахнулся мечом, держа его двумя руками, но человек в белом швырнул перед ним Гаруна. Браги врезался в юношу, и Хаакен их перепрыгнул. Непобедимый подставил ему подножку, бросил сверху оказавшегося рядом солдата Гильдии и умчался в ночь. Товарищи Браги устремились за ним.
– Ну и заварушка, – пробормотал Браги, поднимаясь. – Хаакен?
– Я тут.
– Ты только погляди, как его обработали.
– Он сам напросился. Попробуем соорудить носилки.
– Сам напросился? Да в тебе, похоже, ни капли сочувствия.
– Только не к дуракам.
– Не такой уж он и дурак, если прекратил осаду.