Изгой, крах советской империи

*   *   *

Начался дождь. Казалось, сама природа противится развивающимся событиям и призывает людей к примирению. Народ от затянувшегося состояния неопределенности был крайне возбужден, и многотысячная масса возле Белого Дома доведена до «точки кипения». В ближайшие часы ожидался штурм российского парламента.

Страна не дремала. В Таллин вошла колонна из ста танков и направилась к заводу «Двигатель» – месту наибольшего скопления русскоязычного населения.

Мгновенно возникли вопросы: «кто виноват?» и «что делать?».

Страна, уже давно не видевшая единства, разделилась на два лагеря: «за» и «против» ГКЧП. С замиранием сердца все ждали развязки сложившейся ситуации.

– Что творится. Ужас, – Алекс сидел на ступеньках, зажав голову руками. Совсем недавно он и представить себе такого не мог. Нормы, вдалбливаемые в его сознание на протяжении всего «воспитания» под крылом у спецслужб и казавшиеся святыми, сейчас бездушно попирались.

– Почему «ужас»? – задорно интересовался Шурик, указательным пальцем поправляя на носу очки, – все клево. Мы пишем новую историю нашей страны, куем свое собственное счастье. Посмотри, мы же все здесь единомышленники.

Алекс поразился настрою своего собеседника.

– Ты действительно в это веришь? И тебя действительно не волнует то, что может произойти дальше? Думаешь, мы тут посидим, покурим, бутерброды пожуем и по домам разойдемся?

– Мы будем стоять до конца! – с вызовом ответил Шурик.

– И тебя не пугает, что в Москве сейчас находятся две дивизии: танковая и мотострелковая, плюс ОМОН – два подразделения. – Алекс продолжал стоять на своем, упирая на здравый смысл, – или ты считаешь, что мы числом победим? Нас уже, наверное, около двадцати тысяч собралось.

– Откуда ты это взял, – не разделяя энтузиазма Шурика, ввязался в разговор третий и уточнил, – про войска и ОМОН?

– Я же сказал, что я здесь уже больше двадцати четырех часов. Я уже и народ информировал о происходящем в городе и в стране, и кабинеты охранял на… – Алекс назвал этаж, – так что я, можно сказать, здесь все вдоль и поперек исходил.

– Нам ни танки, ни ОМОН не помеха, – Шурик был непреклонен, – на нашей стороне правда! А таких как ты, – сощурив глаза он злобно посмотрел на Алекса, крепко сжимая в руках автомат, – надо без суда и следствия… по законам военного времени… Чтоб не устраивали провокаций!

Запахло жареным, но ни один мускул на лице Алекса не дрогнул, и он продолжал так же расслабленно сидеть, отставив «калашников» в сторону, прекрасно понимая, что любое резкое движение приведет к печальным последствиям для одной из сторон. Конфликт необходимо локализовать.

– Эх, молодежь, – он скупо улыбнулся, – горячая кровь. Стоит отдавать себе отчет, что ГКЧП опирается на силу. У них Язов10, Пуго11, Крючков12[Язов Дмитрий Тимофеевич, советский военный и политический деятель, последний Маршал Советского Союза, в августе 1991 года – министр обороны СССР, член ГКЧП; Пуго Борис Карлович, в августе 1991 года – министр внутренних дел СССР, член ГКЧП; Крючков Владимир Александрович, генерал армии, в августе 1991 года – председатель КГБ СССР, член ГКЧП]. У них отличные от наших идеалы, им надо сохранить империю, создаваемую на протяжении семидесяти лет. Так что, если мы хотим победить, то нам придется сражаться. Возможно, сражаться с оружием в руках, и кто-то из нас, может быть, пожертвует свой жизнью во имя свободы других… Я говорю только об этом, а ты сразу за автомат хватаешься…

Алекс прямо посмотрел Шурику в глаза, своей уверенностью заставив того опустить оружие.

– Мы обязательно победим! – молодой человек нисколько не сомневался в сказанном.

         *   *   *

Несмотря на дождь, защитники не покинули здание парламента и Краснопресненскую набережную. В их руках появились палки, и люди терпеливо ждали своего часа.

        *   *   *

Войска расположились в центре, в районе станции метро «Кировская»13[ныне станция «Чистые пруды» московского метрополитена], в Кунцево и на Ленинградском проспекте. По этому поводу председатель ВГТРК14 [Федеральное государственное унитарное предприятие «Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания», образовано 14 июля 1990 года постановлением Президиума ВС РСФСР] Олег Попцов призвал руководителей автотранспортных предприятий, москвичей с целью воспрепятствования продвижению танков создать кольцо из тяжелой техники вокруг Белого Дома.

Депутаты Верховного Совета РСФСР выехали навстречу танкам, продвигающимся к парламенту.

*   *   *

Мужчин, охранявших здание, разделили на десятки.

В руках защитников появилось новое оружие – бутылки с зажигательной смесью, «коктейль Молотова». Алекса как бывшего десантника  попросили провести инструктаж и необходимое обучение «резервистов». Ему не оставалось ничего, кроме как согласиться.

Ученики в большинстве своем оказались талантливыми, и особых проблем с ними не возникло. Все схватывали на лету, и не требовалось специально разжевывать каждому. Ополченцам – и пожилым, и молодым – всем без исключения, пришлось постигать заново или же оживлять в своей памяти военные знания, полученные во время службы в армии. С одинаковым рвением постигали новое пожилой слесарь и молодой водитель автобуса, грузчик и продавец.

Пьяных отсекли сразу: такие ученики скорее паразитировали на народном волнении, нежели приносили какую-то пользу.

Женщин поначалу попросили уйти от Белого Дома, но уже мгновение спустя, обратились к ним в рупор с просьбой выйти к солдатам и уговорить их не стрелять в народ. Они растянулись полукругом, и неизвестно откуда в их руках появился плакат: «Солдаты, не стреляйте в матерей!»

Инструктаж был окончен, и Алекс подивился той собранности, с которой действовал народ, будто направляемый неведомой рукой.

Очередной указ Президента РСФСР провозгласил о назначении контр-адмирала В.Н. Щербакова командующим Ленинградским военным округом и подчинении ему всех подразделений Ленинграда.

Бом-бом!

События начали развиваться с неимоверной быстротой. Время ускорило бег, и в Москве был введен комендантский час с двадцати трех часов до пяти утра, но люди и не собирались расходиться. За одни сутки они, собравшиеся на Краснопресненской набережной, стали добрыми друзьями.

*   *   *

«Я не верю, что Анатолий Лукьянов не знал о готовящемся перевороте», – заявил Борис Николаевич Ельцин.

*   *   *

В толпе и в здании появились люди, вооруженные автоматами АКС, но окружающие восприняли это как должное, не обратив на них никакого внимания.

В черных масках, полностью скрывающих лицо, ходили сотрудники бюро «Алекс»15 [Бюро «Алекс» – одна из первых частных компаний в СССР, работавшая в области обеспечения безопасности, в августе 1991 года по просьбе правительства РСФСР подразделения Бюро Алекс обороняли здание Верховного Совета].

– Каким образом вы-то здесь оказались? – спросил Алекс у «тезки», – вы же не подчиняетесь парламенту.

– Мы приданные силы. Руководство сделало ставку на команду Ельцина, – ответил «черный чулок», – если проиграем, то полетят головы. А так посмотрим, время покажет. Мы играем в русскую рулетку. Все: и ты, и я, и народ, и даже эти, – он указал пальцем вверх, – пан или пропал.

– А сам, что думаешь?

– Не скажу, – под маской обозначилась улыбка, – а вот, не скажу. Кто тебя знает.

– И я так думаю, – Алекс пожал руку «Алексу», – кто это с «калашниковыми»?

– Друзья! Белый Дом находится под охраной российского МВД, – «тезка» присел на корточки, – ох, что ночью будет. И покурить-то нормально нельзя, маска поганая мешает. Новости слышал?! Война идет во всех эшелонах власти. Янаев отменил все три указа Бориса Ельцина, так как они «противоречат законам и Конституции СССР», – он скорчил гримасу, – кто их разберет.

– Там черт голову сломит в этих законах, – подыграл Алекс. Ориентироваться в законах стран, где приходится работать – издержки его профессии. В Союзе же, где жизнь всегда текла в заданном русле, граждане мало интересовались правилами. Опирались скорее на мораль и «что такое хорошо и что такое плохо».

– То-то и оно, – парень баловался зажигалкой, то и дело зажигая пламя и тут же гася его, – к чему все это? Все равно никаких прав не имеем, а чиновники, кому надо, пусть учат пресловутые законы. То ли дело на «загнивающем Западе»: права человека, собственности. В полицию попал, тебе десять раз твои права зачитают.

– Ничего, скоро и у нас все будет, – не разделял пессимизма Алекс.

– Какое там! Если только внуки доживут или правнуки.

– Неужели, ты такой старый? – иронично заметил он.

Но собеседник не обратил внимания на издевку.

– Надоело, – парень встал и, повернувшись, скрылся за углом.

Алекс прошел по коридору и вышел на улицу.

Прошел слух, что на Манежной площади замечено движение танков с замазанными номерами. Раз пошли на такое, то будут не только запугивать, но и действовать. По мнению людей на набережной, бронетехника направляется к парламенту.

– Земля слухами полнится, – хладнокровно прокомментировал это известие Алекс.

Он привык ждать подходящего часа для выполнения приказа, мог часами сидеть, глядя в окуляр снайперского прицела, или стоять под проливным дождем. Но ожидание в нынешней ситуации и полная неопределенность впереди его тяготили, рождая в уме неблагонадежные мысли. Если там, наверху играют в кошки-мышки, то должен ли он слепо потакать указаниям свыше?

Народ с готовностью ждал обещанного момента. Часть «демонстрантов», доведенных до «кондиции» алкоголем, расходиться не желала. Другие – и их было много больше – чувствовали остроту момента, понимали, что именно их руками творится сейчас история, не могли покинуть поле боя. Война уже идет: столкнувшись два времени – старое и новое – не могли уже разойтись в разные стороны.