Трое в долине
– Эм, а как она могла… ну в смысле – как это вообще происходит? – с некоторым трудом сформулировала я крутящуюся в голове мысль. – Ваши химеры – реальные создания из плоти и крови. Но я, если честно, не могу даже предположить, как она может… э-э… родиться.
Мрон понимающе улыбнулся.
– Для этого достаточно нескольких капель крови и совсем немного плоти хозяина, которую новорожденная химера меняет потом как захочет. Сразу после рождения они совсем слабые и очень уязвимые, поэтому обычно прячутся, пока не выберут подходящую форму. Зато они умеют быстро расти. Для этого нужно всего лишь немного времени и достаточное количество пищи. Ну а поскольку химеры всеядны…
– Ясно, – дрогнувшим голосом отозвалась я, силясь уложить в голове эту невероятную картину. – Но мне все равно непонятно, почему Злюка ушла? Почему не осталась с вами?
Мастер Миррт пожал плечами.
– Когда она родилась, я физически не мог ей помешать. Собственно, я даже не сразу понял, что у меня появилась химера. Все, что я помнил, это боль, пустоту в груди и запах… ваш запах, эрта. Вернее, запах вашей крови, который остался у меня на когтях. Целители не сумели ее отмыть – для этого им пришлось бы отрезать мне пальцы. Только я тогда не знал, кто вы, и не видел вашего лица.
Я смутилась.
– Вообще-то видели. Там, на полигоне, был момент, когда вы пришли в себя. Да и потом… Кстати, у вас тогда глаза были желтыми. Да и вели вы себя совсем как… простите, не совсем обычно.
– Я вас обидел? – нахмурился мастер Миррт.
– Нет, что вы! Вы были ранены, поэтому не могли себя контролировать и наверняка приняли меня за кого-то из тварей. А потом, в лагере, вы меня просто… обнюхали, – еще больше смутилась я. – После чего сразу ушли, и вплоть до возвращения в академию я вас больше не видела.
– Этого я тоже не помню, – задумчиво проговорил мрон. – Скорее всего, вы встретили не меня, а химеру, эрта. В тот самый момент, когда она уже проснулась и осознала себя, но от меня еще не отделилась. Как я уже говорил, в первые часы после пробуждения наши звери проявляют осторожность. Так что, вероятно, когда Злюка обнаружила себя в окружении незнакомых людей, то не захотела себя демонстрировать. Быть может, пыталась защититься. Но при этом она запомнила вас, учуяла запах вашей крови. Вероятно, вы ее заинтересовали, поэтому, как только появилась возможность, она пошла за вами.
– А вы, значит, за ней? – догадалась я.
– Куда ж я без нее? Но главное не в этом. Есть иная причина, по которой Злюка обратила на вас внимание. Вы – одна из нас, Ниэль. В вас течет кровь моего народа. В противном случае химера вам бы не доверилась.
– Этого не может быть, – твердо ответила я, на всякий случай отступив на шаг. – Понимаю, к чему вы клоните, но мне прекрасно известны законы наследования. Так что даже если когда-то у нас в роду и промелькнул кто-то из ваших родичей, то это было очень давно, иначе я не смогла бы родиться колдуньей. А раз у меня есть магический дар, значит, крови оборотней во мне однозначно не осталось. Это доказано давно и не мной, поэтому вы, скорее всего, ошиблись.
Мрон лишь невесело улыбнулся.
– Я помню вкус вашей крови. Я не мог ошибиться. А моя химера – тем более.
– Но я ведь уже сказала…
– Я не собираюсь с вами спорить, – на удивление быстро отступился мастер Миррт. – Давайте я просто расскажу, что знаю, а вы уже сами решите, верить мне или нет?
От такого предложения я опешила.
Что он может мне рассказать? Откуда ему вообще может быть что-то известно обо мне и моем прошлом?! Хотя, с другой стороны, что я теряю? Уверена, у него не найдется ни одного достойного аргумента, который я не смогла бы оспорить.
– Кровь химер попала в ваш род пять поколений назад, – тем временем уверенно начал мужчина, заставив меня обратиться в слух. – Это была случайная связь. Быть может, вы об этом не знаете, но мужчины моего вида, у которых еще нет пары, нередко сходятся с людьми. На время, разумеется. Очень короткое. Порой даже на одну ночь. И результатом таких связей обычно становится появление девочек-полукровок. Мальчики в подобных союзах не рождаются – для этого необходимо наличие крови химер у обоих родителей. Точно так же, как появление девочек – крайне редкое событие у полноценной пары. Это тоже одно из последствий обрушившегося на нас проклятия, не удивляйтесь, поэтому случайные связи у нас не порицаются. Напротив, каждый мужчина, не связанный узами брака, обязан оставить после себя потомство. Для нас это вопрос выживания.
– Понимаю, – прошептала я, опустив взгляд на заснеженную землю. – Но даже если вы и правы насчет моих предков, то это не имеет значения. Ведь начиная с четвертого поколения…
– Да, – кивнул он. – Законы наследования едины для всех, поэтому через три поколения кровь оборотней перестает доминировать. Но отдельные признаки, характерные для нашего вида, можно отыскать и спустя гораздо большее время. Такие девочки всегда отличаются твердым характером. Из них не вырастают цветочницы, подавальщицы в трактирах или любительницы вышивать крестиком. Они непоседливы, склонны к авантюрам и порой сами не знают, что именно гонит их с насиженного места. При этом выглядят они совершенно обычно, у них нет клыков, желтых глаз, и даже чистокровный мрон неспособен распознать своего отдаленного потомка, если, конечно, ему не доведется попробовать его крови.
Я вскинула голову.
– При чем тут я?
– Я видел ваше досье, эрта. И досье вашей матери. Все признаки, которые я перечислил, очень характерны для женщин вашего рода. А еще мне известно, что ваша бабушка, будучи в довольно юном возрасте, не только сбежала из дома, но и сделала это ради человека, который оказался ее недостоин. После этого нэла Оли возненавидела весь род мужской и предпочла стать отшельницей, лишь бы не дать кому-нибудь повод еще раз ее предать. Для полукровок такое поведение в порядке вещей – женщины-химеры весьма эмоциональны. Правда, со временем ваша бабушка смягчилась. Подрастающая дочь заставила ее переключиться на более насущные проблемы. А вскоре после того как та, в точности повторив судьбу матери, сбежала учиться в академию, нэле Оли принесли на лечение человека… вернее, тяжело раненного мрона, который, едва ее увидев, сделал ей предложение.
Я вздрогнула.
Что-о?! Моя бабуля и какой-то оборотень?! Да не может этого быть!
– Разумеется, нэла ответила ему отказом, – успокоил меня мастер Миррт. – Ее ненависть к мужчинам, хоть и попритихла за годы спокойной жизни, все же не угасла до конца. Будучи вспыльчивой и подозрительной, ваша бабушка не поверила незнакомцу, который осмелился назвать ее парой, и, как только он встал на ноги, поспешила выгнать из дома. Тем не менее кое-какие вещи он успел ей рассказать, поэтому она прекрасно знала о лунном корне. О наших повадках. Знала о том, что в ее (а значит, и в ваших) жилах течет наша кровь. А когда спустя некоторое время к ее дому из лесу вышла приблудившаяся кошка, то безошибочно распознала в ней химеру.
Вот уж когда я впала в шок по-настоящему.
Моя бабуля?! И она не сказала об этом мне?!
– А как же мрон… он что, вот так и ушел?!
– Он погиб, – спокойно отозвался мастер Миррт. – Причину я не знаю, но в любом другом случае он бы непременно вернулся. А раз вместо него пришла химера, значит, он умер.
У меня перед глазами как наяву встала пушистая рыжая кошка, которую бабуля упорно гоняла со двора. Мурлыка… моя усатая помощница. Преданный друг и самая первая наставница, дружбу с которой я старательно скрывала от непримиримой нэлы.
Я не спрашивала, почему она так не любит Мурлыку, но при виде нее бабушка буквально закипала. А со временем и вовсе запретила упоминать ее имя, словно несчастная кошка чем-то перед ней провинилась.
Впрочем, Мурлыка не огрызалась и не шипела, даже если в нее с размаху прилетал старый башмак. Она просто была рядом. Терпеливая. Незаметная. Молчаливая. Однако представить, что первые семь лет моей жизни рядом со мной находилась не просто кошка, а потерявшая хозяина, не принятая его избранницей, отчаянно горюющая химера…
Как же ей, наверное, было тяжело! И я прекрасно помню, как вернулась однажды из Рино и в голос разрыдалась, узнав, что моя добрая и верная Мурлыка умерла.
У меня и сейчас от воспоминаний слезы навернулись на глаза. А когда мрон замолчал, давая мне время успокоиться, я мотнула головой и нашла в себе силы прошептать:
– Откуда вы это знаете?!
– Ваша бабушка рассказала. Она, как оказалось, тоже знает законы наследования, поэтому и не сказала, кем была ваша прапрабабка. Но, помня о том, как погибла ваша мать, она на всякий случай все же приготовила настой из кошачьего корня, который мог бы однажды спасти вам жизнь.
Я ошеломленно моргнула.
– Вы что, говорили с моей бабушкой?!
– Да. Хотя она и оказалась на редкость неразговорчивой нэлой.
– Но когда вы успели? И как она вообще рискнула с вами откровенничать…
Я осеклась, а мастер Миррт грустно улыбнулся.
– Я узнал о том, что вы в Рино, от химеры. Иногда она позволяет мне видеть ее глазами и слышать ее ушами. Поэтому я знал, где вы находитесь и что с вами произошло. Только добраться туда, к сожалению, не успел. А вот к нэле Оли все-таки заглянул. Заодно убедился, что наша кровь в ней достаточно сильна, чтобы можно было смело отнести вашу бабушку к третьему поколению. Заодно заполучил целую кучу угроз и проклятий. Но когда я рассказал ей то же, что и вам, она едва не расплакалась.
Я шмыгнула носом.
– Значит, она его не забыла…
– Свою пару невозможно забыть.
– Мне всегда казалось, что за ее отшельничеством стоит не только история дедушкиного предательства. Ох, бедная бабуля… Но если тот мрон действительно был ее парой и она со временем это поняла, то почему же так ненавидела его кошку?
– Потому что он не вернулся, хоть и обещал. Вроде как тоже ее обманул. Ваша бабушка не знала, что он погиб. Весь ее прежний опыт говорил именно о предательстве. А химера одним своим видом напоминала об этом. Вы, полукровки, плохо чувствуете зов крови. Поэтому нэла Оли ничего не поняла. А если и ощутила что-то этакое, то страх заглушил эмоции. И только спустя многие годы она сумела хотя бы себе признаться, что совершила ошибку.
– А я? – тихо спросила я. – Что вы узнали насчет меня?
Мастер Миррт улыбнулся.
– Вы – пятое поколение в своем роду, эрта. Внешне уже не так на нас похожая, с более спокойным нравом, да еще и одаренная благодаря отцу. Но я не сказал вам одной важной вещи – кровь химер, как и их самих, можно разбудить. И судя по тому, что я вижу, вы сумели это сделать.
– Я?!
– Полагаю, недавно пройденное испытание вас к этому подтолкнуло. Неужели вы не заметили в себе никаких перемен?
Я вздрогнула.
Саан меня забери…
– Эрт Ларун обмолвился, что во время вашего испытания в лабиринте случился серьезный сбой, – тем временем продолжил мрон, внимательно отслеживая мою реакцию. – Из-за этого ваша группа едва не погибла. Ваш дар оказался на грани выгорания, сами вы были истощены и, вероятно, успели не раз проститься с жизнью.
– Я была уверена, что умру, – прошептала я. – А когда мы все-таки выбрались, то словно заново родилась и вскоре после этого заметила, что стала намного сильнее.
– А еще быстрее, ловчее, да и раны на вас стали заживать на порядок легче?
– Да. Меня это поразило, но целители не смогли дать внятного объяснения.
– А что произошло с вашим даром, эрта? – неожиданно поинтересовался мастер Миррт.
И вот тогда я замерла. А затем лихорадочно порылась в воспоминаниях и с ужасом поняла: правда. Все это – чистая правда. Более того, именно после рассказа мрона все странные, непонятные и казавшиеся невероятными события, которые со мной произошли, внезапно выстроились в совершенно четкую и абсолютно логичную цепочку. Мое странное детство, дикарские привычки, неистребимая тяга к одиночеству, которая сошла на нет лишь с появлением в моей жизни второй верной (рыжей!) подруги. А еще был магический дар, мое поведение в лабиринте… Саан! Даже, наверное, тот факт, что только мы с бабулей смогли без помех увидеть кольцо, которое не заметил ни один из преподавателей!
Норр как-то сказал, что мроны видят потустороннее. Вот, выходит, откуда у меня такие способности? И вот почему на меня плохо действовала магия кольца? Ну а то, что я родилась одаренной… так в пятом поколении это и неудивительно. Дар отца оказался сильнее разбавленной крови химер. И если бы я не захотела учиться на боевом факультете, то, быть может, до самой смерти так ничего и не узнала бы.
Однако последняя практика ознаменовалась для меня нешуточной встряской. В замке Нол-Рохх я испугалась и много часов магичила на пределе возможностей. И если уж химеры пробуждаются во время подобных перегрузок, то чем хуже моя кровь? А по мере того, как химера во мне набирала силу, сама я начала меняться и одновременно утрачивать магический дар. И если бы не Ник и не наша феноменальная совместимость, то уже в начале четвертого курса я растеряла бы большую часть возможностей и с позором вылетела бы из академии. Однако Линнель стал для меня новым источником. Мы объединили магию, разумы и души. Только поэтому магия, хоть и чужая, осталась мне доступна. И только благодаря Нику я все еще студентка, все еще колдунья и, хвала богиням, все еще жива-здорова, хотя сто раз могла бы умереть.
Кстати, я только сейчас вспомнила еще одну вещь, которая доказывала, что мастер Миррт не ошибся: эрт Нородо однажды осчастливил нас предсказанием, и мы долго не могли понять, что же он имел в виду. Химера, бьерн и змея… Выходит, он уже тогда знал?! Или же он и впрямь хороший провидец, раз сумел с такой точностью нас распознать?
– Теперь вы мне верите, эрта? – с легкой улыбкой спросил мрон, когда я потрясенно выдохнула и непроизвольным жестом вцепилась в переброшенную через плечо косу.
– Да… именно теперь все сходится!
Действительно все! Даже мои странные сны!
На этот раз мастер Миррт улыбнулся гораздо отчетливее, отчего из-под верхней губы показались кончики клыков.
– Рад, что мы разобрались. А теперь, если позволите, я хотел бы попросить вас об услуге.
– Какой?
– Не могли бы вы пригласить сюда вашу кошку?
Я спохватилась.
Ой, и в самом деле. Он же не просто так столько времени преследовал нас по всей империи! Вон даже в Рино его занесло. Потом прямиком в Даман. В академию. И вовсе не ради наших красивых глаз, а лишь потому, что следом за нами увязалась его химера, которую мрон, надо полагать, очень хотел вернуть.
Я быстро огляделась, только сейчас сообразив, что со вчерашнего дня не видела Злюку. Но как только открыла рот, чтобы ее окликнуть, в доме послышался страшный грохот, а следом – яростная ругань на два голоса, при звуках которой я прикрыла глаза и, ненадолго позабыв даже про мрона, негромко простонала:
– Богини, ну когда же это закончится?!
Глава 2
– Не смей от меня убегать! – благим матом орала невидимая Ланка, попутно кидаясь в обидчика чем-то тяжелым. – А ну стой… стой, трус несчастный!
– Еще чего, – ответил ей на редкость спокойный голос нашего мага. – Кстати, это не бегство, а тактическое отступление.
– Я тебе щас покажу отступление! Ты у меня вовек не забудешь, как соваться к девушке со всякими нехорошими намерениями…
– Рыжик, и почему ты с утра всегда такая нервная?
– Не смей меня так называть!
Бамс! – звякнуло опрокинутое кем-то из этой ненормальной парочки ведро.
– Барашек, стой… не делай этого… даже не вздумай! – вдруг не на шутку встревожился маг, а в окне первого этажа заметались неясные тени, которые, судя по всему, кружили вокруг накрытого стола, словно голодный бьерн и его ускользающая добыча. – И не смей кидать в меня этот таз!
Бум! Бам! Дзанг!
– Ну вот, промазала, – с укором заметил Ник, когда вышеупомянутый таз загрохотал по деревянному полу. – И не стыдно тебе, а?
– ЛИННЕЛЬ! – в бешенстве взревела Ланка, и в доме стало настолько шумно, что я всерьез обеспокоилась за сохранность чужого имущества. Но потом до меня донесся увещевающий голос мага, прерываемый неистовым грохотом. Ему вторил яростный рев нашей маленькой подруги. Потом к грохоту присоединился непонятный лязг, после чего дверь на улицу распахнулась и оттуда, как ошпаренный, выскочил полуголый маг, вооруженный лопаткой для переворачивания блинов и с натянутой на голову большой железной кастрюлей.
На фоне белых подштанников, лохматых тапочек и наспех наброшенной на голый торс безрукавки надетая на уши кастрюля смотрелась просто роскошно. Но когда следом за магом на мороз выскочила взбешенная, такая же полуодетая Ланка и принялась размахивать тяжелым половником, я осознала, что маг не напрасно принял меры предосторожности. Даже так, в растоптанных сапогах на три размера больше и в длинной ночнушке, разъяренная ведьмачка представляла собой нешуточную опасность для дурной головы Линнеля. Да и тяжелый половник успел не раз громко лязгнуть по кастрюле, лишь чудом не вбив ее в парня по самые плечи.
Вырвавшись на простор, Ник поспешил разорвать дистанцию со взбесившейся Ланкой, но, к сожалению, сразу возле крыльца его ждал огромный сугроб, куда тот по неосторожности тут же и вляпался. Поскольку тапки не могли защитить его ноги от снега, то от неожиданности Линнель ойкнул, попытался отпрыгнуть в другую сторону, но споткнулся и свалился в соседний сугроб. Да так неудачно, что оттуда теперь торчали только его голые ноги.
Ланка при виде барахтающегося в снегу противника радостно заулюлюкала и, запрыгав вокруг мага, принялась с чувством охаживать его половником, время от времени оглашая улицу громким звоном. Кастрюля на голове Ника ощутимо промялась, а сам он придушенно взвыл и забарахтался еще активнее.
– Я тебе покажу, как ко мне по утрам подкатывать, пока никто не видит! – кричала Ланка, лупя его по всем доступным частям тела. – Будешь знать, как честных девушек лапать! Я тебе этот поцелуй ни за что в жизни не прощу!
Я мысленно охнула.
Ох, зря я оставила их одних. Надо было сразу их будить, не дожидаясь, пока они сами проснутся. Небось Линнель, как всегда, первым открыл глаза и по обыкновению захотел пошутить над притулившейся у него под боком девчонкой. А Ланка с утра шутки плохо понимает, вот и взбеленилась. Хотя… кастрюля ведь все еще цела. Да и у Линнеля нет ни одной сломанной кости. Так что силу подруга все же дозирует. Помнит про отсутствующие утяжелители. Бережет дурную голову нашего мага. А значит, злится не так уж сильно. Соответственно, все не так плохо, как я подумала, и спасать парня от неминуемой смерти, скорее всего, не придется.
– Стой! – пропыхтел посиневший от холода Ник, и из сугроба высунулась облепленная снегом рука, размахивая лопаткой, словно белым флагом. – Барашек, хватит… прекрати. Ну прости, что я тебя поцеловал. Не в себе был. Я просто с Ниэль тебя перепутал!
– Ах, перепутал?!
– Ну да. Спросонья все девушки похожи.
– Что-о?! – еще больше взбеленилась рыжая, а потом снова замахнулась. – Я тебе покажу похожих! Ты у меня вообще больше на девушек смотреть не сможешь!
– Ниэль, спаси меня-а-а! Она же совсем ненормальная-а-а! – взвыл отчаявшийся вымолить прощение маг. Но прежде чем я успела напомнить, что Ланка давно бы его прибила, если б захотела, возле крыльца взвихрился небольшой смерч, а когда снежинки опали, на том месте возникла невесть откуда взявшаяся Злюка, из пасти которой торчал тонкий длинный шнурок.
– Пф! – сообщила она, выронив добычу на землю. Прямо перед носом у отпрянувшей ведьмачки.
Ланка при этом так озадачилась, что ее очередной удар прошел мимо. Ник тут же шустро отполз в сторону и поспешил вскочить, пока его не забили до смерти. Тогда как я удивленно воззрилась на добычу Злюки и чуть не подпрыгнула, когда «шнурок» внезапно шевельнулся и раззявил немаленькую пасть, огласив заснеженный двор негодующим шипением.
– Эт-то что… з-змея? – дрогнувшим голосом спросила ведьмачка, до побелевших костяшек сжав изрядно погнувшийся половник.
Ник шмыгнул носом.
– Похоже на болотную гадюку.
– Ш-ш-ш! – подтвердила змеюка.
Ланка громко икнула.
– М-мама…
Я даже моргнуть не успела, как наша грозная воительница вдруг высоко подпрыгнула. Одновременно с этим несчастный половник улетел в одну сторону, меховые сапоги – в другую. Тогда как сама Ланка невесть каким образом вдруг оказалась у Ника на руках и, вцепившись ему в шею, со всей мочи завизжала:
– Аа-а-а! Змея! Спаси меня от нее!
Линнель от неожиданности как стоял, так и сел в сугроб вместе с истошно вопящей ведьмачкой. Но, к его чести, надо признать, он почти сразу опомнился (а может, и холодный снежок этому поспособствовал), довольно живенько вскочил и, прижав к груди неистово голосящую рыжую, со всех ног помчался к крыльцу.
– Щас! Щас я тебя спасу! Только умоляю, в ухо не кричи, иначе я оглохну!
Последние слова он почти проорал в попытке перекрыть Ланкин визг. Да еще и встряхнул ее, чтобы пришла в себя.
Та, как ни странно, послушалась – умолкла. И лишь следила расширенными со страху глазами за извивающейся на снегу змеюкой, которая не то что напасть – на таком морозе даже ползать толком не могла.
Когда за ними захлопнулась дверь, я перевела шокированный взор на спокойно сидящую возле сугроба кошку.
– Похоже, она нашла самый действенный способ примирить ваших друзей, – со смешком заявил мастер Миррт, который тоже стал свидетелем этой сцены. – И надо сказать, он сработал, хотя, насколько я вижу, это не гадюка, а самая обычная веретенница. Они неядовитые.
– Спасибо, Ник! – донесся из дома приглушенный, откровенно дрожащий Ланкин голос, подтверждая слова мрона. – Ты мне просто жизнь спас!
– Да пустяки, – с напускной небрежностью отозвался Линнель. – Постой тут, я сейчас совсем ее прогоню, и больше никто не тебя не покусится. Обещаю!
В доме снова скрипнула дверь, после чего на улицу просунулась хитрая физиономия мага, на которой при виде вяло шевелящейся змеи и сидящей рядом химеры нарисовалась озорная улыбка. Потом он ткнул в совершенно безобидное создание пальцем, выразительно взглянул на Злюку и, умоляюще сложив ладони перед собой, одними губами прошептал:
– Убери ее отсюда, пожалуйста!
Химера, хитро сощурившись, цапнула несчастную змеюку зубами и снова исчезла. А когда вернулась, то никакой змеюки с ней уже не было, после чего Ник радостно оскалился и исчез, а из дома снова донесся его голос:
– Ланк, все! Кусачая гадина ликвидирована, поэтому можешь спать спокойно!
– Да-а? – шмыгнула носом невидимая ведьмачка. – А если она вернется?
– Не вернется. Злюка ее съела.
– Какое счастье! Где моя одежда?
– Где и положено – наверху, – сообщил маг и со вздохом добавил: – Кто ж на мороз в одном белье выскакивает? Да еще и босиком… эх ты, упрямый мой барашек. На, возьми мою безрукавку, и пойдем наверх. Я тебе ноги разотру, чтобы поскорее оттаяли.
Я перехватила довольный взгляд Злюки и тихонько прыснула.
Вот ведь хитрюга. Сидит, понимаешь, лыбится. Надо думать, в следующий раз она Ланке что-нибудь пострашнее принесет, лишь бы та перестала делать глупости.
– У вас очень интересные друзья, эрта, – со смешком заключил мастер Миррт, когда все стихло. – Нити сердца им, судя по всему, видеть не дано, но они друг к другу явно неравнодушны.
Я против воли улыбнулась, а потом спохватилась.
– Ой, а вы не хотите зайти, мастер Миррт? В доме намного теплее, да и разговаривать там сподручнее.
Мрон странно на меня посмотрел.
– Я…
– Амра Миррт! – заставил его осечься веселый голос, в котором я узнала нашу энергичную хозяйку. – Доброе утро! А вас аму Нарин ищет!
– Значит, не судьба, – с сожалением развел руками мрон, отступая на шаг. – Извините, эрта. Я скоро вернусь. Мы ведь еще не договорили.
– Хорошо, – тихо сказала я, когда он отвернулся и быстро пошел прочь. – Я буду ждать.
* * *Нэла Арти вернулась домой с большой корзиной, из-под крышки которой вкусно пахло хлебом и молоком.
– Ну что? Проголодалась? – хитро подмигнула она, когда мы занесли корзину в дом и поставили на лавку. – А где твои друзья? Неужто еще спят?
Я против воли улыбнулась.
– Нет, они скоро будут… если, конечно, снова не подерутся. Нэла Арти, а вы давно живете в Норне?
Нэла кивнула.
– Уже лет тридцать.
– А как вы сюда попали?
– Как и ты, – усмехнулась она, начав выгружать содержимое корзины. – Меня мрон нашел. Правда, это случилось, когда я совсем еще девчонкой была. Жила себе, жила, а потом р-раз…
– Тук-тук… тук-тук… – неожиданно прервал ее шум за окном.
Женщина усмехнулась снова, подошла к окну и, распахнув створку, посторонилась, пропуская внутрь необычного гостя, которым оказалась довольно крупная птица с удивительно ярким оперением и поразительно длинным хвостом. Ворвавшись внутрь, она красно-желтой молнией закружилась у меня над головой, после чего ловко приземлилась на плечо нэлы Арти и, наклонив голову, что-то проворковала.