Давай говорить за себя
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Давай говорить за себя
Давай говорить за себя
Екатерина Беляева-Чернышёва
Посвящается родителям, которые научили меня быть счастливой и даже когда плохо, видеть красоту, – в человеке, слове, дереве, просто под ногами – а главное, дали непреложную уверенность, что вот этот сложный, разный, больной мир – прекрасен. Не смотря ни на что.
Папиной доброте и щедрости, преданности слову поэтическому.
Маминой мудрости, оптимизму и умению вдохновлять.
С любовью и благодарностью.
© Екатерина Беляева-Чернышёва, 2017
© Екатерина Николаевна Беляева-Чернышёва, дизайн обложки, 2017
© Екатерина Николаевна Беляева-Чернышёва, фотографии, 2017
© Сергей Сергеевич Яковлев, фотографии, 2017
© Екатерина Николаевна Беляева-Чернышёва, иллюстрации, 2017
Редактор Сергей Сергеевич Яковлев
Корректор Евгения Геннадиевна Якимова
ISBN 978-5-4483-7116-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПЕРОМ И ТУШЬЮ
«Господи! Небо твоё падает мне на плечи…»
Господи! Небо твоё падает мне на плечи.Время твоё рекой сквозь меня сочится.Страшно мне, Господи! – нет у меня ответов;вольно мне, Господи, жить меж твоих вопросов.Я раскрываю двери и переплётыкниг в опустевших залах библиотечных.В окна врывается резвое молодоесолнце весеннее песней о жизни вечной.Полно, зачем? Мне довольно и этих веток,и голосов осеннего расставанья,не заменить безвременью и бессмертьюкратких минут осторожных прикосновений.Славься же, время – текучее и живое,фениксом возгорающее из смерти,ткущее неустанно шаги и песни,землю и небо, память и нас с тобою.2016«Все листья помнить наизусть…»
Все листья помнить наизусть,чтоб помянуть в последней тризне.Я никогда не научусьнауке этой странной – жизни.Какая дьявольская смесь,неразрешимая задача:играть в немыслимое «здесь»,где правил – честность и удача.Да, твой рассчитанный прицелверней – но всё-таки не надо,нелепость – это мой удел,так это будет и награда.Всё ближе горе, у дверей,длиннее и пустынней вёрсты.И ночь от ночи – холодней.И жизнь – острей. И ярче звёзды.2001«Время сместилось. Захлопнулось. Значит …»
Время сместилось. Захлопнулось. Значит —о`тжито. Прошлого больше не будет.Я затеряюсь (простая задача),яблочным семечком лёжа на блюде.Прошлое пожрано – и не исправить,а настоящее – воздух без края.Кто я сегодня – начало иль память,саженец или кожурка пустая?Мелкий дичок, единица отсева,семечко – всё-таки что я такое —бывшее яблоко или же древо,ждущее жизни? Ни то, ни другое.Не было – равно и после не буду.Остро, до шкурки, до одури чую:рядом – и всё же лишь в эту минутукраткую – именно я существую.Знаю: земля равномерно укроет(что мне до существованья иного?) —если решу, что оно ещё стоит,стоит попытки попробовать снова.2007«То ли «нет», то ли «да…»
То ли «нет», то ли «да».Синеватая наледь.Вот и всё. Холода.Ничего не исправить.Ты не то, чтобы лишний,но грустит у перронапоезд в Нижний —всего-то четыре вагона.Гам. Дымит самокрутка.(Ночи сумрачно лунны.)Отъезжает маршруткадо Парижской коммуны.Перевозчиков прыть,с багажом суматоха…Я стараюсь не быть.Получается плохо.И гудки говорятдаже слишком понятно.Холода. Снегопад.К декабрю, вероятно.2006«Ветром память налетела …»
Ветром память налетела —время вспять.Может, я и не хотела,но опять:«От карающей десницыне уйдёшь».Это небо, эти птицы,этот дождь.Обнажённость – ненароком,как во сне,словно небо это с Богомнаравне.Не придумать оправданья,не солгать.Можно просто жизнь, как знанье,принимать.Вот он – мир на жёлтом блюдесентября.Не изменишь, не забудешьи не зряускользающих мгновенийне вернёшь.Только память, только небо,только дождь.2001ЧЕТЫРНАДЦАТЬ «Я»
Я люблю кого-то, кого – не знаю.Почему-то все думают, что мне больно.Отчего? Ведь это совсем неправда,это просто счастье до боли сильно.Просто я по проспектам и переулкампрохожу, стекая к трамвайным рельсам;я не знаю, как можно идти куда-тои не видеть, какое над нами небо.Я боюсь стабильности и гарантий,не из ложной гордости, а по дури.Мне бы тоже хотелось нормальной жизни,только я не умею с ней обращаться.Я привыкла весело жить и глупо,загоняя в угол себя, до жути,закрывая глаза. Но потом вставая,выбираясь – как, до сих пор не помню.Я росла на зыбкости мирозданья,мне уютно в изменчивости условий,может быть, с годами придёт иноеи придётся заново жить учиться.Но пока ещё жить – это значит ехать,поражаясь различию лиц и судеб,наслаждаясь скоростью ровной трассыда считая ухабы дорог грунтовых.Я срываюсь вниз. Я взлетаю в небо.Мне не страшно разбиться; ведь после смертитоже будет что-нибудь; это точно.Неизменен принцип существованья.Бесконечна дорога под этим небом.2005СКУПОЙ РЫЦАРЬ
До дыр зачитанная пьеса —а всё увидеть не с руки:старик-скупец и сын-повесатак удивительно близки.И тем трудней вражде уняться,что сын копирует отца —со страстью равною боятсячто бедности, что мотовства.Себе не смея в том признаться,негодованием горя —они и любят, и гордятсядруг другом – тайно, втихаря.Гнев монологов их полночных,их душ смятенных естество —двух крайностей равно порочныхнепримиримое родство.2001«От вокзала до вокзала…»
От вокзала до вокзала,с вечера до дня —рельса, рельса, шпала, шпала —вертится земля.Ночь да лёд с огнём и ветром,кобальт и базальт.Нежно-персиковым светомсветится асфальт.Поезд наш вот-вот прибудет,через пару лет.Сволочные это люди —Мастера Судеб.В поднебесье лики строги,только мы – ничьи.По деревьям вдоль дорогитрауром – грачи.Милосердный, невозможный,высший судия,путь мой железнодорожный —песенка моя.Жизнь прекрасна, словно осень,донельзя остра,вот сейчас мы грянем оземьс первого моста.2002«Она проснулась. Отрешённо…»
Она проснулась. Отрешённо,бездумно-счастлива, легка —как в детстве. Вышла, щурясь сонно,и замерла у косяка.Он. Он светильник синий чинит,и канифолью дом пропах,паяльник выключенный стынет,слой изоленты в проводахложится кольцами оплётки.Спокоен, точен каждый взмах,как и движения отвёрткив его уверенных руках.И нежностью, и счастьем дивнопереполняет существо,она молчит и неотрывнос улыбкой смотрит на него.Она сегодня уезжает.Но это вечером, потом.Пока – суббота, утро, счастье,теплом весны прогретый дом.2000«Как влага сквозь песок, песок – сквозь пальцы …»
Как влага сквозь песок, песок – сквозь пальцы —неумолимо. Так проходит время.И наступает давящая полночь —безвременье проснувшихся сомнений,настырной птицы – жалобной тревоги,переходящей в безотчётный страх.Мне холодно. Озябшее молчаньележит на покосившихся ступенях,на стёртом камне, позабывшем имясвоей земли. И ночь не отвечаетна хрупкую незаданность вопросов;и только тени ходят осторожно,раскачиваясь в круге фонаря.Так дни проходят; так проходят жизни;так вечность замыкается в колечки;так имена срываются, как листья,в осенний упоительный рисунок,чтобы кружиться, падать, исчезая,предпочитая быть игрушкой ветра,чем позолотой, впаянной в гранит.А где-то там, за третьим переулком,опять рассвет – другое измеренье.Когда бы только собственная смертностьподмигивала нам из подворотни!Но снова, снова имена ушедшихлетят ночной молитвой с наших губ.2003«Города – измеренья разные…»
Города – измеренья разные,на вокзалах слова бессвязные(но бессмысленны все слова).Не сказать, что большая разница,только память как будто дразнитсяи как будто опять права.«Через семь минут отправляется…»Как не вовремя вспоминаютсяголоса и глаза друзей!Полка верхняя – как спасениеот проклятого невезения,от нелепости жизни всей.Каждый раз уезжая замертво,каждый раз умирая заново,глупо прятаться в суетеот ветров холодного посвиста.Я люблю движение поезда,потому что оно – нигде.2000«А воспоминанья – закрытые двери…»
А воспоминанья – закрытые двери,и если забыты, то не достучаться.Молчи, в кулаке зажимая потери,сейчас подходящее время прощаться.Сейчас, когда солнце пошло на прибытоки птицы трещат о весне предстоящей,весьма подходящее время для пыток,для судорог памяти, грусти щемящей.Мы слишком надолго исчезли из вида(пусть сняты засовы, но не постучится),молчанье больней, чем любая обида.Я тоже хочу забывать научиться!Я тоже хочу растворяться неслышно,пусть двери мои бутафорские стынут,пусть летние тучи вздымаются пышно,сбиваются в стаи и ливнями хлынут.Пусть грома раскат напугает до дрожи,так дрогнут на брус налетевшие дроги.Но как ты был дорог мне! Пусто. О боже,как пусто теперь без тебя на пороге!2008«Что-то сбилось. Боль остра…»
Что-то сбилось. Боль остра,радость ярка, но напрасно —и насмешливы ветра,и сама я безучастна.День глядит – и тает снегна лице его клыкастом.Этот снег и этот векнадо мною тяжким настом.Зазеваешься – и вдругнарушается засека;пустота кружит вокруг,поглощая человека.Ухмыляется в лицо,жадно руки потирает:десять дней – уже кольцо,каждый час его сжимает.Воля спит, но мстится: рвусьиз оков, по-волчьи воя…Может быть, ещё вернусь,если вспомню, для чего я.2011«Мне тридцать… Игра, право слово, не боле…»
Мне тридцать… Игра, право слово, не боле.Я девочка, женщина, ветер на воле.Внезапная блажь, потаённое зелье —ещё на губах не застыло веселье —но я уже знаю, что скоро поманитиное, что прошлое плотно затянеттуманом. И скрипнут протяжно ворота;я стану лишь временем, точкой отсчёта…Мне скоро прибиться, прижаться к коленям —и я ещё верю случайным мгновеньям,но втайне уже начинаю прощатьсяи медленно, необратимо меняться.20092000
В этой дате много места,пустоты, в ней как-то стыло.В предыдущей было тесно,но уж чувствовалось – было!Там как в комнате – забитой,но уютной, здесь – как в зале,на платформе непокрытой,на пустом ночном вокзале.Но вдохнуть ночную свежесть,но проснуться – не помеха,здесь такой простор! И нежностьзатихающего смеха…Здесь уже иная мера,всё восполнится когда-то,и неверие, и – верав нереальность этой даты. 2А на заре ты выйдешь за порогв тот день, когда январь едва родился.Округлость даты будет как итог,и ты поймёшь, что мир – преобразился.И станет удивительно легко,и всё на свете будто бы впервые —и снег, и лес, что очень далеко,и слово тихое «Россия».2000«То случай иль крыло упруго…»
То случай иль крыло упругонад ними демон распростёр:они смотрели друг на другачерез костёр.Был жар земной и мрак небесный(«Не смей, не говори, не стронь…»).Им оставался шаг до песни —через огонь.И этот шаг, из ниоткуда,всех стоил пройденных шагов,и так легко творилось чудобез лишних слов.Вокруг происходило что-то,но мимо шло, поверх голов.Миг оставался до полёта —через любовь.Что было до и даже послеочерченного тьмою дня?..Но до сих пор в их взглядах отсветтого вечернего огня.2002«Ни о чём не попрошу…»
Ни о чём не попрошу.Ты добрее, старше, лучше…Здравствуй. Я тебе пишуоттого, что снег всё гущезагораживает свет.Он белит свои угодья,и меня почти что нетна пороге новогодья.А стекло как рябью – льдом.Тень дрожит в пустом вагоне,и снежинки за окномчуть не в пол моей ладони.Звонкий рельсовый оскалда усмешка семафора.И летит моя тоскав ночь, задёрнутую шторой.Ще'мит сердце. Как впотьмах,средь твоих блуждаю строчек.В напечатанных словахвсё равно проступит почерк.Сон – последнее звенои последняя отрада,да твоё горит окноза стеною снегопада.2006«Нам расстоянье не даёт поблажки…»
Нам расстоянье не даёт поблажки,простейшие дела не отпускают,но вдруг – острей всего – в паденье чашкиувижу, как тебя мне не хватает.Я рвусь из этих пут, но каждый вечернеумолимо разбиваюсь насмертьо ту глухую невозможность встречи,как с поезда летящего – о насыпь.2000ПОПЫТКА ПОРТРЕТА
Детский почерк, взрослый росчерки осколками стихи.Сколько чистых, ясных строчекначиналось с чепухи!(То с ореховой скорлупки,то от искры-уголька.)Шли слова. Дымились трубки.Длилась ночь, некоротка.Прав – не прав – не в этом дело;оставаясь при своём,как прощать она умелав споре яростном любом!Это щедрость: верить слепо,за своих бросаться в бой.Так слаба. Чуть-чуть нелепа.Улыбаясь над собой…И повтором многократнымтема стужи и огня…Просто долгом неоплатнымстало больше у меня.2002«Погоди до рассвета, дверей не тронь…»
Погоди до рассвета, дверей не тронь.Провожать – наука не из простых.Выйти ночью в снег, да раскрыть ладонь,да всё слушать шаг, что давно затих.Сонный ход времён – часовой тик-так,половицы жёлтой спросонья взвизг.Как тяжёл этот первый, последний шаг!Погоди до рассвета! – и шёпот сник.А за дверью мир затаённо-бел.Не спасёт ни стена, ни глухой засов.Провожать – наука для тех, кто смел.Неподвижны стрелки твоих часов.2001«Вторник, ветер, поздний вечер…»
Вторник, ветер, поздний вечер. Пасторальная картинка.Мы сидим у батареи, затаившись в ожиданье.Даже дети, набесившись за день, тихо смотрят в окна.У кота от нетерпенья ус подрагивает мелко.Кот ждёт рыбы. Дети – снега, а ещё луну и папу.Сон сморит их очень скоро. Кот дождётся. Я вздыхаю.Положу остывшей рыбы, отнесу детей в кровати, встречу папу.Спите, спите. Все исполнятся желанья.Город скроет снежной пеной,в белых, синих, лиловатых волнах будут плавать рыбы,папа вам луну достанет – прямо с неба…Только в зимний вечер мир так бесконечен.2012«Быть может, мы станем мудрее и старше…»
Быть может, мы станем мудрее и старшеи вспомним с улыбкой насмешливой это,быть может, откликнется болью вчерашнейсегодня прошедшее праздником лето.Но в это мгновенье, дремотной природе,безмолвию, жаркому солнцу внимая,никак не поверить во что-нибудь вродедекабрьских дней, где позёмка сухая.Никак не поверить, что вольное племяветров изготовилось к дикой погоне.Сегодня не верится в самое время,застывшее каплей смолы на ладони.2001«Что мне делать, вдали ожидая тебя?..»
Что мне делать, вдали ожидая тебя?Слушать осень, безмолвие, шорох листа.Тёмной шерстью мохнатой распутывать дни,колдовать гулкой ночью, власы распустив.Что мне делать, вдали ожидая тебя?Вызнавать тайны города, ночи и дняда ещё на закат вечерами смотреть,плечи кутая в толстую дымную шаль.Что мне делать? Не бойся, я дело найду.Ожидать— это самый пленительный труд.Только б ты в своей непостижимой далине ошибся дорогой, свернув в никуда.2002«Мне не понять, не разложить…»
Мне не понять, не разложить,не разобрать на междометьяпереплетённые соцветья,врастающие в слово «быть».Густой осенней темнотойпрохлада кутает скитальца,но ускользает, как сквозь пальцы,в изгибы вечности живой.Сливаясь с голосом травы,в мою судьбу в ночи короткойлюбовь вплетается походкойи поворотом головы.Её души мне не понять,она предельно осторожна —но ей перечить невозможно,как не заметить или лгать.Непонимание и страхещё не повод для сомненья —но видеть это изумленьев чужих распахнутых глазах! —но этот, ветками в стекло,извне, иной миропорядокв неточной близости догадок:что было, так и не прошло.Мне не понять – но разве ярешаю, кто кого обманет,и кто однажды первым канетза тёплый полог бытия.2003«Дожди, дожди – а я не замечаю…»
Дожди, дожди – а я не замечаю,что это лето дразнит, как ребёноккапризами. Зато его улыбкаполна такого милого лукавства,так безыскусен сон его глубокийи так бескрайни душные луга!А каждый дождь звучит напоминаньемо том, что непременно нужно слышать,как падают на землю эти капли(и каждая, впитавшись, ищет корни),как падают на землю эти листья(когда их не поймают на ладошку),как взгляды солнца падают на землю(когда её не закрывает небо),как непременно, в свой черёд, не раньше,и мы однажды – в тишину.(Когда?..)2004«Прощай, моё прошлое. Мы не увидимся боле…»
Прощай, моё прошлое. Мы не увидимся боле.Я нищая нынче – лохмотья и те не мои.Вокруг ни души. Помертвелое голое поле,от холода сизые сирые комья земли.Всё вымерло. Лишь надо мною линялое небо,холодные краски чужих обветшалых знамён.Ни детства, ни города. Пали последние скрепы,рассыпались звуки последних забытых имён.Напрасное в пашню промёрзшую падает семя.В бессильной тоске оглянусь у последней межи.Но только родители неотделимы, как время, —и, значит, мои не скудеют пока багажи.2008«Как путник, очутившись ночью в чаще…»
Л.К.
Как путник, очутившись ночью в чаще,упрямо продолжает помнить день,тебя я вспоминаю. И всё чаще,оглядываясь, вижу твою тень.Но мне светло. Всевышних не гневлю,мольбами докучая им изрядно.Я не люблю тебя, но больше чем люблю,что вдалеке особенно понятно.1999«Мы свято верим в силу трюка…»
Мы свято верим в силу трюка,что нас способен защитить.Обман! Блаженная науканемного недоговорить.Неточности почти случайны,но упоительно-легкосвои спасительные тайнызапрятать так неглубоко.Совсем чуть-чуть переиначить,чтоб отвести глаза молве,и ничего уже не значить —как будто – в собственной судьбе.И все слова – как будто мимо,в обход побед, в обход мольбы.Как мы сейчас неуязвимы!Как мы довольны! Как слабы!2001«На веки вечные. Отныне…»
Йеннифер, хотя дело не в ней
«На веки вечные. Отныне.Иди, скитаясь по земле».За что тебя – приговорилина веки вечные ко мне?Мои слова сплелись с твоими,как руки в нежности одной.За что меня – вознаградилина веки вечные – тобой?Соблазн – осеннею пороюподдаться сладостной волшбе,уйти в туман. Но что я стою,когда не помню о тебе?Когда пристойно и по плану,и всё быстрей скользят года, —кто мне ответит, чем я стану,что мне останется тогда?Мы дальше, дальше. Что в итоге?Наш путь и счастлив, и нелеп.Всё крепче связаны дорогипо воле Мастера Судеб.И что бы ни было, отнынея предрекаю свой исход:твоё шепну с улыбкой имя,пересекая Лету вброд.2002«Казанская кухня. Полпятого ночи…»
Казанская кухня. Полпятого ночи.Привычна давно за окном темнота.Сидим мы с собакой, отбившись от прочих,и жизнь непонятна, хотя и проста.А грязной посуды навалены горы,все спят, я её перемою потом.Молчанье. Шуршат тараканы, как воры,да пёс шевелит еле-еле хвостом.…Почти уже шесть. Понемногу светает.(Но улицы вроде пока что пусты).Твой пёс, распластавшись, глаза прикрывает,а в этих глазах отражаешься ты.Светло, хорошо на душе, чуть печально,твой голос ещё отдаётся во мне.Ты спишь за стеной. Твоё слышу дыханье.И вижу я сонный твой профиль во тьме.1999ФИНАЛ
Чёрными каплями падает яд,чёрные птицы над пашней летят,чёрной дорогою стелется пыль,снова и снова сбывается быль.Жесты знакомы, рисунок бровей,небо расчертят изломы ветвей.Пальцы не дрогнут, но хладны, как лёд.Все предсказания – в круговорот.Ворот, воронка, крушенье и крошево,даже в финале не будет хорошего.Жёсткая корка, сухой переплёт;жанром предписан суровый исход.Ну а герои, предсмертно хрипящие, —будем же взрослыми! – ненастоящие.Был бы сюжет и словарный запас…Только обломки придавят и нас.Мы, рисовавшие жизнь как градацию,сможем сполна оценить кульминацию.И очевидность проглянет из тьмы:боги-создатели – это не мы.В руны сойдутся изломы веков.Необъяснимы причуды богов.Ночь, расколовшись, сверкнёт, как сапфир;за намиветвямипротянется мир.2005«Жарко. Еле слышный ветерок…»
Жарко. Еле слышный ветерок.Пыль тихонько топчется на месте.Что за счастье – посреди дорогвыбирать свою на перекрестье!Всё молчит вокруг. Молчу и я.Помолчи, послушай вместе с нами,не пытайся эту тишинуразбивать натужными словами.Всё и так понятно: травы, даль,холод молока из гулкой крынки.Чаша лета – золотой грааль,путаные тонкие тропинки.Где б ты ни был – распахни окно,сон сметая на размахе жеста.Столько счастья было нам дано —остальному не осталось места.2002«Кто что скажет – всё неважно…»
Кто что скажет – всё неважно.Знаешь, я живу однажды.Нет пути назад.Здесь в весеннем исступленьегроздья буйные сиренирвутся в небо – и, конечно,это искренней, чем вечныйдивный райский сад.Быть кустом чертополоха —слушай, разве так уж плохо?Если ж там, где смерть,ничего – совсем – не будет…Что с того? Мы только люди,нам ли сожалеть?Дар короткий и бесценный,жизнь была как откровенныйдолгий разговор.Ну а если не хватило —значит, я жила вполсилы,верен приговор.Без оглядок и сомненьяпринимаю продолженьеи конец пути —как безумие растущихдерзких короткоживущихпомнить и цвести.2003«То время тяжело далось…»
То время тяжело далось,что ни беда – всё было мало,и день пронизывал насквозь,а ночь почти что добивала.одна держала на плавулюбовь – неведомая сила.А я любила жизнь свою,твою – тем более любила.Но было всё, и всё – зима,и снег, и незакрытый ставень…И жизнь – отмерена сполна,и каждый час был жизни равен.А мир, как будто незнаком,сиял нездешней новизною…Наш город синим февралёмплыл над спешащею толпою.2002«Всегда проездом. Что сказать…»
Всегда проездом. Что сказать,небесный, Боже?Но даже этого не ждать —тоска изгложет.Всегда под вечер. Что ещё?Иной ли доли?Висок вжимается в плечопочти до боли.Лежать, страницами шуршать,молчать дремотно.Но утром надо уезжать —бесповоротно.И ни намёка – испокон, —и ни ответа.А ночь глядит через балконполоской света.И ветви, и насквозь – луна,первооснова,и стоит эта тишиналюбого слова.2001«Луна ли, осень или просто…»
Луна ли, осень или простотоска под горло… Как в бреду,мимо старинного погостабреду и плачу на ходуо тех, кого уже не встречуи с кем ещё не разминусь,о том, что здесь никто не вечени я однажды не проснусь,но буду знать: немного значитсталь окровавленных рапир;и лишь любовью, не иначе —я измеряю этот мир.2009«Мы встретимся, когда не ожидаешь…»
Мы встретимся, когда не ожидаешь,в толпе, под моросящий мелкий дождь.Другой, чужой, меня ты не узнаешьв лицо и головы не повернёшь.Когда бы там, в прошедшем, не запалислучайно в память несколько примет —и я тебя узнала бы едва литеперь, по истеченье стольких лет.Так прожитое оседает пенойхолодной, нескончаемой тоски.Идут года – и множат перемены,и сединой ложатся на виски.2008«Электрички…»
Электричкиразлетаются воробьями с твоих вокзалов.Здравствуй, город.Ты опутан круго'м сетями, и современнобьётся пульс твой,не только стрелки передвигаяна переездах —но в каждом атоме-человекежизнь тяготеет упрямо к преодоленью.Люди передвигаются. Люди едут.Шлют телеграммы. Включают электрочайник.Не говоря уж о сотовых телефонах,ну и конечно, куда же без интернета.Тысячи мыслей, направленных в запределье,держат вернее, чем все провода на свете.Город, стремящийся вырваться из окраин,бдительно дремлет, покачивая плечами.2005«Странно: я не чувствую разлуки…»
Странно: я не чувствую разлуки,будто не она в ночи зовёт;медленно плывут слова и звуки,и неспешен времени полёт.Я не слышу крыл его, шуршащихперьями тугими по щекам;дни, свечей соцветия горящих,недвижимый озаряют храм.Я не ощущаю расстоянья,тысяч километров тяжкий гнёт;отчего-то лёд скупого знаньядальше мысли – к сердцу – не идёт.Средь земли, застывшей во вселенной,вдруг прервавшей свой незримый ход,чувствую тебя лишь – неизменно,слышу, как душа твоя живёт.2003«Кончилось лето. Дожди разбежались…»
Кончилось лето. Дожди разбежалисьстайкой весёлых шумливых мальчишек.Кончилось лето. Мы долго прощались,слушая шелест иголок и шишек.Здесь, среди сосен, в зелёном молчаньемы вспоминали брусничные кочки,звон комаров над палаткой, за чаемс дымом костра невесомые строчки.Мы вспоминали закаты над Волгой,хвои опавшей волшебную вязь…Сказка была удивительно долгой.Лето окончилось. Жизнь началась.1999«Не сошлось. Не срослось. Не осталось…»
Не сошлось. Не срослось. Не осталось.Но ведь – Господи! – и не ушло.Не разбилось, не расплескалосьледяное моё стекло.На мгновение прислониться:только капли бегут с руки.(Ты по-прежнему будешь сниться…)Как немыслимо далеки!Как безудержно виноваты,как бессильны перед судьбой.Как же мы на земле когда-торазминуться могли с тобой.Не сошлось. Не срослось. Не осталось.Никуда уже не уйдёт.Я слепым паучком впаяласьв заколдованный звонкий лёд.2002«Бурьяна запах душный, прелый…»
Бурьяна запах душный, прелый;туч раздобревших хоровод…Тягучий август сладко-спелый,как твой мучителен приход.Закатов буйство, тишь рассветови глубина небес ночных —а ты потерян меж ответов,значений и теней немых.Покоем полон мир до края,лишь ты один томим тоской,словно из внутреннего раябыл изгнан собственной рукой.Но греет память: день настанет,в срок мука вызреет твоя;ладони тяжело оттянетзапретным плодом бытия.2011Авторизация