Аномальный наследник. Финал
Ну и сместить с должности текущего генерал-губернатора Орликов успел.
Правда, с Демидовыми ему пришлось потрудиться – даже Андрей Оболенский с Арвином слетали в усадьбу Демидовых, чтобы оказать боевую поддержку.
Нда…
А я тогда, скрипя зубами от усталости и боли, менял практически уничтоженный космодоспех «Золотой лев» на «Белый конь». Форкх меня дери, как же тяжело это было! Грёбаный Дима Годунов, вроде бы мерзкий тип, а за род цеплялся до последнего. Даже убить мне себя не дал. Решил пафосно покончить жизнь самоубийством…
Хотя причину этого можно понять. Если бы я сам Годунова не прикончил, а в последний момент решил бы взять в плен, артефакт «Приветствие Чернобога», активируемый импульсом смерти того, на кого он завязан, не сработал бы. Умерев, Дима Годунов хотел и меня с собой забрать на тот свет.
И Форкх его дери… посмертно… У него бы это получилось! По ударной и пробивной мощи этот артефакт считается одним из сильнейших (если не сильнейшим). Он и Гуру в полной защите может прикончить, если взорвётся рядом с ним.
Я тогда стоял вплотную к Годунову.
После того как он использовал «Печень Аспида», автодоктор космодоспеха нашпиговывал меня различными лекарствами и стимуляторами. Отчасти это мне и помогло. Отчасти помог сам корпус доспеха. Сильно помогла альтера.
Но даже с этими тремя составными частями моего выживания, я бы вряд ли смог встать на ноги, если бы не артефакт последнего шанса, предоставленный мне князем Выборгским.
«Слеза Лады».
Очень полезным оказался этот красивый хрустальный шарик. Правда, он ограничен в использовании – помогает только тем воинам, у которых есть своя целительница. Именно личная целительница этот шарик и заряжает долго и упорно. А затем, в критической ситуации, можно одномоментно выплеснуть всю эту заряженную целительную энергию.
Так что благодаря вкладу моей ворчливенькой рыжей красавицы я таки смог относительно без потерь пережить взрыв «Приветствия Чернобога».
Форкхово дерьмо, как мы и предполагали, бой против Годуновых оказался не только противостоянием в личной силе и силе последователей, но и противостоянием наборов артефактов. «Щит Времён» или «Слеза Лады» с нашей стороны, и «Печень Аспида» с «Приветсвием Чернобога» – с их. Хоть мы и атаковали Кремль, защитные артефакты использовать пришлось нам…
А ведь мы даже с самим Канцлером ещё не столкнулись!
Да уж, подложил он нам свинью! Пропустил, гад, наш штурм Московского Кремля. С одной стороны. С другой же, вряд ли штурм прошёл бы настолько гладко, если бы Александр Борисович лично встречал гостей.
Испугался народных волнений и ему стало стыдно за содеянное и за убийство императрицы? Как-то так звучит версия Димы Годунова.
Вот только я не верю в неё ни на грамм.
Она абсурдна и несостоятельна. Ровно так же, как и сам Дмитрий Годунов. Начнём с того, что Канцлер бы не сдал Москву без боя. Не бросил бы свой род и верных ему людей. Скорее всего, тайно отправился куда-нибудь, чтобы укрепить связи с союзниками… Я даже могу предположить куда. Канцлер бы вернулся ещё сильнее и могущественнее, чем был. Вот только во время его отсутствия мы захватили Кремль, и возвращаться ему теперь некуда.
Да, папочка уехал по делам, а в это время сыночек и наследник поддался панике. Народные шествования, начинавшиеся как плачь по императорской семье, становились все агрессивнее. Сдаётся мне, незадолго до начала штурма у Димы Годунова окончательно сдали нервы. И он решил всех собак повесить на отца, попытавшись очистить в глазах людей свой род.
И поэтому убил императрицу? Ценный актив, дающий хоть небольшую, но всё же возможность для торга с Франко-Испанией?
Ну нет, не настолько он идиот. Да и осмотр спальни императрицы говорит в пользу другой теории.
Возможно, Дмитрий решил заручиться её поддержкой. О чём-то с ней договориться, рассказать, что он не такой злодей, как его отец, и вообще славный парень.
Но, видимо, Маргарите его речи пришлись не по вкусу, может, пальнула в него чем-нибудь, чтоб убирался.
Естественно, её атака не смогла бы навредить Гуру. Но… Дима – парень импульсивный. Не сдержал мощь ответной пощёчины…
Как итог этой бытовой драмы в царских покоях – незапланированный труп императрицы.
На фоне которого быстро сориентировавшийся Дмитрий Годунов решил записать видео, обвиняющее отца во всех смертных грехах.
– Ваше Высочество, к вам его светлость князь Новочеркасский, – раздавшийся через селектор голос моего бессменного камердинера Григория отвлёк меня от размышлений.
После того как бой закончился, Григория вместе с другими важными специалистами доставили из Енисейска на борту «Крыла Ястреба» – сразу мы опасались использовать обычные самолёты.
– Впусти его, – отозвался я, развалившись на удобном кожаном кресле, которое совсем недавно принадлежало Канцлеру.
Глава 3
Дверь распахнулась, и в просторный кабинет вошёл улыбающийся Арвин. Поздоровавшись, он плюхнулся в кресло для гостей и закинул ногу на ногу. Осмотревшись, он сосредоточил взгляд на мне.
– Знаешь, ты отлично смотришься в этом интерьере, – заявил он.
Я усмехнулся и покачал головой:
– Может быть, смотрюсь и неплохо, и людей тут, во «Дворце Хранителей», принимать удобно. Но работается лучше в личном кабинете Александра Борисовича. Том, что в бывшей Кремлёвской усадьбе Годуновых.
Взгляд Арвина стал цепким.
– Не смог открыть его тайник? – быстро спросил он.
– Нет, – вздохнул я. – Найти его оказалось несложно, а вот дальше… Я боюсь, что от излишней напористости тайник может самоуничтожиться. Так что нам остаётся только ждать, смогут ли что-нибудь вместе состряпать Архун и князь Выборгский.
– Столкновение двух наук? – хмыкнул Арвин. – Не сомневайся, лучший инженер и лучший артефактор смогут подобрать ключик.
Дверь вновь распахнулась, и в гостиную вошёл Григорий, катя перед собой сервировочный столик. Ну да, я ж толком и не завтракал.
Разместившись за столом, мы приступили к трапезе.
– Это я удачно зашёл, – приговаривал Арвин.
Ничуть не сомневался, что именно он и попросил Григория накрыть на стол.
– Нет, ну как здорово-то поесть, а! – зачерпнув ложкой рисовую кашу с тыквой, проговорил он.
Я вновь тяжело вздохнул и покачал головой:
– Может быть, уже расскажешь, зачем пришёл?
Арвин замер, вцепившись зубами в блинчик с красной икрой, и удивлённо воззрился на меня.
– А я что, не могу просто так заглянуть в гости к своему лучшему другу?
Поздно ночью Арвин вернулся с персонального задания. Я знал, что если бы случилось что-то важное, он бы не дурачился сейчас. И всё же мне не терпелось услышать его краткий отчёт.
– Знаешь что, Аск, – покончив с блином, Арвин состроил скорбное выражение лица. – Тяжкий труд порождает огромный стресс. А огромный стресс… в общем, при стрессе тяжелее поднимать будет то, что нужно поднимать, друг мой. Тебе бы отдыхать больше, о здоровье думать. А то ведь вряд ли Её Высочество Софья Ивановна захочет ограничиться одним ребёнком.
– У Её Высочества хотя бы один ребёнок уже есть, в отличие от Её светлости Юлии Евгеньевны, – парировал я.
– Эй! В день моей свадьбы война началась! – возмутился Арвин. – У нас просто-напросто не было достаточно времени!
– Предупреждён – значит вооружён. Мы закрыли этот вопрос ещё до официальной свадьбы.
– Поправ тем самым все нормы приличия этого мира!
– Будто бы такая мелочь остановит сына Александрии?
– Аргумент! – Арвин откинулся на спинку кресла и поднял обе руки, признавая поражение. Три секунды он смотрел на меня, а затем рассмеялся.
Я засмеялся вместе с ним.
Мне стало заметно легче. Вкусная еда и хорошая компания придали сил.
Спустя полторы минуты мы покончили с завтраком. Размешивая серебряной ложечкой сахар в чашке с кофе, Арвин задумчиво разглядывал карту Империи, висевшую на стене и выполненную очень искусно и под старину. Затем хмыкнул и резко сказал:
– В общем, в военных частях всё в пределах нормы. Точнее говоря, всё примерно так, как мы и рассчитывали. Не все солдаты и офицеры перешли на нашу сторону. Часть покинули место службы. Большинство уходило с разрешения вышестоящего начальства… Ну как с разрешения – увольнения. Некоторые дезертировали тайком. Некоторые уходили с боем.
– Солдаты, значит, тоже? – уточнил я.
– Ага. В процентном соотношении от общего числа солдат их, конечно, гораздо меньше, чем офицеров… От общего числа офицеров. Всё же солдаты – простолюдины и для подавляющего большинства из них Рюриковичи – величина значимая. Но некоторые солдаты остались верны своим офицерам, которые выбрали Годунова…
– Но всё в пределах первоначальных расчётов?
– Да. Вполне, – кивнул Арвин. – Отчёты тебе сегодня предоставят.
Я кивнул. Любопытно будет взглянуть на цифры. Арвин в данный момент исполняет обязанности министра вооружённых сил Империи. Он возглавлял инспекцию, которая отправилась в ближайшие к Москве военные части и те, что располагались ближе всех к линии фронта. С ним разъезжала огромная команда, состоящая, в том числе, и из чиновников, кто работал в верхушке министерства ещё при Годунове. Однако отчёты, полагаю, будут писать военные аналитики княжества Новочеркасского или любого другого союзного, а не опытные чиновники министерства – вряд ли Арвин настолько доверяет тем, кто ещё недавно числился в стане врага.
– Ты отчёты-то хоть проверишь? – хмыкнул я.
Арвин скривился и нехотя кивнул.
Да уж, всё-таки жизнь после перерождения его заметно поменяла, оставив, правда, нетронутой глубинную суть.
Несколько секунд мы сидели молча – я настолько погрузился в собственные мысли, что потерял счёт времени, который у меня практически всегда работает в фоновом режиме.
Арвин не тревожил меня, с любопытством разглядывая моё лицо. Я не знаю, как долго он на меня пялился, прежде чем я обратил на это внимание, и прежде чем это начало меня раздражать.
– Ну что? – бросил я.
– Тяжко тебе, да? – участливо спросил он.
– Нормально.
– Да передо мной-то можешь не выпендриваться, – усмехнулся он. – Руководить целой страной оказалось сложнее, чем ты ожидал?
– То, что я сейчас делаю и руководством-то назвать ещё нельзя. Принимаю дела, не более того. Вопросов масса. И большая часть из них связана именно с твоей сферой, – попенял я ему пальцем.
– Я тебе сразу говорил, что из меня министр, как из разнузданной ниарийки благородная дама.
– И всё же я считаю, что могу доверить этот пост только тебе. В войне ты разбираешься прекрасно. А почтенные старцы-заместители при тебе заткнут рты тем, кто будет бузить, что министр слишком молод. И вообще, ты же говоришь, что у тебя всё под контролем?
– Разумеется, – пожал плечами Арвин. – Потому и говорю: можешь расслабиться. Во всей этой сумятице мы дали уйти некоторым солдатам. И сразу не проследили за ними. Но сейчас встали на след. Пока чётких доказательств нет, но все верные бывшему Канцлеру стекаются в одну точку…
– В Минск, значит, – вздохнул я.
– Именно, – с важным видом кивнул Арвин.
Я поморщился и снова с головой ушёл в свои мысли. Военный вопрос до сих пор стоит максимально остро. Пусть «стояния» армий прекратились – имперские войска и княжеские разошлись по своим базам и теперь перегруппировываются, всё же нельзя утверждать, что битв между жителями одной страны больше не будет. Канцлер и верные ему люди находятся в Минске. Совсем рядом, в Варшаве, войска великого княжества Варшавского, княжества Люблинского и двух иностранных армий – Британии и Франко-Испании. Маловероятно, что Канцлер с ними со всеми договорится и объединит силы… Но если их действия создадут для Годунова благоприятные условия, он может рвануть с армией в сторону Москвы.
И что дальше?
Я не могу быть уверен в лояльности имперской армии. Да, самые недовольные новой династией её уже покинули. Но сколько людей затаилось? Пройдёт немало времени, прежде чем наши агенты смогут найти и обезвредить всех кротов.
Хотя, справедливости ради, как минимум на половину армии я рассчитываю. Всё-таки тех, кто искренне поддерживает нового императора гораздо больше затаившихся потенциальных недругов.
И чтобы обрести ещё большую поддержку, мы организовали сегодня одно очень важное мероприятие. Ну как «мы» – мои приёмные отец с матерью – чета Оболенских и приёмные родители Софьи – чета Троекуровых, взяли на себя все хлопоты.
Мотнув головой, я поднялся с кресла.
– Ух ты, какой резкий! – выпалил Арвин. – Что? В бой?
– В бой! – кивнул я. – Каждый приём – то ещё сражение.
* * *Кремлёвская площадь, располагавшаяся за третьим (внешним) кольцом стен, была наполнена шумом множества собравшихся здесь людей. Зрители стояли на десятиярусных наспех сколоченных трибунах, опоясывающих площадь – чтобы большему количеству людей было видно то, ради чего все собрались. Повсюду стояли камеры – за минувшие дни мы «поработали» с управляющими или же владельцами других телеканалов, так что не только «Жёлтый Зимородок» будет транслировать предстоящую церемонию. При этом и Галицкие в обиде не останутся – парочку эксклюзивных интервью мы им успели пообещать.
Я, как и все присутствующие на этом празднике аристократы, был облачён в традиционную праздничную одежду. На мне была белоснежная рубаха с золотым орнаментом и красный кафтан всё с тем же орнаментом и гербом рода Александрит на спине. Орнамент был и на золотом обруче, который венчал мою голову.
– Глядите! Вон! Подлетают! – загомонил кто-то из зрителей.
Люди начали задирать головы и указывать пальцами в небо.
В окружении пятидесяти космодесантников на свободный участок площади медленно опускался тёмный самолёт.
«Крыло Ястреба» – воздушный кузнец нашей победы, позволивший незаметно собрать над Кремлём множество сильных бойцов.
«Крыло Ястреба» – воздушное судно, принёсшее сейчас в своём чреве в Кремль его законного владыку.
Самолёт сел аккуратно в центре обозначенной для него площадки. К боку подогнали красивый, украшенный бархатом и золотом трап, дверь открылась, и…
Народ ахнул.
Величественно на трап ступила грациозная красавица в красно-белом сарафане. Разумеется, украшен он был таким же, как и на моём костюме, золотым орнаментом. Спину красавицы прикрывала лёгкая мантия с гербом рода Александрит. Как и я, Соня носила золотой обруч-корону. Её чёрные волосы были собраны в косу и закручены вокруг макушки.
– Её высочество! – шептали люди.
– Какая красивая!
– Смотрите, Его Величество!
Архей привлекал взгляды, пожалуй, даже сильнее своей матушки. Наш сынок, так же одетый по такому торжественному случаю в специально сшитый для него миниатюрный кафтан, лежал на руках Сони и с интересом смотрел на окружающий мир.
Я встретил семью у трапа, подал руку жене, помог спуститься по ступеням на ковровую дорожку и повёл её к центру площади, где был сооружён невысокий деревянный помост. Архея она легко несла на одной руке.
Там нас уже ждали два Верховных Жреца самых почитаемых богов империи. Оставив жену с сыном стоять с краю помоста, я отошёл к жрецам.
Жрецы Перуна и Рода поклонились императору и княгине-регенту, затем повернулись к зрителям и подняли руки, призывая к тишине.
Жрец Рода недовольно глянул на Светозара, но тот вообще не обращал внимания на своего коллегу, счастливо улыбаясь гостям.
– Дамы и Господа, Судари и Сударыни, – проговорил я, а мои слова, подхваченные микрофоном-петличкой, разносились через динамики по всей площади. – Сегодня мы собрались здесь с вами, чтобы собственными глазами увидеть два значительных события. Церемонию божественного признания нового императора и первое посещение новым императором Главного дворца!
Люди восторженно зааплодировали, когда они немного успокоились, я передал слово Верховным Жрецам, напомнив всем, что в жилах Архея течёт кровь не только Рода, но и Перуна, и других богов.
Верховные жрецы произнесли каждый по небольшой речи. Вопреки моим опасениям, даже жрец Рода обошёлся без колких фраз. Смог таки смириться, что на церемонии от «божьих людей» не только он, но и представитель Перуна.
И когда они оба замолчали, наступил самый важный момент.
Я повернулся влево и увидел тёщу – бывшую вдовствующую императрицу Елизавету Александровну Рюрикович. Её лицо, как в прежние времена, скрывала чёрная вуаль «Короны вдовы» и сама одета она была в чёрные одежды.
Чуть склонив голову, она протянула мне и жрецам золотой поднос, на котором лежала копия императорской короны. Такая же золотая, с такими же острыми золотыми зубьями, но миниатюрная, по размеру головы младенца.
А ещё эта корона была прикреплена к мантии с императорским гербом. Хотя вернее будет сказать не мантия, а детское покрывало.
Вместе со жрецами мы подняли эту корону-покрывало. Соня в этот момент на вытянутых руках протянула вперёд Архея.
– Под взглядом и благословением Царя всех богов и других богов, – начал Жрец Рода.
– Под взглядом и благословением Владыки Неба и других богов, – подхватил Жрец Перуна.
– Под взглядом и благословением бояр, дворян и честного люда, – продолжил я, отвечающий за светскую составляющую.
– Мы нарекаем это дитя Правителем земель Русских! Нашим владыкой! Императором Археем I!!! – в три голоса закончили мы.
Зрители на трибунах начали склонять головы, а мы втроём завернули Архея в покрывало-мантию так, чтобы корона оказалась на его голове, а лицо оставалось открытым. Я поднял сына над головой, открыл было рот…
– У-А-А!!! – решительно заявил Архей. Мой микрофон-петличка уловил его голос и разнёс его по площади.
От моего крохотного сына во все стороны побежали тонюсенькие золотые молнии.
Сдержав улыбку, я добавил Ауры Александритов. Молний стало больше, слышался их стрекот…
– Да здравствует Его Величество Император Архей I!!! – прогремел я.
– Да здравствует император!!! – хором тысяч голосов поддержали меня зрители.
Я видел, как заворожённо смотрят на нас и наши золотые молнии люди. Видел восторг в их глазах. По губам мог прочесть шёпот некоторых:
«Сами Боги признали его»
«Боги признали их»
«За Александритов»
Глава 4
После церемонии признания императора богами мы с семьёй и приближёнными на каретах с открытым верхом проехались кортежем по дороге, ведущей к главному императорскому дворцу, располагающемуся за первым кольцом Кремлёвских стен – в самом центре защищённого кремлёвского комплекса.
Сидя на плюшевых сиденьях кареты, мы с улыбками махали подданным – тем, кто остался стоять на трибунах между третьим и вторым кольцом стен, тем, кто ждал в следующем круге. Все эти люди с нескрываемым ликованием встречали Архея Первого и его родителей-регентов. Глядя на серьёзное личико своего сынишки-императора, я размышлял о том, что после совершеннолетия его будет ждать не менее помпезная церемония коронации.
Сейчас же церемония божественного признания императора закончилась, и сразу же началась церемония первого посещения императором своего дворца.
Вообще, главным дворцом называют два дворца Рюриковичей, соединённых друг с другом переходом. Мне доводилось бывать тут раньше – в тот единственный раз, когда я собственными глазами увидел прошлого императора. Это было когда Игорь Иванович Рюрикович публично признал Соню своей родной сестрой.
Тогда Годуновы принимали нас в другом зале. Безусловно, в просторном и хорошо обставленном, но чуть менее роскошном.
Мы же для встречи гостей выбрали самый просторный и богато украшенный зал всего Московского Кремля. Да что уж там, наверное, всей Империи! Высота потолков в коньке достигала восемнадцати метров, пол и стены отделаны мрамором и золотом. А из редкого тёмного дерева вырезаны идолы богов и фигуры царей прошлого.
Но главным атрибутом этого зала являлись два массивных золотых трона, стоящих на полуметровом мраморном постаменте. В этом зале всё сверкает новизной и идеальностью – на убранство, очевидно, было потрачено много государственных денег. Но зал практически не использовался! Разве что для съёмок некоторых обращений Рюриковичей, да для красивых фотографий. В очень редких случаях в тронный зал приглашали гостей – когда наследника женили на дочке императорских кровей из другой страны, и приглашали на свадьбу её родственников.
Очень расточительно держать такую красоту вдали от глаз подданных.
Годуновы не устраивали столь роскошных церемоний для жителей империи. Так что приглашённые гости по достоинству оценили мой широкий жест, с замиранием сердца рассматривая убранство этого зала, известного всем по фотографиям, и именуемого «Зал Богов».
А ещё гости подходили к тронам, чтобы сказать пару слов. На том троне, что побольше, с удобством разместилась Соня, держащая на руках императора. Мне же, как регенту, достался трон поменьше. Когда Архей подрастёт и сам сможет свободно сидеть на троне и принимать подданных, поставим ещё и третий трон, на который пересядет Соня. Как раз лишний есть в хранилищах, остался ещё с тех времён, когда Рюриковичи свободно правили страной. Тогда случалось, что царём становился малолетний. Правда, вторым регентом был не второй родитель, а наиболее приближённый советник вдовствующей царицы-матери.
– Долгих лет жизни Его Величеству Архею I и его благостным родителям Его Высочествам Аскольду Андреевичу и Софье Ивановне, – с добродушной улыбкой проговорил Никанор Петрович Орликов и поклонился. Вслед за ним поклонилась его супруга и сыновья с жёнами.
– Благодарим вас от всего нашего рода, – кивнул я. – И сердечно желаем процветания роду вашему. На ваши плечи ныне легла тяжёлая ноша – забота о генерал-губернаторстве Московском. Но я уверен, ваш род, как никакой другой, сможет справиться с этим.
И говорил я это не только чтобы соблюсти правила этикета и работая на камеру – всё происходящее продолжали снимать и транслировать на экраны телевизоров всех жителей империи, но и был вполне искренен. Никанор Петрович так энергично начал наводить порядок на Московских землях, что за будущее столицы переживать не приходится. Оказалось, что многие жители – что простолюдины, что дворяне, помнили те времена, когда Орликовы правили Москвой и про себя считали их более умелыми руководителями, чем Демидовы.
«Вернулись хозяйственники вместо торгашей», – такое вот высказывание переходит в народе из уст в уста.
Кроме Орликовых, на поклон к новому императору пришли все двенадцать министров. Точнее, восемь министров и четверо исполняющих обязанности. Из старого министерского состава отказались принимать нашу сторону бывший министр имперской безопасности – Архип Юрьевич Старовойтов и бывший министр вооружённых сил – подранок Волынский – оба их рода когда-то были вассалами Годуновых, но став боярами (с подачи Годуновых), сохранили верность своим истинным хозяевам. Отказались также министр финансов и министр экономического развития. Яков Абрамович Юсупов и Макар Матвеевич Изморзкий – одни из самых богатейших людей империй. Их семьи, как и семья Старовойтова, просто-напросто исчезли со всех радаров. И если Старовойтов с верными ему людьми явно всплывёт рядом с бывшим Канцлером, то вот где позже объявятся Юсуповы и Изморские – большой вопрос.
На торжественном приёме в честь нового императора присутствовали и главы княжеских родов со своими семьями. Вежливо отказались от приглашения только князья Семиреченский, Бакинский, Карский и великий князь Крымский. Все они сослались на то, что ввиду последних событий в их княжествах и на границах неспокойно, поэтому нет никакой возможности оставить дом и улететь в Москву. В более грубой форме отказались великий князь Минский, великий князь Варшавский и его вассал князь Люблинский. Они обозвали род Александритов вероломными кровожадными смутьянами и заявили, что не признают императора Архея.
Ну да… Учитывая, что в Минске сидит Годунов и собирает войска, а Варшава публично поддерживает Британцев и Франко-Испанцев, которые на территории этого великого княжества собрали уже очень внушительные силы…
Из генерал-губернаторов и губернаторов тоже не все приехали на приём. Как и «вежливые» князья, неприбывшие губернаторы ссылались на то, что время сейчас неспокойное. И, в общем-то, ссылались справедливо, ибо не почтили нас своим присутствием в основном губернаторы приграничных земель.
Но, что было очень важно лично для меня – это то, что со своими семьями приехали губернаторы Красноярской, Томской и Иркутской губерний! Иными словами, те, кто два месяца назад позволил через свои земли пройти клану Анже, чтобы напасть на моё княжество, а позже и вовсе атаковал нас. Но после того как мы взяли Москву и публично это продемонстрировали, соседи княжества Енисейского поспешно склонили головы, прекратили военные действия и признали нового императора.
Очень дальновидно с их стороны. Они и раньше-то не могли взять Енисейск, когда наше княжество оборонялось лишь собственными силами, а что с ними стало бы, если я направил бы туда имперские армии? Те, что признали Архея?