Мастодония

И он пошел – точнее, попытался пойти. И никуда не пришел. Он натыкался на деревья, путался в ветвях и кустарнике, спотыкался о валежник… Он не мог пройти в одном направлении больше нескольких футов. Он совершенно заблудился и понятия не имел, где находится.

Устав от бесплодных попыток, он сел на землю, прижавшись спиной к стволу ели. Ее нижние ветви росли совсем рядом с землей, и он сидел, словно в низкой палатке. «Боже, – подумал он, – никогда бы не поверил, что можно так заблудиться в темноте».

Отдохнув немного, он встал и снова двинулся наугад. Временами он спрашивал себя: не пора ли бросить это бесполезное занятие, устроиться где-нибудь под елью и дождаться рассвета? Но не мог заставить себя сделать это: ведь каждая попытка могла оказаться счастливой… Вдруг он найдет черную штуковину, или дорогу, или что-нибудь еще, что подскажет ему, где он находится.

И тут он обнаружил тропинку. Он не рассчитывал найти тропинку, но это было лучше, чем ничего, и он решил держаться ее. Тропинка – или чей-то след – наверняка выведет его куда-нибудь, если только он не потеряет ее в темноте.

Он не увидел тропинку, а нашел ее случайно, когда, споткнувшись обо что-то, упал прямо на нее. Лесная дорожка была утоптанной – он убедился в этом, ощупав ее руками. По обе стороны плотно росли деревья и кусты.

Был единственный способ не потерять тропу – двигаться по ней на четвереньках, все время нащупывая руками. Джерри так и сделал: он медленно пополз по ней на четвереньках, не зная, где находится и куда идет.

Лоун-Пайн

– Я не знаю, где они, Джонни, – говорил в телефон Фрэнк Нортон. – Они не появлялись. Ты сказал – в шесть, и я с тех пор жду их. Может быть, пробка на дороге?

– Какого черта? – заорал Гаррисон. – С каких это пор у вас появились пробки на дорогах?

– Хуже, чем в день открытия рыболовного сезона, – ответил Нортон. – После того как радио и телевидение дали экстренные сообщения, все бросились к нам. Дороги, ведущие в город, забиты машинами. Полиция пытается заблокировать нас, и патрулям приходится нелегко.

– Сейчас уже поздно фотографировать, – сказал Гаррисон. – Так ты говоришь, эта штуковина куда-то поехала?

– Совсем недавно. Двинулась через мост по дороге, что ведет в лес. Сейчас уже темно. Нет никакой возможности хоть что-нибудь отснять. Но я сделал несколько снимков, пока она еще была здесь.

– У тебя есть снимки? Так какого черта ты молчишь?

– Джонни, их немного. И не такие, как получились бы вашими камерами, профессиональными. Обыкновенный туристский аппаратик. Я отснял две пленки, но не уверен, что там есть на что посмотреть.

– Послушай, Фрэнк! Есть ли какая-нибудь возможность переправить пленки нам? Ты вообще согласен продать их мне?

– Продать? Если они тебе нужны, Джонни, они твои. Я хотел бы только получить несколько фотографий, вот и все.

– Не валяй дурака, – сказал Гаррисон. – Эти пленки стоят денег. Больших денег. Если ты отдашь нам пленки, я пришлю тебе отсюда все, что только можно привезти. Есть ли возможность доставить их? Быть может, кто-нибудь согласится смотаться к нам на машине? Я не хочу, чтобы ты сам срывался с места. Мне бы хотелось, чтобы ты оставался там, пока не появятся Кэти и Чет.

– Тут есть паренек, который работает на заправочной станции. У него мотоцикл. Он довезет быстрее, чем кто-либо другой, если только не свернет себе шею по дороге.

– Ему можно доверять?

– Абсолютно, – сказал Нортон. – Он у меня иногда работает, разные поручения выполняет время от времени. Мы с ним друзья.

– Скажи ему, что, если он привезет нам пленки до полуночи, получит сотню. Мы придержим выпуск, чтобы фотографии пошли в утренних газетах.

– По-моему, сейчас парнишка как раз на заправке. Я с ним свяжусь. Он найдет кого-нибудь – или я найду, – чтобы его подменить. Да, черт подери, я сам его подменю, если надо будет.

– А газетчики в городке не появлялись? Или ребята с телевидения?

– Не думаю. Телевизионщиков я бы увидел. Дулут наверняка кого-нибудь послал, и когда они появятся, скорее всего меня будут искать. Но пока никто не показывался. Дорожная полиция нас надежно заперла, в город удалось пробраться не многим. В основном тем, кто побросал свои машины на шоссе возле постов и пришел пешком, но сейчас подходят все новые. Дороги забиты машинами. Так что в этой ситуации мотоцикл даже лучше машины. Паренек, о котором я говорил, и по кювету поедет, даже по полю, если надо будет.

– Так ты это сделаешь?

– Сразу же. Если не найду того парня, то пошлю кого-нибудь другого. Только одно, Джонни. Как население воспринимает это происшествие?

– Пока не знаю, – сказал Гаррисон. – Слишком рано. Я послал своего человека поговорить с людьми. В барах, у театральных входов, просто на улицах – узнать, что они думают об этом. Он собирает материал для очерка о реакции первого встречного. А почему ты спрашиваешь?

– Мне звонили из Вашингтона. Начальник штаба сухопутных сил, так он сказал. Назвался, но имя я не расслышал. Однако генерал. Это я слышал точно.

– Пока реакция Вашингтона неизвестна, – сказал Гаррисон. – Им нужно время, чтобы сориентироваться. Ты все-таки считаешь, это может быть чем-нибудь из космоса?

– Оно сдвинулось с места и поехало, – сказал Нортон. – Перебралось через реку и заехало в лес, довольно далеко. Может быть, оно живое, или очень сложная, совершенная машина, или машина, управляемая каким-то интеллектом. У нас здесь никто не сомневается. Все уверены, что это пришелец из космоса. Тебе самому надо было бы увидеть, Джонни. Если бы увидел, тоже поверил бы.

Дверь в комнату отворилась, и на пороге показалась незнакомая женщина, за ней следовал мужчина, увешанный фотографическим снаряжением.

– Минутку, – сказал Нортон. – Кажется, это твои. Только что вошли. – Он обратился к женщине: – Вы Кэти Фостер?

Кэти кивнула.

– А вот этот навьюченный парень – Чет Уайт, – сказала она.

– Фрэнк, – позвал Гаррисон.

– Да?

– Дай мне поговорить с Кэти, будь добр.

– Конечно, – сказал Нортон. – А я займусь пленками. – Он протянул Кэти трубку. – Джонни на проводе.

– Вы что-то сказали про пленки? – спросил Чет.

– Ага. Я тут две пленки успел отщелкать, пока эта штуковина не уехала за мост. Пока ее еще было видно.

– Так ее больше нет?! – взвыл Чет.

– Она укатила. Через мост и по дороге в лес. К ней сейчас не добраться. И слишком темно, чтобы рассмотреть отсюда.

– Вы посылаете пленки Джонни?

– У меня тут есть человек с мотоциклом. Он их отвезет.

– Это хорошо, – сказал Чет. – На машине не пробраться. Черт бы побрал ваши дороги. В жизни не видел такого столпотворения. Пришлось идти пешком мили две, наверное, не меньше. А машина где-то там осталась.

– До скорого! – сказал Нортон, выскакивая за дверь.

Тем временем Кэти говорила по телефону:

– Джонни, это ужасно! Все стараются попасть сюда. Полиция не пропускает. Машин скопилось столько…

– Ладно, – сказал Гаррисон. – Вы добрались. Там и оставайтесь. Раздобудьте, что сумеете. Поговорите с людьми, узнайте их впечатления. Как принял это город? Что это такое, по их мнению? Ты знаешь, что нам нужно.

– Джонни, Джерри не звонил?

– Какой Джерри?

– Черт возьми, Джонни, я же говорила тебе перед отъездом! Джерри Конклин, я с ним должна была встретиться сегодня. Я же все тебе объяснила.

– Теперь вспомнил. Извини. Я сейчас спрошу, подожди минутку.

В трубке было слышно, как он орал: «Кто-нибудь говорил по телефону с парнем по имени Джерри Конклин?! Приятель Кэти». Ему что-то отвечали, но Кэти не разобрала. Гаррисон взял трубку:

Примечания