Мастодония

– Ну, если вы не против… – протянул Хирам. – Я, мисс Райла, люблю, когда на оладушках побольше сиропа.

Райла вернулась к плите и стала лить тесто на сковородку.

– Дело в том, – сказал Хирам, – что я так и не подружился с этим котомордым. Иной раз даже побаиваюсь: какой-то он странный, на куклу похож. Башка здоровенная, а туловища нет, будто взяли воздушный шарик и морду на нем нарисовали. Он всегда смотрит прямо на меня. Не припомню, чтобы хоть раз моргнул.

– Райла считает, что надо бы с ним поговорить, – объяснил я. – Вот только никто, кроме тебя, не умеет с такими разговаривать.

– Что, совсем никто?

– Вообще никто. Только ты. Это как с Бубликом. С ним тоже не умеет разговаривать никто, кроме тебя.

– Если согласишься поговорить с Чеширом, – добавила Райла, – это будет наш секрет. Никто, кроме нас, не должен знать, что ты с ним разговаривал. И о чем вы говорили.

– А как же Бублик? – возразил Хирам. – От Бублика у меня секретов нет. Он мой лучший друг. С ним я обязан буду поделиться.

– Ну хорошо, – согласилась Райла, – с Бубликом поделиться можно. Но больше ни с кем.

– Могу обещать, – сказал Хирам, – что Бублик никому не расскажет. Ни единой живой душе. Если попрошу, он и словечком не обмолвится.

– Эйза, ты не против, что Хирам выдаст Бублику наш секрет? – спросила Райла, стараясь не улыбнуться.

– Только в том случае, – ответил я, – если Бублик точно не проболтается.

– Не проболтается он, – пообещал Хирам. – Я скажу, чтобы держал язык за зубами.

После этих слов он переключился на еду, стал запихивать в рот громадные куски оладий и весь перемазался в сиропе.

Девятью оладьями позже разговор возобновился.

– Так что надо обсудить с этим вашим Чеширом? Что-то важное?

– Да, важное, – подтвердила Райла. – И непростое. Сейчас постараюсь объяснить…

– Лучше я перескажу ему ваши слова, послушаю и передам, что он ответит. И об этом будем знать только мы четверо…

– Четверо?

– Ты забыла про Бублика, – напомнил я. – Четвертый – это Бублик.

– Ах да, – спохватилась Райла, – как же я могла забыть про старину Бублика.

– Только мы четверо, – продолжил Хирам, – а для остальных это секрет.

– Вот именно, – сказала Райла.

– Люблю секреты, – расцвел Хирам. – Они мне важности добавляют.

– Ты же знаешь, что такое время? – спросила Райла.

– Время, – ответил Хирам, – оно на циферблате часов. Глянешь на часы, и сразу видно, что сейчас полдень. Или три часа дня. Или, к примеру, шесть вечера.

– Да, так и есть, – согласилась Райла, – но время – это нечто большее. Сейчас мы живем в настоящем, а с течением времени оно превратится в прошлое.

– Как вчерашний день, – подсказал Хирам. – Вчерашний день – это прошлое.

– Вот именно. А сто лет назад – тоже прошлое. Как и миллион лет назад.

– Не вижу разницы, – растерялся Хирам. – Прошлое, оно прошлое и есть.

– Никогда не думал, как здорово было бы отправиться в прошлое? В то время, когда тут жили одни индейцы? Когда здесь еще не появился белый человек? Или туда, где вовсе не было людей?

– Не задумывался, – сказал Хирам. – А знаете почему? Потому что вряд ли можно взять и вернуться в прошлое.

– Мы думаем, что Чешир умеет путешествовать во времени. И хотим поговорить с ним. Узнать, как он это делает, и попросить о помощи.

Какое-то время Хирам молчал, переваривая ее слова. Наконец спросил:

– Вы хотите отправиться в прошлое? Зачем это вам?

– Знаешь, что такое история?

– Ну да, конечно. Я же в школу ходил, и меня пытались научить этой вашей истории, но без особого успеха, потому что у меня нет памяти на даты, а в истории все больше про войны и кто был президентом, ну и так далее.

– Есть такие люди, – сказала Райла, – которых называют историками. Их работа – изучать историю. Но в истории полно пробелов, потому что другие историки – из прошлого – что-то упустили, а где-то добавили отсебятины. Если вернуться в прошлое и посмотреть, как все было, поговорить с людьми тех времен, наши историки сумеют заполнить эти пробелы и записать все как положено.

– То есть можно вернуться и узнать, что было давным-давно? Просто вернуться и посмотреть своими глазами?

– Да, именно так. Тебе хотелось бы вернуться в прошлое?

– Честно говоря, не знаю, – засомневался Хирам. – По-моему, в прошлом можно нарваться на неприятности.

– Вообще-то, – вмешался я, – тебе не обязательно отправляться в прошлое. Разве что сам того захочешь. Нам лишь надо узнать, умеет ли Чешир путешествовать во времени. А если умеет, может ли показать нам, как он это делает.

– Надо будет по саду побродить, – пожал плечами Хирам. – Ночью. Может, встречу его. Днем он тоже показывается, но чаще ночью.

– Поброди, если можно, – попросил я. – А днем отоспишься. Согласен?

– Конечно, если Бублик со мной пойдет. Ночью бывает тоскливо, но с Бубликом я не затоскую.

– Почему бы и нет, – согласился я. – Только возьми его на поводок и охраняй как зеницу ока. И еще, как увидишь Чешира, не подходи к нему. Замри на месте и начинай разговор.

– К нему что, нельзя подходить? Почему, мистер Стил?

– Этого я тебе сказать не могу. Просто прими мои слова на веру. Мы неплохо знакомы, и ты знаешь, что я дурного не посоветую.

– Знаю, – покивал Хирам. – Можете не объяснять. Я вам верю. Мы с Бубликом к нему и близко не подойдем.

– Ну что, по рукам? – спросила Райла. – Поговоришь с Чеширом?

– Сделаю, что в моих силах, – сказал Хирам. – Не знаю, получится или нет, но постараюсь.

Уиллоу-Бенд – даже не городок, а городишко, его деловая часть занимает всего один квартал: на углу скромный супермаркет, через дорогу аптека, а дальше по улице скобяная лавка, парикмахерская, обувной магазин, пекарня, магазин готового платья, агентство недвижимости (оно же туристическое бюро), склад электротоваров с сервисом по ремонту всевозможной техники, почтовое отделение, кинотеатр, банк и пивная.

Я припарковался в свободном кармане у аптеки, обошел машину и открыл дверцу для Райлы, но нас тут же перехватил Бен Пейдж.

– Эйза, – сказал он, – сто лет тебя не видел. Нечасто ты здесь появляешься.

Он протянул мне руку. Я пожал ее.

– Не чаще чем надо. – Я повернулся к Райле. – Мисс Эллиот, знакомьтесь, это Бен Пейдж, мэр и банкир нашего городка.

Бен тут же полез к ней с рукопожатием:

– Добро пожаловать в Уиллоу-Бенд. Вы надолго?

– Пока не знаю, – ответила Райла.

– Райла – моя подруга, – сказал я. – Несколько лет назад мы проводили раскопки на Ближнем Востоке.

– Вы из Нью-Йорка? – спросил Бен. – Ходят слухи, что вы из Нью-Йорка.

– Какие, к черту, слухи? – ощетинился я. – Кроме тебя, мы ни с кем не встречались!

– Их распускает Хирам, – сказал Бен. – Говорит, судя по номеру, машина из Нью-Йорка. И еще говорит, что Бублика подстрелили из лука. Это правда?

– Да, было дело, – ответила Райла.

– Давно пора найти управу на местных пацанов, – посетовал Бен. – Только и делают, что хулиганят, оторвы. Никакого уважения к старшим.

– Может, его не пацан подстрелил, – сказал я.

– Ну а кто еще? Они же постоянно с луками бегают. Говорю же, не дети, а шайка чертенят. На днях спустили мне колеса. Выхожу из кино, а машина на ободьях стоит.

– Интересно, с чего бы это… – заметила Райла.

– Понятия не имею. По-моему, они просто всех ненавидят. В детстве мы с тобой, Эйза, так не хулиганили. Помнишь, как рыбу удили? Как охотились по осени? А однажды ты уговорил всех раскопать ту воронку.

– И до сих пор ее раскапываю, – сказал я.

– Знаю. И что нашел?

– Ничего особенного, – ответил я.

– Что ж, мне пора на деловую встречу, – сказал Бен. – Приятно было познакомиться, мисс Эллиот. Надеюсь, вам у нас понравится.

И он убежал по тротуару, а мы проводили его взглядом.

– Старый приятель? – спросила Райла. – Из детской компании?

– Да, из нее, – подтвердил я.

Мы перешли дорогу и нырнули в супермаркет. Я взял тележку и покатил ее вдоль полок.

– Надо купить мыла, картошки, сливочного масла и, пожалуй, еще всякого-разного.

– Ты что, без списка по магазинам ходишь?

– Я не самый дисциплинированный хозяин, – сказал я. – Держу все в голове, но вечно забываю то одно, то другое.

– Многих ты знаешь в этом городке?

– Кое-кого знаю. Некоторых с детства – тех, кто так и не уехал отсюда. С другими, новенькими, познакомился, когда приехал.

Мы понемногу нагружали тележку. Я кое о чем забыл, и Райла, сверившись с гипотетическим списком, напомнила мне об этих вещах (и других, тоже вылетевших у меня из головы). Наконец я подкатил к кассе. Перед нами стоял Герб Ливингстон с охапкой покупок.

– Эйза! – Герб всегда говорит так, словно у него дух захватило от радости. – Я уж хотел звонить тебе насчет новостей. Говорят, ты теперь не один.

– Райла, знакомься, – сказал я, – это Герб Ливингстон, еще один парень из старой компании и владелец городского еженедельника.

– Как хорошо, что вы приехали нас навестить! – просиял Герб. – Слыхал, вы из Нью-Йорка. В смысле, из города, а не штата. Нью-йоркские у нас нечастые гости. – Он опустил покупки на транспортерную ленту, достал из кармана ветровки блокнот, а из кармана рубашки – огрызок карандаша. – Позвольте узнать вашу фамилию?

– Эллиот, – сказала Райла. – С двумя «эл» и одним «тэ».

– Итак, вы остановились у Эйзы. То есть приехали к нему в гости…

– Мы давние друзья, – лаконично пояснила Райла. – В конце пятидесятых трудились на археологических раскопках в Турции.

Герб нацарапал что-то в блокноте.

– Чем сейчас занимаетесь?

– Бизнесом. Импортом и экспортом.

– Понятно. – Герб лихорадочно черкал карандашом. – И решили пожить у Эйзы на ферме?

– Именно так, – сказала Райла. – Я приехала к Эйзе и намерена у него пожить. – А когда мы вернулись в машину, призналась: – Честно говоря, не нравятся мне твои друзья.

– Не обращай внимания на Герба, – посоветовал я. – У него плоховато с чувством такта. Газетчик, что с него взять…

– Понять не могу, почему мной все интересуются. Ну приехала, и что с того? Разве это новости?

– Для «Уиллоу-Бенд рекорд»? Еще какие. Здесь ничего не происходит, вот Гербу и приходится забивать номер заметками о том, кто приехал, а кто уехал. У миссис Пейдж карточная вечеринка на три стола? Это натуральный светский раут, и Герб опишет его во всех подробностях, расскажет читателям об игроках и победителях.

– Эйза, ты точно не против? Может, мне уехать?

– Против? С какой стати? – озадачился я. – Из-за того, что я бросаю вызов местным правилам приличия? Поверь, таким вызовом будет любой поступок. А уехать, когда я только что побывал в ледниковом периоде, а Хирам согласился побеседовать с Чеширом, – это форменное дезертирство. Мы с тобой просто обязаны довести это дело до конца. Без тебя мне не обойтись.

Она поудобнее устроилась на сиденье, а когда я сел за руль, заявила:

– Я надеялась это услышать, потому что хочу здесь остаться, и вовсе не из-за путешествий во времени. Я то и дело думаю, что такие путешествия и правда возможны, но тут же одергиваю себя: Райла, не дури. Кстати, насчет Хирама… Неужели он просто Хирам? Без фамилии?

– Его зовут, – сказал я, – Хирам Биглоу, но фамилию мало кто помнит. Для всех он просто Хирам. Родился в Уиллоу-Бенде. Когда-то у него был старший брат, но тот сбежал из дому и с тех пор, насколько мне известно, не давал о себе знать. Семья была старинная, из первых жителей городка. Отец – его звали Гораций – приходился внуком одному из основателей Уиллоу-Бенда. Семья жила в старом фамильном доме – викторианской громадине поодаль от дороги, с железным забором и поросшей деревьями лужайкой. Помню, в детстве я забирался на тот забор и думал, каково это – жить в таких хоромах. Мы были относительно бедными, ютились в обычном доме, и обиталище Биглоу казалось мне настоящим дворцом.

– Ты же говорил, что Хирам живет в хижине у реки?

– Так и есть. Слушай дальше. Отец Хирама был местным банкиром – в партнерстве с отцом Бена Пейджа…

– Кстати, Бен Пейдж нравится мне не больше, чем этот Герб.

– И тебе, и почти всем остальным, – сказал я. – Таким людям мало кто доверяет. Ими редко восхищаются, хотя нельзя исключать, что за последние годы он изменился. Но некоторые буквально молятся на него. Как бы то ни было, когда Хираму было лет десять, его отец утонул во время охоты на уток. К тому времени Тео – так звали старшего брата, он обогнал Хирама лет на семь-восемь – уже удрал в неведомые края. Дома остались только Хирам с матерью. Та отгородилась от внешнего мира, не выходила в город и отказывалась принимать гостей. Хирам, сколько его помню, был странным пареньком, отставал в школе и не очень ладил с другими мальчишками, но об этом никто не задумывался. С годами мать, наверное, поняла, что Хирам не вполне нормальный, и поэтому стала прятать его от окружающих. Гордыня и без того страшная штука, а в маленьком городке она смерти подобна. Оба выпали из жизни. Местные, конечно, знали, что Биглоу существуют, но с трудом вспоминали, как они выглядят. Думаю, миссис Биглоу именно этого и хотела. К тому времени я давно уже уехал, поэтому дальше рассказываю с чужих слов: когда вернулся, меня ввели в курс дела.

Не успели разобраться с наследством, как оказалось, что отец Хирама не так уж крепко держался в банке. Должность и несколько акций – вот, собственно, и все. Люди, с которыми я говорил, уверены: тут не обошлось без отца Бена, – но доказательств, конечно же, никаких. Да, у Биглоу имелись какие-то деньги, но немного. Хирам с матерью кое-как сводили концы с концами, пока старушка не умерла. В тот момент Хираму было лет двадцать пять. Когда он занялся материнским наследством, оказалось, что дом заложен. В банке заявили, что больше не могут поддерживать семью Биглоу, и отказали Хираму в праве выкупа закладной. К тому времени отец Бена ушел на пенсию, передал дела сыну, а тот уговорил горожан скинуться, вложился сам, и на эти деньги Хираму построили домик у реки. С тех пор он живет в этой лачуге.

– То есть город усыновил его, – подвела итог Райла. – Потому что он свой, местный. Сегодня его сдали бы в какое-нибудь учреждение, государственное или благотворительное.

– Усыновил? Можно и так сказать, – согласился я. – Горожане присматривают за ним, но особой добротой не отличаются. Да, некоторые относятся к Хираму более или менее нормально, но он превратился в некое подобие муниципального козла отпущения. Над ним потешаются, подшучивают. Думают, это в порядке вещей, потому что Хирам не знает, что над ним смеются. Но все он знает. Понимает, кто друг, а кто насмешник. Да, у него не все дома, но он не настолько глуп, как многим кажется.

– Хотелось бы верить, что он сейчас спит, – сказала Райла. – Ведь ночью ему предстоит искать Чешира.

– И не факт, что только сегодня. Повадки Чешира непредсказуемы.

– Ты только послушай, о чем мы говорим, – усмехнулась Райла. – Нет, я все понимаю, но постоянно думаю: неужели это происходит на самом деле? Это же безумие, Эйза. Все это чистой воды безумие. Кто, кроме нас, стал бы об этом думать и разговаривать?

– Понимаю, – кивнул я, – но у меня больше доказательств, чем у тебя. Я побывал в плейстоцене, где меня едва не затоптал мастодонт. А Бублик на самом деле притащил домой кости динозавра.

– Почему мы ограничиваемся костями динозавра, фолсомским наконечником и мастодонтом, но не позволяем себе выглянуть за пределы этих фактов? Почему не говорим вслух, что Чешир – инопланетное существо, выжившее при крушении космического корабля? Что ему много тысяч лет и он умеет создавать тоннели во времени?

– Может, и до этого дойдем, – сказал я. – Но давай сперва посмотрим, что получится у Хирама.

На третью ночь я, очумелый со сна, подскочил из-за оглушительного стука в дверь спальни, не соображая, что это за чертобесие. Рядом недовольно заворочалась Райла.

– Что происходит? – гаркнул я. – Кто там?

Хотя мог бы и сам догадаться. Стоило лишь включить мозги.

– Это я, Хирам!

– Это Хирам, – сообщил я Райле.

Стук не прекращался.

– Черт возьми, хватит уже стучать! – крикнул я. – Проснулся я, проснулся! Сейчас на кухню приду!

Нашарив в темноте шлепанцы, я сунул в них ноги и стал искать халат, но не нашел, поэтому на кухню явился в традиционном облачении: шлепанцах и пижамных штанах.

– Хирам, что стряслось? Надеюсь, что-то важное…

– Я с ним поговорил, мистер Стил. И теперь Чешир хочет поговорить с вами.

– Но как с ним разговаривать? – изумился я. – Я же не умею. И никто не умеет, кроме тебя.

– Он сказал, я непонятно выражаюсь, – объяснил Хирам. – Обрадовался, что мы хотим побеседовать с ним, но не понимает, о чем я говорю.

– Он сейчас там, во дворе?

– Да, мистер Стил. Сказал, что подождет, пока я вас не приведу. Надеется, что вы все проясните.

– Как считаешь, есть у меня время одеться?

– Думаю, да, мистер Стил. Он сказал, что дождется.

– Стой здесь, – велел я, – и без нас из дома не выходи.

В спальне я отыскал одежду. Райла уже сидела на краю кровати.

– Это Чешир, – сказал я. – Хочет поговорить с нами.

– Через минутку буду готова, – подскочила она.

Когда мы вышли, Хирам ждал на кухне.

– Где Бублик? – осведомилась Райла.

– Во дворе, с Чеширом, – ответил Хирам. – Они добрые друзья. Наверное, не первый день дружат, хоть мы того и не знали.

– Расскажи, как все было, – попросил я. – С ним трудно разговаривать?

– Не труднее, чем с Бубликом, – ответил Хирам. – И проще, чем с дроздом. С дроздом сложно бывает, если ему неохота говорить. А Чеширу охота.

– В таком случае, – сказала Райла, – пойдемте говорить с Чеширом.

– И каким же образом? – уточнил я.

– Все очень просто, – сказал Хирам. – Скажете, что ему передать, и я передам, слово в слово. А потом скажу, что он ответил. Хотя не факт, что все пойму.

– В общем, сделаем все, что от нас зависит, – заключила Райла.

– Он на яблоне прямо за углом, – добавил Хирам. – Бублик его стережет.

Я распахнул заднюю дверь и подождал, пока остальные не выйдут во двор.

Обогнув угол дома, мы без труда заметили Чешира: он смотрел на нас из гущи яблоневых ветвей. В лунном свете я четко видел его лицо с кошачьими усами. Бублик – он кособочился на здоровой ляжке, оберегая больную, – не сводил с него глаз.

– Скажи ему, что мы пришли, – сообщил я Хираму, – и готовы к разговору.

– Он говорит, что тоже готов, – сказал Хирам.

– Так, минуточку. Ты же не успел передать мои слова!

– А мне и не надо, – ответил Хирам. – Он вас понимает, но сам ответить не может, потому что вы его не услышите.

– Ну хорошо, – выдохнул я, – так даже проще. – И обратился к Чеширу: – Если верить Хираму, ты готов поговорить о путешествиях во времени.

– Не только готов, но и хочет, причем сильно, – подтвердил Хирам. – Он много чего сказал, вот только я не понял.

– Попробуем не усложнять, – сказал я Чеширу. – Говори по одной мысли зараз. Самым простым языком.

– Он согласен, – сообщил Хирам. – Говорит, ему не терпится пустить в ход свои навыки. Говорит, он инженер временны́х дорог. Такие вообще бывают?

– Ну, наверное…

– Говорит, ему надоело открывать дороги для одного Бублика.

– Для меня он тоже дорогу открыл.

– Да, он говорит, что так и было. Но вы не видели той дороги. Вы случайно на нее вышли.

– Он что, может открыть дорогу в любое место и время на нашей планете?

– Говорит, что может.

– И в Трою? И в Древнюю Грецию?

– Сможет, если вы объясните, где эти места. В нашем мире – куда угодно. Он говорит, это несложно.

– Объясню? Но как?

– Он говорит, с помощью меток на карте. Говорит о каких-то линиях. Что это за линии на карте, мистер Стил?

– Наверное, широта и долгота.

– Вот-вот. Про них он и говорит.

– Ему известно, как мы измеряем время? Он понимает, что такое год, столетие, миллион лет?

– Говорит, что понимает.

– У меня тоже вопрос, – сказала Райла. – Он пришелец из другого мира?

– Да. Из очень далекого мира.

– Как давно он здесь?

– Почти пятьдесят тысяч лет.

– Он что, так долго живет?

– Говорит, что он бессмертный.

– Он открывает дороги во времени, а сам умеет по ним путешествовать?

– Говорит, что да.

– Но, как видно, не путешествует. Сейчас он в нашем времени. Прилетел сюда пятьдесят тысяч лет назад, но прожил эти годы в соответствии с нашей временно́й шкалой. Обосновался тут и жил в обычном времени. В ином случае его бы здесь не было.

– Он говорит, спасатели.

– Спасатели? В смысле?

– За ним прилетят спасатели. Чтобы его нашли, надо оставаться на одном месте и в обычном времени.

– Он еще надеется на спасение?

– Уже не очень. Но делает все, что может. У нас он начал новую жизнь. Вот почему он такой счастливый.

– Но он должен знать, где находится его родной мир. Если умеет открывать дороги сквозь время и пространство, почему не может отправиться домой?

– Когда он здесь, ему непонятно, где дом. Он не знает, как туда попасть. Если подсказать, то узнает. Но по пути сюда не знал. Знал кое-кто другой. Но теперь этот кое-кто мертв. Погиб при крушении корабля.

– А Чешир не погиб, потому что он бессмертен?

– Он говорит, что бессмертный может погибнуть при несчастном случае, и только. Говорит, ему повезло. Перед крушением он спасся с корабля.

– Как он спасся?

– Говорит, в спасательной капсуле.

– Спасательная капсула? Сфера? – уточнил я. – Круглый полый шар, который распался надвое, чтобы Чешир мог выбраться наружу?

– Он говорит, что да. И спрашивает, как вы об этом узнали.

– Я ее нашел, эту капсулу, – объяснил я. – Она в сарае лежит.

– Он сможет открыть нам дороги во времени? – спросила Райла. – В любое место и время на Земле? И держать их открытыми, сколько потребуется?

– Чешир говорит, что да. Откроет дорогу, куда вам надо, и она будет открыта, пока не скажете, что можно закрывать.

– Сколько дорог? Больше одной?

– Сколько понадобится.

– Когда он готов начать?

– Прямо сейчас. Говорите, куда вам надо и в какое время.

– Передай, что мы пока не готовы, – попросила Райла. – Что нам требуется время на подготовку и надо будет поговорить с ним снова. Быть может, несколько раз.

– Он говорит, спешить ему некуда, мисс, так что он останется здесь и будет ждать нового разговора.

Мы сидели за завтраком, Хирам доедал вторую тарелку яичницы с ветчиной, а Бублик дремал на одеяле в углу.

– Вопрос в том, – сказала Райла, – можно ли ему доверять.

– Можно, мэм, – закивал Хирам. – Прежде чем я пришел к вам в спальню, мы с ним долго разговаривали. Он славный парень. Такой же, как вы и мистер Стил.

– Это радует, – ответила Райла, – но нельзя забывать, что он пришелец, и весьма своеобразный.

– Не факт, – возразил я. – Может, по сравнению с другими пришельцами он самый обычный. Мы же не знаем, как выглядят остальные инопланетяне.

– Ты понял, о чем я. Голова без туловища… Или он попросту прячет свое тело, и мы видим только лицо на дереве или в кустах.

– Эзра и тело видел. Той ночью, когда Бродяга загнал Чешира на дерево, а Эзра прицелился, но стрелять не стал.

– Было темно, – сказала Райла. – Эзра вряд ли рассмотрел что-то, кроме лица. Что касается доверия, у Чешира – возможно и даже скорее всего – совсем другой моральный кодекс. Он иначе смотрит на жизнь. Что недопустимо для нас, для него может оказаться в порядке вещей.

– Уиллоу-Бенд появился какую-то сотню лет назад, когда Чешир уже давно был здесь. Вероятно, он вступал в контакт с индейцами, бесконечно долго наблюдал за людьми и видел, что мы собой представляем. Он же высокоразвитый пришелец, поэтому собрал огромный массив информации. Знает, чего ожидать от людей. И наверное, понимает, чего мы от него ждем, – хотя бы отчасти.

– Эйза, ты готов довериться ему? Целиком и полностью?

– Целиком? Нет. С некоторыми оговорками? Вполне.

Хирам встал из-за стола, надел кепку и объявил:

– Мы с Бубликом пошли гулять.

Бублик не без труда поднялся с подстилки.

– Неужто спать не хочется? – спросил я. – Ты же всю ночь не ложился.

– Позже посплю, мистер Стил.

– И смотри не проболтайся.

– Не проболтаюсь, – сказал Хирам. – Я же обещал. Честное слово дал.

Потом он ушел, а мы какое-то время молча пили по второй чашке кофе. Наконец Райла сказала:

– Если это правда, если все получится, считай, что дело в шляпе.

– Отправимся путешествовать?

– Не мы. Другие люди, которые заплатят за такое развлечение. Бюро путешествий во времени… Скоро будем путевки продавать.

– Ты не думала, что это опасно?