Круг Равенства
– А его точно пустят внутрь?
– У меня все схвачено, – ответила одногруппница. – Самое главное, Ева, постарайся не привлекать к себе излишнее внимание. Я понимаю, что тебя сложно будет не заметить. Но хотя бы без скандалов и прочей ерунды, и стой где-нибудь в уголочке. Пусть все посмотрят пару минут, оценят и вернутся к своим товарищам. А вот когда появится Дима с камерой, придется вернуться в эпицентр внимания и немного поработать. Хотя ты и так будешь в этом обществе не своей, одинокой, другой. В общем, будь собой, и тогда у Димы получатся отличные снимки. Так же я говорю, Даша? – она обратилась к сестре, та только закивала головой. И придумают же студентам темы, как хочешь, так и выкручивайся. – И, если вдруг тебя вычислят и поймают, не сдавай мою тетю. Для нее очень важна эта работа. Хорошо?
– Помнится, ты просила побыть лишь моделью. А я чувствую себя героиней остросюжетного кино.
– Все просто. Главное, не допускай излишнего внимания к своей персоне, – с умоляющими глазами повторила Наташа.
– Действительно все просто! Ты обратилась по адресу! Я как раз тот человек, который умеет быть неприметным, когда это требуется. Умею сдерживать свои эмоции, если того требует ситуация. Понимаю, когда нужно промолчать…
– Ева, пожалуйста, – обреченно прошептала Наташа.
– Не мешай… Я так себя настраиваю.
Правильный настрой – это, конечно, хорошо. Четко составленный план – тоже плюсик. Вот только жизнь – штука непредсказуемая, так и хочет испытать каждого на прочность. Я в тот вечер не стала исключением. Правда, тогда я еще не знала, что все остальные «плюшки» от жизни еще впереди.
С самого начала все пошло не так. Согласитесь, сложно остаться незамеченной и смешаться с толпой, когда все присутствующие одеты в довольно строгие костюмы, платья темных оттенков и маски на лице в тон одежды. А ты, словно яркая звезда на ночном небосклоне, паришь в золотистом платье. Ткань тяжелая бархатная. Подол платья усыпан переливающимися стразами и искусственными цветами. Все красиво и элегантно, кроме глубокого выреза на спине и высокого разреза от бедра. Не то чтобы я всегда была за скромные наряды, скорее в рамках приличия. Здесь же «от приличия» не осталось ничего. Бархатная маска в виде бабочки наверняка не могла скрыть мои пылающие щеки.
В зале играл небольшой оркестр, что-то из классики на современный лад. Пока я медленно плыла в сторону фуршетных столов, все присутствующие то и дело оглядывались на меня, но подойти никто не решался. Я же старалась держаться уверенно, чтобы все считали, что все так и было задумано, что я никакая-то там самозванка. Просто в моем приглашении указали другой дресс-код.
Поначалу я не могла отделаться от мысли, что Наташа перепутала мероприятия, и я попала на чьи-нибудь поминки. Но так как трагичности в музыке не было и никто, к моему счастью, не плакал, да и кто присутствует на таких мероприятиях в масках? В общем, я немного расслабилась. А после пары глотков холодного шампанского даже начала нормально дышать, не через раз. После второго бокала даже начала улыбаться и с кем-то перебросилась парой фраз.
Взяла в руки третий бокал и со взглядом хищницы начала рассматривать присутствующих в ответ. Третий бокал всегда был для меня тем рубежом, который переходить не стоит, если не желаешь головной боли на утро. Я слишком легко пьянела. Причем внешне я была трезва как стеклышко, а вот в голове моей происходили удивительные метаморфозы.
Я замечала такие детали, на которые в обычном состоянии никогда не обратила бы внимания. От меня не ускользало ни единое действие, слово. Время будто останавливалось и давало рассмотреть окружающую действительность внимательнее.
Знакомые ребята, наблюдая меня в таком состоянии (я затихала и практически не двигалась, только головой поворачивала в нужную сторону), первое время напрягались, а потом и вовсе перестали на вечеринках предлагать мне алкогольные напитки, утверждая, что им неинтересно смотреть за моим самоуглублением. Они считали, что мое обособленное состояние связано с личными переживаниями, но они и догадаться не могли, что это «обособленное состояние» давало возможность увидеть то, что пытались скрыть от чужих глаз. К примеру, в своем кругу я уже давно знала, кто кому и с кем изменяет. Кто кому должен денег. Кто кого подставил.
Я никогда ни с кем не делилась своими наблюдениями и не использовала в корыстных целях. Порой меня пугали собственные выводы, отчего я практически перестала употреблять алкоголь и реже бывать на вечеринках. Меня и раньше не особо привлекала ночная жизнь, но совсем становиться затворницей тоже не хотелось. Временами я позволяла себе расслабиться, о чем, правда, впоследствии жалела. И этот вечер не стал исключением.
Во-первых, рассматривая гостей, я заметила, что большинство незнакомо друг с другом и таких одиночек, как я, большинство. Некоторые объединялись по два-три человека, но держались при этом формально и общались на отстраненные темы. Никто не говорил о работе. Никто так и не упомянул о компании, у которой якобы был сегодня день рождения. Люди мало улыбались и шутили. Все были равны между собой, хотя на таких праздниках организаторы и владельцы компании-именинника в центре внимания.
Во-вторых, прогуливаясь среди толпы, я не заметила официантов, обычно они лавируют между гостями с подносами в руках. Фотографы тоже не наблюдались. Зато число охранников лишь немного уступало числу приглашенных гостей.
Вообще обстановка в зале была напряженной. Все чего-то ждали. По настрою многих было непонятно, рады ли они быть здесь или нет.
Я пыталась списать все на излишне выпитое шампанское. Но женская интуиция, вернее, инстинкт самосохранения (как оказалось впоследствии) требовал покинуть сие торжество немедленно. Обещая, что разыгравшееся сердцебиение и мурашки по телу – только начало.
Пришлось выйти на небольшую открытую террасу, чтобы немного перевести дыхание. Мне повезло – кроме меня никого не было. Вообще я надеялась, что дружная команда, отправившая меня на это самое веселое мероприятие в моей жизни, пряталась где-нибудь под террасой с целью увидеть меня и сообщить ход дальнейших действий. Но мои ожидания не оправдались.
Я много раз пожалела о том, что согласилась не брать с собой мобильный телефон.
– Здесь удивительно тихое место, – мои размышления прервал мужчина в черном смокинге и черной маске, спрятавшей полностью его лицо, оставляя лишь небольшие прорези для глаз, носа и рта. Маска искажала голос незнакомца. Казалось, что, сними он ее, и голос уже не будет таким глубоким, исчезнет легкая хрипотца. И мурашки, бегающие вверх-вниз по моему телу, не будут реагировать на каждый его вдох-выдох.
Я решила не отвечать на его реплику. Молча, вплотную подошла к парапету и облокотилась на него, делая вид, что меня заинтересовали цветущие кустистые розы внизу. Но он снова заговорил:
– Нервничаешь? – спокойно спросил и тоже облокотился на парапет. Мужчина был так близок, что если бы я захотела, то смогла бы положить голову на его плечо.
Так о чем это я?
– А почему я должна нервничать? – осторожно спросила, немного повернув голову в его сторону.
Он усмехнулся. Но не ответил.
Теперь была моя очередь задавать вопрос:
– Почему на праздничном мероприятии так мрачно? – я все еще надеялась услышать от него что-то вроде: «Так день рождения похоронного дома не может проходить иначе». Но незнакомец не торопился с ответом, заставив мое сердце забиться сильнее, чем прежде.
Не стоило дожидаться ответа. Стоило бежать…
– Иногда нам не оставляют выбор, – начал он и повернул голову в мою сторону. Мне бы увидеть его глаза, зачастую они говорят яснее слов и не позволяют хозяину скрыть истинные эмоции. Но прорези были слишком узкими, что я даже не могла представить, как он все видит. Не говоря уже о том, какой цвет глаз у него. – Вчерашний день – это твое прошлое или просто незаконченная история жизни одного человека. Сегодняшний день – это выбор. В нашем случае его сделают за нас. Но завтрашний день – тайна, которую только тебе под силу разгадать.
Мужчина старался держаться непринужденно. Одно лишь выдавало его беспокойство: сцепленные в замок длинные пальцы то и дело издавали достаточно заметный хруст. Правда, один такой звучный треск вернул меня в реальность, вырвал из омута легкого опьянения. Не задумываясь больше о странностях этого мужчины, да и всех присутствующих, я кивнула незнакомцу головой в знак прощания и направилась к выходу.
Мне совсем не хотелось пояснений его загадочных слов, и так было понятно, что я попала на вечеринку психов. Конечно, можно было сойти за свою, но, когда не знаешь правил, лучше не влезать в «чужую песочницу», а то и закопать могут. И наряды у них были соответствующие. Темные. Траурные.
Хотелось бежать, но лишний интерес был ни к чему. Хотя стоило мне только вернуться в зал, как я вновь стала объектом всеобщего внимания. Поэтому пришлось замедлить шаг, расправить плечи и мягкой кошачьей походкой двигаться в сторону выхода. Ладно, признаюсь, кошачьей мою походку было сложно назвать, скорее, антилопа на выгуле. Но главное – внутренний настрой, так ведь?!
Глава 4
К тому моменту, когда я пересекла большую часть зала, всеобщее внимание переключилось на кого-то другого. Взгляды присутствующих устремились куда-то в сторону широкой лестницы, ведущей на третий этаж. Но мне было неинтересно, я внутренне благодарила себя за стойкость и мечтала о крепком кофе, а еще сочиняла скандальный монолог в адрес Наташи и ее «гениального» плана.
– Добрый вечер, дамы и господа! – бесцветный голос разнесся по залу.
А вот и ведущий! Не поздновато ли вы начали с приветствия?! Люди уже на грани нервного срыва, от дам и господ остались лишь напряженные статуи. Все такие серьезные, будто к президенту на прием попали. Лучше следовали бы за мной.
Окрыленная своей уже почти свободой, я подошла к входным двухстворчатым дверям и попыталась распахнуть одну из них. Но она не поддалась. Взялась за другую ручку и услышала:
– Девушка, двери закрыты до окончания официальной части, – сказал сухой голос за спиной, вызывая неприятный холодок по телу.
В надежде я еще раз дернула дверь, но безуспешно. Знаете, я готова была сорваться на бег. Только бежать было некуда.
– Понимаете, – я развернулась лицом к охраннику, – мне очень нужно в дамскую комнату. Вот прямо сейчас, – за закрытыми дверями находился просторный холл, гардеробная и уборные комнаты. А главное – выход. Мне бы туда.
– Придется подождать полчаса, – решительно заявил он.
– Бывают такие дни у женщин… – подойдя к нему вплотную и включив режим «жалкого котенка» начала я, но мужчина, даже глазом не моргнув, резко перебил меня:
– У меня приказ! Проследуйте, пожалуйста, за остальными, – рукой он указал на толпу, поднимающуюся на третий этаж. Все шли добровольно, но и без радости в глазах.
– Но…
– Мне помочь вам?! – пригрозил он.
– Ладно, – прошипела я и направилась вслед за остальными, понимая, что избежать официальной части не удастся.
В просторный круглый зал я вошла самая последняя, а охранник, следовавший за мной, плотно закрыл двери, оставшись снаружи. Затем раздался щелчок замка.
Ох, не нравится мне все это. Когда все закончится, узнаю, кто организовывал это мероприятие, и натравлю на них всевозможные службы с проверками. Да и вообще, устрою все так, что их лишат лицензии. Даже усмирю свою гордость и позвоню отцу с просьбой о помощи в этом нелегком деле.
– Еще раз добрый вечер! – послышался знакомый голос ведущего.
Любопытство пересилило, и я осторожно выглянула из-за широкой спины впереди стоящего мужчины. Желания выходить вперед не было, но и оставаться в неведении тоже не хотелось. Поэтому решила обойти всех с правой стороны и встать с самого края. Тем более увидела, что в той стороне находился другой выход. Правда, что-то подсказывало, что те двери тоже закрыты на замок.
Перед присутствующими, а это около двухсот человек, стояли пять мужчин. У каждого из них была черная маска, как и у моего незнакомца, полностью прятавшая лицо. Они стояли за мраморным постаментом, на котором на бархатном подносе лежал камень. Я бы сказала, небольшой камушек без огранки размером с яйцо.
– Время пришло! – торжественно начал мужчина, который приглашал всех в зал. Сам он оказался из числа тех, кто стоял за постаментом. – Вы избранные! Но не всех примет карбонадо. Тех, кого он посчитает лучшими, мы примем в свои ряды. Впрочем, все, что надо вы уже знаете. Только напоминаю, что наш мастер сотрет память тем, кого карбонадо посчитает лишним в нашем обществе.
Как только мужчина закончил говорить, рядом со мной распахнулись двери, и вошел седой мужчина в светлом костюме, но не прошел в зал, а остался стоять в дверях. По бокам от него встали два охранника.
– Давайте начнем. Прошу подходите, – смягчив голос, мужчина указал на камень на столе.
Я стояла в оцепенении и смотрела на то, как безмолвная толпа по одному подходит к постаменту и берет камень в руки. Поначалу я думала, что кто-то загипнотизировал этих бедолаг и заставляет насильно это делать. Но нет. Люди были слишком естественны в проявлении своих эмоций. Наверное, впервые за весь вечер я увидела и улыбки, и слезы. Кто-то огорченно морщился, кто-то не хотел выпускать камень из рук и просил еще время, чтобы его подержать. Но охрана, не церемонясь с такими, выносила их под руки.
Мой настрой ругаться и бежать куда-то испарился. Виной всему был страх, который липким холодом покрывал все тело, забирался под кожу, проникая все глубже, пытаясь подобраться к сердцу. Оно же в ответ, запутавшись в происходящем, то ускоряло свой ритм, то замедляло. Конечно, впервые его хозяйка испытывала такой страх.
Сколько себя помню – меня ничего так в жизни не пугало. Даже когда моя мать билась в конвульсиях после очередной передозировки у меня на руках. А я ведь была совсем ребенком и спокойно ждала скорую помощь.
Даже когда бабушка и дедушка умерли, сразу после похорон последнего отец привез меня в пустую квартиру и оставил там ночевать одну. Он спешил в аэропорт, – у него были срочные дела в другом городе. Тогда мне пришлось смириться с одиночеством и темнотой.
Даже когда четверо парней поймали меня в темном дворе и не давали пройти, пытаясь обокрасть и раздеть. Я сама отдала им свою сумку, сняла всю одежду и под их немое удивление спокойным шагом вышла в более оживленное место, где мне помог мужчина. Накинул свой пиджак и вызвал такси.
Даже когда в самолете, когда я возвращалась как-то с очередного отдыха, произошла разгерметизация салона и всех пассажиров начало трясти, кто-то терял сознание, кто-то молился, кто-то навзрыд рыдал. И все это продолжалось, даже когда самолет спустился на приемлемую для нормального дыхания высоту. Я же открыла бутылку своего любимого шампанского из Duty Free и достала сыр камамбер. Девчонки, которые отдыхали вместе со мной, почему-то отказались от моего предложения присоединиться. Они бормотали что-то невнятное, а их окаменевшие лица были белее мела.
Вот пришел момент, когда я смогла их понять. И вроде ситуация с разгерметизацией кажется намного опасней, чем просто кучка людей, лапающая по очереди неизвестный камень. Но что-то подсказывало, что для меня этот вечер вряд ли закончится бокалом игристого напитка и любимым сыром с плесенью. И смеяться мне совсем не хотелось. В общем, интуиция, проницательность, чуйка, инстинкт самосохранения, шестое чувство – как бы это ни называлось в обществе, что-то внутри меня било тревогу.
Тем временем около двадцати человек уже прошли эту странную процедуру. Так как я ближе всех стояла к открытым дверям, то процесс стирания памяти был у меня на виду. Человек подходил к седому мужику, или как они его назвали? Точно, к мастеру. Он что-то лепетал себе под нос и затем указательным пальцем выводил какой-то знак на лбу подошедшего. Не понятно, конечно, какой результат был достигнут, так как все не мешкая сразу уходили, освобождая место для следующего. В целом ничего страшного.
Я попробовала выглянуть в открытый дверной проем. Но один из охранников сразу же закрыл мне обзор.
Вновь вернула взгляд к постаменту с камнем. Опять какая-то девчонка уходила со слезами на глазах и мольбой попробовать еще, но на резкое движение охранников сама побежала к выходу. А мне так и хотелось ей крикнуть: «Счастливая! Беги скорее домой!»
Пятерка главарей, как я их назвала, стояла неподвижно и практически ничего не комментировала. Но вот когда камень в руки взял молодой рыжеволосый парень, началось нечто необычное. Многие аплодировали, даже пятерка главарей.
– Явно какой-то фокус, – неосознанно произнесла я, благо негромко.
Камень начал светиться. С каждый разом все ярче. От него рассеивалось мягкое серое марево, в котором мерцали черные чешуйки, временами отливая лунным серебром.
Нет, фокусники так точно не умеют. Вернее, устроить световое шоу в наше время возможно с помощью всяких технологий, но вот, чтобы толпа завороженно смотрела с радостью и обожанием в глазах, – здесь сложнее. Даже меня это видение не отпускало. В душе зарождалось нечто странное… Я одновременно чувствовала пустоту внутри себя и желание стать частью чего-то неизвестного. Странное желание, несвойственное моему характеру.
Рыжеволосый пожал руки главарям и встал рядом. Когда большинство уже покинуло зал, таких счастливчиков было пятеро. Две девушки и трое парней. Они все без исключения радовались, что именно в их руках камень засиял. Одна девушка заплакала, с ее слов, от неверия в свою удачу, и от переизбытка чувств начала всех обнимать. Правда, злым дядям – охранникам это не понравилось, и они зло шикнули на нее, чтобы встала в строй счастливчиков.
Я, конечно, не могла понять причины их радости, так как прекрасно осознавала, что это не конец.
«Что будет с теми, кого выбрал камень?» – этот вопрос постоянно всплывал в голове.
Моя бурная фантазия не давала мне скучать, каждый раз подкидывая новый вариант исхода этого вечера. Версию с дурацким розыгрышем сразу откинула, так как понимала, что спланировать такое стоит больших денег. И вроде я не успела никому насолить, чтобы так жестоко со мной поступить. Поэтому первое место я отдала варианту с сектой. Что если они все члены какой-либо сектантской организации, где жертвоприношение не пустой звук, а довольно часто практикующееся мероприятие. А счастливчики – это те самые ягнята. Второй вариант – игра на выживание. Мне вспомнился недавно просмотренный фильм, где богатые люди развлекались по-особому, а именно устраивали охоту на людей. Победителя третьего места я не успела определить, так как подошла моя очередь.
Предпоследний участник не смог заставить камень засветиться, очевидно поэтому он со злостью бросил камень на постамент, что тот чуть не упал на пол. Охрана среагировала, как всегда, моментально, несколько человек быстро подбежали в надежде успеть поймать камень. Но, к их счастью, не пришлось. В практически пустом зале были слышны облегченные вздохи. Обидевшемуся молодому человеку не только стерли память, но и пару раз ударили под дых.
– Вы последняя! Подходите, не стесняйтесь.
Я бы с радостью уже покончила бы со всем этим… Но ноги меня не слушались, отказываясь идти к постаменту.
– Вы знаете, кажется, я перепутала мероприятия и…
– Ничто не происходит случайно, – меня резко перебил ведущий. – Может, это карбонадо вас к себе позвал.
– Камень что ли? – нервно уточнила я.
– Не тратьте время: ни свое, ни наше. Оно слишком драгоценно.
– Если бы ваша охрана позволила мне сразу уйти, то вы бы уже разошлись, – немного осмелев или просто потеряв здравый рассудок, я была готова препираться.
Мне никто не ответил. Ведущий нервно повел правым плечом. Я расценила это как угрожающий знак.
– Ладно, ладно. Я поняла, – все-таки пришлось пересилить себя, подойти к постаменту и взять камень в руки. Холодный, а острые углы неприятно кололи нежную ладонь. Через пару секунд аккуратно вернула его на место. – Вот видите, только потратила ваши наиценнейшие минуты жизни. Спасибо. До свидания.
Я уже дернулась в сторону выхода.
– Возьми камень в руки и считай до десяти. Пары секунд маловато, – прямо рыча, обратился ко мне ведущий.
Хотелось съязвить, но увидела совсем недружелюбные взгляды охранников. Перехотелось тут же. Где они вообще нашли таких серьезных ребят?!
– Ладно, давайте попробую еще раз.
Снова взяла камень в левую ладонь.
– А может, надо на правую ладонь положить? – спросила у ведущего, обернувшись к нему. Тот в ответ отрицательно покачал головой. – А может, надо сильнее сжимать? – ответа не последовало. – А может, двумя ладонями одновременно?
– Уже не надо, – наконец-то ответили мне, и в этот же самый момент боковым зрением я заметила слабое свечение. Раскрыла левую ладонь и замерла…
Камень действительно ожил в моих руках. Но не было серого марева, блеска чешуек. Он не был темным, как мне казалось в начале. Он был прозрачным и светил мягким теплым светом.
– Вот черт! – спустя какое-то время произнесла я.
– Да, боюсь, мне не с чем вас поздравить! – неутешительно подтвердил ведущий.
– Как же? Разве я не войду в число ваших ягня… Счастливчиков? – говоря, кивнула в сторону ребят. Кивнула, и зацепилась за их лица. К этому времени они уже сняли с лица маски. Нет, я не пыталась выделить красивые черты и внешние недочеты. Я старалась понять, почему их лица вытянуты в недоумении, а в глазах плескалась… Тревога?
– Карбонадо принимает всех, кто может послужить Кругу Равенства. Вот только мы, – ведущий развел руками и указал на всех присутствующих, – Сектор Смерти – не принимаем никого, кто не с нами. А тебе точно с нами не по пути…
– Ой, знаете, я не обидчивая. У меня у самой другие планы. Так что, раз мы друг в друге не нуждаемся, то я, пожалуй, пойду, – аккуратно вернув камень на постамент, я всем вежливо помахала рукой и даже слегка улыбнулась. Но успела сделать только пару шагов в сторону заветного выхода, как меня больно схватил за левое запястье один из охранников и резким движением вернул на прежнее место. – Что вы себе позволяете? – возмутилась я, стараясь скрыть испуг.
Ведущий сделал пару шагов ко мне навстречу, оставляя между нами всего шаг.
– Я же говорил, что ничего не случается в этой жизни случайно, – его речь была пропитана ненавистью, каждое слово он словно выплевывал. – Ваш сектор слишком беспомощен. И вряд ли в тебе они потеряют верного соратника. Так что… Ты будешь первая, на ком я применю свое новое правило. Вернее, наказание, – договорив, мужчина засмеялся. Пятерка счастливчиков так и продолжала пребывать в коматозном состоянии. Остальные в масках стояли неподвижно. Получалось, что ведущий – самый главный в этой мишуре и его решения не обсуждают. Зато стая серых волков – охранников не сдержали едких усмешек.
«Значит, ягненок здесь только один», – в голове пробежала обреченная мысль. Но я не готова была сдаваться, как говорят: решила биться не на жизнь, а на смерть.
– Послушайте, мой отец…
– Твой отец тебе уже не поможет. Тебе никто не поможет, – мужчина начал переходить на повышенный тон. – Ни твоя подруга с другом фотографом. Никто. Был человек и пропал человек. А потом выясняется, что сидит он в какой-нибудь дальней тюрьме строгого режима за убийство. Ты не переживай, мои люди все сделают за тебя. Даже улики оставят, тебе придется только чистосердечное признание подписать.
– Да что я вам такого сделала? – мне тоже захотелось прикрикнуть на него, но смогла выдавить только хриплое сипение.
– Всего лишь оказалась в ненужное время в ненужном месте. Ах, да, забыл! Карбонадо признал в тебе служителя Сектора Надежды. А с недавних пор у меня… У нас со служителями этого сектора сложные отношения.
– Вы больные психи! Какой Сектор Надежды? Мой вам бесплатный и ценный совет – обратитесь к квалифицированному психиатру, – все же наконец у меня прорезался голос, и я накричала на этого придурка.
– Займешься ею, – ведущий сказал кому-то из охранников. Незамедлительно меня схватили за руки и заломили их за спиной. Конечно же, я начала вырываться, но мои жалкие попытки быстро пресекли.
– Будешь сопротивляться, случайно сломаю руку. В трех местах, – на ухо прошипел мне охранник.
– Подождите.
А вот проснулся и мой незнакомец с террасы. Этот голос невозможно было не узнать.
– Не вмешивайся. Это мое дело, – бесцветно озвучил ведущий.
– Она не сделала ничего плохого. Даже здесь оказалась случайно. Ее друзья рассказали об их грандиозном плане. Сотрите ей память и все.
– Не надо мне память стирать, – охранник ослабил хватку, и я смогла вырваться. – Не знаю, кем ты себя возомнил, – я подошла к ведущему и ткнула в него пальцем, – но обидеть беззащитную девушку может только…
– Ева, встань на место! – меня резко перебил незнакомец, но при этом мягко добавил: – Не усугубляй, пожалуйста.