Открыв глаза, Алекс не сразу сообразил, где находится. А когда все понял, в сердцах чертыхнулся:
– Да кончится это сегодня или нет?!
Голова болела. Сколько раз сегодня у него были видения? Пять вроде? Не перебор? Наверное, он сходит с ума. Так, может, и к лучшему? Никаких забот тебе, никаких проблем. Будет спокойно жить в своем мире, с Машей, с Кристи… С Ратом. Нет, Рата, пожалуй, он с собой не возьмет. Это его женщины, и делиться он ни с кем не будет! Тем более – с Ратом.
Господи, что за бред?! Да ты, батенька, пьян… Или уже сошел с ума?
Алекс подошел к умывальнику и с наслаждением стал плескать ледяную воду себе в лицо. Уф… Вроде, отпустило. Надо же такому привидеться! Что на него нашло? Это все Крыська, точно… Она сподвигла. За все эти двадцать лет он ни разу не изменял жене (или памяти о ней?), случайные связи – не в счет, тут чистая физиология. А вот сегодня готов был. И с удовольствием. Дурак! Чего испугался?
«Эх, девоньки-девоньки, пинкертонши хреновы, что ж мне так-то на вас везет?». Сам он за жизнь ни одной детективной книжки не прочитал, а вот обе его женщины – вроде как детективы.
Усмехнулся: «Собственник! Ты сначала у Крыськи спроси разрешения, а потом записывай ее в “свои женщины”!». Хотя почему-то Алекс был уверен: она бы не отказалась. «Его женщины», – а хорошо звучит-то! Хотя Маша, наверное, давно уже не его…
Интересно, кстати, а были ли они знакомы? Вообще-то, не похоже, Крис бы сказала. Но, с другой стороны, вполне могли бы.
Машка, где ты? Жива ли? Если что, пусть бы хоть смерть легкой была… Все эти годы он запрещал себе думать о своей «бывшей» как о мертвой. Для него Маша все равно всегда живая будет. И, почему, кстати, «бывшая»? Развестись-то они так и не успели…
«Машка, Машенька, хорошая моя», – как же он тогда обиделся-то на нее, дурень. А за что, спрашивается? За то, что не оценила его жертвы? Так и не приняла его – такого… Не простила, что стал работать с Ратом. Самовлюбленный индюк ты, Гринев! Даже не попытался вернуть ее тогда…
* * *
– Знаешь, а не пошел бы ты!..
– Ты не ори громко-то, а то я ведь пойду!
Со стороны они оба, и Гринев, и Ратников, были похожи на двух петухов, готовых рвать друг друга до последнего.
– Да вали! А я подмогну, пинком под задницу!
– Нет, ты сначала меня послушай! Если уйду, кому лучше будет?! Ведь даже если не поверят, даже если в дурку меня упекут, тебе-то тоже – кранты!
Эх, блефуешь, Сашенька, блефуешь. Хоть и профан в этих делах, но понимаешь – ничего ему не кранты! Вывернется ведь… Но и отступать тоже нельзя.
Саша решительно уселся – не будет же Ратников его за шкирку выкидывать? Огласки он точно побоится.
– Никуда я не пойду. А ты, мразь, или выслушаешь меня, или… – что «или» он и сам не знал. К удивлению, на Феликса это возымело действие: он побледнел, на скулах заходили желваки, а глаза стали белыми от ярости, но – сдержался, и сквозь зубы процедил:
– За мразь, ты, скотина, отдельно ответишь. Но пока говори.
– Вот и обменялись любезностями. А теперь – слушай. У меня есть к тебе предложение. Ты в курсе, что вчера материал на Машку в прокуратуру ушел?
– Ближе к телу!
Саша не обратил на реплику внимания.
– Мне надо только одно: пусть ее оставят в покое. Пусть уволят, но только, чтоб никакого дела. Как ты это сделаешь, меня не касается. А я…
– Что ты? Ты думаешь, я всесильный?!
Саша отметил про себя это «всесильный», усмехнулся – клиент готов, торг пошел!
– Не знаю. И знать не хочу, если честно. Но, думаю, тебя привлечет, как это там у вас… стопроцентная раскрываемость?
– С чего ты взял? Да по барабану мне все это! Я и так нарисую в отчете что захочу.
– И все-таки. Бумага – бумагой, а я в реале предлагаю.
– И как ты это сделаешь?
Вот это уже деловой разговор.
– А как я узнал, что ты дело-то спер? И как все это было?
– И как?
– Честно? Увидел. Помнишь, в обморок тогда грохнулся? И не спрашивай подробности. Как работает, сказать все равно не смогу. Но работает, сам же убедился! Хочешь, проверим еще раз?
– Поехали!
* * *
Хитрый Ратников повез его туда, где жулик был не только известен, но и дал признательные показания, подробно рассказав и даже показав, что и как делал. После того, как Саша практически слово в слово повторил его рассказ, а потом еще и нарисовал портрет, Рат был согласен на любые условия.
– Так, специфику нашей работы тебе знать не для чего. Но оформить кое-что придется. И чтоб не удивлялся, теперь ты у нас будешь числиться как… – Ратников задумался ровно на секунду. Или, может, это была театральная пауза? – Грин, Алекс Грин!..
Маша восприняла его поступок как сделку с дьяволом: душу продал! Был скандал, потом примирение. Потом Маше сказали, что дело спустили на тормозах, но уволиться ей все-таки придется… Нет, жена не обвинила его во всех своих бедах, глупо было бы. Но она не смирилась с его второй сущностью. С Алексом. Хотя он и не рассказал ей всех подробностей. В ход пошли психологи-психиатры, потом бабки-экстрасенсы… Саша встречаться отказывался. В чем-то ведь жена была права: он действительно продал Рату свою душу.
Нельзя сказать, что новые способности, а особенно – сопутствующие каждому трансу неприятные, болезненные ощущения не беспокоили его. Но была и другая сторона. Саша (или уже Алекс?) вдруг осознал, какую власть он имеет надо всеми. Ведь стоит только сказать слово! И это нравилось ему, это чувство возбуждало, пьянило. Он полюбил театральные эффекты: нравилось наблюдать за произведенным впечатлением. Завел себе черный кожаный плащ, шляпу с полями… Шпион Гадюкин… Все, что было с ним прежде, казалось теперь неважным, второстепенным, мелким. Настоящая жизнь – вот она, сейчас. Алекс придирчиво наблюдал за своим даром: как он меняется, в какую сторону развивается, можно ли контролировать видения, и как это сделать? Но как все это было объяснить Маше?
Он честно пытался, и не раз. Ответом были слезы и новые скандалы. Кошмар тянулся целый год. Потом был выкидыш, депрессия, больница. Выйдя оттуда, Маша к нему не вернулась. А через полтора месяца мир перестал существовать…
Интересно, а как бы повела себя на ее месте Кристи? Смогла бы она принять его? Поняла бы? Хотя… Странный вопрос, неуместный: ведь она уже приняла его. Таким, какой он есть. А может, просто выдумала его для себя? Как бы там ни было, но Крис никогда не знала Сашу Гринева. Только Алекса Грина, человека, которого все сторонятся, которого откровенно не любят. И, тем не менее, она упорно называет его Сашей. Странно… Вот он пришел к ней сегодня, и они говорили, будто только вчера прервали начатый ранее разговор. А ведь за все предыдущие без малого двадцать лет они не сказали друг другу столько, сколько наговорили сейчас. И она не боится, не презирает его. Ей не противно было взять из его рук эту кастрюльку. Из рук палача. Да-да, палача, именно так! А кто же он, если не палач?.. Всегда был палачом!
Нет, так больше невозможно! «Допить, что ли, этот злосчастный вискарь? Может, тогда я усну, наконец? – Алекс посмотрел на бутылку. – Ладно, живи. Не усну – пойду в душ. Он холодный, говорят, помогает…»
Но на сей раз он уснул, едва приняв горизонтальное положение.
Глава 5
ВЕКС ИЛИ ИГРЕК?
Если бы это было так, это бы еще ничего. Если бы, конечно, оно так и было. Но так как это не так, так оно и не этак. Такова логика вещей.
Л. Кэролл. «Алиса в Стране Чудес»
10 ноября. С 06.00 до 14.00. Станция Гражданский проспект
Поспать Кристи не удалось. Виной тому – многолетняя привычка всегда просыпаться в одно и то же время. Вот и тут, стоило шуму с платформы проникнуть сквозь тонкую дверь, как женщина открыла глаза: организм, вернее, одна его часть, скомандовала: «Пора вставать!». Правда, вторая его часть тут же этому воспротивилась и даже одержала небольшую победу, но крепко уснуть все равно не удалось. Кристи в полудреме полежала еще немножко, подождала, пока народ разойдется, потом встала. Состояние было ужасное: впечатление такое, будто вчера по ней проехался каток. Впридачу болела голова, подташнивало, в горле противно першило, а из носа постоянно лилась водичка. И знобило. Разболелась-таки!
