Школа Добра и Зла. Единственный истинный король
– Снова ложь! Снова оправдания! – дрожащими губами воскликнул Зелёный рыцарь. Он, словно башня, навис над волшебником и приказал: – А теперь на колени, пёс. Пришла моя очередь нанести удар.
– Как скажешь, – ответил Мерлин.
Он снял шляпу, опустился на колени, положил голову на ствол поваленного дерева, откинув в сторону длинную бороду и обнажив белую тощую шею.
Мурашки пробежали по спине у Агаты, когда она увидела волшебника таким беззащитным, слабым, таким же смертным, как она сама…
– Погоди! – выкрикнул Артур, бросаясь вперёд с выхваченным мечом в руке. – Не делай этого, Кей!
Мерлин коротким, как выстрел, заклинанием пришпилил Артура к дереву. Напрасно король пытался вырваться из невидимых пут, напрасно крутил кулаком с зажатым в нём Экскалибуром.
– Наноси свой удар, Яфет, – сказал волшебник, укладываясь щекой на поваленный ствол. – Делай то, зачем пришёл.
Агата видела, как судорожно глотает воздух Зелёный рыцарь, глядя вниз, на шею Мерлина, как дрожит топорик в его ладонях.
– Почему, Мерлин? – прошептал рыцарь. – Почему ты не любил меня?
– Я любил тебя так же сильно, как Артура, – поднял на него глаза волшебник. – Так же, как люблю всех своих подопечных. Но любовь, которую ты получаешь, равна любви, которую ты отдаёшь.
Слёзы потекли по лицу Зелёного рыцаря.
– Скажи, что я… что из меня получился бы лучший король, чем… – тихо сказал он. – Скажи мне, что ты ошибся… что это я должен был стать Львом. Вместо того чтобы стать Змеем.
И Мерлин ответил ему с тёплой, любящей улыбкой:
– Я надеюсь, ты найдёшь в себе мир, Яфет.
– Будь ты проклят, Мерлин, – всхлипнул рыцарь.
И занёс свой топор.
– Нет! – вскрикнул Артур, пытаясь вырваться на свободу.
Зелёный рыцарь обрушил свой клинок вниз, и он с глухим стуком вонзился в дерево, пробив Мерлина насквозь.
С диким криком Артур швырнул свой полетевший через лес меч…
Экскалибур тяжело, глубоко вонзился в грудь рыцаря.
Зеленокожий гигант скосил глаза вниз, на хлынувшую из раны кровь, которая, впрочем, почти сразу же остановилась, а нанесённая мечом Артура рана начала прямо на глазах затягиваться сама по себе. Бессмертный рыцарь вновь остался невредим.
Но не на него смотрел сейчас Артур, а на лежащего волшебника.
– Агата… – потрясённо прошептал Тедрос, указывая на Мерлина.
Сама она на волшебника посмотреть не решалась, ей невыносимо было бы видеть его обезглавленным…
А он обезглавленным и не был, потому что топорик рыцаря не отсёк ему голову.
И не промахнулся Зелёный рыцарь – он вовсе и не целился в шею волшебника, как оказалось. И нужна ему была не голова Мерлина, а его борода, которую рыцарь и отрубил.
Замерев и затаив дыхание, Артур наблюдал за тем, как Зелёный рыцарь поднимает из грязи свой трофей – длинную седую клочковатую бороду волшебника, как затягивается нанесённая Экскалибуром рана на груди рыцаря.
Мерлин медленно поднялся, удивляясь тому, что остался жив. Посмотрел на Зелёного рыцаря, державшего в руке отрубленную бороду, увидел стальной блеск в его глазах. Только теперь Мерлину стал понятен план рыцаря.
– Послушай меня, Яфет, давай поговорим, – сказал волшебник. Пожалуй, впервые за всё время стало заметно, что он испуган.
– Значит, оно всё ещё здесь. Ты сам сказал мне, что оно спрятано в твоей бороде, когда обещал мне его, – кивнул Зелёный рыцарь. – Так и находилось здесь все эти годы… а ведь ты мог и перепрятать его куда-нибудь ещё…
– Не делай этого, Яфет, – взмолился Мерлин.
– Благодарю тебя за то, что отдал мне своё желание волшебника, Мерлин, – сказал рыцарь, и голос его с каждой секундой, с каждым словом становился всё твёрже. – Я знаю, ты всегда хотел, чтобы я был счастлив. Но я хочу, чтобы это желание исполнилось здесь и сейчас. Хочу этого сильнее, чем ты.
– Есть другие способы… – продолжал настаивать Мерлин.
Зелёный рыцарь прижал к своему сердцу бороду волшебника.
– Желаю избавиться от этой горечи, от этой зависти, от этой ненависти. Хочу снова стать тем человеком, которым должен быть. – Он посмотрел прямо в глаза Мерлину. – Я хочу быть… свободным.
– Нет! – закричал волшебник.
В тот же миг зелёная кожа рыцаря начала светлеть. Его мышцы опали, вздутые вены сморщились, обвисли тугие щёки, и вскоре Зелёный рыцарь превратился в мягкотелого, бледного мужчину средних лет, совершенно неуместного в волшебном зачарованном лесу. Сэр Кей глубоко дышал, уставившись взглядом в небо.
– Так вот на что это похоже… – прошептал он.
Затем сэр Кей закрыл глаза, стёрлись, исчезли последние зеленоватые оттенки с его кожи.
Задрожал воткнутый ему в грудь меч.
Заново открылась рана, и из неё хлынула кровь.
Кей вновь открыл глаза, ясные, как солнце.
– Прощай, Мерлин, – сказал он.
И замертво упал на землю.
Мерлин подбежал к нему, обхватил руками, но…
Но было слишком поздно.
Желание исполнилось.
Сделка состоялась.
Рыцарь действительно выбрал смерть, но только не для волшебника – для себя самого.
Мерлин тихонько всхлипнул, баюкая на руках тело Кея.
Приковавшее Артура к дереву заклинание рассеялось, и король от неожиданности свалился лицом в грязь.
Затем поднялся на четвереньки.
Волшебник в его сторону даже не взглянул.
– Мерлин… – взмолился король.
Волшебник небрежно взмахнул рукой, заставив его замолчать, а спустя какое-то время заговорил сам, холодным и резким тоном:
– Кей мог бы получить шанс начать свою жизнь заново. Я должен был убедить его. Я должен был помочь ему. Он мог бы в конце концов стать тем человеком, которым должен быть. Но твой меч открыл ему путь к бегству. Это ты позволил ему уйти, лишив меня возможности сражаться за него: – Мерлин ненадолго замолчал, по-прежнему повернувшись к королю спиной. – Люди станут говорить, что ты убил Зелёного рыцаря. Что ты герой этой сказки… но мы с тобой оба знаем правду, Артур. Ты нарушил данное мне слово. Слово короля, – голос волшебника сделался высоким и хриплым от гнева. – Слишком много доверия разрушено между нами. Слишком многое пошло не так.
Мерлин медленно уложил на землю тело Кея и поднялся на ноги.
– У меня больше нет желания волшебника и нет возможности самому назначить конец моих дней. Но я могу положить конец этому. Я покидаю тебя, Артур, – сказал Мерлин, стоя перед королём. – Времена, когда мы были вместе, закончились.
В лесу Эндера сразу стало тихо-тихо.
Мерлин и Артур в последний раз смотрели друг на друга…
Призрачная сцена поблекла, испарилась, сменилась мглой.
Исчез и ящик вокруг Агаты и Тедроса, и они вновь оказались в тёмной пустой комнате, перед холодной, погасшей звездой, лежащей на полу у них под ногами.
– Борода Мерлина, – задыхаясь от волнения, произнёс Тедрос. – Вот где Мерлин прятал своё желание. То, чего хотел Зелёный рыцарь. Борода Мерлина – вот ответ на первый мой тест.
– Мы должны добыть бороду Мерлина? – всё ещё оставаясь под впечатлением от увиденного, спросила Агата.
– Да, чтобы показать отцу, что я знаю правду, – сказал Тедрос. – Три теста. Три вопроса, на которые нужно найти ответ. Он хотел, чтобы я понял, что убийство Зелёного рыцаря не было победой. Это было величайшей ошибкой отца. Ошибкой, которая должна стать для меня уроком.
В зале за дверью зазвучали голоса и шаги.
– Бобёр их видел. Говорит, что девчонка была этой мятежницей, Агатой, – гулко раздавался чей-то грубый голос. Охранника, наверное. – Той самой, что убила кузена бобра во время нападения верблюда. Она путешествует на пару с тем принцем-предателем. Короче, вы представляете, сколько денег мы получим, если убьём их?
Тедрос потянул Агату глубже в тень.
– Как нам раздобыть бороду Мерлина? – спросил он. В темноте слабо светилось по-прежнему бледное лицо принца. – Мерлин заключён в пещерах Контемпо…
– И там, по всей видимости, находятся наши ведьмы, – припомнила Агата. – Они должны спасти его раньше, чем Яфет разгадает задание и успеет сам добраться до Мерлина…
Голоса охранников звучали совсем уже близко.
– Нужно немедленно связаться с ведьмами, – решительно сказал Тедрос. – Мы должны узнать, удалось ли им найти Мерлина!
– Но сначала было бы неплохо выбраться из этой Библиотеки живыми, – заметила Агата.
Они лихорадочно начали искать какой-нибудь выход из комнаты – дверь, окно…
Но было уже поздно.
Пятеро охранников вышли из-за угла. В зеркальцах идентификаторов отражались лица Тедроса и Агаты, в шею принца и принцессы уже были направлены взведённые арбалеты.
– Нет, не надо! – вскрикнула Агата.
Щёлкнули снятые предохранители, стрелы были готовы полететь в цель.
– Огонь! – крикнул старший из охранников…
В этот момент за его спиной рухнула стена, превратившаяся в груду кирпичей и похоронившая под собой всю пятёрку охранников.
Когда Агата и её принц прокашлялись и протёрли запорошённые пылью глаза, им в лицо сквозь огромную брешь хлынул яркий солнечный свет.
А затем в эту дыру заглянул огромный волосатый волк-оборотень, на спине которого сидели Николь и Гиневра.
– Ну, что мы здесь пропустили? – спросил Хорт.
9
✦ Ковен ✦
Пещера на два часа по циферблату
– Найди это там, где в ночной тишине волшебное древо стоит. Ла-ла, ла-ла-ла, волшебное древо стоит, – мурлыкала на мотив популярной песенки Дот, комкая в кулаке листок с заданием первого теста. – Что за чушь?
– Во времена Зелёного рыцаря волшебником Артура был Мерлин. Возможно, именно с ним каким-то образом и связан ответ, – предположила Эстер, наблюдая за тем, как падают на землю последние свитки из промчавшейся у них над головой бумажной метели. – Тогда тем более нужно как можно скорее выручать старого мага.
– Но Мерлин сидит в пещерах Контемпо, – заметила Анадиль, поглядывая в ночное небо над Борна Корик. – А какие же леса там могут быть?
– Ничего, это, я думаю, Мерлин знает, – оборвала её Эстер, пробираясь среди растущих сверху вниз бобовых стеблей под последними, перевёрнутыми вверх ногами, городскими домами. Все лавочки были закрыты, все горожане давно спали. – Сейчас мы были бы уже в пещерах, не заставь нас кое-кто, – тут она выразительно покосилась на Дот, – не заставь нас кое-кто завернуть в «Пирожковую 24 х 7».
– Простите, конечно, но мне необходимо было поесть после того свадебного репортажа по маговидению, – развела руками Дот. – Нервы после него совершенно вздыбились, нужно было успокоиться.
– Ага, успокоиться. Пирожками, – проворчала Эстер. – Ну, ладно. По крайней мере, нам известно теперь, что Тедрос и Агата живы. Вот пусть они и думают о том, как пройти первый тест. А наша задача Мерлина из пещер вытащить.
– Если он всё ещё там, – заметила Дот. – Идти в пещеры нас направила Доуви, а она могла и ошибиться. Это во-первых. А во-вторых, опасно там, в пещерах. Говорят, что войдёт туда человек, буквально десять минут там побудет, а назад выходит уже постаревшим сразу лет на пятьдесят. Мерлин же в те пещеры попал несколько недель назад, прикиньте. А он уже тогда стариком был. – Она вытряхнула набившиеся под юбку бумажные свитки. – А представляете, что здесь творится, когда не бумажный, а настоящий дождь идёт? Все, наверное, насквозь промокают.
– Ладно, просто иди на запах моря, и не болтать, – снова проворчала Эстер, раздражённая тем, что Дот в кои-то веки что-то толковое сказала. Не про дождь, конечно, про старика. Она выбросила эту мысль из головы и сосредоточилась на влажном, солёном запахе моря, который с каждой минутой становился всё сильнее. – Вон там где-то эти пещеры.
– Надо бы успеть добраться до них затемно, иначе окажемся у всех на виду, как три яблочка на тарелочке, – пробормотала Анадиль.
Тут ведьмы дружно свернули в густую тень, пропуская идущих над ними вниз головой двух священников в лиловых сутанах. Оба держали в руках развёрнутые бумажные свитки и тревожно переговаривались между собой.
Спрятавшись за бобовым стеблем, Эстер сумела уловить обрывки нескольких фраз:
– Райен спас нас от мятежников Тедроса… Нельзя допустить, чтобы Тедрос победил… Король сейчас на пути в Путси… Говорят, ответ на первый…
Священники, очевидно, что-то почувствовали, повернули головы, но Эстер уже исчезла.
«Путси? Зачем Яфета понесло в Путси? – подумала ведьма, догоняя подруг, шагавших под опрокинутыми вниз крышами домами. – Нет там ничего, кроме песка и гусей, в этом Путси…»
– Эстер! – шёпотом прикрикнула на неё Анадиль, оттаскивая назад.
Задумавшись, Эстер едва не свалилась с обрыва. Остановилась на самом краю, вглядываясь вниз, в тёмную, затянутую клубящимся туманом бесконечность неба.
– Если ты вздумаешь умереть и оставить меня вдвоём с Дот, я найду способ проникнуть в ад только для того, чтобы снова убить тебя, ясно? – сказала Анадиль.
– Очень романтично, – хмыкнула Эстер. Она ещё на несколько сантиметров приблизилась к краю обрыва, но так и не смогла ничего рассмотреть сквозь туман. И даже запах моря, который привёл их сюда, исчез куда-то.
Анадиль это тоже заметила и сказала принюхиваясь:
– Интересно, как это мы целое море потерять умудрились?
Она тоже подошла к краю обрыва, всмотрелась в туман…
Её нога соскользнула с камня. Рука подруги схватила Анадиль, оттащила назад.
– Ты меня поймала, я тебя. Ничья, – сказала Эстер.
– Меньше пафоса, подруга. Мы с тобой не на конкурсе «Мисс Добродетель».
– Нет, надо было всё-таки тебя уронить, – задумчиво ответила Эстер.
Тут они заметили странно притихшую Дот.
– В чём дело, Дот? – спросила её Анадиль.
– Папочкино кольцо, – судорожно вздохнула Дот. – Тот человек, который сжёг его… Это был Берти. Я его лицо в прорезь шлема разглядела. Пытаюсь убедить себя, что это не он… но знаю, что это он. Но папочка никогда не отдал бы своё кольцо в руки Берти. Он знал, что за этим кольцом охотится Райен. Папочка защищал бы это кольцо до своего последнего вдоха. Но если кольцо оказалось у Берти, это значит, что папочка… мой папочка… – Из глаз Дот хлынули слёзы.
Эстер посмотрела на Анадиль. Они обе не знали, что сказать. Обе они потеряли родителей и знали, что это такое – остаться одной на всём белом свете. Теперь и Дот стала из их племени круглых сирот. Эстер взяла Дот за одну руку, Анадиль за другую, они притянули подругу к себе, крепко обняли.
– А может, мой папочка ещё жив? – промычала сквозь слёзы Дот. – Может, я всё-таки ошиблась?
– Может быть, – постаралась как можно шире улыбнуться Эстер. – Конечно, ошиблась.
– Вы моя настоящая семья, вы это знаете, – тихо сказала своим подругам Дот. – А я часть вашей семьи, даже если вы всё делаете не так, как я. Даже если вы обе прикидываетесь, будто я вам и не нужна вовсе. Но ковен – это три ведьмы. Три, и никак не меньше. И пусть нас будет трое, потому что без вас я… мне… станет так…
Теперь уже и Эстер плакала, и Анадиль рыдала, хотя даже при этом лицо Ани, что удивительно, оставалось совершенно неподвижным.
– Мы любим тебя, Дот, – шепнула Эстер, ещё крепче обнимая подругу.
– Даже если порой нам хочется зашвырнуть тебя в бездонный колодец, – присоединилась Анадиль.
– Я сейчас, наверное, не пойми на кого похожа. На жирного размалёванного енота, – бормотала Дот, стирая с лица остатки расплывшегося от слёз макияжа. Поморгала, чтобы осушить слёзы, запрокинула вверх голову и ахнула: – Ой, да вот же оно!
Анадиль и Эстер тоже взглянули вверх.
Над их головами переливалось, ходило ходуном Дикое море, катило свои затянутые пеленой тумана волны там, где в нормальном мире должно быть небо.
– Пещеры тоже должны быть там, наверху, – сказала Анадиль. – В этом самом тумане…
– Ну, и как же нам туда попасть, хотелось бы знать? – проговорила Эстер.
– Ну, это как раз легко, – вздохнула Дот.
Две ведьмы повернулись к третьей. К подруге из их ковена.
– Стены тоже бывают полезны, – пыхтела Дот, ползя вверх по туману. – Без стены труднее понять, откуда начинать. А стена – это указатель. Это вызов. Поставь перед ведьмой стену, и она придумает, как преодолеть её…
Там, где Эстер и Анадиль увидели затянутую туманом непреодолимую пропасть между небесным сводом под ногами и морем, Дот увидела возможность.
Она зажгла свой палец и начала превращать туман в шоколад. Появились и затвердели коричневые завитки, за которые ведьмы могли держаться, по которым могли карабкаться вверх. Дот поднималась первой, вела за собой весь маленький, укрытый ночной тьмой ковен.
– «Однако ночь не вечна», – промурлыкала строчку из какого-то мюзикла Эстер.
Утро действительно приближалось, причём гораздо быстрее, чем того хотелось бы ведьмам. Они, казалось, уже целую вечность карабкались по шоколадным завиткам, уже так высоко забрались, что съёжился от холода демон на шее Эстер, заледенело кольцо у неё в носу, не стало видно больше ни звёзд, ни небесного пола. При этом проделано было меньше половины пути. Хорошо ещё, что она высоты не боялась – гораздо сильнее её донимал сладкий тяжёлый запах шоколада и ванили, напоминавший о маленьких детях, знакомых парнях и пасхальных зайчиках, то есть о вещах, которые, по твёрдому убеждению Эстер, давно следовало объявить вне закона. А лучше вообще уничтожить.
– Ну хорошо, предположим, что у нас получится забраться наверх, – отдувалась рядом с ней Анадиль. – А что мы с морем делать будем? Нам же через него плыть надо будет… чтобы попасть в пещеры. Но не можем же мы просто… прыгнуть в море. Оно же вверх ногами перевёрнуто, как и всё здесь. Значит, что же получается – прыгнем, но не в море упадём, а назад… то есть вниз… разобьёмся и умрём.
Эстер посмотрела вверх, на колышущееся море у них над головами, и сказала:
– Будем надеяться, что Дот и на этот вопрос ответ знает.
– Не знаю, – пропыхтела перепачканная с ног до головы шоколадом Дот. – Если честно, то, может, я после этого снова начну всё в цветную капусту превращать. Ну его, шоколад этот…
Ну, а сейчас у ведьм и посерьёзнее проблемы начинались, потому что первые лучи солнца успели прорваться снизу и осветили шоколадную стену.
Эстер уже различала далеко вверху, в долинах, перевёрнутые домики и крошечных, словно головастики, людей, выходящих из них, чтобы удивлённо уставиться на выросшую за ночь шоколадную стену.
– Быстрее шевелитесь, – проворчала Эстер, подталкивая Анадиль. Та подтолкнула Дот, но они, все трое, уже слабели, сникали прямо на глазах и двигались как сонные мухи.
– Хотела бы я Тедросом быть, – захныкала Дот. – Он сильный, у него мускулы – во!
– По мне так лучше умереть, – сказала Эстер.
– По мне тоже, – поддержала её Анадиль.
Солнечные лучи падали на замороженные шоколадные кружева, переливались всеми цветами радуги. Теперь три ведьмы стали не только заметными, на покрытой инеем стене они вообще превратились в ползущих по ледяной скульптуре тараканов. Эстер видела, как засуетились в городке вооружённые мечами охранники, побежали в сторону вершины холма. Но что самое ужасное, на небе внизу показалось жаркое солнце, и его лучи начали растапливать шоколадные завитки.
– Почти добрались, – выдохнула Дот, глядя на море.
Но, поднимаясь на один метр, ведьмы успевали теперь за это время сползти вниз на два, потому что у них в руках таяли и ломались ставшие липкими шоколадные завитки. А охранники уже прыгали на стену и с ужасающей скоростью начинали сокращать отделявшее их от ведьм расстояние.
– Чего это они быстрые такие? – ахнула Дот.
– Так они же на бобовых стеблях живут! Всю жизнь вверх-вниз лазят! – пояснила Эстер и сердито боднула снизу Анадиль. – Шевелитесь!
Каждый шоколадный завиток, за который хваталась Дот, ломался, и куски его сыпались вниз, колотили по голове Анадиль, у которой из-под пальцев тоже срывались куски шоколада, так что сильнее всего доставалось замыкающей, Эстер. Охранники уже добрались примерно до середины стены, но и ведьмам до моря оставалось рукой подать.
Первой до воды, разумеется, дотянулась Дот.
– Нужно придумать, как нам остаться перевёрнутыми вверх ногами и плыть, – сказала она, глядя на затянутое туманом море. – А там и пещеры где-нибудь отыщутся.
– Предполагается, что море вокруг пещер должно быть ядовитым, – заметила Ани, глядя на руку Дот, которую та успела намочить в воде.
– А до пещер ещё нужно будет плыть неизвестно сколько. – Эстер посмотрела на карабкающихся по стене стражников и добавила: – Пещеры могут быть далеко, зато эти всё ближе.
– Погодите секундочку, – сказала Дот, глядя куда-то вверх. – Смотрите.
Эстер тоже уставилась на сверкающие в воде солнечные блики.
Но эти блики двигались. Это были не блики! Это были… рыбы. Большие и маленькие, они плавали в перевёрнутом море.
– Как это им удаётся, плавать вверх тормашками? – озадаченно спросила Анадиль.
Дот снова опустила руку в наполненную рыбами воду, подержала её там, прикидывая что-то в уме, затем сказала подругам:
– Есть только один способ выяснить это.
И, сделав глубокий вдох, рванула вверх и с тяжёлым плеском, словно пушечное ядро, свалилась в море.
– Дот! Нет! – закричали Эстер и Ани, и обе приготовились подхватить подругу, когда она начнёт падать, даже если бы это всем им грозило смертью…
Только Дот не упала.
– Течения! – воскликнула она, появляясь из воды вниз головой. – Они поддерживают тебя точно так же, как воздух поддерживает птиц в небе. Прыгайте сюда!
Анадиль раздумывать не стала, подпрыгнула и плюхнулась на живот рядом с Дот. Спустя секунду они обе высунули головы из воды, а вот Эстер всё медлила, медлила, ждала чего-то. Шоколадные завитки таяли, крошились у неё под пальцами, а сзади всё громче доносились крики стражников…
– Прыгай, – приказала ей Анадиль. – Немедленно.
Эстер не знала, как ей объяснить словами то, что она чувствовала – страх отпустить руки… невозможность поверить в прыжок… ощущение собственной незащищённости…
Но настоящая подруга всегда поймёт тебя без лишних слов.
– Доверься мне, – сказала Анадиль.
Эстер закрыла глаза, высоко подпрыгнула и оказалась в объятиях Ани – так они вместе и ушли под воду. Морская вода оказалась тёплой, течения в ней вязкими, обнимающими тело, словно лучи морской звезды. Эстер открыла глаза, увидела далеко-далеко внизу голубое небо и запаниковала, судорожно забарахталась в воде, но та надёжно держала её – а может быть, и не вода это была, а руки Ани, этого она не поняла. Голова Эстер закружилась, сделалась пустой и лёгкой, в горло попала горько-солёная вода, но холодные руки только ещё крепче обхватили её. Эстер взглянула в глаза Анадиль, течение несло их обеих, под ногами ведьм крутились рыбёшки.
– Простите, что вмешиваюсь, – прощебетала Дот, – но с ними-то как быть?
Эстер повернула голову. Вооружённые стражники забирались всё выше, были уже в каком-нибудь десятке метров – зубы оскалены, на доспехах сияют львиные морды и отражаются помрачневшие лица ведьм…
– «Всё, что поднимается, должно опуститься», – произнесла известную волшебную формулу Эстер.
Подруги зажгли свои пальцы.
Тройной луч – красный, зелёный и синий – ударил в шоколадную стену. Вскипела, ударила в лицо стражникам сливочная помадка, затрещали, ломаясь словно стекло, шоколадные завитки. И всё же стражники не сдавались, продолжали карабкаться вверх. Первый из них, с налитыми кровью глазами, оказался уже совсем рядом, приготовился прыгнуть в море, прямо на Анадиль. Эстер встретилась со стражником взглядом, заставила ещё сильнее засветиться свой палец…
Шоколадная стена рухнула, развалилась под руками стражника.
Полетели во все стороны шоколадные крошки, брызги помадки, хлопья крема. С криком повалились в воздух стражники из Борны, улетели вверх и исчезли в лучах солнца.
– Двигаем вперёд, – приказала Эстер, загребая в туман. – Не знаю, долго ли мы продержимся, пока кровь будет всё так же приливать нам к голове.
Но Дот с места не двинулась, её глаза были опущены, горло дрожало – было такое ощущение, что цена, которую заплатили за их спасение стражники, показалась ей слишком высокой.
– Дот?
Она повернулась к подругам, почти скрывшимся уже в тумане, сквозь который светились красные глаза Анадиль.
– Они бы тебя оплакивать не стали, Дот, – сказала ей Эстер.
Анадиль занимал вопрос: если, как говорят, море вокруг пещер должно быть ядовитым, то почему они, ведьмы, до сих пор живы?