Орк: Вторая жизнь. Убийца эльфов. Властелин островов

При виде Эрики дед хмыкнул, глянув на меня. Я пожал плечами.

Как раз появились колдун со Снорри. За обедом посвятили прибывших родичей в некоторые детали плана. Дед был обеими руками «за», отца он любил. Настолько, что собрался идти с нами сам и настоятельно порекомендовал провинившимся братьям присоединиться.

С количеством живой силы проблем не было. Для захвата кораблей нужны были кормчие, знающие побережье и достаточно опытные в морских боях. Я высказал сомнения в том, что удастся перехватить все корабли, способные перевезти минимум сто пятьдесят лошадей и до сотни эльфов, всего двумя шнеккарами:

– Не мало ли?

Сигурд захохотал:

– Ты не иначе, чем в ярлы метишь, а то и в конунги. – У деда дернулось лицо. Колдун продолжил: – У них будет не более восьми-десяти кораблей. Эльфийских из них – один или два, чтобы воинов забрать, а то и ни одного. Или вообще может быть один эльфийский корабль, только для воинов, а лошадей просто бросят. Это же не боевые кони, у эльфов они стоят дешево. Они все вместе не стоят и половины тех доспехов, что с наших поснимали. Вот представь, взяли мы в долю еще два драккара, а эльфов забрать придет один корабль. Как нам добычу делить? Не говоря про то, что с наших родовичей снято, – и его тоже делить придется.

– А если восемь придет?

– Ничего страшного. У них команды небольшие, людей по двадцать, и те не воины, а в большинстве матросы.

– Если команды небольшие, то почему не боятся у берегов Оркланда ходить?

– Вообще-то не Оркланда, а Мертвых земель. До людей там ближе, чем до нас, если плыть. Могут морскому конунгу с островов за безопасность платить или дела с ним иметь, – пожал плечами включившийся в разговор дед. – Или конунгу какому-нибудь из Оркланда. А может, и тому, и другому. Заберут, скажем, лошадей у эльфов по дешевке, сами погрузят, на острова или вон в Брандборг доставят, где нашему же конунгу их и продадут.

– Не понял. Так они и с эльфами, и с нами дела ведут?

– Ну да, – пожал плечами на этот раз Снорри. – Об этом, правда, не болтают, иначе защита конунга на них не распространится.

– Я тебе вот что еще скажу, ты думаешь, эльфы этих кляч от самого своего леса через море тащили? Как бы не так, делать им больше нечего. Купили они лошадей, у людей купили. У людей и корабли наняли, и с высадкой помогли им тоже люди. Заберут лошадей опять-таки люди. А потом, скорее всего, они к нам направятся продавать коняг, уже получив с них доход.

– А люди могут подставить эльфов?

– Могут, только Приносящие Смерть и среди людей известны. Эти живодеры никого не пожалеют. Иногда случалось, что купцы подводили эльфийские отряды под удар дружины, в засады заводили. Но очень редко. Не всякого купца эльфы нанимают.

– Неужто матросы проболтаться не могут?

– Сигурда спроси. Может ли кто, если он запретит, проболтаться, – это буркнул дед.

– Не только не сможет. Но и умрет или с ума сойдет, если к нему в память полезут. И не я один такое умею. Несложное колдовство. Собственно, это умеют все сколько-нибудь сильные колдуны, если было, кому научить. Обойти заклятие можно, но очень тяжело – и то, смотря кто ставил. Это уже удел немногих. Проще сделать так, чтобы не подействовало. Заранее.

– Зачем тогда нам вообще купцов привечать?

– А добычу куда сбывать? Что делать-то с ней, если купцов не будет? А нашим в иных странах вообще нельзя появляться. Или эльфы убьют, или местные люди.

Интересный, однако, расклад! Оказывается, бандитская цивилизация моих новых родственников прочно интегрирована в мировую экономику.

– Но если купеческие суда на горячем перехватить, когда они эльфийских убийц забирают, им никто не поможет. И тогда те, кто ранее этих купцов принимал, будут с них кожу драть. Так что эльфам проще на один торговый корабль сесть и к себе вернуться или на своем уплыть. А матросы купеческих кораблей переловят лошадей, погрузят их на оставшиеся суда и дальше поплывут, продавать. Или еще как могут извернуться. Например, заранее несколько пастухов высадить, те лошадей заберут у эльфов, а корабли потом придут, – развил тему Снорри.

– Итак, понятно теперь, что никто не отдает чужим такой кусок, как пять-десять кораблей купчишек, с эльфами повязанных? Тем более, если они по одному-два приходить будут? Они ведь и не только лошадей перевозят, – наставительным тоном изрек дед.

Ничего себе средневековье! Какие-то коммерческие войны с активным участием спецслужб. И все ради денег. Какая, на хрен, слава? А я-то думал, все просто: «Приплыл-ограбил-оценил». Интересно, наши земные викинги, варяги и ушкуйники свои делишки так же обтяпывали?

Дед уплыл искать кормчих, знающих побережье в нужном районе, и кидать клич желающим сходить в карательный поход к эльфам, увезя с собой не пожелавших принять участие в деле. Я между делом заказал ему практически закрытый шлем с развитыми нащечниками, нарисовав его в натуральную величину. Сказал, что меняю на подаренную двойную кольчугу. Дед хмыкнул, обмерил голову и сказал, что мастера успеют, а с платой, мол, разберемся.

Мы начали готовили шнеккар к походу. Я думал было, что дед, как прожженный капиталист, попытается на своей шнекке в дело влезть, хозяин корабля-то получает по доле за рум. Однако дед посмотрел нашу шнекку, сказал, что хороший корабль, и отбыл. Похоже, я недооценил или его бескорыстие, или разнесенную воинами со слов колдуна свою новую репутацию. С точки зрения деда, это можно понять: в моем лице возникла новая надежда улучшить позиции всего рода в неофициальной табели о рангах клановых родов и составляющих их семей. Еще бы, внук пятнадцать эльфов за раз прикончил. Кому при скандале бросишь в лицо, сразу заткнется. Крыть нечем. Тут и воины, на деда глядючи, сплетничать начнут, не говоря о женщинах.

Словно в подтверждение, меня начали осаждать девушки из прибывающих в борг семей, причем по всем правилам искусства. Спокойно нельзя было даже нужду справить. Из воздуха материализовывалась сразу одна или даже две девицы, кидая на меня ласковые, а друг на друга – злобные взгляды. Иногда с матерями. Эрика чуть не дымилась. Ее родня еще только собиралась к отъезду из Кортборга. Дядька Эгиль, видать, сообщил, что время есть, она в надежных руках. Двоюродные братья и сестры вообще одолели, желая в очередной раз узнать, как это я эльфов рубил. Эрика с Хильдой переехали в старую комнату девчонок.

Дядюшка Кнут с женой, глядя на нас, удивлялись, почему она не поселилась у меня. Похоже, Эрика им понравилась. Страшные слова: «Судьба, это судьба, тебе не скрыться от нее» били по мозгам все чаще, вызывая мурашки по телу.

Вечером накануне отплытия мы долго сидели на пристани.

Поздним вечером, помывшись в бане, я пришел в комнату и почти засыпал, когда услышал шорох. Вошедшая Эрика снимала рубашку. Я сел и привлек ее к себе…

Утром нас бесцеремонно разбудили. Тетка Сигрид заорала в проем:

– Поднимайся, походник, без тебя уплывут!

Вполголоса выругавшись, я поднялся, начал одеваться, Эрика одевалась за спиной. Перед тем, как выйти, мы обнялись и поцеловались, прижавшись друг к другу.

Раздался новый вопль тетушки:

– Хватит тут миловаться, умываться идите!

Когда выходили, тетка улыбнулась и приобняла Эрику.

– Беги в баню, девочка.

Дядька ухмылялся рядом. Положил руку на плечо:

– Молодец, давно бы так. Хорошая девушка и род у нее хорош, да и силен весьма.

Северный белый пушной зверек! Ну, что за деревня. Все обо всем знают.

Эрика повисла у меня на шее, всплакнула… И вот я встал в строй приготовившихся к смотру походников. Взял с собой топор, оба меча, рогатину, два боевых кинжала, включая мизеркорд, весь комплект доспехов и трофейный арбалет с дополнительным приспособлением для натягивания тетивы, которое недавно сделал. Чуть не забыл сверток с костюмом «леший».

Я старался не обращать внимания на недоуменные взгляды, которые привлекал сначала арбалет, потом его владелец, а посматривали все, вплоть до знакомого хромоногого эльфа. Только старый Сигурд понимающе ухмылялся от рулевого весла.

Интерес к моей экипировке и вооружению усилился, когда начали снимать и укладывать оружие и доспехи в рундуки. Когда я снял кольчугу, очень заинтересовались бригантиной, которую, кстати, без кольчуги я до того носил редко. Особое внимание было уделено квадратным дырочкам в коже, не постеснялись поглядеть и на стальные пластины с обратной стороны. Убедившись в наличии пробоин и вспучившегося металла, качали головами и расходились по местам.

Спустившись к Кортборгу, встретили деда. Старина Ульф не забыл о моем заказе, так что шлем я получил.

Через два дня оба шнеккара подошли к устью реки.

Благополучно пройдя борги в районе устья, мы развернулись в сторону цели.

Кормчим у нас шел пожилой Ульрик А'Тулл, еще один родственник Эрики, брат ее деда и, что представлялось весьма вероятным, будущий мой родственник. От таких предчувствий меня мутило больше, чем от моря. По крайней мере первое время, пока не привык и к морю, и к двоюродному деду Эрики. Страшно терять свободу в столь юном возрасте, каким бы капкан ни выглядел привлекательным.

Ульрик начал приобщать меня, как хозяина корабля, к основам мореходного искусства. Наверняка по просьбе колдуна или деда. Сигурд как-то абсолютно естественно вошел в роль фактического хевдинга корабля и херсира похода, что меня удивило, честно говоря. Снорри, бывший десятник ярла и успешный купец на своем корабле, всегда отличался независимым нравом. Дедушка тоже не подарок, он выглядел чуть ли не ровесником колдуна а то и старше, и, вдобавок, шел пусть не на своем, но на принадлежащем внуку корабле. И оба даже не вякнули ни слова против, не оспорили командные полномочия Сигурда. Кто же такой колдун, чтобы обладать таким весомым авторитетом? Да, старик явно не прихвастнул, что не всегда в глуши жил.

Первый же вечер после выхода в море кормчие посвятили допросу эльфа, естественно, при помощи колдуна. Отчего добровольцы из других боргов стали заметно больше его уважать. Я бы сказал, начали побаиваться.

Первый допрос эльфа дал немного информации кормчим, хотя колдун полностью контролировал состояние пленника. Оказалось слишком много похожих одна на другую бухт. И тут впервые за все время нашего знакомства Сигурд меня действительно потряс.

Он достал подозрительно знакомые кисеты, в переносном железном очаге вскипятил воду, намешал эту гадость, подождал, пока заварится и остынет, потом через воронку залил жидкость в глотку эльфу. После примерно часа ожидания эльфа стало распирать от удовольствия, судя по счастливой физиономии, он явно пребывал наверху блаженства.

Сигурд что-то пошептал, помахал руками, потом шевелил слегка светившимися пальцами вокруг головы эльфа еще с часок, к концу которого допрашиваемый уподобился кукле, монотонно отвечающей на вопросы. Колдун попытался еще раз вытащить из эльфа что-нибудь полезное для кормчих, и вновь ответы их не устроили.

Тогда старик достал небольшой хрустальный шар на изящной бронзовой подставке и заставил эльфа смотреть, не отрываясь, на прозрачную сферу, а потом начал задавать вопросы.

Все бы ничего, пока внутри шарика не загорелся огонек. Сам по себе. Согласно законам физики, хрусталю такое свечение не свойственно. Особенно поздним вечером. Сказать, что я был удивлен, значит, приуменьшить впечатление. Но это были еще цветочки. Когда свечение усилилось и заполнило весь объем шара, старик сделал какой-то жест рукой, отчего над хрустальной сферой возникла самая настоящая голограмма. Я впал в ступор. Голограмма изображала именно то, что старика интересовало. А именно, бухту и корабли в ней, выгрузку имущества и лошадей, происходившую средь бела дня. Груз принимали эльфы. Ульрик заорал, что знает эту бухту. Для гарантии прокрутили картинку назад, увидели заход в бухту корабля с этими же самыми эльфами. Запись, как я для себя назвал видеоряд неизвестного технического происхождения, отличалась потрясающе реалистичной графикой, но, к сожалению, была не озвучена. Мы просмотрели еще пару эпизодов. Потом изображение перестало быть связным, пошли какие-то обрывки, разрозненные кадры из жизни допрашиваемого, представлены были все жанры, от блокбастеров до мелодрамы, не брезгуя и низкопробной порнухой. Короче говоря, кинопроектор сломался.

Погасив и спрятав шарик, старик спокойно завалился спать. Эльф все ночь угукал и пускал слюни, даже сходил под себя, бедолага.

Утром Сигурд проснулся как ни в чем не бывало, обратил внимание на эльфа, распространявшего вокруг себя смрад и вонь, воткнул ему кинжал под ухо и выбросил за борт, после чего мы отправились дальше. Я был не в силах удерживать любопытство:

– Слушай, Сигурд! Это что тут было? Что за шарик такой интересный?

– Этот шар называется палантир. А был допрос. Не понял?

– А почему бы его раньше не пустить в ход? Ведь ты память эльфа просматривал? Как, вообще, смотрел?

– Смотрел память, как обычно. Как тебе в свое время. Ты не помнишь, конечно. Перед тем, как мы за столом с тобой говорили.

– Вот как. И что, если бы допрос прошел так же удачно, как этот? Чиркнул бы ножиком?

– Почему ты решил, что я ничего не видел? Твой амулет, например, висел на груди, на тонкой такой цепи. Видел я и, как ты его нашел. – Наклонился и шепнул на ухо, – или хочешь расскажу, как ты горящего раненого тащил из боя?

Да, глубокое воспоминание. Тогда адреналина я хватил с избытком.

– Хотя это все, что я видел. Да, еще как убивали тебя…

Соседи навострили уши.

Сигурд продолжил тихо, почти шепотом:

– Тебе не кошмары снились, это я память твою смотрел. Хоть и без палантира, к твоему счастью. Из-за того, что видел, вас и пожалел.

– После нападения тоже? – обиделся я.

– Нет, просто расспросить было достаточно.

Меня начала душить злоба. Так, надо успокоиться. Злоба – это неконструктивно, тем более, со своей точки зрения он был прав.

– Вернемся к эльфу.

– Палантир придумали для того, что ты видел, и еще для кое-каких вещей. Глубже проникать позволяет.

– А без него как?

– Без него заставить вспомнить то, что надо, тяжело. Почти невозможно. То, что ярко, на поверхности лежит, увидишь без труда. Или то, что связано с этим ярким. А все, что глубже… Зачем мне знать, какую тухлую кашу кто-то ел год назад? А потом в отхожем месте муравьев рассматривал? А надо заставить его вспомнить то, что тебя интересует. Палантир подчиняет себе разум того, кого ты спрашиваешь, и ты, управляя через палантир, заставляешь самого допрашиваемого искать в своей памяти то, что тебя интересует. Первые палантиры другими были, они помогали самим видеть, но таких зрелищ устраивать не позволяли. Да только потом быстро придумали, как защиту ставить. Она, к слову, помогает и тогда, когда кто-то без палантира в память заглядывает. Сам любопытствующий с ума сойдет, если вовремя из чужого разума не выйдет.

– А от такого палантира почему не защищает?

– Потому что у него обычных связей с разумом хозяина почти нет, только управляющие. Вся защита разума в палантире и гаснет.

– А разве нельзя просто не дать кому угодно в разум лазить? Тогда палантир не поможет?

– Как ты глазами запретить смотреть сможешь? И запоминать, что видел? Или слышал?

– Так что с эльфом-то было?

– Овладел я разумом его. И заставил вспомнить, что интересовало.

– А зарезал отчего?

– Все, разум безнадежно потерян. Когда с палантирами по воспоминаниям ползают, такие вещи происходят быстро. Поэтому сейчас при допросах их применяют редко, да и всегда так было. Пытки надежнее, пленные куда больше рассказать успевают. А остальное – так, подтвердить разве что.

– Слушай, а почему у эльфов защиты не было?

– Почему же, была. Я ее еще в борге снял. Пока ты отсыпался. Недостаточно умел был тот, кто ставил им защиту.

Ну, песец! Мне тут, кроме коммерческих войн, еще и ментального программирования не хватало… Куда я попал? Вспомнил:

– Ты же говорил, что защиту снять нельзя? Там, в борге?

– Смотря какую. Такую, что просто от чужого разума защищает, можно. А ту, что тебя самого убивает, когда начнут смотреть твою память или еще как воздействовать, – нельзя. Ее только хозяин снять может. Или тот, кто его секреты знает.

– А мне защиту можешь поставить? Я, знаешь ли, не любитель кому попало воспоминания показывать, – обозначил я легкое недовольство.

Старик захохотал.

– Доверишь? Только учти, тот, кто ставит, ее всегда снимет. Да, если искусный враг попадется, тоже.

– Куда деваться, кому еще верить, как не тебе, – прошипел я.

Колдун захохотал еще сильнее.

– Ночью. Встанем на стоянку, займемся.

– А откуда изображение попадает в палантир?

– Жертву он выкачивает, ее же силу на показ воспоминаний тратит. В нем самом-то силы не так много, разве чтобы связь установить. Маги Империи хитро придумали. Мало того, что воспоминания берет, так еще и силу самого, кого допрашивают, на это использует. Изображение – обычная иллюзия. Только твой разум этой иллюзией не управляет.

– Так нам повезло, что у них отрядного мага нечисть прикончила? А если чужой облик накинуть?

– Если стоять неподвижно будешь. Лицо, к примеру, изменил, шевельнулся, а у тебя подлинное из-под иллюзии полезло. Скрыть иллюзией можно только неподвижные относительно источника вещи. Или управлять ими. Но каждое движение надо безупречно отслеживать…

– А почему ты мне все это рассказываешь? Так подробно?

– Есть причины, но тебе их пока рано знать. Скажу позже. Терпи.

Этим же вечером я подвергся ментальному кодированию с установкой антивируса.