Единственная для пришельца

Глава 1. Сон.

Я снова бегу за этим оранжевым светом. Но в сегодняшнем сне, на мне одна только любимая, короткая, безразмерная сорочка с фиолетовыми ирисами по подолу. По этому, зацепившись кожей за кусты красных роз, я резко останавливаюсь. Почему во сне я реально испытываю боль?

Смотрю в след удаляющейся оранжевой трапеции и понимаю, что боль от пореза, о шипы маминых роз, просто ничто, по сравнению с душевными муками. Почему меня притягивает эта НЛОшная "тарелка"? Даже во сне! Даже через столько лет! И, самое главное, почему я снова и снова, вот уже в который месяц вижу этот сон? Воспоминание из детства, которое преследует меня во взрослой жизни. Кстати, куда больше наполненной реальными проблемами и переживаниями, чем эта история двадцатилетней давности, которая с годами вообще поставила свою реальность под сомнения.

Но этот случай был реально…

Мне было шестнадцать лет. Тогда ещё я жила с младшей сестрой и родителями в Алтайском крае, в глухом при глухом селе Солонешное, затерянное глубоко в горах и лесах Новосибирской области. У нас был панельный, двухэтажный дом и мама сажала вокруг него темно-красные розы. Летом они разрастались так сильно, что перекрывали мощеные дорожки до бани и до входной калитки. Я часто ходила погруженная в свои многочисленные мысли, на "автопилоте" так сказать, и вечно собирала ногами все камни, колючки и, в том числе, мамины розы. В моём сне эти розы затопили горы и были везде. Наверное потому тому, что в юности я их боялась…

Когда к нам с Алисой приходили подруги мы все вместе сидели на втором этаже. Болтали, слушали Руки вверх, листали журналы Маруся, вырезали аппликации в дневнички и все такие девчачьи мелочи… Это было чудесное время. Я вспоминаю его с теплотой. Тогда мне всё казалось другим. Простым и понятным. Более, поверхностным что-ли.

Мой отец, Владимир Иванович Баринов, инженер-строитель, с двумя высшими образованиями, перерос своё быдлячее деревенское окружение в умственном, моральном и духовном смыслах. Но не мог покинуть это место, не расставшись с нами, двумя его любимыми дочерьми и совершенно эгоистичной женщиной, которую я зову своей матерью. Катерина Васильевна не хотела уезжать из родного села, в котором она родилась, не могла оставить родных и подруг, даже ради карьеры мужа, даже с переездом в интенсивно развивающийся приморский город Сочи, где моему отцу предложили должность инженера проектировщика в крупной заграничной фирме. Как она могла упустить такой шанс? Что руководило её решениями – спросите вы. Истинную причину я узнаю позже.

В то время, мама получила место директора в нашей сельской школе, и свою карьеру, к сожалению, ставила превыше карьеры мужа, и перспективы не только для развития, но и в целом, превыше будущего своих дочерей.

Отец не смог оставить нас, навечно отсутствующую мать, а оставил свои мечты и наши надежды на достойное будущее… Мне тогда было около шестнадцати лет и отец был для меня всем. Особенно хорошо мы проводили время за его рассказами, где моменты его жизни, научная фантастика и мои фантазии превращались в восхитительный узор моего мировоззрения и мировоззрения моей сестры.

Папа любил рассказывать про космос, с его бесконечными загадками и необъятными тайнами. Звезды карлики, чёрные дыры, другие галактики, в которых обитают внеземные неопознанные существа, которые передвигаются с галактики на галактику, на своих "летающих тарелках". Хотя по рассказам отца, когда он впервые столкнулся с этими неопознанными летающими объектами, они предстали перед ним в горящих сферах.

Дело было зимней ночью, он шёл от друзей, и уже подходил к дому, как заметил три ярких шара, парящих над "Хребтом дракона". Так называется небольшая гора, огибающая село и уходящая витой лентой далеко на юг.

Шары имели разные размеры и разные цвета. Синий, красный и оранжевый, они словно пылали в чёрной, беззвездной ночи, манили таинственными импульсами. Отец захотел рассмотреть эти шары поближе и пошёл к ним, ускоряясь на ходу. Проторенная дорога кончилась и он пробирался сквозь снежные метровые сугробы. Спустя какое-то время, шаров стало семь. К его трём шарам добавилось ещё четыре бело серебристых маленьких шара, одинакового диаметра. Они словно кружили от одного разноцветного шарика к другому. Сколько бы отец не шёл, он не мог к ним приблизиться и очнулся лишь через час, по пояс в реке.

Папа говорил, что сияющие сферы так его зачаровали, что он очнулся только благодаря шоку от ледяной воды. Если бы не река, кто знает куда бы его завела эта затягивающая игра переливов.

Мы с сестрой слушали его разинув рты, и даже ни на миг не разуверились в его правдивости.

Когда же со мной случилась встреча с внеземным парящим, пульсирующим объектом, я также отреагировала как отец, стремясь коснуться таинственного нечто.

В тот вечер я провожала подругу домой. Оксана засиделась у нас в гостях до темна. Мы рассказывали друг другу разные страшилки и она, под впечатлением вечера, по боялась идти одна. Я, в свои шестнадцать лет была абсолютно бесстрашна, ведь отец учил бороться со своими страхами и идти им навстречу. Что собственно я и делала…

Была жаркая июльская ночь, воздух наполнен нежными ароматами садовой Маттиолы, с назойливыми нотками маминых красных роз. Бр-р-р… Терпеть их ненавижу… За постоянную боль, которую они мне причиняют. За их двуличную сущность.

Изрядно ободравшись, мы с Оксаной добрались таки до калитки.

– Ну всё, до завтра. – я, словно запамятовала про то, что её надо проводить – уж больно неохота вести её по темну, до самых фонарей центрального района – Завтра в десять встречаемся на речке.

Я закрываю за ней калитику и поворачиваюсь спиной. Вдруг прокатит?

– Блиииин! Ну Васька! – я вжимаю голову в плечи и неприязненно морщусь – Ты же обещала, ну проводи!

Оксана конючит, держась за прутья решетки входной калитки.

Снова поворачиваюсь к ней, на лицо натягиваю улыбку.

– Ой, да, точно!

До фонарей её района десять минут ходьбы. Мы идём не спеша, разговариваем. Интересная штука – нам с Оксанкой всегда есть о чём поговорить. Вот и фонари, а мы ещё не договорили. Громко смеялись, хватаясь друг за друга и вызывая эхо в жарком, густом воздухе ароматной летней ночи. Как вдруг Оксана поперхнулась смехом и округлив глаза, застыла на мгновение.

– Что это? – подруга ткнула пальцем мне за спину.

– Хорош придуриваться! Ты думаешь я такая тупая, что снова тебе поверю? Пффф… – я сделала самую невозмутимую, как мне казалось, мину, а саму так и подмывало посмотреть.

Но Оксанка резко повернулась в сторону дома, и пустилась со всех ног на утëк. Я пожала плечами, набрала в лёгкие побольше воздуха и повернулась. Мне нельзя было бояться – ещё в полной темноте идти совсем одной. И тут я увидела его…

НЛО. Хотя конечно я не знала, что это было на самом деле. Просто подумала, что ярко оранжевая трапеция, которая зависла над границей драконьего хребта, это не что иное, как НЛО.

Его свет пульсировал в такт с моим сердцебиением, притягивая меня словно удав кролика. Не было страха, лишь огромное томление и дикий интерес. Я протянула руку, так близко он казался, но конечно же не достала. Побежала к трапеции не разбирая дороги. И вот что странно, я ни разу не упала! Я?! На своих обоих левых ногах, которые и пяти шагов не могли сделать, чтобы обо что нибудь не зацепиться, ни споткнуться, не ушибиться. Словно не касаясь земли, я мчалась на всей своей возможной скорости. Трапеция зависла на какое-то мгновение, а потом мягко заплыла за самый большой зубец драконьего хребта. Я бежала и бежала, преисполненная надеждой…

А на что собственно я тогда надеялась даже не помню. Знаю лишь одно, я так сильно расстроилась, что не догнала его, что даже сейчас, во сне, мне больно в душе. И я просыпаюсь с криками "Стой" и послевкусием разочарования.

Тогда, я проплакала всю ночь, а когда под утро заснула, меня практически сразу разбудили, чтобы сообщить, что отец умер.

Он упал, и расшиб голову об бревна, заготовленные им же для растопки бани, прямо за нашим домом, когда проверял капканы от лисиц, что душили кур.

По крайней мере так выдаёт мне моя память. Смутно, размыто, не точно. Сразу после моего ночного приключения, всё и все воспоминания смазаны, они до сих пор оставляют отпечаток напряжения и тупика.

Упал? Как так можно было упасть? Я никогда не думала, что отец мог когда нибудь умереть. Он всегда казался мне самым сильным, умным и непобедимым. Для нас с Алисой он был персональным супергероем, который спасал в любой ситуации.

Но вот мы остались одни, вернее с мамой, но это все равно, что одни. Её по прежнему не было рядом. По крайней мере я не помню.

Глава 2. Прошлое.

Я не могу определённо сказать, что творилось в моей жизни после смерти отца, всё как в тумане. Кое-как закончив школу, я поспешила уехать в город. Самостоятельная жизнь привела меня в чувства. Занятия и новые знакомства поглотили будни, заставляя влиться в бурную городскую суету.

Я, поступила в колледж на бухгалтера, но, отучившись два года, у матери закончились, как она сказала, их с отцом накопления. Она больше не смогла высылать мне на жизнь, даже те скромные копеечки, что давала раньше. Мне пришлось перевестись на заочное обучение. Из общежития погнали – там не дают жильё заочникам. Я устроилась по профессии на завод мороженого "Снегурушка НХК", и сняла недорогую, но чистую однушку на окраине.

Ко мне переехала сестра. Она более возвышенная личность, поэтому пошла в институт на психолога. Я стала содержать нас обоих.

Немного погодя, в Новосибирск перебралась и мама. Не продавая наш родительский дом, она откуда-то нашла деньги на однокомнатную квартиру в центре города. Я не стала спрашивать, что, да как. Отец много работал, выходит скопили. Это её деньги. А отчий дом, в любом случае невозможно было продать. Во-первых, мы с сестрой не за какие сокровища мира не отдали бы наш дом. Во-вторых, за него много не выручишь, деревня находится так далеко от цивилизации, что вся молодежь сбегает отсюда, а старики не вечные.

Мама, как только переехала сделала операцию по подтяжке лица и тела, сошлась с мужчиной, тем самым хирургом, который ей подтягивал всё, что обвисло. Она очень редко звала нас с сестрой в гости, и отклонила мою просьбу помочь выучить Алису, даже когда нам было совсем туго с деньгами. Она отказала, снова сославшись на отсутствие денег, и уже через неделю, укатила с хирургом в Паттайю. Вот такая Катерина Васильевна была мать.

Через некоторое время, успокоившись, подумав, я пришла к выводу, что родители не обязаны содержать детей после восемнадцати. Хотя для себя я всё же решила, что когда у меня появятся дети, я буду жить только ради них.

Вот только детям не суждено было получить мою жизнь, а мне их.

Сейчас, я одинокая, несостоявшаяся ни в одних отношениях, главный открывающий менеджер на том же самом заводе мороженого. А сестра занимается психосоматикой, всякими гаданиями, онлайн снятием порчи и астрологией.

Её рабочий псевдоним Элис Ментори, она потрясающий астролог, её карты и прогнозы, на удивление реляционны, точны и правдивы, но я никогда не признаюсь ей в этом.

Алиса младше меня на два года, но разница между нами колоссальная, она красит волосы в ярко рыжие оттенки, качает ботокс во все проблемные места, наращивает реснички и не вылазит из спа салонов. А я… Я чувствую себя на все сто. В смысле столетней старухой, которая счастлива дома перед телевизором, за какой нибудь слезливой мелодрамой или погруженная в легкое чтение. У неё классный, заботливый и понимающий муж, и двое замечательных сыновей, которых я обожаю до умопомрачения. Семилетний Егорка и трёхлетний Андрюшка, мои супергерои-спасатели от скуки и депрессии. Хотя сестра очень редко отдаёт мне их, ссылаясь на то, что я их слишком балую. А однажды призналась – она жадничает отдать детей, чтобы у меня был стимул завести своих.

Да есть у меня этот стимул, я просто не могу найти их папу! Сначала не было времени. Учёба и работа отбирали все силы и желания. Потом карьера. К слову сказать, в то время был у меня бойфренд, но какой-то слишком напористый… И обидчивый… Кирилл, наш рекламщик бывший, обижался на моё отсутствие, и во время моего присутствия, всю дорогу зудел мне про это. Расстались мы по моей инициативе.

Потом был Артём, с холодильного цеха. Его нам прислали из Москвы, для обучения работе на новом станке, и внедрения нового ответвления холодных десертов.

Он умело ухаживал, дарил цветы и много сладостей. Хоть на вид был не совсем в моём вкусе, толстоват и низковат, я всё же растаяла, пустив его к себе в квартиру и в жизнь.

Алиса встретила Виктора, своего будущего мужа, и переехала к нему. А Артем переехал ко мне. Хотя работа отнимала много его времени и даже по ночам, я всё же порхала от избытка подарков и внимания. Всё складывалось почти идеально. Как мне казалось…

После года отношений, во время которых он постоянно отлучался к себе в Москву, к “больным родителям”, я узнала, что Артём женат. Мы со скандалом расстались. Он уехал домой, а я, узнала, что помимо меня, этот мерзавец похаживал, как минимум, ещё к троим девчонкам с нашего завода.

После такого предательства, я долго не могла смотреть на мужчин. Постоянно подозревала их в коварных обманах и предательстве, и, прекрасно, на мой взгляд, обходилась без них.

У меня была любимая работа, постоянные командировки, путешествия. Мы с сестрой встречались редко, я не любила, когда она лезла в мою жизнь, со своими советами, гаданиями и предсказаниями. Хотя, в глубине души, я понимала, что все советы и предсказания были в точку.

Когда, забирая Егорку на прогулку, я услышала от сестры, что меня ждёт волнующая встреча, то не могла отделаться от ощущения нетерпения и предвкушения. Я тогда даже пару раз улыбнулась особо привлекательным парням в парке. Но эта "волнующая встреча" произошла только через неделю.

Я уже успела расслабиться и забыть, что нагадала сестрица, но всё произошло как в лучших российских традициях бульварных романов…

Я встретила Антона на мусорке…

Конечно же он не был бомжом или ханыгой. Просто Антон жил в соседнем дворе, а их мусорный контейнер, ночью подожгли какие-то хулиганы, и вот он, загрузив в свою серо-синюю инфинити два пакета скопленного, повёз к нам, в соседний собственно двор.

Я, поверьте, никогда не игнорирую законы подлости, и они отвечают мне тем же.

В то утро я проспала и сильно опаздывала. Голову мыть не стала, благо никаких важных встреч в моём рабочем расписании не значилось. Гладить пиджак, я тоже не успевала – лето же, жара, повешу его на изгиб локтя как аксессуар, а до машины в утреннюю свежесть добегу в мятом. Ну кто меня видит?

На пороге споткнулась о пакет с мусором, который с вечера поставила. Что делать? Оставить, пусть воняет по всей квартире, или всё же посвятить ему две минуты своего отсутствующего времени? Вспомнив слова сестры, чтобы не копила мусор в ближайшие дни, а почаще его выносила, мысленно показала сестре язык и схватилась за пакет.

Бегом-бегом… Лифт ждать не стала, скатилась по перилам, по старой памяти. На столько старой, что она даже не помнила о торчащей заусенице в конце лестницы. Больно поцарапав зад, порвав штаны и пакет с мусором; перепачкавшись в остатках не выпитого кефира и устричного соуса, когда собирала рассыпанный мусор; в мятом пиджаке; с растрепанными, немытыми волосами, я наконец добралась до мусорки… Чтобы нос к носу повстречать самого обворожительного, высокого, кареглазого блондина в своей нелепой жизни…

И вот сейчас, я сижу на кухне у сестры, делая вид, что помогаю ей с ужином, а сама предаюсь горестным воспоминаниям, тяжёлого разрыва с человеком, от которого хотела детей, которому отдала сердце и три года своей жизни…

Теперь у меня ни ребёнка, ни котёнка, как говорится. Ни мужа, ни даже действующего парня. Из-за депрессии после разрыва, я набрала лишние пятнадцать килограммов, пол года находясь в коматозе меланхолии и самобичевании. К тому же, в последнее время, я снова и снова вижу сон из прошлого? Такого далекого прошлого, что дальше уже некуда.

Может мне снова угрожают объятия психоза? Может быть так я во сне переживаю запрятанные глубоко в душе сердечные раны? Которые, к слову, грозятся вырваться на свободу моей, слабой и не окрепшей ещё психики? А я, ведь, чуть не потеряла работу, после чего, наконец, взяла себя в руки. Почти… И вот опять?

Глава 3. Предостережения.

– Ты просто непробиваемый скептик! – моя вечно спокойная, вдохновленная звездами и их чарами сестра, вышла из себя. – И как Антон терпел тебя целых три года? – её пухлые от силикона, и гиалурона, и ещё бог знает от чего губы, ещё больше вытянулись вперёд.

Это замечание было жестоко с её стороны. Алиска знала, что я сильно страдала по Антону. До сих пор больно.

– Я же говорила, что он встретит другую – ты не слушала! Я говорила тебе, на Луну в скорпионе не пускать его в бар с друзьями? Ты снова меня не послушала! А в тот раз, когда ты на раскладе в полнолуние вытащила Верховную Жрицу и Влюбленных? Это явный признак измен, а ты опять мне не поверила! – Алиса редко повышала голос из-за этого с непривычки он становился писклявым. – Ретроградный Меркурий, это тебе не Овен в Юпитере. Если бы не было при этом Парада планет, я бы тебя отпустила, но это… Это очень опасно! Ты на всё махаешь рукою, а сама не думаешь о последствиях. Может произойти всё что угодно!

– Алиса, ты же знаешь, я не могу перенести отпуск ссылаясь на твой "Ретро Парад Меркурия" или как там его. А эта поездка мне нужна! Мне отчаянно необходима перезагрузка, иначе я просто свихнусь…

Сестра покраснела и смерила меня жёстким взглядом, не свойственным её одухотворенному облику, и от этого так ей не к лицу.

– Василиса! – сестра обычно зовёт меня Вася, если не сердится. Но сегодня ещё ни разу не сменила гнев на милость. – У меня волосы дыбом встают, когда я в последнее время, раскладываю утреннюю на твою судьбу! – Алиса замотала головой, пресекая мои возражения – Слишком много путей, слишком много опасных поворотов. Твоё будущее слишком туманно…

– Ну да, там куда я собираюсь, вообще туманы это естественно – пытаюсь пошутить. Сестра знает, что я хочу на время отпуска съездить в родное, почти вымершее село. – Быть может по этому, твои вечно нагоняющие на людей, и меня в частности страх, карты, и фонят?

– Что ты хочешь там найти? – Алиса всё не сдаётся – Дом уже наверное развалился. Из наших в деревне только Алексей Степанович, сосед. Наталья Олеговна умерла, как и тётя Маша. Пришиваловы остались, потому, что Любу там похоронили. Олеся уехала. Денис в тюрьме…– Алиса запнулась, как будто бы выдала чью-то страшную тайну – Ну и пара старушек доживает в этой глуши свой век… Наша деревня почти вымерла…

– Откуда ты знаешь про Дениса? У мамы была?

Сестра бубнит что-то про Денисовы десять лет срока за убийство сослуживца, краснеет и прячет глаза. Она чувствует себя виноватой. Предательница. Алиса хочет быть хорошей для всех, но так не бывает. Хотя конечно у неё это вполне здорово получается, с завистью думаю я. Ей-то хорошо, она не знает, сколько я пролила слез из-за обиды на маму. Мне не хватало её помощи и поддержки, как и время на сон.

Были месяца, когда я спала по три часа в сутки. Приходилось очень много работать, чтобы содержать нас с сестрой. Студентке без опыта, с незаконченным образованием, не хотели много платить. Вот и собирала копейки на двух работах, а ещё учёба…

– Ты же знаешь, я как форель… – я задумалась подбирая слова для того чтобы закончить сравнение, но сестра сориентировалась раньше.

– Такая же жирная? – сестра улыбнулась наконец-то.

– Нет – плыву против течения! – Пропускаю её правдивую шутку мимо ушей и отвечаю улыбкой.

– Зато, Алиса, я не режу и мясо для жарки, и овощи в салат, одним и тем же ножом, и на одной и той же доске! – я ударяю себя рукой по лбу, выражая крайнюю степень непонимания. Один – один.

Алиса одухотворенная личность ей не пристало думать о таких земных мелочах, как раздельная эксплуатация приборов, предназначены для разных по термической обработке продуктов.

Она хочет сегодня порадовать семью вкусным ужином. Старается и то хорошо.

– Я же просила не называть меня так! – Алиса покраснела – Я ЭЛИСС! Ты же знаешь…

– Да-да, родители неправильно назвали нас. Ты говорила. – мои глаза закатились за лоб по привычке – Нельзя называть детей созвучными именами!

Я шевелю губами изображая сестру, за что получаю ломтиком редиски по лбу.

– Не уклоняйся от темы!

– Я и не думала! Только от редиски! – встаю со стула – похоже мне не дождаться мальчишек – Я всё равно поеду, и с вершины горы посмотрю на этот твой ретро-Парад.

Размашистыми шагами покидаю кухню и сворачиваю по коридору к выходу.

– Наш разговор окончен. Я не маленькая, сама разберусь и с Меркурием и с Юпитером и… Кстати! К чему снится один и тот же сон?

Обуваю балетки, поправляю причёску перед большим зеркалом в прихожей. Мне теперь тяжело ходить на каблуках, резкий набор веса, спустил меня с высоты шпильки, прямиком в тапочки и кроссовки. Блин, как же похудеть? Надеюсь поход в горы поможет скинуть пяток килограммов? Я всерьез рассчитываю на этот поход. В котором буду меньше есть и больше двигаться. Много ностальгировать по родным местам и меньше думать об Антоне. Этот поход призван стать моим спасением. Панацеей от всех навалившихся на меня несчастий…

– Что за сон? – взволнованный голос сестры выводит меня из задумчивости. – Как часто он тебе снится? Что ты делаешь в этом сне? Почему не рассказывала мне о нём раньше?

Оооооо! Я вновь закатываю кверху глаза. Нафига спросила? Теперь у Алисы ещё один довод против моего похода.

– Мне сейчас некогда. Надо вещи собирать. И в магазин заскочить перед поездкой. А ещё Аня просила заехать объяснить по новой точке что да как. Она боится без меня оставаться так надолго. А значит это ещё минимум часа четыре. Я планировала выехать ночью, чтобы без пробок…

– Ты же только в следующую пятницу собиралась… – Алиса хлопает на меня своими чёрными веерами ресниц. Я конечно тоже их наращиваю, но её пять Д – это уж слишком…

– Я передумала. Поеду пораньше. – на пороге, по традиции, целую сестру в щеку.

– Когда ты передумала?

Только что! Так и подмывает сказать, но вслух пожимаю плечами:

– У папы память в среду, хочу побывать на могилке.

Алиса краснеет и прячет в пол глаза. Как всегда, когда разговор заходит об отце. Почему я раньше этого не замечала? Вернее замечала, но никогда не придавала этому особого значения. Порывает спросить, но мне вдруг кажется глупо, через столько лет, задавать такого рода вопросы. Если сама не рассказывала всё это время, значит это её личное.

– Я тебе отправлю голосовые из машины. – больше мне нечего сказать. Я закрываю за собой дверь.

Интересно, она говорила маме, что я еду в деревню? Надо будет попросить не болтать.

Что я и делаю, сразу как моя старушка Киюшка трогается с места. Пока еду, надиктовываю Алисе голосовые. Пересказываю сон. Поверхностно, не акцентируя внимание на своих чувствах и ощущениях. Прошу ничего не говорить матери. Особенно то, что я уезжаю и куда еду. Отправив последнее сообщение понимаю, что чего-то не хватает. Ах, да, ответов! Сестра не отправила мне ни одного ответа на двадцать один голосовой. Это вообще на неё не похоже. Может мальчишки пришли и она занимается ими? Хотя, объяснить мне сон она, по идее может и с мальчишками. Толкование снов, это её конёк. Но сегодня что-то призадумалась. Я уже начала волноваться, как вдруг пиликнул телефон. Алиса! Послушаю дома. Сначала нужно придать моей неуверенной в себе и. о. немного уверенности. Аня остаётся за меня на время отпуска, а так как я не всегда буду на связи, она боится и паникует сверх меры. А когда она узнает, что я уезжаю раньше… Ну в общем мне пришлось задержаться у неё. Потом я заехала в магазин. Всё необходимое для похода у меня уже куплено давно, поэтому я купила только продукты. Я планировала поездку ещё когда встречалась с Антоном. Мы вместе должны были отправиться в это путешествие по местам моего детства и юности. Должны были, пока я не увидела в его телефоне смс от Снежаны.

Меня скривило от упоминания этого имени. Есть сразу расхотелось. Опрокидываю в себя остатки красного полусухого. С недавних пор бокальчик “Красненького” перед сном – стало для меня ритуалом на ночь. Мой косметолог, а по совместительству лучшая подруга Лейла, говорит что это пагубно сказывается на моей коже, но мне все равно.

В голову влезли незваные воспоминания…