– Хорошо, – откликнулась девушка, уже направляясь к двери.
– И, Маньяра, Зери же отдала тебе данные по торговцам, которые нам через неё обещал передать проректор Академии оккультных наук?
– Да, сейчас, оповещу начальников отделов о совещании, и занесу, – уже откуда-то из коридора донесся её голос.
Через пять минут на столе перед Делмаром уже лежал желтовато-серый листок тонкого пергамента. На этом листке информация о торговцах, у которых и были приобретены раритеты, спровоцировавшие своим появлением весь этот переполох. Отправная точка расследования.
– А как Зери то поживает? Рассказывала какие-нибудь подробности о своём визите в Академию? – хитро улыбаясь, спросил свою телохранительницу Делмар.
– Что-то темнит она. Я пыталась расспросить её о деталях визита, но она только краснеет и замыкается в себе. И ещё – улыбается, – лицо Маньяры приняло удивлённо-недоумённое выражение. А в глазах её метались изумрудные искры с трудом сдерживаемого веселья.
– Значит, Буру всё-таки взялся приручать нашу желтоглазую кошку, – улыбнулся Делмар, – хватит ей самой по себе разгуливать.
Маньяра звонко рассмеялась.
Глава 4
Лучи Джуа с трудом продирались сквозь мутную толщу витражных стёкол, и лишь затем, чтобы преодолев ещё десяток метров, расплескаться цветными кляксами по полированному полу, сложенному из плит желтовато-белого мрамора. Этим же благородным камнем были облицованы и стены центрального зала Обители Предстоятеля. Массивные круглые колонны, поддерживавшие свод, украшенный древними фресками, были изготовлены из мрамора коричневого и опоясаны у основания изящным золотым орнаментом. По сравнению с другими залами Обители этот зал, хоть и был самым просторным, но по пышности убранства уступал всем прочим. Только мрамор, скупая, редкая позолота, фрески, витражи, большой древний гобелен на южной стене, изображающий Демиурга, возносящегося в горние выси, да несколько мраморных же скамеек с низкими резными спинками под ним. И гулкая тишина.
Когда же Джуа начало своё неизбежное сползание к западному горизонту, тонкой линией разделившему зеленовато-голубую морскую гладь и невесомую голубизну бездонных небес, раздался звук открывающейся двери. Массивная, собранная из толстых плашек морёного дуба, дверь в углу зала раскрылась, пропуская в зал двоих, облачённых в свободные бирюзового цвета мантии, ниспадающие до самого пола. Мантии были скромно украшены геометрическим орнаментом, вышитым по краям золотой нитью. На головах вошедших красовались небольшие округлые шапочки бирюзового же цвета, украшенные тем же орнаментом. Облик служителей Демиурга завершали золотые медальоны, выполненные в форме тринадцатилучевых звёзд. И, что интересно, висели они вовсе не на золотых цепочках, что было бы ожидаемо, но на скромных тонких кожаных ремешках. Несмотря на то, что туфли вошедших в зал иерархов были пошиты из нежнейшей замши, великолепная акустика зала позволяла услышать шорох их неспешных шагов даже на значительном удалении. Так же вполне беспрепятственно разносились по залу фразы, коими чинно обменивались два почтенных клирика в процессе, в высшей степени, небезынтересного, разговора:
– Так вот, я хотел бы вас познакомить с одним прелюбопытнейшим приобретением, сделанным моими людьми на чёрном рынке Империи Аррагон, – произнёс тот из них, кто был чуть повыше. Это был обладатель абсолютно непримечательной, совершенно ординарной физиономии. Единственной деталью, делавшей это лицо запоминавшимся, были глаза. Это были не глаза, а, скорее, два буравчика, способные, казалось, пробиться к самым интимным и охраняемым тайнам собеседника, не взирая ни на какое сопротивление.
– Вы меня, положительно, заинтриговали, брат Цезон, – откликнулся второй клирик, приземистый, улыбчивый толстячок. Лицо его состояло, преимущественно, из отвисших, складчатых щёк да носа, по форме своей совершенно неотличимого от корнеплода патата[11 - Плодовое тело, вызревающее в корневой системе растения, напоминающего наш картофель.], разве что нехарактерного для этого корнеплода цвета – красного, исчерченного, к тому же, лиловыми прожилками мелких кровеносных сосудов. А близко поставленные бесстрастные глазки казались двумя маленькими кристаллами голубоватого льда и холодом своим резко контрастировали с маслянисто-добродушной улыбкой святого отца.
– Вот, полюбуйтесь, брат Мамерк, – предъявил генерал монашеского ордена «Око Демиурга» Цезон своё приобретение. На его раскрытой ладони покоился невзрачный серый кристалл в форме правильного икосаэдра. Брат Мамерк застыл с полуоткрытым ртом и выражением крайнего удивления и озабоченности на лице. В этом ступоре он пребывал около двух секунд, неотрывно глядя на серенький камушек, после чего нашёл-таки в себе силы прохрипеть:
– Это действительно то, о чём я подумал? – удивление ушло из его глаз, но холод из них так никуда не делся, напротив, сияние льда в бесцветных зрачках стало ярче и ощутимее. Глазки толстячка, и без того небольшие, приобрели вдруг нехороший прищур и, странным образом, щекастая добродушная физиономия мгновенно приобрела неуловимое сходство с брылястой мордой собаки охотников за рабами, натасканной на человека.
– Если вы подумали о портативном накопителе маны, то вы, к сожалению, не ошиблись, гроссмейстер, – брат Цезон пожал плечами, – но, согласитесь, мы работу свою сделали. Нет, не подумайте, что орден «Ока Демиурга» умывает руки, ни в коем случае. Но наличие нарыва мы констатировали. И будем помогать вам его локализовать… а вот окончательное решение проблемы останется за вами.
– Да всё я понимаю, – мотнул головой гроссмейстер рыцарского ордена[12 - Некоторые сведения об ордене «Меч предстоятеля» и церкви Тринадцати поводырей можно почерпнуть из книги «Мир Эйо II. Медикус. Обретение знаний».] «Меч предстоятеля», брат Мамерк, да так энергично, что кожаные мешки щек на какой-то момент отслоились от лица и взметнулись в воздух, – просто то, что вы показываете, говорит о высокой вероятности появления некой организованной силы, которая своей коммерческой деятельностью, пусть и не ставя перед собой таких целей, но способствует расширению применения магии. И это в тот момент, когда мы, казалось, справились с последними общедоступными этой самой магии проявлениями – с артефактами. С момента разгрома рыцарями магистра Ланцо последней частной зарядной станции и до сего дня ни у кого не было возможности так качественно заполнять накопители, за счёт которых некоторые артефакты и продолжают функционировать до сих пор. Только мастер-артефактор не ниже пятой ступени Постижения может зарядить подобный кристалл на три четверти, затратив несколько месяцев своей жизни, посвящая зарядке не менее шести часов в день. А больше зарядить у него сил не хватает. Он физически не может создать магическое поле нужной напряженности и поддерживать его в течение необходимого времени. Такая кустарная зарядка – это безумно дорого и делает использование даже простейших артефактов нерентабельным. Мы надеялись, что лет через тридцать-пятьдесят их применение по этой причине само собой сойдёт на нет. Конечно, что-то останется у богатейших кланов и родов, у правительств, у тех, кто имеет зарядные станции. Но это уже не будет мешать нам в достижении наших целей. И тут на тебе, – толстяк несколько успокоился, и раздражение в его голосе сменилось деловыми нотками, – Расстроили вы меня, в общем, брат Цезон.
– Ну, простите, я не со зла, – ухмыльнулся генерал ордена, – и что делать то теперь будем?
– Искать будем, деваться некуда, – раздражённо пробубнил толстяк, – вы там провентилируйте это дело по своим каналам, а мы тоже попробуем навести некоторые, хе-хе, справочки, – он плотоядно ощерился, – а когда поймём, с кем мы конкретно дело имеем, вот тогда и наметим наши дальнейшие практические шаги.
– И ещё одно дело, брат Мамерк, – генерал ордена «Око Демиурга» при мыслях об этом деле сморщился, как будто раскусил что-то, ну, очень кислое, – оно равно неприятно как для меня, так и для вас. Хотя, следует отметить, мы с вами не являемся главными виновниками провала, о котором я буду вести речь.
– Что-то сегодня у нас с вами какой-то нервный день, – вздохнул гроссмейстер, – этот день, с самого утра, по хорошему, надо бы было лечь, и переждать. Ну, давайте, вываливайте свои дурные новости. Так или иначе, а нам с вами придётся всё это разгребать, ибо никто другой этим заниматься не будет.
– Я так и знал. Вы пока совершенно не в курсе того, что произошло в феоде Триассо, – брат Цезон посмотрел на гроссмейстера ордена «Меч предстоятеля», что бы убедиться в том, что тот его внимательно слушает, – операция по установлению контроля за единственным, остававшимся фактически бесхозным, месторождением красного стекла была с треском провалена. Я называю это месторождение бесхозным, по той причине, что феодалы Триассо до недавнего времени не проявляли никакого интереса к разработкам этих залежей.
– Брат Цезон, так это же не наше дело, – голос брата Мамерка выражал крайнее недоумение, – насколько я помню, осуществление этой миссии, безусловно, важной, было возложено на пастырский департамент. И ответственным исполнителем был назначен местный епископ. Отец Опитер, если я не ошибаюсь. Я помню, что утверждение его в качестве ответственного исполнителя, а также утверждение размеров и графика финансирования мероприятий по этому направлению состоялось на одном из заседаний Консистории месяца три назад. И, спрашивается, причём тут мы с вами?
– Вам надо хорошенько взгреть своих подчинённых, ибо они должны держать вас в курсе происходящего, – мягко попенял ему генерал, – а они вас держат в полном неведении. Наверное, в надежде, что всё само собой как-нибудь рассосётся. У вас же там брат Фавст представлял орден?
– Кажется он, – брат Мамерк наморщил лоб, пытаясь вспомнить, кто там у него был резидентом в этом заштатном феоде, – да, точно он. Так что там случилось то?
– Всё началось с того, что пару недель назад к Фрайхарру Аклериху фан Триассо обратился некий Симба Ситоле с предложением о совместной разработке интересующих нас месторождений красного стекла. По нашему плану к тому моменту эти месторождения должны были бы быть уже нашими. Но, как выяснилось впоследствии, финансирование, которое направлялось для облегчения хода согласований о передаче нам прав на разработку месторождения с чиновниками феода, было использовано епископом Опитером для приобретения роскошной виллы на побережье. Помимо этого, средства церкви использовались им для оплаты разнузданных оргий на этой самой вилле.
– Так месторождения у нас увели из-под носа? – начал прозревать отец Мамерк, – и какие меры были приняты? Я припоминаю, что совсем недавно туда ездил с проверкой нунций Предстоятеля, отец Сервий. Это он, как раз, в связи с этим делом?
– Именно так, и, обнаружив, во-первых, вопиющую некомпетентность и нечистоплотность епископа, а, во-вторых, факт того, что фрайхарр Аклерих достиг твёрдой договорённости о совместной разработке месторождений с этим Симбой Ситоле, он доложил о создавшейся ситуации напрямую в Канцелярию Предстоятеля.
– А что, эта миссия была под контролем Канцелярии?
– Как выяснилось, да. А там, заслушав нунция, не придумали ничего лучше, чем приказать вырвать концессию на красное стекло из рук конкурента любой ценой.
–Понятно, – отец Мамерк прищурился, глядя снизу вверх на физиономию генерала, – далее, скорее всего, последовала какая-то безумная импровизация?
– Совершенно верно, – кисло улыбнулся отец Цезон, – нунций Сервий, не вникнув, как следует, в ситуацию, одобрил организацию бунта с целью свержения власти фрайхарра и установления в феоде Триассо нашей теократии.
– Мне подобная дичь даже в голову бы не пришла, – вздохнул брат Мамерк, – такое мероприятие, как восстание, без подготовки, без формирования боевых групп и их обучения, без проработки логистики и организации материального обеспечения было изначально обречено на поражение. Неужели нельзя было организовать теракт, в результате которого фрайхарр отправился бы на встречу с предками?
– Приказ на организацию мятежа был отдан нунцием, и игнорировать его там никто не осмелился, – генерал тяжело вздохнул, – мои люди пытались покушение организовать, но неблагоприятное стечение обстоятельств не позволило нам добиться своих целей. Мало того, этот Симба Ситоле прибыл в Триассо на очень неплохо оснащённом дирижабле. У него на борту было установлено несколько новейших пулемётных и артиллерийских систем и, что вообще большая редкость по нашим временам, имелся мощный магический щит. Мы сделать с ним не могли совершенно ничего. Этот дирижабль и сыграл, мне кажется, основную роль в подавлении восстания.
– А потом наш штаб подвергся нападению призраков, – генерал перевёл дух, и продолжил, – после чего всё окончательно посыпалось. Хорошо, что брат Опитер умудрился остаться в живых. И наши с вами представители, ваш брат Фавст и мой, брат Меттий, вывезли его из феода на когге Союза Хансу. Так что основной виновник у нас есть. Живой.
– Ну, и хвала Демиургу, – с явным облегчением выдохнул гроссмейстер, – да, брат Цезон, а что это за Симба Ситоле, кто он, вообще? И вы знаете, мне кажется, что он решил разрабатывать месторождение красного стекла совсем не для того, чтобы изготавливать бусы для торговли с аборигенами тропических островов.
– Мы только начали знакомство с этим персонажем. Пока о нём известно только то, что у него есть поместье где-то в королевстве Н'Горо в районе полуострова Спящих. И что предки его эмигрировали в это занюханное королевство из Империи Кенин лет, эдак, триста назад, после того, как клан, которому они присягнули, проиграл в борьбе за корону. Из родственников у него только племянник. Кстати, этот многообещающий молодой человек тоже принимал самое активное участие в обсуждаемых событиях.
– Не густо, не густо, – расстроено пробурчал брат Мамерк, – а разрабатывать это семейство надо, и разрабатывать плотно. Мало того, что они перешли нам дорогу с этим красным стеклом, хотя уже за это одно надо жестоко наказывать. Кроме того, надо непременно выяснить, зачем ему красное стекло понадобилось. Я боюсь, конечно, загадывать, но мне представляется весьма возможным, что он может иметь самое непосредственное отношение к той проблеме, которую мы с вами обсуждали до этого.
– Вы имеете ввиду эти самые артефакты и портативные накопители маны, попавшие на чёрный рынок?
– Да, и я совсем не удивлюсь тому, что в их поместье, может быть, ведутся работы по изготовлению оборудования для зарядной станции. Конечно, энергетических аномалий, пригодных для размещения зарядных станций не так много, и подавляющее большинство их находится под неусыпным наблюдением, либо, в большинстве случаев, активно эксплуатируется. Но вполне возможно, что в том захолустье, куда их загнала судьба, могла найтись, так сказать, и бесхозная энергетическая аномалия.
– Да, если дела обстоят так, как вы говорите, то тянуть с этим нельзя, – брат Цезон, озабоченно нахмурился, – на них непременно выйдут представители какой-нибудь серьёзной организации, и мы будем вынуждены учитывать и их интересы, или, вообще, уйти в сторону. Нам далеко не всё по зубам сейчас. Тогда, брат Мамерк, я отправлю распоряжение в это, Демиургом забытое, королевство для нашего резидента, он незамедлительно займётся сбором информации. Ведь, так или иначе, даже если мы с вами сейчас друг друга накручиваем, и там нет ничего из того, что мы тут нафантазировали, наказать их всё равно надо, да так, чтобы и другим неповадно было.
– Полностью с вами согласен, брат Цезон, – сказал брат Мамерк, потирая пухлые ладошки, – надо преподать им урок. А то повадятся всякие мелкие жулики таскать у нас из-под носа самые лакомые куски. Они от безнаказанности быстро обнаглеют. На голову сядут. Так что вы правы, тянуть нельзя. И, как только будет появляться свежая информация, не сочтите за труд, сразу ставьте меня в известность. А то наша церковь в этом игрушечном королевстве запрещена, так же, как и в Империи, а потому ваша агентура – это единственный источник оперативных сведений.
– По мере поступления донесений от резидента мы вам их будем предоставлять незамедлительно, – заверил его генерал, – но у меня просьба, согласовывать со мной или моими людьми силовые акции, поскольку ваши люди с тамошней обстановкой не знакомы совершенно, а мои люди хоть смогут их как то ввести в курс дела.
– Само собой, брат Цезон, и спасибо вам за содействие.
– Так одно ж дело делаем, – хищно улыбнулся глава ордена «Око Демиурга».
Глава 5
Брат Спуриос, резидент разведывательной сети ордена «Око Демиурга[13 - Основной функцией ордена «Око Демиурга» в структуре церкви Тринадцати поводырей являлось информационное обеспечение, сбор, систематизация и обработка информации, идеологические операции и диверсии. Наиболее близкий аналог в Земной истории – Орден Иисуса]» в столице Империи Кенин, сидел за угловым столиком в просторном общем зале харчевни «Жареное счастье» и не торопясь потягивал густое местное пиво. Он вполне комфортно чувствовал себя в костюме зажиточного ремесленника, поскольку облачаться в одежды, более приличествующие его духовному сану, было, мягко говоря, небезопасно. Ведь церковь Тринадцати поводырей была уже несколько веков, как запрещена на территории Империи. А потому брат Спуриос не только носил костюм зажиточного ремесленника, но и был этим самым ремесленником. Джитуку, именно под этим именем его знали соседи и клиенты, с коими он ежедневно вежливо раскланивался. Он был владельцем небольшой механической мастерской, занимавшейся изготовлением и ремонтом незамысловатых бытовых механизмов. Мастерская досталась ему двенадцать лет назад, в качестве приданого за его нынешней женой, почтенной Дикеледи. Никто, включая жену, даже и предположить не мог, что этот, слегка полноватый, ремесленник, отец двух близнецов-сорванцов, является глубоко законспирированным агентом клерикальной структуры, враждебной Империи Кенин.
– Разрешите? – молодой человек, лет двадцати пяти от роду, нескладный и стеснительный, нерешительно положил руку на спинку тяжёлого деревянного стула, стоявшего напротив брата Спуриоса. Брат Спуриос поднял взгляд на звук голоса и едва заметно кивнул в знак того, что не возражает. Молодой человек, кстати, весьма прилично одетый, несмело опустился на сидение, отполированное до блеска сотнями и тысячами задниц, которые садились сюда до него.
Вот и осведомитель пожаловал. Запросил внеочередную встречу, кстати. Не иначе, как действительно что-то важное нарыл. Ну, будучи секретарём проректора Академии Оккультных наук Буру Мейтата, он мог принести в клювике что-нибудь действительно любопытное.
Брат Спуриос уставился своими бесцветными глазами в переносицу собеседника. Юношу проняло. Не каждый может сохранять душевное равновесие, когда взгляд визави проходит, словно бы сквозь тебя. Тем более такой впечатлительный молодой человек, как Дэйо Катлегу. Брат Спуриос с лёгкостью завербовал его, обиженного на всю вселенную. Дэйо происходил из древнего аристократического рода Катлегу. И, надо ж такому было случиться, был наделён магическим даром на уровне простолюдина, не более того. Следствием этого было то, что он не мог рассчитывать на место в очереди претендентов на сколь-нибудь значимые посты в иерархии рода. А амбиции его, тем не менее, соответствовали его статусу родовитого аристократа и простирались весьма далеко. Родственники замолвили за него словечко и пристроили убогого секретарём к проректору Имперской Академии Оккультных наук. Работа престижная. Но, юный аристо всё равно чувствовал себя несправедливо обиженным. А потому оказался весьма восприимчив к манипулятивным техникам вербовщика. И да, он, не смотря на свой нерешительный характер, буквально преображался, когда речь заходила о деньгах, и этим было бы глупо не воспользоваться.
