На него, в отличие от Кигана, капитан рявкать не стала. Значит, в будущей миссии все было плохо, но не критично.
– С этим туманом не так все. Его природу установить не удалось. Мы только знаем, что он опасен.
– Насколько?
– Настолько, что дроны, посланные его исследовать, не вернулись, – ответила Лукия. – Но кое-какие данные передать успели. Согласно этим данным, туман токсичен, при длительном вдыхании он приводит к потере сознания и дальнейшему параличу, а также серьезным ожогам слизистых.
– У дронов, насколько я помню, слизистых нет, – снова рискнул подать голос Киган. – Что ж они тогда растворились?
– Потому что густота тумана не предполагает съемку издалека. Им пришлось опуститься низко, почти к земле, и там они были уничтожены. Чем и как – неизвестно.
– Ну я б не сказал, что их прямо туман загубил…
– Что я вам говорила про ваши приступы красноречия, Рэйборн?
– Понял, втянул!
Стерлинг демонстративно поднял руку, давая понять, как сильно он обошел в развитии кое-кого из команды. Киган раздраженно закатил глаза, Лукия кивнула киборгу.
– Слушаю, Витте.
– На ночных снимках я тумана не заметил…
– Верно, ночью туман по невыясненной причине полностью развеивается. Ночная температура колеблется в пределах от двадцати до двадцати пяти градусов. Местная фауна проявляет ночью гораздо большую активность.
– Похоже, этот туман токсичен вообще для всех, даже для местных, – заметила Римильда. – И природа адаптировалась так, чтобы жизнь проходила в основном в темное время суток. Да и оно на Кеплере не такое уж темное, как я погляжу… Большой вопрос, что там можно называть днем, а что – ночью.
– Получается, про ночную жизнь у нас больше сведений? – уточнила Альда.
– Нет. Ночные дроны тоже были уничтожены. Судя по всему, Кеплер обладает развитой и в значительной степени агрессивной жизнью.
Стерлинг понимал, что ситуация по-прежнему рискованная, что капитан не в духе, что нужно соблюдать протокол… Но даже он не удержался и все-таки начал ныть:
– Ну и на кой мы туда летим? Ядовитый туман, какие-то чудовища, которые сожрали дронов, захудалая планетка… Нам больше делать нечего? Что там может быть такого?
– «Утренняя Заря», – подсказал Рале.
– На снимках корабля не видно, – напомнил Киган.
Лукия провела рукой по панели управления, выводя на экран нужный кадр. Теперь они увидели «Утреннюю Зарю» – или то, что от нее осталось. Посадка прошла неудачно, до джунглей корабль не добрался, зацепился за горы, да так там и рухнул. При падении корпус разломился и теперь поблескивал среди каменных хребтов двумя поросшими зеленью металлическими громадами.
Это могло стать намеком на то, что человеческая жизнь на Кеплере не удержалась, но не стало. Лукия запустила аудиозапись, изуродованный помехами фрагмент переговоров.
– Колония… есть… Обретенные горы… Численность… тысяч человек… Мы будем рады…
– Связь прерывается, вас не слышно, – вещал бесстрастный голос оператора. Они все говорили настолько одинаково, что Альда даже сомневалась: не клонируют ли их в очередной лаборатории специального корпуса?
– Переговоры… Мы будем рады, если… безопасно…
– Сообщение не получено. Повторяю: сообщение не получено.
Шипение помех стало таким громким, что казалось, будто по залу летает невидимый пчелиный рой. К счастью, капитан сочла, что они услышали достаточно, и отключила запись.
– Разговор состоялся недавно, – пояснила Лукия. – Как видите, пассажиры «Утренней Зари» сумели основать колонию, их потомки дожили до наших дней. Наличие собственной радиоточки, способной принимать сигнал из космоса, свидетельствует о достаточно высоком уровне развития.
– Не назвал бы я его таким уж высоким, – усмехнулся Киган. – Судя по тому, что я услышал, корабль вполне могли захватить говорящие змеи и теперь с нами общаются именно они. Короче, очередная сомнительная колония.
– Очень сомнительная! – подхватил Стерлинг. – Мало информации, неизвестные аномалии атмосферы, очередные колонисты, репутацию которых нужно проверить десять раз… Помните, что было на Хионе? Мне кажется, тут такое же! Нет, я не отказываюсь от миссии, что вы, что вы! Но как насчет того, чтобы с нами отправили еще какую-нибудь команду? А желательно – две!
– Все высказались? – равнодушно осведомилась Лукия. – Или еще будут пожелания?
Команда снова притихла, растерянная, не понимающая, как реагировать на такое странное поведение капитана. И тут Триан решил продемонстрировать, что он все-таки не спит.
– Высказаться не хочу, хочу узнать, какую дрянь нам поручили на этот раз. С поправкой на то, что переговоры на записи со стороны космического флота ведет лейтенант Микаэль Данн, который погиб три месяца назад при пожаре на станции «Аврора».
Тишина в зале, и до этого напряженная, стала почти осязаемой, как будто стеклянной, тронь ее – и она изрежет всех осколками. Первой нарушить молчание решилась Альда. Не потому, что ей хотелось, а потому, что остальные не смогли бы.
– Ты что, реально узнаешь голоса всех операторов? Они же одинаковые!
– Не берусь сказать, это сейчас был расизм или снобизм, – невозмутимо отозвался Триан. – Я помню голоса тех, с кем хоть раз пересекался. Что же до Микаэля Данна… Сам по себе он не важен. Обычный оператор, сидящий за пультом большую часть жизни. Смерть его тоже была трагической случайностью, не имеющей никакого отношения к специальному корпусу. В этом прискорбном событии нам важно только одно: его срок. Если Данн погиб три месяца назад, переговоры состоялись раньше. Узнав о том, что колония существует и развита, флот должен был направить туда кого-то незамедлительно. Но вот они мы – узнаем о случившемся только через несколько месяцев. Почему так? В чем смысл выжидания?
Иногда Альде казалось, что она уже изучила Триана, узнала его, как никто другой, и легионер больше ничем не сумеет ее удивить. Но потом происходило вот такое – и собственную уверенность приходилось засовывать в ближайшее подходящее для этого место. Или не очень подходящее, как повезет.
– Выжидания не было, – покачала головой Лукия. Альда чувствовала, что напряжение в ее душе достигло предела, капитан готова была сообщить команде то, что тяготило ее с самого начала. – Наша миссия не исследование планеты или знакомство с колонией. Наша миссия – казнь.
Теперь тяжелое ощущение расползлось, накрывая всех вокруг. О том, что на карательные миссии могут назначить любую команду, они знали – лицензию на убийство людей не зря давали всем. Но каждый втайне надеялся, что ему не доведется с этим возиться. Да и потом, обычно карательные миссии были связаны с охотой на пиратов, террористов или зачисткой откровенно преступных станций. Когда Альду перевели на проект «Исход», она поверила, что ей никого казнить не придется. А получилось вот как…
Теперь помалкивал даже Киган. Угнетенным не выглядел лишь легионер, но Альда и не ожидала, что он выдаст себя так легко. Может, ему и правда было все равно. Он убивал куда больше, чем остальные.
Капитан отмалчиваться не могла, она была вынуждена продолжить.
– По предварительной оценке самой большой угрозой признали токсичный туман. Но в горы он не добирается – слишком высоко, а именно там располагается колония. Миссии была присвоена средняя категория сложности. Оценка оказалась неверной.
Лукия снова переключила кадр, и они увидели «Стрелу». Не свою, конечно, но точно такую же. Абсолютное большинство команд пользовалось челноком модели ММА-10, не было здесь ничего мистического. И все же Альде в какой-то момент показалось, что это их «Стрела» стоит там – разгромленная, обожженная… осиротевшая.
Да, несомненно, осиротевшая. Лучшим доказательством этого служили четыре окровавленных трупа, лежащие рядом с кораблем. Двое мужчин, двое женщин. Избитые, изуродованные до неузнаваемости. Опознающиеся только благодаря остаткам формы специального корпуса. Выложенные ровным рядом в алых засыхающих озерах.
Снимок был нечеткий, сделанный с большой высоты, однако и его было достаточно, чтобы не по себе стало всем собравшимся. И только один человек сейчас отреагировал болью – настоящей, искренней, от утраты кого-то близкого. Альда не ожидала такого, а упустить не смогла, она постоянно оставалась связана со своей командой.
Рале узнал кого-то из погибших, тут и сомневаться не приходилось. Даже при сорванной коже, раздробленных мышцах и сломанных костях – все равно узнал. Он смотрел на изображение бледный, напряженный, но ничего не говорил. Да ему и не полагалось, объяснения были доверены Лукии.
– Как только миссия была оценена и одобрена, на Кеплер направили корабль специального корпуса «Гранд Орион». Как вы видите, на нем путешествовала только базовая команда – четыре человека. Для среднего уровня опасности этого вполне достаточно. Посадка прошла успешно, команда не сообщала ни о каких проблемах. Через две недели по земному времени от них неожиданно пришел сигнал бедствия, отправленный с челнока. Попытка связаться с командой ни к чему не привела. Посланные на планету дроны сразу же обнаружили то, что вы видите сейчас перед собой.
– Они и должны были обнаружить это сразу, – указал Триан. – Убийство ритуальное: все тела доведены примерно до одинакового состояния и выставлены на всеобщее обозрение. Рисунок крови указывает, что бой проходил не на этой поляне и даже не близко. Но их принесли к машине, на которой они прибыли. Намек очевиден: нам говорят, что на Кеплере рады не всем.
Первая версия случившегося выстраивалась быстро – и рушилась на удивление легко. Колонисты сами позвали гостей, зачем им так демонстративно убивать кого-то? Если они не хотели видеть на своей территории посторонних, могли бы предупредить об этом.
Да и потом, команду убили не сразу. Солдаты провели в колонии много дней – и все было хорошо. Что изменилось? Они нарушили местный закон, совершили преступление? Узнали то, что им знать не полагалось? Ведь если бы колонисты планировали нечто подобное с самого начала, они убили бы чужаков вскоре после прибытия. Нет, определенно был поворотный момент, событие, которое все изменило…
