Проклятые принцессы грани

Это случилось в незапамятные времена, настолько давние, что люди уже обо всем забыли, а если кто и помнит, то молчит о событиях давно минувших лет. Событиях, о которых я поведаю вам по секрету, который достался мне от тех немногих, кто еще помнит всё в подробностях и может рассказать, как всё происходило на самом деле, а не плести небылицы.

Моя история рассказывает о тех временах, когда люди могли и видели то, о чем сейчас мы знаем только по слухам, да и то, что нам известно, являет собой настолько малые крохи тех знаний, которыми обладали люди в незапамятные времена, что нынешние – просто смешны. Надеюсь, что, узнав о событиях прошлых веков, вы не испугаетесь, а попытаетесь понять и рассудить о них сами.

Десять фигур, закутанных в черные плащи с капюшонами, в которых они почти сливались с поздними сумерками, что-то оживленно обсуждали, время от времени переходя на крики. Обсуждение продолжалось до тех пор, пока один не замолчал. И молчание это было громче любых криков и доводов, звучавших в жарком и ожесточенном споре, который и заставил десять наисильнейших собраться здесь. Остальные девять внимательно и вопросительно смотрели на того, кто решил взять инициативу.

– Дамы и, конечно, господа! Мы собрались здесь из-за хорошо известной нам всем проблемы. Не побоюсь этого слова, именно проблемы. Нам необходимо прийти к ее решению.

– И что же ты предлагаешь? – прозвучало сразу несколько голосов не менее могущественных демонов.

– Я предлагаю установить завесу. Но не простую, которая отгородит истинный вид Мира от людей, которые боятся нас и пытаются устраивать гонения на наших собратьев. Завеса должна стать душой, а вернее сказать, единым целым с душой Мира, которая существует намного дольше нас и будет существовать и после нас. Изначально мы договорились не называть наши с вами виды, а некоторые просили не называть и меня. Буду стараться говорить кратко и по существу. Уважаемая, – обратился он к одной из присутствующих, – я услышал, как в нашей общей беседе вы обронили, что ваши старшие нашли место сосредоточения силы нашего Мира, где сильнее всего можно ощутить душу и даже общаться с ней. Она вам что-нибудь поведала?

– Да, вы совершенно верно подметили. Мы обнаружили это место и смогли пообщаться с душой Мира, но требования, которые выдвинул Мир, столь непосильно велики, что мы в растерянности, – ответила она.

– Какую же он просит помощь в создании заклятия такого уровня, которое соединит его душу со всеми силами, которые есть в нем, и тем самым создаст завесу, которая отгородит от глаз и душ людей истинный облик Мира? – прозвучал еще один властный бархатный голос.

Она замолкла на долгие мгновения, обдумывая и словно пробуя слова на вкус. Собеседники ждали, а она всё молчала…

– Он хочет, чтобы кто-нибудь пожертвовал собой для того, чтобы мы помнили, чего нам стоило это заклятие и преобразование облика Мира в глазах и душах людей и его помощь с хранением и взаимообменом энергии и магии. Пожертвовать кем-то, кто столь же силен, как мы, кем-то, кто нам дорог, и как только мы предоставим ему то, что он требует, не просит, а именно требует, он предоставит нам текст заклятия и точки, где будут расположены центры энергетических врат и где впоследствии будут установлены порталы между слоями мироздания. Точнее, не слоями, скорее это будет тонкая пелена на глазах и душах людей, которые перестанут видеть и чувствовать истинный облик Мира.

– Но для чего же будут нужны порталы, раз будет эта грань?

– Порталы будут преобразовывать наш внешний облик в глазах людей в тот, который они воспримут как должное. И он сказал, что механизм преобразования и содержания энергии и магии в случае гибели берет на себя, ведь как ни крути, мы все – его творения. Но есть еще одно условие…

– И что же это за условие? Что-то еще более безумное, чем отдать кого-то близкого нам?

– Мир хочет, чтобы была создана классификация и ранговая система сил, которые он будет контролировать, но контроль будет поверхностным и неосязаемым, и производиться будет через порталы при прохождении из истинного состояния в иллюзорный облик для общения с людьми. Ведь без как такового контроля мы не сможем поддерживать Мир. Развиваться мы будем одновременно, но словно параллельно друг другу.

– То есть, если я правильно понял, Мир хочет при помощи своей души отгородить от нас свое более слабое творение, тем самым упростив жизнь им, но усложнив ее нам? Ведь, насколько я знаю, среди нас есть тот, кто является ровесником самого Мира и должен понимать его хотя бы отдаленно.

– Да, вы правы. Я его ровесница. Но до конца понять его душу и его желания непосильно даже для меня. Хотя я более или менее понимаю, чего он добивается, и знаю, кого можно отдать ему на заклание. Того, кто станет основой заклинания. Да вы и сами, думаю, понимаете.

– Вы говорите о Са…

– Да, именно о нем. Ведь не называть его имя мы не договаривались? Да, я говорю о Самайне…

– Но кто же возглавит эту веху лишь недавно возникшего устоя мироздания, который еще хрупок и неустойчив?

– А как вы думаете, почему я здесь? Ведь именно благодаря Самайну я теперь выгляжу так и могу быть сегодня среди вас. Именно он предложил мне тогда-то пари и помощь в его выполнении, а в итоге я изгнан теми, кому хотел помочь. Но и сам он не много выиграл: выдал свою же слабость. А люди теперь верят, что она защитит их, и приписывают это мне, тем самым давая мне силы и возможность отомстить ему. Правда, всего лишь раз в год – но мне хватает и одной недели, ведь его день переходит ко мне из-за его же ошибки с фонарем.

– Может быть, тогда в этот день мы и проведем ритуал? Но кто же из наших родных решится стать еще двумя жертвами? Да, именно жертвами, иначе я не могу назвать требования Мира!

– У меня есть предложение…

– Говори же, – послышались недружные голоса.

– В течение последующих трех лет мы подготовим всё, что необходимо для выполнения заклятия, и попросим у наших родных помощи в этой отчаянной ситуации, ведь без их содействия нам не справиться…

– Предложение резонное, но у многих еще нет близких и дорогих им. А кто-то относительно недавно появился…

– Я возьму на себя смелость привести Самайна на то место, где мы установим первые и главные врата, но у меня будет просьба.

– Какая же?

– Помните о составлении ранговой системы? Я хочу, чтобы все, кто находятся здесь сегодня, основали место, где будут сосредоточены власть и сила. Наша сила! Будет создан совет, в который войдут все, даже такой относительно молодой демон, как я.

– Мир слышит нас и в данный момент, не забывай об этом!

– Нет, он прав! И высшие демоны должны войти в совет, который будет хранить в тайне от остальных демонов, чего нам стоило то будущее мирное существование, о котором мы сейчас пытаемся договориться.

– Как же мы назовем это собрание?

– Короли Темного Собора.

Воцарилась тишина, в которой даже ветер не осмеливался нести с собой какие-либо звуки. Вся природа словно замерла. Наступал новый день, который положил начало цепочке событий и стал точкой отправления истории, которую я вам сейчас расскажу.

Были заключены различные как негласные, так и документально заверенные союзы и договоры и даже брак, который сыграет немалую роль в этой истории, как и судьбоносная ночь, в которую было сказано много важного и не очень.

Наконец десять демонов снова собрались вместе, но уже не на безлюдном пустыре, а в горах, в укромной, но весьма живописной долине, где на первый взгляд, да и на последующие, не было ничего, кроме красивого пейзажа, и угроза обвалов была, и потому ни один вменяемый человек здесь не появлялся. В этот день был заложен фундамент великолепного и не менее опасного впоследствии Собора, где будут заседать десять великих и самых сильных демонов S класса.

Впоследствии будет также создана классификация демонов и учрежден орден Наемников Темного Собора. Все отступники, а они всегда были, есть и будут, дадут наемникам прозвище НаТеСо, это сокращение и войдет в эмблему, которая появится намного позже, а сейчас я вновь забегаю далеко вперед…

Сейчас Собор только начали строить, и выглядел он пока скорее как гигантский особняк. Было решено, что весь масштаб за три года не осилить. К тому же к строительству нельзя было привлекать посторонних, ведь это могло повлечь за собой много ненужного внимания. Только ведьмы могли попасть сюда благодаря метлам, но далеко не все из них могли прилетать, ведь у них была важная миссия. Они и только они могли общаться с душой Мира, и именно они заговаривали все камни основания, которое закладывалось весьма странным образом.

Основной камень сейчас еще не был заложен. На его месте зияла воронка бледно-голубого цвета с золотистыми всплесками, от которой шел сильный поток чистой, ничем еще не загрязненной магии. Ведьма предсказала, как будет выглядеть Собор в далеком будущем. Очертания здания были еще не вполне ясны, но масштаб уже соответствовал задумке и размаху. Мир же подсказал, что вокруг воронки нужно основать первый портал, который одновременно станет печатью для первой и главной жертвы той грядущей магии, к которой они сейчас готовились. У некоторых из них к этому времени уже родились дети, да и близкие и любимые приняли решение помочь и стать жертвами для создания печати, под которой будет погребен Самайн, впоследствии отнесенный к проклятым, или отступникам, а точнее, ставший первым Спятившим королем.

Но, как я уже сказала, классификация – в далеком будущем, а сейчас строился Собор, с которого и начнется череда самозакладываемых порталов, а о втором их значении станет известно всего через каких-то два столетия.

Через год было основано первое кольцо портала и заложен первоначальный фундамент Собора. Все камни и в портале, и в основании Собора были заговоренными, образуя тем самым первых два кольца печати, на второй год строительства жена одного из десяти заявила, что готова пожертвовать своей жизнью ради будущего своего ребенка. Через несколько месяцев она родила девочку с белоснежными волосами и вскоре после этого начала медленно угасать. Ведьмы подтвердили, что плата принята Миром, который ждет второго добровольца, который поможет основать нерушимый барьер и не позволит жертве вырваться.

Время шло. Вот уже должен был пойти третий год, а еще один доброволец всё не находился, ведь все видели, как тает демонесса. Ее отец и муж тревожились даже сильнее, чем все прочие, и это отражалось на общении десяти избранных.

Масла в огонь подлила ведьма-предсказательница, явившаяся в один из дней, когда девять демонов сидели в тронном зале наполовину достроенного Собора, обсуждая, как будет выглядеть классификация силы. Ее слова были просты и ясны, как тот день, когда это произошло:

– Позвольте обратиться, ваше темнейшество…

– Мы еще не являемся тем, кем ты нас величаешь, – отозвался отец той, которая угасала на глазах, но всё же присутствовала на собрании, как и немногие из тех близких, кто был посвящен в эту тайну.

– Мне было видение о судьбе, которая нас ждет. Жертв будет три, как это ни прискорбно; нет, это не прихоть Мира. Причина этого в том, что Самайн получил от людей новое имя и новые силы. Я стану одной из трех жертв. Имя второго я знаю, но не назову: он откроет свое имя за полгода до назначенного дня. Мир уже принял его жертву, и он также угасает, как и вы, госпожа. – Ведьма поклонилась женщине, и без того бледной и прекрасной, сейчас же ее тонкие черты стали еще более тонкими, едва осязаемыми, и вдруг замолчала.

– Предсказательница, почему же ты молчишь? Я знаю, тебе есть что добавить, – раздался спокойный и властный голос той, которая знала, когда и что следует сказать, а когда следует не говорить ничего, ведь порой тишина может сказать намного больше. Она вопрошающе посмотрела в глаза той, которая преклонила колени.

– Да, госпожа, мне есть что добавить, но вести эти меня страшат. Так страшат, что я бы лучше промолчала, но это повлечет еще большие беды, чем те, что настанут после моих слов.

– И что же это за вести?

– Не столь страшны вести, как та размолвка между вами, союзниками, после моих слов, а вернее, после того, что случится, когда я их изреку. – Тут ведьма ненадолго затихла, а затем, вскинув голову, спокойно, размеренно, но громко, так, что слова эхом отдавались от недостроенных сводов, произнесла: – Через пять лет две дочери королей погибнут, угаснув, как и их родители, и спасти их нет возможности, как бы вы ни старались, а отсрочка основания печати повлечет за собой еще более серьезные последствия. Так что им суждено умереть, и они умрут.

С руки одного из девяти сорвалась магия и ударила в тело ведьмы. На последнем издыхании та изрекла остаток пророчества и растаяла в свете портала. Слова ее были просты и запомнились всем: с этого момента ведьмы отстранятся, но не покинут границ нового мироздания меж демонами и людьми, став еще одним своеобразным порталом через ту грань, которая установится к концу третьего года.

Сегодня присутствовали все, кто был в день первого собрания. Пришла даже королева ведьм, которая отстранилась, но по-прежнему помогала строить Собор при участии своих подданных. За две недели до назначенного дня проведения ритуала дочь Дракулы скончалась, а его внучка на время проведения ритуала была отправлена к отцу. На тот момент малышке было полтора года. А за полгода до этого дня родилась девчушка с огненно-рыжими волосами. И, как предсказывала ведьма, было названо имя третьего добровольца: им стал сын еще одного из правителей.

И вот настала ночь, когда всё должно было произойти. Поначалу всё шло как задумывалось. Магия набирала мощь, заговоренные камни напитывались струящейся силой, а руны начали светиться энергией, тем самым подтверждая, что всё почти готово для завершающей части плана. Но Самайна еще не было видно, и было очень тихо. Ведьмы начали волноваться и роптать, погода вдруг стала портиться, небо, звездное и чистое, заволокло тучами, заморосил мелкий дождь и пополз липкий туман, который еще сильнее ухудшал видимость. Мало-помалу туман и дождь делались всё плотнее и плотнее, и хотя света от портала, который был сформирован наполовину, хватало, чтобы различить силуэты тех, кто стоял дальше, что-то не давало покоя девяти фигурам, стоящим у самого портала. Девять фигур вместо десяти: он опаздывал, и сильно, чего раньше не случалось; дождь полил сильнее, загремел гром. Его раскаты нарастали с каждой минутой, дождь и туман всё усиливались. Неожиданно одна из ведьм упала на колени и схватилась за голову с криками, в которых звучал первобытный и первородный страх, страх чего-то неведомого и невероятно сильного. Портал вспыхнул ярче, и сразу же еще несколько десятков ведьм попадали на колени с истошными криками и ужасом в глазах. Он приближался. Нет, его еще нельзя было разглядеть, он был еще далеко от этого места, но сила, которая опережала его намного, свидетельствовала, что он вот-вот появится. Но сперва должен появиться Джек, вызвавшийся стать приманкой для Самайна, первородного творения всего нашего Мира. Весь ужас, страх и ненависть заключались в этой трехметровой широкоплечей фигуре, облаченной в обрывки черного, как сама пустота, плаща с капюшоном. В руках он держал посох с большим набалдашником, который помогал ему и в битвах, и в странствиях, в которых он сеял страх, ужас и разрушения. Самайн уже давно вышел из-под контроля Мира, тем самым нарушив его незримые и неосязаемые законы, установленные для таких, как он, и для более поздних братьев и сестер. В этой десятке только Одна была старше и сильнее Самайна, она появилась на свет почти одновременно с мирозданием, а может, и раньше, ведь не подобает спрашивать женщину о ее возрасте, но проявила себя именно тогда, когда Мир осознал, что он есть и что его не может не быть. Говоря простым языком, он понял важность самого себя и осознал, что может творить и создавать. И первое его творение сейчас приближалась к почти сформированному порталу, магия которого начала потихоньку впитывать в себя мощь Самайна. Руны засияли с еще большей силой. И вот сквозь густой туман и стену дождя на горизонте показалась высокая фигура. Она медленно приближалась к девяти демонам, стоящим широким полукругом в ожидании атаки. Медленно и статно, будто это не его ожидали, а он сам позволил демонам и ведьмам прийти к порталу в эту ночь. И не его решила запечатать эта девятка, а он сам всё решил за них. Но вот они увидели, что, опираясь на свой смертоносный посох, Самайн тащит за собой нечто бесформенное. Прошло еще несколько мгновений. Вот уже можно было различить мельчайшие черты этого средоточия страха и ужаса. Капюшон был откинут, по густым иссиня-черным волосам струился дождь, на бледное лицо с высоким лбом падала прядь волос. Под прямыми черными бровями, которые сейчас были нахмурены, мерцали ледяным отблеском глаза, в которых крылся весь ужас мира. Остальная часть лица была скрыта серой дорожной повязкой с пятнами крови многочисленных жертв, которые осмеливались вступить с ним в бой, пытаясь пересилить тот страх и ужас, которые были его верными спутниками всегда и везде, с того момента, как он появился.

– Я так понимаю, вы меня ждете? – раздался низкий и хриплый рокочущий голос. Самайн взмахнул рукой, в которой что-то держал. – Он сказал, что меня ждут для чего-то важного…

К ногам девяти фигур упало тело Джека, а руны вспыхнули еще ярче, получив подпитку от десятого демона, который заключил договор с Миром.

Он окинул присутствующих взглядом. Подойдя к порталу, который сиял так, что теперь и Самайну приходилось прикрывать глаза, не привыкшие к столь яркому и чистому свету, он остановился у главного камня основания, который всё интенсивнее впитывал магию и силу демона, который стоял теперь так близко.

– Самайн, мы рады видеть тебя здесь в столь прекрасную ночь и благодарны, что ты почтил нас своим присутствием…

– Замолчи, ведьма! Ты даже не демон, а что-то пограничное между мной и жалкими людишками, – резко оборвал ледяным тоном Самайн. – Лучше выкладывай, чего вам надо от меня!

Его хриплый рычащий голос звучал еще грубее, чем обычно. Он не понимал, что происходит, и прежде никогда не испытывал такого дискомфорта, как сейчас, рядом с порталом.

– Зачем же так грубо? – раздался спокойный и звучный женский голос, в котором слышалась власть и сила большая, чем у самого Самайна. – Или тысячелетия жизни не научили тебя манерам? Как был склочным необузданным ребенком, так и остался, только вымахал в шпалу без мозгов, одни инстинкты и жажда разрушения. У нас к тебе предложение, если можно это так назвать. Не буду церемониться и юлить и скажу, как есть. Умри ради создания мирного Мира и окончательного формирования его души в нашем пласте реальности. Твоя смерть послужит спасением и нашего демонического мира и оградит от нас людей, которые будут развиваться самостоятельно и независимо от нас. Мы не будем вторгаться так явно в их жизнь, но и не будем запрещать желающим жить среди людей, а ты станешь основой для воплощения этой идеи. – И из ниоткуда она достала гигантских размеров косу с широким лезвием и изящной резной рукоятью, поставив это оружие подле себя лезвием вниз на заостренное искусно оформленное навершие рукояти в виде еще одного лезвия.

– А ты, как обычно, прямолинейна, старуха. Ничего не изменилось с нашей последней встречи в той расщелине, где жил или еще, может быть, живет мой создатель. Но вот беда! Смерть не входит в мои сегодняшние планы. Как ты помнишь, эта ночь – ночь моего рождения, и я планирую хорошенько повеселиться, как и всегда. Только вот, – Самайн махнул рукой в сторону только что пришедшего в себя Джека, – добью этого…

Договорить ему было не дано. Удар невероятной силы обрушился на него, отбросив назад, в сумрак и туман. Послышалось монотонное пение, руны запульсировали сильнее, начав впитывать магию Самайна. Раздался рык, который перекрыл раскаты грома, и из тумана вырвался посох, неся в себе всю ярость своего владельца и нанося неимоверной силы удар по рукояти косы. Тормозя посох в нескольких сантиметрах от своей головы, хозяйка косы отбросила его назад и замахнулась еще раз, при этом продолжая творить магию, помогая остальным. Рядом с ней возникла фигура в черных демонических доспехах с гигантским двуручным мечом в руках. На рукояти был герб в виде огненной капли с крыльями летучей мыши.

Удар мечника пришелся на тот момент, когда Самайн поднял свой посох и замахнулся. Но замер, почувствовав расползающуюся боль от стали, проникшей в тело. Раздался рык ярости и безумия, и посох обрушился на плечо противника, проминая доспех и ломая кости, тем самым не позволяя держать двуручник обеими руками. От удара такой силы мечника отбросило к порталу, оружие под своим весом и массой хозяина разодрало нанесенную рану настолько, что кровь брызнула фонтаном и попала в портал. Его свет тут же из золотисто-белого окрасился в рубиново-алый, а главный камень запульсировал и начал подниматься в воздух, медленно и плавно впитывая кровь Самайна и приобретая оттенок темно-бордового. Обезумев от боли, которой никогда ранее не испытывал, Самайн пропустил еще один удар косы, который отнял у него ногу. Вовремя подставив посох, чтобы не упасть, он увидел, как ногу затягивает в магический водоворот портала, возникшего от нарастающего пения ведьм и десяти демонов, читавших заклятия, никогда ранее не произносимые в этом мире. Портал набирал силу, впитывая всё больше крови, которая хлестала из ран Самайна, который ослабевал всё сильнее, теряя мощь первородной силы страха и ужаса. Его глаза теперь плохо различали силуэты стоящих рядом с ним женщин и мужчин, один из которых держался за изувеченное плечо. Их голоса набирали силу и уверенно читали строки заклятия, которое начало втягивать густой туман с силой Самайна в портал. Тугими змеями он струился по земле к воронке, обвивая ее и пропадая в ее середине. Вслед за туманом к воронке начал медленно двигаться главный камень основания, он поднимался вверх, набирая высоту спиральным движением, создавая еще более мощный втягивающий импульс. Самайн уже не опирался на посох и повис на нем в попытке сопротивляться магии, которая втягивала его вслед за туманом и камнем, который набрал уже достаточную скорость движения над воронкой. Пение неслось над горной долиной, перекрывая гром и ветер. В какой-то миг Самайн от потери крови не удержал равновесие, и его тут же притянуло вплотную к порталу, тело оплел туман, не давая пошевелиться, посох выпал и исчез в свете портала.

Самайн повернул голову к десяти демонам и проронил:

– Я вернусь, и вы ответите мне за это, ответите не только своими жизнями, но и жизнями ваших детей! Запомните мои слова…

Прозвучали последние слова заклятия, и вверх ударил столб света и магии, унося пение ведьм в небо. Яркая вспышка – и всё в Мире замерло, повисла такая тишина, что она казалась осязаемой и видимой, очередная вспышка – и очередной столб света ударил в небо и раскатился по нему, тело Самайна упало в портал и там растаяло. Недостроенный Собор сотрясло от основания до свода, и тут центральный камень портала рухнул, закрывая зияющую дыру, запечатывая проход между двумя реальностями одного Мира. В тот миг, когда камень соприкоснулся с основанием, из портала вырвалась последняя волна магии, неся с собой туман, который исчез, едва коснувшись земли. Еще миг, и всё погрузилось в темноту. Следующее мгновение принесло звуки из всех уголков Мира. Началась новая, разделенная и в то же время единая история мира…

Который день лил дождь. Мелкий, противный и холодный, он нес холод в летний город, который выглядел серым и мрачным, нависая над своими жителями бетонными молчаливыми исполинами, нагнетавшими на Ниду еще большую апатию. Неспешно она шла под большим зонтом-тростью с работы в сторону остановки. Был поздний вечер. Из-за дождя белые ночи казались сумерками, которые вот-вот сменятся ночной тьмой. Поежившись, она поудобнее перехватила ручку зонта. От погоды немного спасала музыка, постоянно игравшая в наушниках у миниатюрной девушки.

Ниде было девятнадцать. Она была небольшого роста, метр пятьдесят пять или около того. Из-за необычного пепельно-белого цвета волос ей не раз приходилось терпеть насмешки в школе, да и сейчас в колледже. Цвет ее глаз тоже нередко вызывал любопытство окружающих: у Ниды была частичная гетерохромия – оба глаза сине-зеленые. Все удивлялись такому капризу природы: радужка, окрашенная в два цвета – у хрусталика светло-синего, а у края зеленого. Из сверстниц с ней общалась и уже несколько лет дружила только Лисек, или попросту Алиса. Она тоже была миниатюрного сложения и ростком чуть выше Ниды, с огненно-рыжими волосами и большими изумрудно-зелеными глазами. Девушки почти всегда были вместе, их порой даже сестрами называли – несмотря на то, что цвет глаз и волос у них сильно отличался. Нида обладала взрывным характером, сдержать который порой было весьма сложно, но, что парадоксально, в то же время она была весьма терпелива и могла очень долго сносить насмешки одногруппников. Ее полной противоположностью была Лисек, которая обладала спокойным характером, а вот терпения у нее не было ни грамма. Казалось, словно кто-то перепутал эти качества, и то ли по ошибке, то ли ради забавы наделил подруг противоположными чертами.