Медвежий Кряж. СЕРЕБРО-НОЖ
Народу на улице было мало, в основном темные тени плыли в сторону большого сверкающего супермаркета, входили за самораздвигающиеся двери и растворялись в ярко-освещенном стеклянном кубе. Он сиял в темноте, как рождественская елка, притягивал к себе взгляд, так и манил войти в него. Его света вполне хватало, чтобы разглядеть площадь.
На сером асфальте темнел круг от грязных шин, миновав пустую остановку, он уводил за серое здание другого магазина с потухшей вывеской «ХОЗТОВАРЫ» и с запертыми наглухо железными гаражными дверями. Из-за угла торчал зад старого «пазика». Скорее всего, это и есть мой автобус, на котором я должна была сюда приехать. От площади в разные стороны расходились улицы и только одна шла на взгорье. Поднявшись вверх, я увидела Боровую и без труда нашла нужный адрес.
Дом директора колледжа, Ираиды Наркисовны Новочихиной, оказался обычной деревенской избой с тремя небольшими окнами на фасаде, обшитый досками и выкрашен в синий цвет. Современные пластиковые окна обрамлены резными белыми наличниками, резной орнамент украшал и стены. В принципе неплохой уютный домик.
Я подошла к калитке, также богато украшенной выпиленным орнаментом и нажала на кнопку звонка. Через пару минут тюлевая занавеска с вышитыми цветочками отдернулась, колыхнулись темные листья фикуса, стоящего на подоконнике, и в окне показалась кудрявая голова женщины. Она увидела меня, кивнула и тут же исчезла за занавеской. Вскоре вспыхнул свет над крыльцом, раздался хлопок внутренней двери, затем раскрылась внешняя, и из сеней выплыла высокая женщина средних лет, закутанная в пальто.
– Анна Николаевна? – на всякий случай уточнила женщина, тряхнув густыми крашенными кудряшками.
– Да, всё верно, это я, – рапортовала я, немного удивившись. Неужели она меня не запомнила? мы же недавно общались в «зуме». – Здравствуйте, Ираида Наркисовна.
Она кивнула и стала спускаться с высокого крыльца. Она не застегнула пальто, только запахнула его, в свете фонаря отчетливо был виден проглядывающий домашний халат и её голые ноги, обутые в высокие резиновые сапоги. В руках она зачем-то держала электрический чайник.
– Как хорошо, что вы приехали, Анна Николаевна, – затараторила Ираида Наркисовна, – а то мы уж совсем отчаялись. Прошлый преподаватель физики бессовестно бросил нас в самом начале учебного года, даже не предупредив. Как вы доехали?
– Нормально.
– Вот и славно, сейчас устрою вас.
Ираида Наркисовна вышла за калитку, захлопнула её за собой и повела меня дальше по Боровой. Похоже гостеприимного чая с дороги мне тут не светило, я вздохнула и покорно потащилась за ней со своими котомками. Идти оказалось недалеко, пара домов, потом через проулок мы поднялись выше на соседнюю улицу Лесную, миновали ещё несколько изб и остановились возле длинного бревенчатого дома очень скучного на вид. Он не был огорожен общим палисадником, и на улицу выходило несколько дверей. Возможно это было нечто вроде гостевого дома или общежития.
– Жить будете здесь, – торжественно объявила Ираида Наркисовна, показывая на окно, под которым небольшой кусочек земли был обнесен низким заборчиком. – Очень удобно, отдельный вход.
С этими словами она поднялась на деревянное крыльцо, рядом с этим окном, вынула из кармана необычный ключ, вставила его в замок и, дважды повернув его, распахнула входную дверь.
– Проходите, осматривайтесь, – пригласила она, первая заходя внутрь и включая свет. – Знакомьтесь со своим новым домом.
Холодная прихожая, затем ещё дверь и собственно сама квартирка: маленькая кухонька с окном на улицу, небольшой холодильник, печка, за ней неприметная дверка, потом уже шла приватная зона – там стояла кровать-полуторка с деревянными спинками. Сразу в глаза бросилось, что тут уместилось аж три стола – маленький на кухне, небольшой круглый между зонами и хороший удобный письменный с настольной лампой возле кровати напротив другого окна, выходящего в чей-то огород с высоким забором. Между кухней и кроватью вместился большой гардеробный шкаф из массива дерева, похоже старинный, с филенчатыми дверками и ящиками. Я порадовалась, что в квартире было тепло.
– Здесь есть всё необходимое, постельное в гардеробе, посуда в шкафчике, разберетесь. Водопровод централизованный, отопление общее в доме, истопник этим занимается в техническом помещении, вам не о чем беспокоиться, а печка тут тоже работает, если вдруг нужно. Но и так тепло. Там, – она махнула в сторону неприметной двери – туалет, душ и даже стиральная машина есть.
– Хорошо, – улыбнулась я, – спасибо, Ираида Наркисовна.
– Ну, устраивайтесь, не буду вам мешать, – сказала Ираида Наркисовна с глухим стуком ставя на столик возле окна электрический чайник и кладя рядом ключ от входной двери. Похоже ей не терпелось уйти. Возможно она дома сериал смотрела или спать собиралась, а тут я. – В понедельник в восемь утра я жду вас у себя в кабинете. Первое занятие у вас в девять сорок, успеем обсудить ваши обязанности.
– Хорошо, – ответила я.
Она кивнула, ещё раз оценивающее оглядела меня, её губы дрогнули на подобии улыбки, но она так и не улыбнулась. Снова кивнула, потрясывая кудрями, что-то буркнула и скрылась за дверями. На улице раздались её шаги, я выглянула в окно и увидела спешно удаляющуюся фигуру.
Похоже тут не принято ни здороваться, ни прощаться.
Оставшись одна, я осмотрелась: в принципе тут было чисто, недавно видимо мыли, к моему приезду, но можно ещё помыть, освежить, но это уже завтра, глаза ужасно слипались и хотелось есть.
Я закрыла на замок входную дверь, сняла кроссовки и пальто, втащила на середину комнаты чемодан, ещё раз мысленно поблагодарив Арсена за спасение моего барахла, и вынула несколько вещей. Косметичку, мыльные принадлежности, любимую кофту – вообще-то это был мамин свитер, который ей связала бабушка из собачьей шерсти, и который мама носила в свои молодые годы, когда сама училась в университете. Но как-то так вышло, что он мне приглянулся, и я его бессовестно приватизировала. Ещё достала небольшого мишку – мягкую игрушку. Свитер и мишка так знакомо пахли и напоминали мне о доме, что я чуть не расплакалась. Хотелось позвонить маме и услышать её голос, но нельзя было этого сделать. Я всхлипнула, вытащила удобную хлопчатобумажную одежду, переоделась и, утерев слезы, принялась хозяйничать. Умылась, ополоснула принесенный чайник, набрала воду и поставила кипятиться.
Взяв стопку одежды, я подошла к шкафу и перед тем, как открыть створки, вдруг подумала, что я там непременно сейчас увижу Нарнию, настолько был величественный этот шкафище. Увы, Нарнии там не оказалось, зато внутри лежало свернутое одеяло и два комплекта постельного белья, при чем новые в упаковке и также несколько полотенец, как махровых, так и кухонных с этикетками. Неожиданно и очень приятно. Я застелила постель.
Тем временем чайник справился со своей задачей: громко щелкнул и стал тяжело пыхтеть, очевидно очень гордясь собой. Я вытащила из сумки пакет с оставшейся с поезда едой. Лапшу быстрого приготовления, булочку с творогом, йогурт, немного колбасы, хлеба, кофе и чай. Ничего, сойдет, завтра куплю себе нормальной еды. Тем более, как выяснилось, тут есть отличный сетевой супермаркет.
Дотащила продукты до круглого стола и замерла. Не нравился мне этот стол, какая-то нехорошая энергетика шла от него, я прямо кожей это чувствовала. На столешнице темнели выжженные черные круги, какой-то лабиринт, а в самом центре сколот шпон – на темной поверхности белел маленький треугольник.
Я развернулась и унесла пакет на маленький столик у окна. Тут поем. А для круглого стола нужно скатерть купить или клеенку, накрыть это безобразие.
Пока заваривалась лапша, я вынула оставшиеся вещи из чемодана и убрала в шкаф. Из сумки достала смартфон и ноутбук. Как хорошо, что несмотря на все мои злоключения, я всё дотащила в целости и сохранности. Всё это я разложила на письменном столе.
Пошарилась по кухонным шкафчикам – тут было достаточно посуды, новая сковородка, несколько кастрюль.
Я ела и рассматривала странный ключ от моего нового жилища. Это был старомодный ключ-вертолет с длинным стержнем, только с одной бородкой, который заканчивался изящным сувальдным выступом. Внутри большой головки было вырезано сердечко. Ключ был тяжелым. Такой случайно не потеряешь.
Остатки еды я убрала в холодильник. Агрегат немного пожелтел от времени, какого бренда непонятно – табличка давно уже отлетела от него, остался только темный прямоугольник с дырками. Но зато холодильник работал, а это было главное.
Перед тем как забраться в постель, я завела будильник на смартфоне. И хоть завтра воскресенье и в колледж не надо, мне обязательно нужно было встать пораньше, чтобы успеть подготовиться к важной встрече. В принципе, только для этого я и приехала сюда.
Я проверила надежна ли заперта дверь, погасила свет, залезла под одеяло и наконец расслабленно выдохнула. Ноги так и гудели от сегодняшней беготни.
Перед тем как сомкнуть веки прошептала вслух заклинание, которому меня научила бабушка:
– Сплю на новом месте – приснись жених невесте!
И мне же ночью кто-то приснился, но я не смогла разобрать, кто – старый знакомый или совершенно новый человек?
Глава 3. Пропавший артефакт
Утром я собиралась быстро, но в то же время обстоятельно. Выбрала для визита теплое темно-фиолетовое платье, нанесла яркую, но не кричащую косметику. Светлые волосы решила распустить, и они красивой волной легли на мои плечи и спину. Для такого случая надела короткие ботиночки на высоком каблуке.
С удивлением обнаружила, что в доме нет зеркал, ни одного. Даже в ванной. Пришлось воспользоваться своим карманным. Ещё я заметила, что небольшой секретер в углу раньше был полированный, но кто-то и зачем-то сошлифовал полировку. Выглядел он теперь странно.
Уходя, я взяла с собой только маленькую сумочку, куда положила смартфон и кошелек, затем и ключ, когда закрыла дверь. Я шла по улице и с интересом осматривала поселок. Встречные люди тоже с любопытством поглядывали на меня, но никто не спросил кто я такая, хотя по глазам читалось, что им очень хотелось знать, что это за незнакомка и что она тут делает.
Адрес я загуглила заранее, из дома, хоть здесь Интернет работал с перебоями, долго всё грузилось, а в пространстве я ориентируюсь сносно, так что я прекрасно представляла куда иду. Ещё по карте я поняла, что Старомыжье делится на несколько зон – главная, где магазины, вся инфраструктура и немного частных домов; и за широким валом, как бы отдельно от всего, ещё несколько разрозненных районов отдаленных друг от друга лесными просеками. Это скорее всего от того, что тут испокон веков живут различные племена и не хотят смешиваться.
Мой путь лежал к веждам. Войдя в их район, я как будто перенеслась сквозь пространство и оказалась в одном из московских переулков со старинными каменными двух или трехэтажными особняками. Именно старинными, не новодел. В основном в стиле модерн начала двадцатого века, то есть построены они были незадолго до Октябрьской Революции.
Нужный мне дом оказался самым красивым и самым высоким из всех на этой улице. Трехэтажный, из рыжего кирпича, с башней, окна первого этажа высокие, прямоугольные; а на втором и третьем полукруглые, обрамленные завитушками. По бокам кованных чугунных ворот до сих пор сохранились утолщенные и скошенные столбы, которые делали в старину, чтобы при повороте полозья саней не снесли опоры. Разумеется, сейчас саней в ходу уже не было, зато интересные столбы остались.
Но больше всего меня поразила застывшая величественная статуя черного льва на крыше, демонстрирующая силу и лидерские качества хозяина. Примерно такой дом я и представляла себе, когда собиралась нанести визит одному из главных представителей племени веждов.
Я обернулась, и в очередной раз удостоверившись, что никто не следит за мной, поднялась на высокое крыльцо и нажала на кнопку звонка. Дверь (не современную сейф-дверь, а старинную деревянную, сохранившуюся ещё с прежних времен) украшал медный молоточек. Я с трудом подавила искушение постучать им.
– Доброе утро, что вам угодно? – проскрипел механический голос из динамика.
– Мне угодно видеть Бронислава Карповича Ронина, – громко ответила я.
– Князева Анна Николаевна? – осведомился всё тот же голос.
– Всё верно, – улыбнулась я.
– Добро пожаловать, Анна Николаевна!
Раздался звук срабатываемого механизма электронного замка, и дверь мягко распахнулась, впуская меня. Я вошла в дом.
В просторном холле в глаза сразу бросалась вычурная лестница, ведущая на второй этаж. Вместо балясин по всему маршу изящно изгибались позолоченные диковинные цветы, широкие перила ниспадали до самого пола, закручиваясь спиралью. По лестнице, мягко ступая по ковровому покрытию, спускался сам хозяин дома. Высокий, хорошо сложенный, в деловом костюме-тройке, на шее повязан шелковый платок, на ногах черные дорогие ботинки на тонкой подошве. То ли он так всегда по дому ходит, то ли принарядился с утра, ожидая моего визита.
– Здравствуйте, дорогая Анна Николаевна, – радушно поприветствовал меня хозяин дома. Его голос теперь не искажался динамиком и был приятен на слух. Доброжелательная улыбка озаряла его лицо.
Хоть кто-то в этом Старомыжье здоровается и улыбается.
– Доброе утро, Бронислав Карпович, – ответила я, внимательно рассматривая его.
Он был среднего возраста, лет сорок или больше. Темные волосы с сединой, аккуратная бородка. Несмотря на властное суровое выражение его лица, у него был мягкий голос и светлые, даже можно было сказать – нежные, голубые глаза.
– Анна Николаевна, позвольте вам помочь, – предложил он.
Бронислав Карпович помог мне снять пальто и сам повесил его в шкаф.
– Мы так рады, что веды откликнулись, – сказал он, жестом приглашая меня в боковой коридор, – прошу вас в мой кабинет.
Напоследок я бросила взгляд наверх лестницы, почувствовав там какое-то движение, и увидела миловидного юношу, по виду ещё школьника, старшеклассника, возможно, выпускной класс. Он тоже был одет в деловой костюм. Красивое лицо, светлые волосы, голубые отцовские глаза. Сын, догадалась я. Наверное, за таким красавчиком бегает половина девчонок Старомыжья. Мальчишка был немного смущен, должно быть не знал о моем визите и не привык видеть незнакомых людей (особенно не из племени веждов) в своем доме с утра пораньше.
Кабинет Бронислава Карповича оказался просторным и уютным, стены отделаны панелями из темного дерева, три высоких окна задрапированы тяжелыми портьерами. Тут хватило места для всего: и для обширной библиотеки; и для напольного зеркала на массивной подставке, в виде львиных лап; и для огромного глобуса, в таких обычно размещают мини-бар; и для хорошего письменного стола с компьютером; и даже для другого стола – широкого полированного, который больше походил на обеденный, чем на переговорный. Бронислав Карпович предложил мне сесть, а сам остался стоять.
Я устроилась в высоком мягком кресле, сложила на столе руки в замочек и приготовилась его слушать.
– Вы так юны… – начал он.
– Я прекрасно понимаю ваши опасения, Бронислав Карпович, – сказала я. – Сложно доверить племенную тайну молодой девушке, ещё ненароком разболтает. Но если вам нужен искатель, то лучше меня вам не найти. По крайней мере в той общине, куда вы обратились.
– Я уважаю решение ведов прислать вас, – немного смутившись, поспешно ответил он. – Кстати, вы пришли так открыто, не таясь?
– Новому человеку сложно было бы незаметно появиться в таком небольшом поселке, как ваш. Кто-нибудь всё равно заметил бы мое присутствие. А чтобы искать пропавшую вещь мне придется как-то двигаться, общаться с людьми. Я вызвала бы больше подозрений явившись сюда под покровом ночи, завернутая в черный плащ, – пояснила я, с легкой улыбкой.
– Думаю, вы правы, – согласился он.
– Поэтому я прибыла сюда в качестве преподавателя в местном колледже, где, очень кстати, подвернулась свободная вакансия, – добавила я, чтобы он окончательно успокоился, – так что ненужных подозрений со стороны любопытствующий и ваших врагов не будет.
– Очень хорошо, – кивнул он.
– Так что же у вас пропало?
– Довольно ценный артефакт, – ответил он.
Бронислав Карпович отошел к узкому шкафу-пеналу между книжными полками, открыл дверцу, и я заметила, что там в глубине находится сейф с цифровым кодом. Набрав нужную комбинацию, он открыл его, вынул оттуда широкую, не слишком толстую коробку и вместе с ней вернулся ко мне, положил на стол. Я с любопытством взглянула на неё.
Обшитая черным бархатом коробка напоминала одновременно сложенную шахматную доску и сувенирный чемодан для переноски хрустальных рюмок. По краям шла, уже местами потертая, золотая виньетка, заканчивающаяся вензелем – это был своеобразный герб веждов – сложная закрученная монограмма из имен и фамилий главных представителей племени.
Бронислав Карпович вынул из нагрудного кармана жилета маленький блестящий ключик на цепочке и вставил его в неприметную замочную скважину, без накладки. Не зная о замке, я бы и вовсе не заметила эту узкую щель, приняла бы за складку бархата. Провернул ключ один раз, замок щелкнул и Бронислав Карпович откинул крышку. Развернул коробку ко мне, смахнул темный пергаментный лист, и я увидела внутри семь сверкающих ножей, уложенных в специальные выемки. Ни одно из емкостей не пустовало.
Судя по тому, что от хозяина артефактов не последовало никакого восклицания, он хорошо знал об её наполненности. Значит, тут скрывалась какая-то загадка.
Я провела рукой над ножами, слева направо. От них веяло холодом, мороз покалывал подушечки пальцев и в «долине Марса». Все ножи были искусно отлиты из серебра: изящные линии, красивые пропорции – настоящие произведения искусства. По лезвию каждого, от рукоятки до кончика острия, шла замысловатая филигрань. Я догадалась, что это не просто узор, в орнаменте было зашифровано предназначение для каждого артефакта; немного, но рисунок следующего ножа чуток отличался от предыдущего. Но какие в них были заключены заклинания? Мне это было неизвестно.
Итак, все ножи визуально были неотличимы друг от друга, за исключением незначительного отклонения в филиграни, от всех веяло холодом. От всех, кроме последнего, крайнего правого. Я взяла его в правую руку, а в левую – подцепила крайне левый. Фальшивый нож был легче и никакого трепета не вызывал, тогда как от другого, настоящего, просто мороз шел по коже, он слегка дрожал в моей ладони и весил, словно и не из серебра был отлит. Обычный человек не отличит и ничего не почувствует, но, а сведущий поймет. Я вернула артефакт обратно в его выемку, ну, а фальшивку положила на столешницу, подняла глаза на Бронислава Карповича.
– Это копия. Подлинник именно этого ножа был у вас похищен, – уверенно произнесла я.
Ронин слегка кивнул и улыбнулся, похоже я сдала экзамен.
– Да, – подтвердил он. – Как вы знаете – в дом к вежду без приглашения не попасть, но таинственный вор как-то проник в мой особняк и умудрился открыть сейф под сложным кодовым замком. Кроме того, не имея настоящего ключа, замок от этой коробки не отомкнуть ни магией, ни механической силой, ни чем-то ещё. Существует всего один-единственный ключ, и он всегда при мне. – Ронин похлопал себя по нагрудному карману жилета. – Вот такая вот загадка. Как вы думаете, Анна Николаевна, справитесь? – прищурившись, спросил он.
– Если артефакт остался в Старомыжье, я непременно его найду, только мне нужно время, – твердо сказала я. – Могу я забрать с собой копию?
– Конечно, – согласился он. – Я слышал, что искателю необходимо видеть образ похищенного или потерянного предмета, чтобы быстрее отыскать его.
– Да, – подтвердила я. – Если подделка постоянно будет со мной, мне будет проще выйти на настоящий.
– Интересно, а как вы действуете? – вдруг спросил Бронислав Карпович, возвращая пергамент на место и закрывая коробку с шестью оставшимися ножами. – Устанавливаете с исходным объектом некую ментальную связь?
– Вроде того, – усмехнулась я, наблюдая как он прячет маленький ключик в нагрудный карман жилета. И в свою очередь поинтересовалась, просто чтобы подразнить его, особо не надеясь на правдивый ответ: – Какие функции у этих ножей и почему их семь?
– Оооо… – протянул он. – Извините, Анна Николаевна, я не могу ответить на ваш вопрос.
– Как и я на ваш, – ответила я, разведя руками.
Он улыбнулся, взял коробку и спрятал её в сейф.
– Кто имеет свободный доступ в ваш дом? – спросила я.
– Только я, моя жена Ангелина, и мой сын Даниил, – поворачиваясь ко мне, ответил он. – Прислуги мы не держим. У веждов это не принято, несмотря на большой дом. Конечно, у меня бывают гости. Но обычно это кто-то из правящего круга веждов. Не думаю, что это кто-то из них. Хотя всякое может быть, – добавил он, потирая переносицу.
– Ваша жена и ваш сын знают код от сейфа?
– Знает только жена, а сын нет, – ответил он. – К тому же мой сын ещё не умеет, а жена не смогла бы из… – тут он осекся на полуслове и неожиданно жестко закончил, – ни моя жена, ни мой сын не стали бы красть артефакт за моей спиной.
– И камер у вас нет, – сказала я, больше для того, чтобы констатировать сей факт.
– Конечно, – усмехнулся он.
Мы оба знали, что камеры просто-напросто не выдержат энергетику дома вежда. Хоть компьютером, телефоном, электричеством и другими подобными благами цивилизации можно было пользоваться скрепя сердце и часто скрипя зубами из-за частых перебоев, то камеры вылетали только на ура. Или снимали абсолютно белую картинку, или «замурашивали» всеми видами зернистости кадры, иногда вообще рисовали несуществующие образы и фигуры, а бывало, что и неожиданно вспыхивали сами по себе без ведомой на то причины. В общем – одна морока с ними и никакой пользы. Поэтому что веды, что вежды давно отказались от способа приручить несносные аппараты.
Вдруг раздался негромкий стук в дверь кабинета.
– Войдите, – разрешил Бронислав Карпович.
Дверь открылась и в проеме показалась немолодая, но очень красивая женщина со строгим лицом.
– Добрый день, – сказала она, с интересом поглядывая на меня. – Я приготовила чай. Будете?
– Непременно, – бодро произнес Бронислав Карпович. Затем представил мне женщину, хотя я уже догадалась кто она: – Это моя жена Ангелина.
– Очень приятно, – кивнула я. – Ну, а я – Анна.
– Взаимно, – слегка улыбнулась она.
Ангелина исчезла за дверью и через пару мгновений появилась вновь, но уже с подносом в руках. Видимо она оставила его в коридоре на комоде. Ангелина подошла к столу, и её взгляд упал на фальшивый нож, так и оставшийся лежать около меня. Какая-то тревога промелькнула в её глазах, но в ту же секунду она справилась с собой. Поставила поднос на столешницу, стала разливать чай в красивые чашки из большого изысканного чайника. Тут же появились остальные предметы сервиза – молочник, сахарница, конфетница и хрустальная вазочка, наполненная печеньями «курабье» и «макарон».
Я молча наблюдала за его женой. Она была высокая, под стать своему мужу, длинные темные волосы, струились по спине, на ней было надето бордовое теплое платье с поясом, выгодно подчеркивающим её талию. И на ногах модельные туфельки на каблуках. Интересно, она тоже так всегда по дому ходит?
– Анна – искательница из племени ведов, – сказал Бронислав Карпович жене. – Она любезно согласилась помочь мне в поиске украденного артефакта.
– О, это прекрасно, – тут же оживилась Ангелина. – Вы, правда, сможете отыскать его? – с вежливой улыбкой спросила она, протягивая мне чашку с блюдечком. Мне показалось, что при этом у неё слегка дрогнула рука.
– Да, – ответила я, беря кружку и вдыхая жасминовый аромат чая.
– Уф, как гора с плеч, – сказала она, наполняя мужнину чашку. – Это похищение для нас, как удар.
Я с подозрением смотрела на неё, мне казалось, что она отчего-то волнуется. Бронислав Карпович сурово сдвинул брови, словно прочитав мои мысли. Он сделал шаг к своей супруге и ладонью обхватил её шею и ключицу. Ангелина вдруг замерла, невидящим взглядом уставивший прямо перед собой.
– Вижу, Анна Николаевна, вы не верите мне на слово, – сказал он, – извольте же самолично убедиться.
Я перевела изумленный взгляд с Бронислава Карповича на застывшую Ангелину и обратно.
– Ангелина, – мягким, но в то же время повелевающим тоном произнес он, – ты касалась серебряного ножа? Ты передавала магический артефакт кому-нибудь из рук в руки?
– Нет, – ответила она бесцветным голосом. – Я не касалась серебряного ножа. Я никому не передавала магический артефакт из своих рук.
Он отпустил её, и она тут же оживилась, поставила наполненную чашку перед мужем.
– Твой чай, – улыбнулась ему Ангелина.
Конечно, я слышала о таком магическом способе узнавания правды, когда допрашиваемый даже не ощутит, что к нему применили заклинание Верум, и выложит всю информацию против своей воли, но видела впервые на практике. Не скрою, я была поражена. Этим заклинанием владели только очень сильные маги. Оказывается, опасно подставлять свою шею Брониславу Карповичу.