Ринка поспешно задрала рукав. Так и есть! Левое запястье было перевязано тряпкой. Дрожащими пальцами девушка сдвинула ее.
Под ней оказался тоненький розовый шрам. Он не болел, не кровоточил. Только немного чесался. Значит, все это правда. Боги благословили их брак…
Вот и все. Теперь они муж и жена. Теперь ее жизнь – собственность этого незнакомца.
Внезапно стало трудно дышать. Словно брачное ожерелье легло на грудь гранитной плитой. Ринку охватила мелкая дрожь.
Но уж лучше так, чем быть забитой до смерти на глазах у толпы.
Она еще пыталась осознать случившееся, когда незнакомец снял с себя плащ и накинул ей на плечи. Короткими, сухими движениями завернул в сукно дрожащее тело. Поднял с грязной соломы, осторожно прижимая к себе.
Он обращался с ней так, словно боялся разбить.
– Благородный эрл желает как можно быстрее консуммировать брак? – послышался сальный смешок.
При звуках этого голоса Ринка закрыла глаза.
Не видеть. Не слышать. Забыть, что он существует, забыть все, что он сделал…
Герхард Тамаск. Новый эрл. Виновник всех ее бед.
Когда-нибудь, может быть, ей удастся вычеркнуть из памяти все, что пришлось пережить в этих застенках… Когда-нибудь она сможет забыть.
А сейчас каждое слово врезалось, точно отравленный нож.
– Не вижу смысла терпеть до утра, – голос ее нового мужа прозвучал холодно и безразлично.
Но его руки сжались сильнее вокруг нее.
Герхард шагнул на свет.
– О да, девица страсть как хороша. Даром что полукровка. Я в некотором роде даже завидую вам, – тот же сальный смешок. – Но будьте с ней осторожны! Эта дрянь убила моего отца, – тяжелый вздох, от которого тянет притворством. – Несчастный повелся на ее эльфийские прелести, сделал своей законной женой, а она отравила его прямо в первую брачную ночь!
Ринка с трудом сдержалась, чтобы не закричать.
Ложь, все ложь! Но разве ее будут слушать? Кому нужна сирота, да еще полукровка? Здесь не любят ни эльфов, ни магию…
Кто заступится за нее?
Разве что чужестранец, который зачем-то женился на ней.
Сердце девушки колотилось, как у зайчонка. Ей хотелось вырваться из чужих рук, отпрянуть, зашипеть дикой кошкой. Вцепиться ногтями негодяю в лицо.
Но она не делала ни того, ни другого. Только сжалась сильнее, сглатывая свою боль вместе с колючим комком.
Незнакомец шагнул в коридор, вынося ее из камеры, вынося из кошмара.
Отблеск света упал на его лицо. Суровое, испещренное страшными шрамами.
Ринка потрясенно уставилась на него, не в силах вздохнуть или крикнуть, не в силах отвести глаз.
Темная, дубленная ветрами и солнцем кожа. Плотно сжатые губы. Серебристый ежик волос над высоким лбом. Тяжелые надбровные дуги, под которыми прячутся глаза цвета черненого серебра.
В этих глазах плещется сумрак…
Ринка могла бы поклясться, что не знает этого человека. Что никогда не встречалась с ним. Всю свою жизнь она провела за стенами женского монастыря, куда ни разу не ступала нога мужчины.
И в то же время он показался смутно знакомым.
Опасно знакомым…
Словно черты его лица были высечены когда-то давно в недрах ее подсознания. Как силуэт на камее. А теперь вдруг напомнили о себе.
Почувствовав ее взгляд, он прищурился. И на миг ей показалось, что его зрачки сжались в два полумесяца. Но тут же вернулись в обычную форму.
Не человек!
Это знание перевернуло ее маленький мир. Впервые она видела перед собой представителя другой расы, хоть и слышала о них много раз.
И тогда она вспомнила, где могла его видеть.
Вспомнила, где встречала это лицо.
Он являлся к ней в детских снах. Так давно, что она и забыла…
Как же его зовут?.. Он ведь называл свое имя там, на ристалище…
Берг? Берт?
Брент…
О да, точно, Брент! Странное имя для того, кто представился эрлом. Слишком короткое.
Ринка пыталась сосредоточиться на мыслях о нежданном супруге, чтобы не слышать Герхарда. Тот, как привязанный, шел следом за ними, и его вкрадчивый голос ввинчивался в ее мозг раскаленным железом:
– Могу рекомендовать вам хороший постоялый двор с чистыми простынями. Не пристало благородному эрлу в брачную ночь кувыркаться на сене.
Ринка так и не поняла, что произошло. Но лицо ее нового мужа вдруг изменилось. Всего на секунду. Черты заострились, придавая ему устрашающий вид, в глазах вспыхнуло мрачное пламя.
Брент развернулся, держа ее на руках. Легко, словно она была перышком. Глянул на Герхарда так, что тот, побледнев, отшатнулся к стене.
Между ними было не меньше пяти шагов, но что-то заставило человека ощутить приступ паники.
– Я не нуждаюсь в советах, – произнес чужестранец ледяным тоном.
***
От угрозы, прозвучавшей в его словах, Герхард покрылся испариной. Внезапная слабость в ногах заставила опереться на стену. Страх – подспудный, животный, вылезший из глубин подсознания – накрыл его с головой, почти лишая рассудка.
