– Хорошо. Я поняла. Объясни: почему ты сама не отправишься в свой мир за нужным тебе ключом?
– Это…
– Меня касается! – резко оборвала Лиза. Шиасса, удивлённо приподняв брови, посмотрела на неё, а потом, запрокинув голову, расхохоталась:
– Рада, что ты всё же не такая тряпка, какой показалась вначале. И если возьмешь себя в руки и сосредоточишься на том, что тебе будут говорить, то возможно и вытянешь это испытание! – южанка одобрительно улыбнулась, только вот Лиза всё так же напряжённо ждала ответ. – Всё просто: я не могу попасть домой. Пока мир для меня закрыт.
– Что меня там ожидает? Если мир другой, то и население, я так понимаю – кардинально отличается от нашего. Чего мне надо опасаться? Как я буду общаться? Вдруг мне понадобится помощь и что же тогда делать? Есть на такой вот экстренный случай какой-нибудь словарь, разговорник? И главный вопрос: как я туда попаду: есть какая-то дверь, телепорт, не знаю, что там у вас. И как обратно? – Лиза сыпала вопросами под одобрительную улыбку южанки, но услышав последнюю фразу, та опять рассмеялась:
– Дверь? Ну, ты юмористка, Елизавета, – Шиасса, отсмеявшись, вытерла белоснежным кружевным платочком набежавшие слезинки. – В мой мир ты попадёшь через пространственный разрыв, который я чувствую интуитивно. До следующего и наиболее удобного по местности, у нас есть шесть дней, поэтому, как только ты устроишь сына, мы вылетим в Африку. Антонио за это время докупит всё необходимое. К сожалению, придётся воспользоваться воздушными суднами, – она, поморщившись хотела уже продолжить, но постучавшись в дверь, заглянул её внук:
– Шиасса, приношу извинения, но вам звонят, – он протянул южанке телефон. Стоило ей бросить взгляд на экран, как по лицу тут же скользнула тень, но она так быстро взяла себя в руки, что Лизе даже подумалось: показалось. Немного резковато Шиасса обратилась к ним обоим:
– Оставьте меня. Елизавета, можешь сегодня отдыхать, а завтра уже будет не до разговоров. Так что иди, общайся с сыном, – она махнула им рукой, выпроводила из купе.
Время до ночи пролетело в общении с сынишкой незаметно. Лиза ни на минуту не хотела отходить от Егора, поэтому, когда за окном уже стемнело, и он уснул, она, стараясь не потревожить сына, аккуратно легла рядом. Одной рукой обняв его, а второй перебирая мягкие светло-русые волосы, с тоской и болью думала о скором расставании. Тяжело вздохнув, почувствовала, как на плечо легла мужская рука и, пожав, погладила.
– Всё у тебя получится! – раздался рядом тихий голос Антонио, о присутствии которого женщина успела забыть. – Ты сильная, справишься, и я обещаю: пока тебя не будет, лично буду присматривать за твоим сыном.
– Спасибо. – прошептала она. – Скажи: ты действительно веришь в то, что Шиасса из другого мира? Она не того? – Лиза выразительно покрутила у виска пальцем и услышала смешок.
– Не того. Поверь, если бы она была того, то не сколотила бы бешеное состояние и хочу сказать, что если она что-то говорит, то знай – это правда! Шиасса лучше умолчит, где-то может высказаться иносказательно, но она никогда не лжёт! Есть у неё такой пунктик и кстати требует от ближнего круга того же. Так что тебе советую говорить правду, добьёшься её уважения, а…
– Да мне её уважение, как…
– Не скажи, – перебил женщину парень. – Жизнь предстоит тебе и сыну долгая, а такие знакомые как Шиасса – дорогого стоят!
Аккуратно высвободив руку, на которой покоилась голова мирно спящего сынишки, Лиза села:
– Вы часто бываете в России? Просто разговариваете оба практичсеки без акцента.
– Нет. Мы можно сказать, нигде не живём. – Заметив удивлённо и в то же время недоверчиво вздёрнутые брови собеседницы, Антонио натянуто улыбнулся: – У меня и Шиассы несколько домов по всему миру и так уж получилось, что приходится много путешествовать: то по делам семьи, то в коммерческих целях, или вот появился шанс вернуться в мир Шиассы. Если она берёт опытом, то у меня просто хорошая дружба с языками. А как ты думаешь: сколько мне лет?
– Ну-у, – Лиза, наклонив голову, с улыбкой посмотрела на парня. – От восемнадцати, до, максимум, двадцати трёх.
– Ошибаешься, – Антонио, улыбаясь, смотрел на женщину и с предвкушением признался: – Мне сорок шесть.
– Да ну! – вырвалось у Лизы удивлённо.
– Так и есть, – кивнул, с улыбкой мужчина. Кстати, когда я просматривал историю твоей семьи, копался в документах, то обнаружил, что твоя прабабка по материнской линии прожила очень долгую и весьма насыщенную жизнь. И если бы она не оставила семью, ты бы знала, что она прожила больше двухсот лет. Бабушка твоя тоже отличилась бы долголетием и неувядаемой молодостью, если бы не… ну ты сама понимаешь, – закончил он неловко.
– Да ну, это какой-то абсурд, не может быть! – Лиза качая головой, хотела махнуть рукой, но Антонио продолжил: – И твоя мама прожила бы намного дольше, если бы не та автомобильная авария. В вспомни, как она выглядела? Разве ей кто-нибудь давал её годы? – Антонио улыбался, а вот Лизе было не до шуток.
«А ведь маме было пятьдесят и она, специально носила очки, чтобы её не донимали вопросами: почему же она так молодо, лет на двадцать пять выглядит? И если бы не та авария… а бабушка, её убили когда маме было всего три годика, прабабушка, она действительно бросила семью и скрылась в неизвестном направлении. М-да уж, – вздохнула Лиза: – Информация достоверная, но её не проверишь».
– Ладно, давай спать, – прервал её размышления Антонио, укладываясь на соседнем, комфортном диванчике. И Лиза улеглась рядом с сынишкой. – Завтра тяжёлый день, потребуются силы, – зевнул мужчина.
– Эцишиз, кошмарное название для планеты, – буркнула, не ожидая услышать смешок:
– Это ещё что! Потом я тебе напечатаю несколько фраз на их языке, которые тебе могут понадобиться, там вообще язык сломаешь, – обрадовал он. – А вообще в их языке преобладают шипящие, рычащие, я бы даже сказал цыкающие звуки. Он довольно труден не только для обучения, но даже для произношения.
– О, это засада, – вздохнула Лиза, и услышав: «Почему?», призналась: – Я вообще плохо воспринимаю языки, а тут…
На некоторое время в купе повисла тишина, нарушаемая лишь перестуком колес.
– Последний вопрос, – шёпотом произнесла Лиза: – до меня много было попыток?
Она уже думала, он ей не ответит, но минут через пять до неё донеслось:
– Ты пятая. Это при мне. Нам неизвестно, что стало с ними – живы или нет, может просто не захотели возвращаться в этот мир, кто знает? Но у них не было такой мощной мотивации как у тебя – это раз, а второе – они все были мужчинами. Спокойной ночи, Елизавета.
* * *
Последующий день для Елизаветы слился в сплошную карусель событий. После поезда, их отвезли за Санкт-Петербург, в здание, которое у Елизаветы никак не ассоциировалось с клиникой.
Это был шикарный особняк, в комнатах которого царила стерильная чистота. Туда их допустили только после того, как она и сынишка приняли душ, переоделись в одноразовую предоставленную персоналом одежду.
После этого завертелся механизм обследования – сдача крови, всевозможных анализов. В ожидании результата, сынишка уснул у мамы на руках, когда пришёл врач. Тихо переговорив с женщиной, он, подхватив мальчика на руки, сам отнёс на второй этаж в одну из комнат. У огромного окна стояла широкая медицинская кровать с кучей приборов рядом. Немного растормошив мальчика, врач предупредил что у них есть пятнадцать минут, до того как он вернётся с медсестрой и они погрузят пациента в сон.
Каких нервов стоили Лизе эти пятнадцать минут, какой выдержки! Смотреть с улыбкой на сына, объясняя, что ему сделают укол, и он немного поспит, а когда проснётся, мама будет рядом и успеет привезти лекарство для того, чтобы он выздоровел и никогда-никогда больше не болел. Душа рвалась на части, ногти впивались в кожу ладоней, а глаза часто, часто моргали, чтобы слёзы ни в коем случае не пролились и не омрачили момент прощания!
Дрожащими руками она притянула сынишку к себе и шептала ему о том, как она его сильно, очень сильно любит. Изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать, не зарыдать в голос. Только обнимать, вдыхать его запах, заглядывать в его глаза, запоминая всё: каждый волосок, каждую ресничку на глазах, улыбку, губки, носик, и…
Из палаты Лизу едва ли не вынесли. Когда врач подключил оборудование, медсестра капельницу, а сынишка, улыбнувшись, погрузился в сон, она мешком осела на пол, не в силах не то что уйти, а просто подняться, не в силах отвернуться, отвести взгляд от родного и такого безумно дорогого личика.
Антонио встречал Лизу у входа в здание частной клиники. Он не ожидал, что выведут совершенно невменяемую даму, которая просто переставляла ноги и была совершенно безучастна ко всему происходящему.
Лиза с первой минуты понравилась ему – симпатичная, хоть и немного полновата. Несмотря на обрушившееся на неё горе, она не сдавалась, а как маленький крабик пыталась из всех своих сил что-то сделать, ползла и ползла на вершину. Только вот своенравный и упрямый песок, скатываясь, увлекал её вниз к подножию, но она не опускала руки, всё равно стремилась хоть что-то делать. Едва посмотрев на неё, он понял, что если бы ей не подвернулся шанс и не встреть она Шиассу, всё равно придумала что-нибудь, жизнь положила бы ради спасения своего ребёнка. И это вызывало у него уважение, симпатию чисто человеческую, что вроде не должно быть свойственно ему, потомку эцишизки Шиассы.
Когда привёз Лизу в номер отеля и попросил раздеться, не ожидал, что она безропотно, не сказав и слова, приступит к действию. Он всячески старался отвлечь её от мыслей о сыне, пытался разговорить… и едва успел остановить, потому что Елизавета, восприняв его слова буквально, уже хотела расстегнуть бюстгальтер.
Засмотревшись на то, как спокойными движениями женщина обнажается, отреагировал в последний момент:
– Лиза! Подожди, мне не требуется, чтобы ты обнажалась. Нет, мне, конечно, приятно смотреть на тебя, ты весьма привлекательная женщина, но я попросил снять только куртку! Мне же надо снять мерки и… – сглотнув, ещё раз обежал взглядом фигуру молодой женщины: – только мерки. Да.
Помог Лизе надеть брюки обратно и даже застегнул на поясе молнию. Видя, что она впала в своеобразный транс, он, вздохнув, меля всякую чушь, обмерял её со всех сторон.
– Прекрасно, просто прекрасно, – бубнил, записывая мерки в блокнот, и едва не вздрогнул, когда раздалось:
– Что в этом ты видишь прекрасного? – Шиасса появилась как всегда неожиданно.
– Всё хорошо. Мерки снял и… что ты делаешь? – спросил настороженно, заметив, как Шиасса сначала пощёлкав пальцами у самых глаз Лизы, на что она лишь слегка поморщилась, дала Лизе пощёчину. – Шиасса! Прекрати! – не выдержал он. Что бы родственница ему не внушала с самого детства, но всё же человеческое ему было не чуждо.
– Вколи ей снотворного, пусть проспится и нервная система придёт в норму. Ничего не забыл? Всё сделал?
– Да, Шиасса, по времени я полностью укладываюсь.
– Великолепно, завтра ровно в пятнадцать двадцать у нас самолёт.
