Всадники Темного

Хмыкнув, Несущий смерть вытянул клинок, тонкую длинную ромфею, которую он предпочитал другим мечам и, предвкушая битву, улыбнулся врагам.

– Сдавайтесь, темные твари, – заговорил стоявший прямо перед Анваром эльф. Этот выглядел еще надменнее остальных: белые волосы, сплетенные в кружево, струились по плечам; зеленый костюм с серебристым шитьем обтягивал стройную фигуру, а на лбу сияла скрученная золотая ветка.

По крайней мере, Анвару показалось, что ветка.

– Сколько пафоса! Могу предложить тебе тоже, светлый ублюдок, – осклабившись, заявил он.

Эльфа перекосило:

– Я, Милортаэль Сверкающий, клянусь, что если вы сдадитесь, то останетесь живы.

– Я, Несущий смерть, и я тебе такого пообещать не могу, – передразнивая эльфа, пожал плечами Анвар, со скукой в глазах разглядывая остроухих.

Со стороны раздался визг, резко прервавшийся и сменившийся неожиданной тишиной. Похоже, кого-то из отряда Шутура достали.

До того бледный эльф покраснел:

– Ты умрешь, к тебе мое предложение не относится, – зло процедил Сверкающий, глядя Анвару в глаза.

– Обидно, но что поделаешь, – развел руками Всадник и спокойно отдал команду ожидавшим монстрам, – убить всех.

Воины тронулись с места. Заржали, предчувствуя битву кони. Воздух накалился, загудели сплетаемые в заклинание силы. Анвар с бешеной улыбкой первым врезался в стоящих на земле врагов и тут же спрыгнул с ашарога. Он, конечно, Всадник, но в лесу драться на коне не самое удобное занятие. Пускай Гурдгай сам развлечется, помогая хозяину. Он же, Анвар, и на земле сражаться способен.

Радостное, пьянящее чувство полностью овладело Несущим смерть. Бой, кровь врагов, смерть. Анвар с огромным удовольствием убивал ненавистных эльфов, выбирая для ударов такие точки, чтобы твари успевали насладиться своей смертью. Отрубленные конечности, вспоротые животы и снятые скальпы – Анвар получал удовольствие. Даже пропущенная истощенным полем стрела, вонзившаяся в лопатку, не могла отвлечь его, заставив лишь досадливо дернуть уголком рта.

Анвар улыбался искренне и радостно, оглядывая оскверненную светлой кровью зелень: бой закончен, темные победили, да и могло ли быть иначе? Не зря ведь Темный послал за остроухими Несущего смерть.

Ситуация у Шутура была не столь положительной. Из его отряда осталось трое: те, что послушали Несущего смерть. Но Анвар отдавал должное Несущему боль, этот ублюдок умудрился выполнить поручение Темного и поймал аж двоих светлых.

– Если ты продолжишь в том же духе, у Великого вскоре кончится армия, – поприветствовал своего напарника Анвар. – Что за глупое руководство? Бросились как морки за курами.

Шутур вскинул полный ненависти взгляд на человека, рисунок на лысой черепушке демона стал ярче, показывая крайнюю степень ярости.

– Прекрати злиться как малец, я указываю на твои ошибки, чтобы в следующий раз ты мог их избежать, – с чувством глубокого удовлетворения продолжил Анвар отчитывать демона, при этом расхаживая между убитых эльфов.

О том, что сам ведет себя как мальчишка, пользуясь такими низкими приемами, Анвар думать не желал. В траве он заметил знакомую белокурую голову с золотой веткой. Та каким-то чудом удержалась и не слетела. Присел рядом на колени и, аккуратно сняв украшение рукой, пробормотал:

– Тебе это больше не пригодится, – и, прокручивая безделушку в пальцах, побрел к Гурдгаю, осматривающему побоище черными блестящими глазами.

***

Возвращение Всадников незамеченным не осталось. На захваченных остроухих выползли посмотреть все, кто присутствовал в это время в замке. Такие развлечения темным никогда не надоедали. Слишком сильна была ненависть к эльфам, слишком глубоко впиталось в душу желание видеть чужую боль.

Побитые, все в кровоподтеках и ссадинах, эльфы брели к замку, не поднимая взгляда от земли. Даже такие гордецы не могли спокойно наблюдать беснующуюся толпу, подробно описывающую, что предстоит им в застенках – рядом с Несущим боль.

Анвар недовольно кривился. Пробираться сквозь толпу ему не приходилось. Даже самые тупые монстры быстро запоминали, что путаться под ногами Всадников плохая примета. Вот только Анвар не любил толпу, даже подобострастно раздвигающуюся перед ним. Не любил он и шум. Еще же, его довела необходимость терпеть Шутура. Анвар уже мечтал оказаться в кабинете Темного и избавиться, наконец, от неприятного попутчика.

В тускло освещенном холле первого уровня их ожидали трое демонов, из подручных Шутура. Под мрачным взглядом Несущего смерть один из них забрал повод, увлекая эльфов за собой, в подземелья.

Анвар знал этого мальчишку. Очередной родственник Шутура, Кагар, вроде как. Перспективный и любимый, он быстро поднялся в иерархии тьмы. Как подозревал Анвар, не без помощи дорогого дядюшки. Иначе объяснить пропажу тех, кто занимал должности до него, не выходило.

Шутур, проводив свое занятие на ближайшие несколько дней торжествующим взглядом, на Анвара старался не глядеть. Его также тяготила необходимость находиться рядом с ненавистным человеком.

Темный оказался доволен проделанной работой. Анвар нет.

Сразу на выходе из кабинета Императора его поджидал Фаат. Этого гнола можно было назвать помощником Анвара. Слегка повернув голову, он издал несколько неприятных громких звуков, здороваясь, и тихим лающим шепотом рассказал новости. Суть их сводилась к одному: у Анвара вновь пропали «союзники».

Человек и двое орков, занимали разные должности, но пропали практически одновременно. Их видели пьющими вместе в трапезной, а на завтра Фаат не смог найти ни одного из них.

– Проклятье, – зашипел Анвар, проводя рукой по лицу.

Он устал. Дорога рядом с Несущим боль вымотала, вынуждая все время быть осторожным, следить за каждым движением рогатого и его отряда, спать вполглаза, подрываясь от каждого шороха. С прибытием в замок напряжение схлынуло, но взамен навалилась усталость. Пригибая, рассеивая внимание и увлекая в объятья тьмы, под легкое одеяло.

– С Ашту говорил? – вновь сосредоточился он на Фаате.

– Да, ашт. Невсущий хаос не повжелал делиться со мной свовим мнением и знавниями.

Чего и следовало ожидать. Ну и демон с ним, сам придет, когда узнает о возвращении Анвара.

– Ладно, всех предупредил?

Дождавшись утвердительного взмаха ушами, Анвар продолжил:

– Пока ничего не предпринимай. Будь осторожен и не подпускай к себе демонов, да и остальную мразь, которая с ними якшается.

После очередного утверждения, Анвар отпустил гнола и, стараясь больше нигде не задерживаться, пошел к себе. Перед тем как заниматься делами, нужно было привести организм в порядок. Замок темного не прощает пренебрежительного отношения.

Глава 2

Сколько уже раз Сауле твердила себе: нужно быть более сдержанной, скромной и послушной, терпеть и не поднимать взгляда. Но как? Как можно терпеть прикосновения этих монстров? Один страшнее другого, с руками в крови и взглядом полным презрения и похоти. Смириться с положением не получалось.

Прошел уже год с тех пор, как Сауле попала сюда, в замок. Их привезли больше сотни, но ее и еще десяток девчонок Темный отобрал лично, чтобы из них сделали послушных девок для генералов. Прошло столько времени, столько унижений. Столько ошибок, приводивших ее к наказанию.

Вот и сейчас она вновь висела на цепях, а спину обжигали удары кнута. Кричать Сауле больше не могла, не было ни сил, ни голоса. Глаба, надсмотрщица над невольницами, порола девушку лично, не доверяя палачам. Глаба уже давно поклялась сделать из Сауле настоящую послушную рабыню, но… не выходило. Наложница не желала быть ни послушной, ни ласковой с генералами, подчиняясь только грубой силе. Но стоило тупому иерарху забыться и отвлечься, он получал демона вместо покорной наложницы.

В лицо плеснуло водой, соленой, опаляя истерзанное тело. Похоже, Сауле потеряла сознание, но этот метод быстро привел в чувства.

– Очнулась, хоршо, прдолжим, – неприятный громкий, скрипучий и одновременно раскатистый голос Глабы резанул слух.

Удар.

Нужно только попросить. Извиниться и пообещать быть хорошей девочкой, и издевательство прекратится, но проклятый характер!

Там в светлых землях, Сауле была доброй и отзывчивой девушкой, которая никогда не могла пройти мимо несправедливости. А здесь? А здесь несправедливостью прошито все пространство, ей пропитана каменная кладка и провонял спертый воздух. Здесь, где доброе слово воспринималось как слабость, а эпитет сострадательный худшее из ругательств, девушка стала средоточием порока. Пытаясь защищать себя, она бросалась на высокопоставленных темных, в попытке защитить других, шла против правил и стала завсегдатаем этой камеры.

Скрипнула дверь.

– Глаба, освободи пыточную. Морук истомился, дожидаясь, когда ты закончишь!

Сауле висела спиной к входу и не видела, кто явился, но по голосу узнала: Анвар, один из Всадников тьмы. Несущий смерть, самый страшный из приспешников Темного. Не внешне. Анвар был человеком. По слухам, из проклятого племени аксу. Проклятьем этого племени являлось пламя. Имел ли Анвар силы своего народа, никто не знал, потому что после прихода этого Всадника живых не оставалось – этим он и был страшен. Несущий смерть не брал пленников, не нужны ему были и рабы с рабынями. Ему нужен был Смерть.

– Это кто у тебя? Наложница? – продолжал между тем вошедший, не подозревая о мыслях прикованной. – Зачем ты ее портишь. Шкура вся в шрамах будет, кому она такая понадобится? Не проще придушить и моркам скормить?

– Плохая наложница, ашт, – заискивающе начала Глаба.

Представив эту громадную коричневую тушу с руками до колен заискивающей перед достаточно мелким по ее меркам человеком, Сауле получила хоть какое-то моральное удовольствие. Растянула потрескавшиеся губы в едкой ухмылке, к счастью этого никто не заметил.

– Не слушается. Бьет господ, но убить нельзя. Темный лично отбирал.

– Вот демон. Надеешься сломать? На девке уже живого места нет, она сдохнет скоро. Заканчивай, освободи зал.

Всадник не стал тратить на надзирательницу больше ни единой минуты, резко развернувшись, он покинул камеру.

– Как пркажете, ашт, – уже в закрытую дверь протянула убарг.

По коридору простучали тяжелые шаги, удаляясь. Глаба ударив еще раз, для острастки, резким движением высвободила оковы. Сауле кулем свалилась на пол не в силах удержать измученное тело вертикально. Изуродованная спина отдалась такой болью, что сознание вновь ускользнуло. Пришла в себя она, когда Глаба пыталась поставить ее на ноги, держа за волосы.

– Иди дрнь, иди, – толкала ее Глаба, не выпуская, впрочем, волос, а то слабая человеческая девка, то и дело пыталась упасть.

Сауле бросили в маленькой темной камере. На грязную подстилку, больше похожую на старую половую тряпку, лежащую поверх гнилой, воняющей нечистотами соломы. Здесь девушка наконец отключилась, позволяя измученному сознанию отдохнуть от неприятной реальности. Сколько она так провалялась, Сауле не знала. Лечить Глаба ее запретила, пока воспаление не охватило пол-организма, а вспыхнувший жар не забрал реальность. Только тогда пришел лекарь, использовавший самые жестокие методы лечения, но надо признать действенные. Уже через три дня жар спал, а бред отступил, возвращая ужасы реальности. Наконец, стало возможным подняться, чтобы сходить в туалет не под себя. Когда признаки недуга отступили, а Сауле стала напоминать паршивую орчиху, покрытую струпьями и разящую за добрый час, Глаба позволила перевести ее в комнаты. Перед этим пришлось пройти через умывальни, где Сауле долго и тщательно оттирали две гоблинки. Они шаровали жесткой волосяной мочалкой, абсолютно не разбирая, здоровая там кожа или нет. В результате из умывален Сауле вышла чистая и свежая, но с вновь разодранной и саднящей спиной.

Стоило прийти в комнаты в дверь заглянула Глаба. Придирчиво оглядела шатающуюся от голода и перенесенной болезни девушку и велела:

– Одевайся, прслуживать в трпезной будешь!

Да уж, глупо было надеяться, что ей дадут отлежаться.

Пересилив себя, Сауле заглянула в шкаф и, выбрав наиболее свободное платье, чтобы не травмировать и так ноющую спину, переоделась. Стянула волосы в обязательный для таких дежурств высокий хвост: чтобы господину удобнее было держать, если понадобится – и отправилась в трапезную.

Огромный серый зал одновременно напоминал и дешевый кабак, и общественный зал в таких же дешевых домах услад и еще коллекцию темных тварей. Такая принадлежала светлому храму и размещалась в оглядном зале рядом с главным храмом Светограда. Говорили, что в ней хранились чучела всех без исключения темных тварей. Вот и в трапезной их разнообразие поражало воображение. Генералами, а также командующими темной армии были далеко не только люди. Собственно, людей в верхах Темного было не больше десятка, остальные монстры различных видов.

Дежурства в трапезной наложницы не любили. Пьяные, облеченные властью, эти существа мало походили на разумных. Зная же, что девчонки предназначены им, становились похожи на животных: тупых, похотливых. Именно здесь Сауле заработала большую часть своих наказаний и последнее, в том числе. А ведь она была генеральской наложницей и щеголяла в черном прозрачном шелке, отпугивающем монстров рангом пониже. Бедняжки из простых наложниц, разноцветными искрами бегавшие среди темной толпы, получали гораздо больше внимания. Они редко жили в замке дольше нескольких месяцев.

Сауле лавировала между столами, подхватывала грязную посуду и оставляла на них полную, умудряясь при этом, уворачиваться от наглых рук. Глаза старалась не поднимать, любой из этих монстров воспринимал прямой взгляд как вызов. На счастье, сжалившиеся над вечно опальной наложницей кухонные рабочие дали ей подкрепиться, налив горячего наваристого бульона. Он немного приглушил голод и позволил стоять на ногах достаточно твердо, и не шататься так сильно. Есть что-то более существенное Сауле пока опасалась.

Сауле вздрогнула и опустила взгляд еще ниже. Марика, ее подружка, не успела увернуться и расплачивалась за свою нерасторопность. Здоровый, покрытый черной шерстью орк, с мордой, испещренной шрамами, срывал с нее платье. Держал он вырывающуюся девушку за предназначенный для этого хвост. Такими концертами никого здесь было не удивить. За соседними столами только бросили мимолетный взгляд и вернулись к своему занятию – пили. Возможно, позже, когда орк наиграется, они присоединятся, но пока охоты нет.

Глава 3

С возвращения прошло уже три дня. Анвар успел отдохнуть, отоспаться и даже заскучать. Так что на сегодня была назначена встреча с двумя приятелями: Всадником – Несущим хаос, так и не соизволившим навестить вернувшегося друга, и ашт-генералом орком Иркуном.

Единственное, что не нравилось Анвару, встреча была назначена в трапезной замка. В другое место уважаемые ашт поленились идти.

Трапезная располагалась в левом крыле первого уровня. Сам зал отделяла от коридора высокая и широкая, лишенная любых украшений дверь. Несмотря на свои габариты, открывалась она легко и тихо.

Стоило шагнуть за отворившуюся преграду, по ушам ударил громкий гул, по обонянию вонь давно немытых тел, крепкого пойла и, к счастью, весьма неплохой еды. Анвар брезгливо поморщился, он не зря не хотел соглашаться на посиделки в этом клоповнике. Сегодня, похоже, всем высшим чинам нечем было заняться, и они собрались в зале, надираясь и развлекаясь. Крики, смех, кое-где ссоры. В одном из углов трое делили наложницу, растянутую на столе прямо поверх закусок. В центре орк крепко держал за волосы такую же вырывающуюся девку, уже без платья, но еще неготовую признать поражения. Получив удар увесистой рукой по лицу, она замолкла, послушно опускаясь на колени.

– Анвар, друг, что такой кислый? – заорал Ашту, первым заметивший недовольно скривившегося приятеля, и отсалютовал ему кружкой. Тощий и бледный этот человек отличался седыми волосами, заплетенными в сотни косичек, хотя самому Ашту было всего слегка за тридцать, и нехарактерным для темных веселым характером.

Сам Анвар подбирался к шумной компании, обходя стороной остальные столы. Он не желал стать жертвой переполненного отравой организма кого-нибудь из отдыхающих.

– Говорил же, надо было в город идти, – поморщился Анвар, останавливаясь у занятого приятелями стола. Выдвинул стул, критически его осмотрел и только после этого сел, старательно игнорируя всех остальных пьянчуг.

– Что тебя не устраивает? – рыгнул орк, взмахом руки подзывая девчонку с пивом.

– Я предпочитаю есть, в местах для этого предназначенных, и не наблюдать при этом чужие забавы, – кивнул Анвар на орка, возведшего глаза потолку и крепкой рукой управлявшего головой девки.

– Ты тхандур бглы! – констатировал орк, получив наконец свою порцию пива. Опустил в кружку лицо, чтобы не радовать друга другими, более крепкими эпитетами, рвущимися с языка.

– И нам принеси! – бросил Ашту блондинке, ловко увернувшейся от его руки.

– Можешь называть это как хочешь, – недовольно поморщился Анвар, сдвигая свой стул так, чтобы утехи перед глазами не мелькали.

Иркун хохотнул, делая большой глоток из кружки:

– А ты попробуй как они, вдруг понравится.

Анвар уставился на него тяжелым взглядом.

– Не хочешь, чтоб смотрели, девку под стол запихай, – продолжал учить его жизни Иркун, под смех Ашту.

В результате, когда наложница с пивом подошла, Анвар был уже на взводе и едва сдерживался, чтобы не дать приятелю в рожу. Чтобы не наделать глупостей, он потянулся за пивом. Рванул кружку на себя, но оказалось, что девчонка ее еще не отпустила. Кружка опасно наклонилась, плеснув жидкостью неоднозначного цвета на стол. Пиво быстро растеклось. Грязно-желтой пенной лавиной устремилось вниз, выбрав для спуска на пол сторону стола, обращенную к Анвару.

– Дура безрукая, – зарычал Всадник, с резким звуком отодвигаясь от стола вместе со стулом. – Чего стоишь столбом, овца паршивая? Убери здесь, живо!

Сауле с ужасом смотрела на все шире растекающуюся жидкость. Пенная шапка осела, и в бурой луже отражались, весело перемигиваясь, далекие потолочные светляки. Угораздило же ее, именно рядом со Всадником. Оцепенение резко отпустило тело: вот он шанс уйти, ведь не зря этого мужчину зовут Несущим смерть.

– Да какого ты замерла, дура? – с яростью шипел Анвар на замершую испуганной статуей наложницу, – светлая шлюха!

Следующего действия никто не ожидал. Сверкнув глазами после последних слов Всадника, девчонка сделала резкое движение рукой, в которой до сих пор сжимала вторую кружку, выплеснув содержимое Анвару в лицо.

В зале повисла тишина: тяжелая, гнетущая. Не смолкли разве что любители прилюдных забав, подкармливая злость своей невозмутимостью. Ошарашенный Всадник сидел, разведя руки в стороны, и с нарастающей злостью следил за сбегавшими с волос каплями. Ритмичные звуки и стоны только подогревали его ярость.

Еще хуже было от сидящего напротив Ашту. Вальяжно откинувшись на спинку стула, он неотрывно смотрел на Анвара, щуря глаза и ехидно улыбаясь. Точно сытый кот, что бродил по коридорам замка, периодически попадаясь на глаза лишь избранным. Одно отличие: кот жирный да лоснящийся, а этого ветер не сносит только оттого, что не замечает.

Резко вскинув взгляд, Анвар с ненавистью уставился на побледневшее осунувшееся лицо наложницы.

Ведущая на кухню дверь, резко стукнула о стену. Лязгнула запором и выпустила разгневанную Глабу. Убарг с диким воплем неслась по залу. Ей, похоже, рассказали, что непутевая воспитанница что-то натворила, но что именно, скорее всего, не донесли. Глаба быстро приближалась, вопли становились все громче, кроме звука, уже передавая смысл несущихся впереди убарга слов: «Проклятая светом дурь, я запорргу тебя до смерти. Сколько можно!» На последнем слове Глаба, наконец, добежала до стола и увидела, кому именно сегодня досталось от ее несчастья.

– Господи-и-ин, – вырвался из ее глотки натужный свист. Огромная туша сжалась, всплеснув волосатыми руками, – я накажу ее, вновь накажу. Сильно, ашт Всадник, – зачастила испуганная надзирательница.

– Нет, – Анвар готов был убить и эту дуру, и ее воспитанницу, вдруг сообразив, кого именно истязала в пыточном зале Глаба. – Она пойдет со мной. Раз ты не можешь справиться с ней – это сделаю я.

– Но ашт, ее нельзя убивать, – засипела Глаба, хватаясь за голову, – сам Темный ее отбирл.

– Ничего, он простит мне, – голос сорвался на шипение. Анвар, резко встав, схватил провинившуюся наложницу за руку и потянул за собой, не сильно обращая внимания, может та успеть или протиснуться в оставленный ей проход.

Тишина проводила взбешенного Всадника до выхода, взорвавшись шепотками, стоило тому покинуть зал.

До выхода из зала Сауле послушно бежала следом, но в коридоре вдруг сообразила, что смерть не всегда приятная. Тем более, если ее несет обиженный Всадник. Испугавшись собственных мыслей, девушка уперлась, раскорячившись и попыталась ухватиться за выступающие арки стен.

Рывок был неожиданный, заставив Анвара притормозить и крутануться на месте. Увидев в чем причина, он дернул девчонку на себя. Сделал он это с такой силой, что та не только оторвалась от спасительной арки, но и пролетела мимо Всадника, больно выкрутив руку, за которую тот держал.

– Еще раз так сделаешь, я отрублю тебе руку, – спокойно оповестил он и потянул дальше.

Рисковать больше Сауле не стала и покорно поплелась, точнее, побежала, за быстро шагающим мужчиной.

Впихнув наложницу в комнату и заперев дверь, Анвар, не говоря ни слова, ушел в купальню умыться и переодеться. Вернувшись, он застал девчонку на том же месте, где и оставил: она так и стояла посреди гостиной, обхватив себя руками и испуганно оглядываясь.

Стоило двери скрипнуть, наложница дернулась. Развернулась и уставилась распахнутыми глазами с застывшим в них ужасом на медленно, по-хищному вошедшего Всадника

– Ты понимаешь, что наделала? – Анвар уже успокоился и говорил с ней вполне мирным и дружелюбным голосом.

Только вот хлыст, который он поглаживал, ясно давал понять, что никакого добра от этого человека ждать не приходится.

Сауле сжалась, но взгляд не опустила. Наоборот, вперила его темному в лицо, стараясь передать все свое презрение.

Анвар хмыкнул, скривив губы в ухмылке, и обвел девчонку насмешливым взглядом изучая. Мелкая, ему едва до плеча достает, тело можно двумя ладонями обхватить, волосы цвета молочно-бежевых роз, что растут у дома услад в Цемре, завязаны в хвост и пушатся, облепляя плечи и лицо, глаза испуганные, серо-зеленые. Вот глаза у нее не как у наложниц, блестят злым презрением, вонзаясь в лицо Всадника словно вражьи стрелы.

– Ты не должна смотреть на господина прямо, – тихо сказал Анвар и резко, без предупреждающего замаха, ударил наложницу хлыстом по лицу.

Та вскрикнула. Согнулась и отвернулась, схватившись за щеку, но, когда выпрямилась, глаза горели еще ярче. На щеке вздувалась, наливаясь краснотой, полоса удара, но подбородок наложница вздернула еще выше, искривив губы в презрительной ухмылке.

Анвар замер, разглядывая ее.

«– Какая молодец, совсем непохожа поведением на светлую, напружинилась, того и гляди, бросится, впиваясь ногтями в лицо».

Анвар вдруг понял, что не хочет больше ее бить. Слишком напоминала эта девчонка его самого. Когда-то давно, еще маленький мальчик, точно так же стоял перед эльфами, вырезавшими его деревню. Стоял, не склоняя головы и глядя прямо в глаза светлому ублюдку, и дождался спасения, налетела темная армия. Ей же помощи ждать неоткуда. Только ведь если ее отпустить, примут за слабость. Анвар слегка прикусил губу размышляя.

– Мне нравиться, как ты держишься. Пожалуй, я передумал тебя убивать, – Анвар с удовольствием разглядел мелькнувший на лице наложницы испуг, – но ведь наказать тебя нужно, не так ли?

Всадник медленно обошел девчонку, приблизившись к ней со спины. Провел рукой по прикрытому легкой тканью телу, с неудовольствием ощущая бугрящиеся под тонким платьем шрамы. Сделал себе мысленную пометку показать девчонку нормальному лекарю.

Сауле дернулась, развернулась и, оскалив зубы словно зверь, вновь уставилась Всаднику в лицо.

– Хм, это, пожалуй, может плохо кончиться, не так ли? – со смешком уточнил Анвар у напружинившейся наложницы и резко вернул себе серьезный вид. Развернулся, направляясь к бару, и объявил, – Будешь моей личной наложницей. Ничего сверхъестественного от тебя не понадобится. Все, как обычно: прибрать, помочь с одеждой и в купальне.

– Не дождешься! – прошипела «обрадованная» таким заявлением Сауле.

Анвар удивленно приподнял брови, разворачиваясь.

– Ты, оказывается, умеешь говорить? Я рад, немая наложница довольно скучное развлечение, но разве я интересовался твоим мнением? Если ты не будешь выполнять свои обязанности, или будешь выполнять их плохо, я отдам тебя своему приятелю, генералу Иркуну. Он очень любит нестандартные развлечения с девками, особенно с теми, что сопротивляются. Уяснила?