Единственный дракон. Книги 1 и 2
– А отец? Он тоже?..
– Мой брат Гай? Нет, ему этот дар не достался. Но он обо всем знает, конечно. В общих чертах. В семье не было принято заострять внимание на этой нашей, так сказать, особенности. Бабка нам кое-что рассказывала, но очень мало и вскользь, на "мысленном" языке она говорила об этом больше, но слышали её только я и моя тетка Рена, её младшая дочь. Наш с Гаем отец, твой дед, "мысленным" языком не владел. Из четырех детей бабушки лишь двое унаследовали его, Рена и старший, Ильмар, но он погиб незадолго до моего рождения, и мне досталось его имя. А вот среди моего поколения такой оказался один я, как и ты пока один.
– Почему?
Дядя Ильмар опять улыбнулся.
– Не знаю. Кстати, бабушка владела и другими способностями. Например, её слушались некоторые птицы и животные, но она сама не понимала, почему одни слушаются, а другие нет. У тетки Рены с животными контакта не было, а вот у ее брата – был. Что касается меня, я могу лишь говорить мыслями. Хотя немало времени я потратил, пытаясь приманить на руку птицу или заставить подойти собаку или лошадь. У бабушки это получалось легко. Она была дочерью колдуна, а я всего лишь правнук.
– Отец умеет, – сказал Ардай, – птиц приманивать. Я видел.
– Гм. Вот видишь. Я хочу сказать, что все наши родственники по линии бабушки могут, и не владея мысленной речью, обладать какими-то способностями. Почему нет? Но могут и не обладать. Просто считаю нужным тебя предупредить.
– Спасибо за предупреждение, дядя, очень вовремя, – Ардай невесело усмехнулся. – А ты давно знаешь про себя? Когда ты впервые заговорил мыслями?
– Случайно. Мне было шесть. Тогда у нас гостила тетя Рена с детьми, её младший был еще грудным. Так вот, этот младенец спал, и нам, детям, строго-настрого запретили шуметь. Мы играли поблизости, за углом дома. Я забрался на лестницу и… в общем, упал вместе с ней. Свалился, ушибся, но не завопил, чему был горд. Многие не сообразили, в чем дело, а тетя Рена вскочила и прибежала ко мне, и бабушка вышла на балкон – она отдыхала у себя в комнате. Оказывается, я всё-таки заорал, но на "мысленном" языке. Так для меня началась жизнь с этой тайной. Я мог разговаривать с бабушкой и тётей, иногда даже за общим столом, и никто не слышал. А я поначалу был страшно доволен, что умею что-то, недоступное моему брату Гаю. Как-то я проговорился ему, но он не поверил. И не верил до тех пор, пока Валента не подтвердила это. Его жена Валента.
– А как вообще вышло, что отец женился на ней? – решился спросить Ардай.
Теперь странная женитьба отца стала представляться в ином свете.
– Да очень просто, он влюбился, – усмехнулся дядя Ильмар. – Поначалу, казалось, у них ни единого шанса не было пожениться. Валента пришла в дом как-то вечером, попросилась в помощницы на кухню. Помощницы были не нужны, но ей позволили остаться на ночь. Ардай потом говорил, что, едва её увидев, потерял разум от любви. Он под разными предлогами задерживал её, потом она и сама захотела остаться.
– Это похоже на колдовство, – заметил Ардай осторожно.
– Многое на свете похоже на колдовство, – дядя глянул на него исподлобья. – Ты тоже вопреки всему пробрался сегодня в обитель отшельниц. Так и быть, я не буду выпытывать подробности. И сегодня удачно выпутался из очень неприятной истории, не так ли?
Ардай поспешно кивнул – конечно, так. Дядя продолжал:
– Тогда семья не была в восторге от его женитьбы. Валента перед свадьбой объяснила Гаю, кто она, его это только раззадорило, из-за бабки, наверное. И мы, когда узнали, тоже не пришли в ужас, теперь ты понимаешь, почему. Кстати, Валента призналась, что сбежала от жениха. Родные хотели выдать её за какого-то знатного старика. Спустя пару месяцев её родичи явились. Были недовольны, но их закон не позволяет забирать женщину из дома мужа. Погостили день, поговорили с Гаем и уехали. Меня тогда не было в Аше, так вышло, что я уехал в Ит сразу после свадьбы, а вернулся, когда она со дня на день ожидала родов. Знаешь, как она была потрясена, когда я заговорил я ней на мысленном языке? Потом долго расспрашивала про бабушку, рассматривала её вещи, и ещё – ожерелье. Оно хранится где-то у Гая. Ожерелье из разноцветных камней. У Валенты было похожее, она носила его под платьем, чтобы не привлекать внимание. По цветам камней и их сочетанию можно определить семью женщины. Валента сказала, что отец бабушки был очень влиятельной персоной у её народа, и что её несостоявшийся жених – наш родственник. Ничего себе совпадение, как считаешь?
– Да уж, – буркнул Ардай.
У него голова шла кругом.
– А когда ты заговорил на "мысленном" языке? – полюбопытствовал дядя Ильмар. – Это тоже совпало с каким-то потрясением? И самое главное, с кем ты говорил?
– Это случилось ночью, в небе. За мной погнался дракон, хотел напугать меня. Я сначала услышал дракона, а потом ответил… Нет, я говорил с наездницей. А вообще, не помню, дядя. Но в следующий раз я говорил именно с драконом, точнее, с драконицей. Мы летали на них посмотреть, просто посмотреть…
– С драконом… с драконицей?.. – дядя Ильмар был изумлен, он даже привстал. – Ты действительно говорил именно с животными? Не с колдунами?
– Да, совершенно точно с ними. Знаешь, дядя, я даже думаю, что этот язык затем и существует, чтобы разговаривать с драконами. Люди между собой могут поговорить и голосом, а пасти драконов вряд ли способны издавать человеческие звуки… – это Ардай придумал только что.
Дядя Ильмар вскочил, заходил по комнате.
– Да… да, наверное. Это … неслыханно. Просто потрясающе. Валента… она не упоминала об этом! И как же разговаривают драконы? Как?..
– Кажется, обыкновенно, – Ардай не вполне понял вопрос, и вообще удивился, что дядя так разволновался.
Впрочем, он недавно и сам не мог поверить, что драконы разговаривают.
– Мне важнее другое, дядя. Драконы правда пьют кровь девственниц?
– Что?! А почему это для тебя важно? – Ильмар остановился, вытаращив глаза.
– Да потому что если дракона надо поить кровью, мне он даром не нужен. А вообще… хотелось бы заиметь такую зверушку. И как ты считаешь, они все-таки демоны? Колдуны, а не драконы. А может, и драконы, кто их разберет…
– Я не знаю, не знаю! – дядя досадливо вздохнул. – Хотя, понимаю, конечно, твои опасения. Насчет демонов. Про кровь действительно не знаю.
– Об этом написано в книгах.
– Не всё там правда!
– Тогда зачем их читать?
– Читать надо. Чтобы понимать. Научиться отличать истину от вымысла. Научиться видеть самому. Тогда тебя никто не обманет. Я знаю много, мой мальчик. Я посвятил жизнь тому, чтобы знать. Ирония в том, что чем больше я узнаю, тем больше сомневаюсь. А демоны… Всегда помни: физическая сущность дается человеку от рождения, никто не вправе выбрать её на свой вкус. Так какой смысл беспокоиться о том, что он тебя не зависит? Тебе дано не меньше, чем любому из людей, вот что главное. А естество у колдунов обычное, человеческое, раз у них с людьми может быть общее потомство. Значит, они люди. Их отношение к магии нам не понятно, ну так и не забивай себе этим голову, – он тронул Ардая за плечо. – Ничего, ты успокоишься. А пока пойдем ужинать.
– Не хочется, – покачал головой Ардай.
– Как знаешь, – согласился дядя. – Можешь посидеть здесь или пойти к себе. А мне, знаешь ли, не так-то просто испортить аппетит.
Ардай ушёл к себе в комнату, и зря – почти тут же прибежала тетушка Мизина, принесла тарелку подогретых пирожков и принялась щупать ему лоб. Выпроводив её, он запер дверь изнутри, а когда постучалась Валента, открывать не стал. Опять она обиделась. Ничего, потом он ей расскажет. Маленьким пока знать не надо, а Валенте можно. Пожалуй, даже нужно. В ней ведь тоже – кровь колдунов…
А Сарита, выходит, в чем-то права. Про проклятье госпожи Валенты она твердит ерунду, но она права, хоть, может, сама не знает, почему. Какое дело им всем до Валенты и её умершего ребенка, которых давным-давно похоронили где-то в Драконьих горах? Но он должен будет перед свадьбой рассказать Эйде, чем отличается обычных людей, да еще как отличается! Или не должен?..
Когда, позже, в дверь постучал дядя Ильмар, Ардай открыл ему.
– Вот, держи, – дядя протянул ему большой нож в красивых, отделанных серебром кожаных ножнах, и на вопросительный взгляд племянника криво улыбнулся, – подарок тебе от городничего, сейчас принесли. Будем надеяться, других последствий не будет.
– Почему отец не говорил мне?.. – спросил Ардай, взяв нож.
– Не всё стоит рассказывать ребенку, особенно если подходящий момент не настал, – спокойно ответил дядя и прикрыл за собой дверь.
Ночью Ардаю приснился странный сон. Он летел в небе, в золотисто-голубом и прохладном утреннем небе, и ему было очень, очень хорошо. А потом он увидел свою Эйду, внизу, на зеленой траве. Она махала ему рукой и звала, и он очень хотел спуститься вниз, к ней. Но почему-то никак не мог, раз за разом – не мог.
Он проснулся с чувством огромной горечи и боли, и обрадовался, что это лишь сон. Вспомнил: у него нет предначертанной судьбы. Это значит, как он сам захочет, так и будет. И он успокоился.
Глава 5. Что может случиться на балу
Всякий день наступает в свой черед, и день бала тоже, конечно, настал. Сколько бы Ардай ни ворчал, что приходится заниматься всякими глупостями, надеть новый костюм было приятно. Темно-синий тяжёлый шелк, оттенивший глаза, серебряная тесьма, мягчайшая черная кожа – было неловко и думать о том, сколько это стоило. И покрой, не совсем привычный, был тем не менее удобен – портниха заверила, что такова последняя мода. Лучше всего оказались сапоги, очень легкие и удобные, тщательно отделанные, их просто жаль было бы трепать по городским мостовым, о прочих тропках-дорожках и говорить нечего. Впрочем, до этого ещё нескоро, не раз и не два гулять этим сапогам только по дорогому вощёному паркету. Цепь для знаков отличия Ардай, надев было, тут же чуть не снял: одна подвеска – гордиться нечем. Но нельзя без цепи.
Вот через день – гонки, потом смотр. Если не получится заслужить ещё пару подвесок, он просто перестанет себя уважать. Не говоря уж о том, что останется без руха. Отец потом купит, конечно, но это ведь не то.
Будет трудно. Последнее время, летая на Баке, то выжимая из него все силы в гонке на скорость, то выписывая фигуры и пируэты, Ардай каждый раз с радостью убеждался: рух в великолепной форме, просто как никогда. А ведь Бак не какой-нибудь середнячок, отец когда-то себе отличную птицу купил, лучшую из тех, что нашел. В другое время можно бы не волноваться, но сейчас слишком много в Аше приезжих наездников с отличными птицами. Ардай видал некоторых, летая по утрам. Было от чего тревожиться.
Он взглянул последний раз в зеркало и отвернулся. Ничего, сойдет. Блистать и всем нравиться сестре Валенте нужно, не ему.
Валента не подвела. Когда она, полностью готовая, появилась из своей комнаты, все захлопали в ладоши, а Адай – тот даже одобрительно прищёлкнул языком.
Сестру с раннего детства отличал хороший вкус. Её ни за что не заставить было надеть то, что она считала некрасивым или просто лишним. Другая на радостях нацепила бы всё содержимое шкатулки, что Ардай привёз из Варги, а Валента надела лишь несколько украшений, зато каждое казалось совершенно необходимым.
Портнихи постарались, разумеется. Верхнее платье на Валенте тоже было синим, с серебряной каймой – родовые цвета Эстерелов, но шелк платья выбрали светлее и ярче, чем на Ардае, а серебряная кайма кое-где переплеталась с золотой. Синий цвет верхнего платья был разбавлен нежным жемчужно-жёлтым и голубым нижнего, по поясу и вороту петляли, сплетаясь в узор, нити мелких жемчужин. Волосы ей заплели совсем просто – не иначе, сама настояла, разве что в них поблескивали жемчужины и мелкие синие камешки.
Да, сестра была хороша необыкновенно, и на себя обычную совсем не похожа. А Ардай вдруг опять вспомнил Эйду, как та покупала дешевые синие бусы на ярмарке. Бусы из камня, который называется "глаз дракона". Была бы она его официальной невестой, тоже получила бы приглашение на этот бал. Во что бы она оделась, интересно? Наверняка её родня позаботилась бы, чтобы не ударить лицом в грязь. Да какая, в конце концов, разница! Эйда в любой одежде самая красивая. Она действительно самая красивая девушка в Варге, а может, и в Аше, а может, и во всем Приграничье. Вот выйдет за него замуж, тоже будет надевать на праздники синее с серебром платье и те украшения, что хранятся у матери в шкатулке с гербом Эстерелов. Мать их не носит, а Эйда будет, наверное.
А что, если Эйда всё-таки окажется на балу, с другими ученицами школы? Почему они решили, что Сарита непременно запретит? Может, ей довольно того, что Эйда заперта в школе-обители. Это было бы хорошо. Они могли бы поговорить, он объяснил бы…
А что объяснил бы? Про драконыша, которого увидела её матушка? Чтобы перепугать?..
Он что-нибудь придумал бы. Ещё неизвестно, что сказала ей Сарита.
На Валенту надели длинный плащ с капюшоном, тетушка Мизина сама застегнула всё застежки.
– Смотри мне, без баловства, господин имень! – строго сказала она Ардаю. – Не хватало ещё, чтобы девочка прибыла на бал растрепанной.
– Буду лететь тихо-тихо, медленно-медленно, – пообещал Ардай.
Валента прыснула, дядя скептически улыбнулся.
– Да уж постарайся соответствовать моменту. Удаль ещё покажешь, скоро уже. Ну, удачи! – он вздохнул. – Идите уж, чего медлить!
– Да-да, Провидение с вами, мои дорогие, – залепетала тетушка Мизина и прослезилась, словно им предстояло не танцевать и веселиться, а нечто более серьезное.
Руха Ардай приготовил заранее, ещё до того, как пора пришла мыться и одеваться к балу. Вдвоем со слугой они почистили его, смазали душистым бальзамом перья, чтобы блестели, надели праздничные седло и упряжь. Прибытие на бал – довольно долгое представление. Пешком можно не торопясь дойти до дворца за полчаса, но это совершенно невозможно. Никто не поймет. Надо торжественно прилететь на разукрашенном рухе, и не просто прилететь! Сначала придется сделать несколько кругов над площадью, а потом сесть по сигналу распорядителя, который машет флажком каждому наезднику по очереди – это для того, чтобы не было столпотворения. Но даже если рух на тот момент в небе единственный, покружить всё равно придется, такой обычай.
Они с Валентой вдвоем поднялись на башню – ступени узкой лестницы, и так обычно чисто выметенные, сегодня застелили рогожной дорожкой.
Когда оказались на верхней площадке башни, где стоял расфуфыренный Бак, сразу стало ясно, что в бальный зал они попадут нескоро. В небе над площадью кружилось не менее сотни птиц. Те, чьи наездники желали попасть во дворец быстрее, летели ниже, образуя почти правильный круг – их было большинство, остальные парили выше, некоторые и вовсе почти под облаками – на других смотрели и себя показывали.
Валента глянула туда, наверх, и, угадав мысли брата, улыбнулась.
– Мы не торопимся, да? Вся ночь впереди.
Ардай сделал круг над домом – чтобы Валента могла помахать домашним, толпившимся у рушьей башни. И – верх!
Эти обещания лететь тихо и медленно – смешно. Их дают не затем, чтобы выполнять. Благо, что с Валентой этого и не нужно, она не трусиха.
Они поднялись над площадью и принялись наматывать круг за кругом.
– Выбирай, с кем будешь танцевать! – повернув голову, крикнул он Валенте, и она счастливо рассмеялась.
Мимо главного подъезда дворца очень медленно двигалась череда карет, каждая ненадолго останавливалась, выпускала своих хозяев, они шествовали по ковровой дорожке к главной лестнице – все те, кто не летал на рухах. Нарядная толпа заполняла площадь и прилегающие улицы, кое-где уже выступали артисты и музыканты. Немногие из этой толпы смогут попасть собственно на бал – те, кто имеет приглашения, в основном прилетают или приезжают в каретах. Но на площади тоже будут танцы и веселье до утра. Всё внизу казалось маленьким, а вокруг кружили, носились, играли в воздухе нарядные птицы с нарядными наездниками. Видно было, что многие гуляющие стоят, задрав головы, и любуются зрелищем.
Рушьи башни у дворца пестро разукрасили флагами и цветными фонариками, фонарики зажгут, когда стемнеет, на всю ночь. Толстенький человечек в зеленом костюме распорядителя то и дело махал флагом, и какой-нибудь рух из очереди устремлялся к одной из башен…
Но ведь они не торопятся.
Наездник на большом рухе не спеша, по широкой спирали поднимался выше и выше, настолько высоко, что уже привлек внимание. Судя по цветам одежды – один из Горахов.
– Давай и мы так, – попросила Валента.
Атмосфера праздника, всеобщего безудержного куража и веселья подействовала на сестренку – ей тоже захотелось безумств.
– Ты растреплешь волосы! – крикнул Ардай, повернув голову назад.
– Ничего! – тут же отозвалась сестра, – давай!
Он не полетел. Если уж лететь следом, надо подняться не ниже. Это вряд ли удастся хотя бы потому, что на той птице один наездник, а их на Баке двое.
Вот встречный рух приблизился, на нем тоже сидели двое. Передний наездник поприветствовал Ардая поднятой рукой, тот ответил, не сразу сообразив, кто это, в красном с черным. И только когда разлетелись и наездник оглянулся, Ардай его узнал – это Итин, сын именя Клита. Позади него – девушка. Её одежда – зелёная с черным, значит, не сестра, не родная, во всяком случае. Надо всё-таки полистать сборник геральдических знаков в ратуше, чтобы запомнить цвета хотя бы местных семей. Когда-то отец заставлял все их вызубрить, но плохо заставлял…
Отпустив упряжь, Итин сделан знак обеими руками, означающий: вверх и вместе. И тут же Валента крепко ухватила его за пояс, крикнула прямо в ухо:
– Давай!
Ардай не ожидал, что она сразу поймет знак. Что ж, всё правильно – дочь именя! Хотя поняла ли она верно, что предлагает Итин?
– Давай… – твердила Валента.
– Кто из нас разгильдяй, а кто умница?.. – пробормотал Ардай.
Они не раз такое проделывали забавы ради, но не с девчонками же за спиной!
Илин летел рядом, ожидая, и Ардай сделал ответный знак. Они тут же устремились в самый верх птичьего роя – чтобы никто не мешал, там не спеша разлетелись в разные стороны, и стали сближаться, все быстрее и быстрее. Многие из летающих ниже поняли, что сейчас произойдет, и тоже подались в стороны – чтобы лучше видеть. Два руха неслись навстречу друг другу, когда между ними осталось чуть более десяти стетов, Бак издал громкий возмущенный клекот – дескать, с ума сошёл, хозяин?
Ещё мгновение, и он сам уйдет от столкновения. Рухи – птицы разумные и проделывают в небе лишь то, что не превышает их возможности.
Ардай резко откинулся назад и потянул на себя поводья, принуждая птицу устремиться вверх, Итин проделал то же самое одновременно с ним. Теперь они оба летели почти вертикально вверх. Валента громко вскрикнула, девчонка за спиной у Итина вообще завизжала. А Валента… Ардай не сразу понял, что она хохочет.
Это от страха, или ей нравится?
В общем, неважно. Всё, что не касалось руха, Ардай замечал лишь краем сознания. Птицы летели вверх и сближались, большинству зрителей внизу, наверное, казалось, что они сейчас столкнутся, но этого не случится – оба наездника настороже, да и рухи не дураки, слишком не сблизятся….
Вот линии подъема пересеклись, Ардай отпустил поводья и толкнул Бака коленом, тот тут же полетел горизонтально, раскинув крылья. Он заслужил отдых. Второй рух парил неподалеку, на той же высоте. Снизу донесся гул – люди на площади хлопаньем и криками благодарили за представление.
Рухи – лучшее из того, что создано Провидением. Никакие больше птицы так летать не могут.
– Как здорово! – услышал он сзади голос сестры. – Почему ты никогда раньше не катал меня так?
Ага, подумал он. Она не догадывается, почему?
– Давай как-нибудь повторим?..
– Ты не растрепала волосы? – бросил он в ответ, поглаживая жесткие перья на шее Бака.
– Смотри! – Валента дернула его за рукав.
Откуда-то со стороны Южных башен в толпу над площадью влетел рух, на котором сидела… женщина. Одна. Это было редкостью, во всяком случае, здесь, в Приграничье – наездница на рухе, без мужчины. Она уверенно управляла птицей, кружа, поднималась выше и быстро оказалась в самом верху роя, над Ардаем и Илином.
Многие, должно быть, сейчас размышляли – кто это? Её широкий, с капюшоном плащ – жемчужно-серый, с темно-серой каймой по низу, Ардай решительно не помнил, чьи это цвета. Но она точно не здешняя. Впрочем, об этом можно было бы догадаться, и не видя её одежды – такую наездницу Ардай точно не забыл бы, встреть он её раньше хоть раз. Она чья-нибудь гостья, а может, приехала из столицы.
Вдруг незнакомка что-то уронила, большой шелковый платок, ветер охотно подхватил его и понес, и тут же некоторые наездники изменили направление, с явным намерением поймать вещицу. Но сделать это пришлось Ардаю, именно так рассудил бродяга-ветер – он бросил платок ему прямо в лицо. Ардай успел схватить невесомую скользкую ткань, и Бак резко нырнул вниз, уворачиваясь, потому что прямо на него неслось несколько птиц, которые спустя мгновения с клекотом разлетелись в стороны.
Первым порывом было подняться к наезднице и вернуть платок, и заодно и разглядеть её получше. Помешала Валента – она больно вцепилась ему в бока где-то под жилетом и прокричала в ухо:
– Не вздумай!
И когда он невольно послушался и направил птицу в сторону, ехидно пояснила:
– Ты, брат, из дикого леса, да, ничего не понимаешь? На балу отдашь. Она же нарочно бросила платок! Теперь ты можешь позвать её на любой танец, и она пойдет, даже если уже приглашена!
Ардай почувствовал, что щеки стали горячими. Да уж, чуть не облажался, потешались бы над ним потом! Из леса, не из леса, но когда это он интересовался… ну, вот всеми этими штучками и выкрутасами!
– Не хочешь тоже бросить?.. – небрежно спросил он сестру.
– Вот ещё, очень нужно!..
Платок был такой же жемчужно-серый, с темно-серой каймой, как и плащ незнакомки. Ардай обмотал его вокруг запястья, чтобы не потерять. Значит, пригласить на любой танец, вернуть… Ладно, это даже забавно.
Тут Ардай заметил птицу, которая быстро поднималась. Большой рух летел почти вертикально, голубой с синим плащ столичного гвардейца, отброшенный назад, вился за плечами наездника. Он пролетел мимо, так близко, что Ардай легко рассмотрел лицо – парень был его ровесником или около того.
Рух гвардейца, не прекращая движения вверх, вдруг откинулся назад, и полетел дальше горизонтально и вниз, то есть, описал окружность спиной вперед. Петля, сделанная назад! Такой трюк Ардай видел впервые.
Гвардеец легко вышел из петли, полетел, слегка планируя. У него это получалось именно легко, как будто без усилий. Снизу донесся одобрительный гул толпы.
Ардай ничего не чувствовал, ему казалось, даже не дышал. Вот так трюк! Если итчане будут проделывать это на смотре, у них не будет конкурентов. Ардай такое делать не умел, да и никто здесь не умел. Отец когда-то объяснял, что посылать руха затылком вперед нельзя, рухи так не летают. Птица может потерять ориентацию, обезуметь и даже рухнуть. Ардай помнил это правило и всегда ему следовал. Рухи не летают затылком вперед! А, оказывается, летают. Это эффектный трюк, который принесет победу… кому-нибудь другому.
Он враз почувствовал усталость и опустошение, и вкус крови во рту – что за незадача, прокусил себе губу и не заметил. Вкус рухнувшей надежды.
Бал… Что ж, бал так бал.
И он полетел вниз, туда, где кружила очередь…
Они оказались во дворце, когда до открытия бала осталось несколько минут. Распорядитель громко выкрикнул их имена, и сине-серебряный флажок Эстерелов скользнул по тонкому шнуру вверх, под потолок, и присоединился к множеству поднятых флажков.
Ардай не ожидал, что их появление будет замечено, несмотря на флаг и громкое объявление – это было обычно, а в зале, помимо музыки, которая то прерывалась, то начиналась опять, ещё звучал ровный нестройный гул – люди прохаживались, разговаривали, разыскивали знакомых, собирались группами. В глазах рябило от ярких нарядов, от блеска старинных фамильных драгоценностей. Сюда никто не решился бы надеть камни, купленные по случаю на ярмарке. И, конечно, на вновь входящих почти не обращали внимания.
Их заметили. На них смотрели, улыбались, приветствовали издали, некоторые подходили поздороваться. Валента была удивлена и счастлива. Но ведь она впервые на таком балу, она не знает, как бывает всегда. Вообразила, что тут все расточают друг другу улыбки и приветствия?
Ардай предпочел бы обойтись без этого внимания. Он ведь понимал, в чём причина. Его считают чуть ли не отважным героем, после того случая с зельем. А он не чувствовал себя героем, скорее уж – дураком, которому повезло. Конечно, повезло, всё замечательно вышло – он не попал в лапы Каюбу, сохранил при себе свои секреты и кое-что узнал. Но он был бы рад, если бы о нём уже забыли.