Бывший сводный брат
Второй муж Риты был политиком. Это она так любит говорить, на самом же деле Алексей Федулов был обычным депутатом самой обычной Думы в самом обычном маленьком городе. Но опять же, как приятно рассказать подругам о том, что ты развелась с немцем и вышла на родине за политика!
Мать всегда любила приукрасить свою действительность, наверное, поэтому я так люблю честность. Брак с Федуловым продлился полтора года. Всё было хорошо, мне он даже нравиться начал. Алексей проводил со мной много времени наедине. Любил подолгу играть в куклы и слушать мои рассказы о школе, дарил подарки, кормил сладостями и всячески баловал. Пытался постоянно до меня дотронуться, приобнять, провести рукой по голой коленке. Это я сейчас понимаю, чего он хотел, к чему стремился, и меня начинает тошнить при одной мысли о том, что могло произойти, а тогда для меня, почти одиннадцатилетней девочки, это был просто муж моей мамы, который пытался со мной подружиться. Пытался он ровно до того момента, пока Рита это не увидела. Был жуткий скандал. Но, надо отдать должное матери, в тот же вечер мы собрали свои вещи и ушли из его квартиры раз и навсегда.
После Федулова у Риты случился достаточно долгий перерыв в мужчинах. Она даже работать пошла! Надо было как-то содержать меня и что-то кушать самой.
С Николаевым она познакомилась, когда мне исполнилось четырнадцать. В этот раз так стремительно выходить замуж за богатого бизнесмена она не спешила. Присматривалась или на самом деле влюбилась. Я до их пор иногда гадаю: любила ли кого на этом свете моя мать, кроме себя? Не знаю. Факт остаётся таким: они с дядей Сережей поженились спустя год. Незадолго до пышной свадьбы мы переехали в дом будущего отчима, где меня представили его сыну, обрадовав и меня, и парня предстоящим родством. Так я познакомилась с Артёмом, и долгое время у меня не было человека ближе него. До того самого дня, когда он меня предал.
С Ритой я не поддерживаю никаких контактов. Через два месяца после своего восемнадцатилетия я ушла из дома, был грандиозный скандал, который показал мне истинное лицо моей матери. Я и так всю свою жизнь знала, что она непростая женщина. Ещё бы, у простой не было бы такой красочной биографии. Но тогда, десять лет назад в доме Николаевых, её поступки и слова стали последней каплей. С тех пор мы виделись один раз. Исключением стал случай с квартирой. До сих пор плохо понимаю её порыв снабдить меня элитным жильем, ведь до этого я почти два месяца таскалась по вокзалам и друзьям, которые на тот момент у меня ещё были. Вот то немногое, что я о ней знаю: её бизнес процветает; счёт в банке имеет шесть нулей; она так же продолжает колоть ботокс в свой высокий лоб. Всё это можно узнать из газет – зачеркните – из интернета. Возможно, она будет даже состоятельнее Артёма, ведь всё его наследство после смерти дяди Сережи она забрала себе. Но я бы никогда не попросила у неё помощи. Ни за что.
В деревню к Нине Владимировне я добираюсь без приключений, она мне, как всегда, рада. Провожу там просто шикарную неделю. Как и мечтала, пропалываю ей грядки с луком и морковью, остервенело выдёргиваю сорняки, представляя на их месте глаза Давида, и окучиваю картошку. Хорошо питаюсь и рано ложусь спать. Загораю на речке и в огороде. Радуюсь возможности показать Наде такую сторону жизни. Физический труд помогает проветрить мозги.
К концу своего незапланированного отпуска я придумываю новый план, как раздобыть денег. Связываюсь со своими постоянными клиентами и предлагаю сменить казино для наших совместных вечеров. Они на удивление быстро соглашаются. И мне бы почуять неладное в этот момент, но я так ослеплена своим гениальным планом избавления от долгов без посторонней помощи, что ничего подозрительного не замечаю.
8 Глава
Ошибкой было возвращаться в город.
Сидела бы в деревне, в двухстах километрах, в глуши, где моё тело нужно было только комарам, и ничего бы не случилось. Возможно, у этой истории был бы другой конец. Возможно, жизнь бы сложилась тоже по-другому. А возможно, наоборот, все мои ошибки вели меня именно к этому моменту. Так или иначе, к вечеру я понимаю: жить как раньше я уже никогда не буду. Не с теми людьми связалась, не того человека пыталась водить за нос.
Господи, ну куда я полезла? Зачем мне это было нужно? Денег мало было? Так мне много и не нужно для комфортной жизни. Не искала легких путей? Лучше бы как Рита замуж вышла, за некрасивого и богатого. Но я ещё в детстве решила, что если замуж, то только по любви и никак иначе… Именно таким мыслям я предаюсь, сидя в полностью тонированной чёрной машине, зажатая между двух незнакомых мужчин. Плечи мои подпирают крепкие тела, упакованные в чёрные пиджаки. На глазах у мужиков зеркальные чёрные очки. В машине могли бы и снять, но я не решаюсь им это предложить. Мы начали знакомство не с того, поэтому сейчас мне проблемно открывать рот, заклеенный серой клейкой лентой, именно такой же скреплены мои запястья и лодыжки. Впереди сидят ещё двое мужчин-шкафов. Вот сейчас бы я не отказалась оказаться в багажнике. Живой, конечно, и с телефоном в руках.
– Куда вы меня везёте? – мычу я. Выходит плохо, но я думаю, эти ребята должны уже разбираться в мычании, как моряки в азбуке Морзе. Работа у них такая. Обязывает.
Никто мне не отвечает. Даже не шевелятся. Не слышала бы я, как один из моих невольных соседей визжал будто девчонка, когда я прикусила ему руку, решила бы, что они роботы. А что? Именно так и должны выглядеть машины для убийств.
Скрутили меня на парковке перед торговым центром, где должна была состояться моя встреча с Аркадием Долиным, моим самым первым и верным клиентом. Как выяснилось, не таким уж верным. Долина на парковке не было. Зато были четыре шкафа, которые сейчас везут меня в неизвестном направлении. Нет, я, конечно, предполагаю, куда и к кому, просто казино мы проехали пару километров назад. Сейчас едем по грунтовой дороге, которая уводит меня всё дальше и дальше от города.
Тяжело вздыхаю, зажмуриваю полные слёз глаза. Прикопают меня в лесочке, и никто никогда не узнает, где, когда и за что… Надю жалко и Нину Владимировну, одна маленькая, другая старенькая. Как они без меня будут? Если Давид опять предложит мне секс, возможно, придётся соглашаться. А как иначе? Пару раз ведь можно и потерпеть? Ради себя, дочери и моей верной няни.
Поднимаю связанные руки, стирая мокрые дорожки слёз с лица.
– Не дёргайся, – говорит робот-шкаф справа от меня.
Послушно опускаю руки.
– Подъезжаем, – вторит ему робот-шкаф слева.
Я стараюсь что-то разглядеть через окно, но на улице уже темно. Окна тонированные, ни черта не видно.
Мне галантно помогают выбраться из машины. Надо же, какие джентльмены, даже разрезали ленту на лодыжках, а я в благодарность никого не пнула ногой в пах или голень. Рот, правда, открывать мне никто не спешит. Головой киваю на свою сумку.
– Не понадобится, – вот и весь ответ.
Прискорбно.
Машина остановилась в лесу у маленького одноэтажного домика, который я в темноте не сразу заметила. Свет из окон почти не падает, видимо, плотно закрыты шторы. На поляне среди деревьев стоит несколько машин, и внутри загорается надежда. При свидетелях ведь не убивают?
Меня берут под локоть и провожают до двери. Робот номер один коротко стучит в дверь, робот номер два держит меня, видимо, чтобы не сбежала. Да я не особо-то и пытаюсь. Смирилась уже со своей участью.
Внутри, как я и думала, меня ждёт Давид. В своем любимом окружении, состоящем из трёх полуголых девиц и парочки полностью одетых мужиков-шкафов.
В доме душно, как в сауне. Окна и правда все закрыты, кондиционера в таких условиях нет и быть не может, а на дворе, на минуточку, июль. На стенах висят шкуры различных зверей, вгоняющие меня в ещё больший ужас, чем есть, на полу постелены аналогичные шкуры, на которые мне страшно даже наступать.
– Ну наконец-то, Эля. А я уже заскучал, – жутко оскаливается Давид, и этот оскал не предвещает мне от нашей встречи ничего хорошего.
9 Глава
Меня опять отпустили, немного припугнув. Ладно, не немного. Просто так у меня обычно коленки не трясутся.
Я удивлена тем, что подвезли обратно до города и высадили на той же самой парковке, откуда затащили в машину. На улице тёмная жаркая июльская ночь, а мне холодно в футболке и джинсовых шортах. Бьёт озноб такой силы, что стучат зубы. Обхватив себя руками, я сажусь на корточки, опираясь на холодную пыльную стену торгового центра. Зажмуриваю глаза и устало выдыхаю.
Слишком долгий выдался день.
У Давида в лесу всё прошло быстро и почти безболезненно. Морщусь при воспоминаниях, дотрагиваясь до саднящих губ. Он влепил мне пощёчину, когда я ляпнула лишнее. Никогда не умела держать язык за зубами. Понимала ведь, не стоит дергать за усы этого толстого ленивого кота, но не смогла удержаться от пары колких замечаний. Его девицы охнули и втянули головы в плечи, когда он встал со своего насиженного мягкого дивана и вразвалочку двинулся ко мне.
– Неделя, девочка, я даю тебе неделю. Или я увижу перед собой все деньги, которые ты методично сливала из моего бизнеса, или сделаю с тобой всё, что захочу. И не только я, – шипел этот карлик, плюясь слюной.
Как я могла вообще решиться на него работать? Чем только думала три года назад? Лучше бы пошла дальше учиться. Скривившись от отвращения, выплюнула ему в лицо:
– А что, самому сил справиться не хватит?
Тут-то я и схлопотала удар. Голова дёрнулась, а в глазах заплясали тысячи звезд. Рука у малыша Давида была крепкая. Я тоже замахнулась, руки мне, как и рот, освободили несколькими минутами ранее. Давид от меня трусливо отшатнулся, кивком приказав своим псам выволочь меня на улицу.
– Не знаю, где ты будешь искать деньги. Мне и не особо интересно. Только знай, если опять решишь спрятаться в деревенском захолустье, я привезу сюда и тебя, и твою девчонку, и старухой не побрезгую. Ты поняла меня, Эля? – тихим голосом, пугающим меня до ужаса, проговорил Давид.
Я быстро закивала, прикусывая губы, ощущая металлический привкус на них. Поняла, ещё как. Волоски на теле дыбом встали от осознания того, что он явно не шутит и исполнит свою угрозу. Со мной пусть делает всё, что хочет, лишь бы не трогал мою маленькую семью.
– В город её, здесь она больше не нужна.
Мне самой поскорее хотелось убраться из этого места, да хоть пешком была согласна идти по лесу, проверяя свои навыки выживания в диких условиях. Но мне повезло, пара человек из охраны Давида жестом пригласили меня в машину.
– Слушай сюда, Элька, ты же не глупая вроде. Как только вляпаться в такое дерьмо могла? – проговорил один из них тихим голосом, когда мы отъехали на приличное расстояние от странного дома в лесу.
Я неопределённо пожала плечами, вопрос, по всей видимости, был риторический, так как внятного ответа у меня на него не было. Ну вот так вот смогла. Ума много не надо. Взяв из рук парня протянутую салфетку, дотронулась и промокнула губы. Я видела его пару раз на работе, обычный охранник, в основном стоял на входе. Видимо, его повысили до личной охраны Давида, раз он теперь здесь и участвует во всём этом «дерьме».
На этот раз я была одна на заднем сиденье, остальные роботы-шкафы, которые были менее разговорчивы, остались сторожить развратное логово толстого еврея.
Скользнув по мне сочувствующим взглядом, парень отвернулся к своему коллеге, который сидел за рулем, тот коротко кивнул, как будто давая разрешение говорить дальше.
– Давид разослал на тебя ориентировку всем владельцам более-менее нормальных игральных домов и казино, в том числе и подпольных. Ты не суйся в это дело больше. Не играй. Твоих клиентов тоже отправили в чёрный список, поэтому врагов у тебя сейчас больше, чем ты думаешь, – продолжил парень.
Спасибо, подбодрил. Я лишь кивнула.
– Мы с парнями тут тебе кое-что собрали. – На колени мне приземляется увесистый пакет. – Ты вроде норм девчонка, каждая могла оступиться, тем более у тебя дочь, жить на что-то надо. У меня тоже двое. Спрятаться самой вряд ли получится, Давид предателей не прощает, но девчонку свою можешь отправить куда подальше.
Я опять кивнула. А что ещё тут скажешь? Украдкой ощупала пакет. Они мне коллективно на похороны скинулись?
– Ты бы подумала насчёт предложения Давида, он хоть извращенец ещё тот, – пошло хмыкнул, а меня вмиг затошнило, – зато любовниц своих не обижает, девчонки отработают и довольны. Подарки дарит, деньги даёт. Когда надоедают – отпускает. В землю не прикапывает, может только с друзьями поделиться. Тебя он давно хочет. А тут ещё шанс такой выпал. Даже если ты ему деньги принесешь, не отстанет, возьмёт своё. Лучше добровольно, чем силой. Пососёшь пару раз и свободна.
Меня как будто помоями облили, сидела и обтекала. Добродетели и советчики кругом. С отвращением швырнула денежный пакет этому умнику и процедила сквозь сжатые зубы:
– Ты уже пробовал, раз так уверенно болтаешь?
– Я помочь хотел. Эля, ну ты чего? – Потянул свои потные руки к моим голым коленкам, а меня опять передёрнуло.
Раз большой долг на мне висит, думают, сразу на всё согласная? От любой подачки растекусь и рада буду услужить?
– Руки убрал. Я советов не спрашивала. Сама справлюсь.
– Ну-ну. Неделя не тот срок, за который ты сможешь такие деньги найти, – лыбился парень.
– Ты ещё мало знаешь того, что я могу, – огрызнулась в ответ.
– Вот через неделю и узнаю. У Давида камеры везде понапиханы, он любит, когда на него смотрят.
Я опять поморщилась и отвернулась к окну, а когда меня довезли до парковки, с грохотом захлопнула дверь в их машину.
Пошли они… они все!
Какое-то время сижу неподвижно, глядя в пустоту. Когда моя жизнь свернула не туда? Я, конечно, знаю правильный ответ. Всегда знала. Но не перестаю задаваться этим вопросом, ища в себе силы признать, что виновата во всём сама. Надо было связаться с Артёмом раньше. Разыскать его. Ему тоже было непросто. Возможно, даже хуже, чем мне. Но я так надеялась, так верила, что его любовь сильнее, что он сделает этот шаг первым. В итоге шагнула я. От него. Провалилась в темноту давно, ещё десять лет назад, и барахтаюсь в этой пучине, ища выход то тут, то там.
В конце тоннеля всегда горит свет. После самой тёмной ночи всегда наступает рассвет. За чёрной полосой всегда следует белая. И где-то там всё это ждет меня.
Онемевшими пальцами я достаю из сумки телефон и набираю знакомый номер, запихивая свою гордость в дальний угол. Я сделаю всё, что ему нужно. Найду Риту. Найду старое завещание. Подпишу все бумаги, ничего мне не нужно, и я ни на что не претендую. Пусть только поможет мне избавиться от Давида и зажить нормально. Оставить позади этот поганый мир, всплыть в чистых водах и начать всё заново. Я сделаю всё, что он попросит. Пусть только даст мне защиту. Мне и моей дочери.
Долго слушаю длинные гудки, молясь о том, чтобы Артём мне ответил. Когда звонок заканчивается, я набираю снова. Мне плевать, что он может спать, быть занят или даже быть не один. Просто у меня нет выхода, времени тоже нет. Сейчас всё серьезнее, чем в первый раз, и я это понимаю как никогда. Прикрыв глаза, вслушиваюсь в длинные гудки в ожидании заветного “алло”.
Сердце гулко бьется в груди, набирая скорость, когда мой третий вызов остаётся без ответа. Я повторяю манёвр, нажимая трубку на светящемся экране мобильника, и в этот момент моё сердце обрывается. Вместо длинных гудков теперь идут лишь отрывистые короткие. Он меня заблокировал. Запихнул в чёрный список, не желая иметь со мной никакого дела. Даже слушать не стал.
Вызываю такси и еду домой. Посплю пару часов, а потом придумаю ещё один план, в котором будут фигурировать мой бывший сводный брат Артём Николаев и его деньги. Неужели он думает, что я так просто от него отстану?
10 Глава
Я уже говорила, гугл – великая вещь. Там можно найти всё, главное уметь грамотно искать. Хакером, конечно, я не являюсь, но пользоваться поисковыми системами умею. Поэтому следующим утром, сразу после пробуждения, потратив несколько минут на поиски, обзавожусь адресом офиса Артема и его фирмы “План Б”. Я даже усмехаюсь: а где же “План А”? Провалился? “План В” тоже будет? Отличное название, в случае чего можно сменить букву тридцать три раза.
Утром после бессонной ночи я нахожу адрес, а уже в обед приезжаю к высотному офисному зданию. С людьми всегда приятнее разговаривать, когда они сытые и довольные, на это и сделан мой расчёт.
Стою на противоположной от офиса стороне улицы, потягивая холодный кофе через трубочку, и думаю. Пошлёт он меня или не пошлёт? Даст денег или не даст? А взамен захочет только завещание у Риты забрать или что-то ещё? На всякий случай я придумала парочку запасных вариантов, с помощью которых могу поторговаться и, надеюсь, удивить Артёма. Порыдать – первое в списке.
Стакан, позвякивая льдом, летит в ближайшую урну, а я, одёрнув светлый жакет строгого брючного костюма (сама не знаю, откуда такой взялся в моём шкафу), решительной походкой направляюсь к высотке со стеклянными дверями.
Чем ближе я подхожу к крутящимся дверям, тем быстрее исчезают мой боевой настрой, уверенность и запал. Гоню себя вперед мыслями о Наде и её будущем, и о своём, конечно, думаю, хочется всё-таки дожить до старости.
Внутри здания стильно, светло, много зелени и гранита, а ещё – охрана. Хмурые мужики вышагивают по периметру первого этажа, переговариваясь в шипящие рации. Ну не иначе как сам президент тут работает.
Уверенно вскинув голову и нервно схватившись за ремешок сумочки, я направляюсь прямиком к лифту. Оказавшись в кабине и нажав нужный этаж, перевожу дух. Меня даже никто не остановил. Я почти шпион! Осталось пробраться в кабинет к Артёму и заставить его меня выслушать, а это, пожалуй, самое сложное.
Выхожу из лифта и теряюсь на пустынном светлом этаже, состоящем из одинаковых стеклянных коридоров.
Мне налево или направо?
Разворачиваюсь на пятках и врезаюсь в шкаф. Шкаф одет в чёрный костюм, приятно пахнет и умеет материться.
– Эльза Майер!
Брови водителя Сергея медленно ползут вверх, а глаза проходятся по моему деловому костюму. Да, я умею выглядеть прилично, не то, что в нашу первую встречу… Нацепив на лицо свою самую невозмутимую маску, я ему нагло киваю и улыбаюсь.
– Здрасти! Артём Сергеевич у себя?
– Для тебя его нет, – басит громила и пытается оттеснить меня обратно к лифту.
Ну уж нет! Напираю в ответ.
– Предположим, ты меня не видел? – сладко улыбаюсь, да так, что у самой скулы сводит и зубы скрипят. – Куда идти?
– Бедовая ты Эльза Майер, – качает головой мужик, не думая отступать, – но что-то в тебе есть.
– Не без этого, – согласно киваю.
Не вижу смысла отрицать очевидное.
– Люблю честность. Ну идём, провожу.
– Да я и сама могу!
– Хочу посмотреть на лицо Артёма, когда он тебя опять увидит, – говорит Сергей и, махнув рукой направо, предлагает мне следовать за ним.
Офис Артёма мне нравится. Всё сделано со вкусом и дорого. Очень дорого. И очень стильно. Я такое только в журнальных каталогах по дизайну видела.
Я ещё в машине почувствовала запах денег, исходивший от Артёма. Всё в нём было шикарно. И поношенная футболка, и рваные джинсы, и салатовые кроссовки, и дорогие часы на запястье, и последней модели тонкий смартфон. О его машине и говорить не стоит, у неё ценник, как у чугунного моста. Но здесь, в офисе, другая атмосфера роскоши. Я не знаю, как это описать. В казино Давид тоже не скупился на ремонт, но его красные, обитые бархатом стены рядом не стояли с простотой белого, стального и чёрного цветов, которыми преимущественно отделан офис Николаева.
Пока я с любопытством кручу головой в разные стороны, Сергей успевает кому-то позвонить и теперь довольно скалится, усевшись на диван в просторной приемной. Я остаюсь стоять и разглядываю то, что создал Артём. Сам. С нуля. Он никогда не планировал заниматься строительным бизнесом. Насколько я знаю, у них с его отцом всегда были конфликты по этому поводу. Артём собирался стать юристом, но через два месяца после его и моего восемнадцатилетия жизнь внесла свои коррективы. Его отец скончался, моя мать забрала наследство, кинув пасынка на деньги, а я… а я просто ушла.
Николаева я вижу в конце коридора. Он идёт с телефоном в руках, что-то быстро в нём печатая. Рядом с ним семенит низенькая толстая блондинка. Она без умолку трещит писклявым голосом, Артём, кажется, её совсем не слушает, но время от времени кивает.
Когда до приемной остаётся всего ничего, Сергей, крякнув, поднимается с дивана и идёт на встречу своему боссу. Я остаюсь одна, переминаясь с ноги на ногу, размышляя о том, как скоро меня вышвырнут отсюда вон.
Поравнявшись с Николаевым, водитель наклоняется к нему, что-то говоря. В ту же секунду Артём вскидывает голову и встречается со мной взглядом.
– Привет, – шепчу я одними губами.
11 Глава
– Тёма… – говорю я тихо.
Он удивлён, не ожидал меня тут увидеть. Не думал, что посмею заявиться к нему на работу. Удалось застать врасплох, несмотря на то что звонила ему ночью. Быстро сканирую его внешний вид. Такого Артёма я никогда не видела, с пятнадцати до восемнадцати лет он не носил костюмы. Предпочитал растянутые толстовки, футболки, рваные джинсы и спортивные штаны, его фетишем была всегда яркая обувь. И вот сейчас на Артёме строгий тёмно-синий костюм, кипенно-белая рубашка со строгим тёмным галстуком. Опускаю взгляд на обувь и не могу сдержать улыбку. Он остался верен себе, об этом говорят его тёмно-бирюзовые туфли. Возможно, если я напомню ему о нашем прошлом, он, как влюбленный в меня когда-то мальчишка, не сможет мне отказать?
– Артём! – прочищаю горло и делаю шаг вперед.
Он продолжает приближаться ко мне, не останавливаясь ни на секунду, и, лишь поравнявшись со мной, как будто запинается на мгновение. Оглядывает меня с ног до головы таким страшным взглядом, что на макушке у меня шевелятся волосы, собранные в небрежный пучок. Хочется сжаться в комочек и покатиться в сторону выхода. Мне конец, он мне не рад.
– Два кофе, Света, – небрежно бросает Артем сопровождающей его блондинке, которая вблизи оказывается беременной, а не толстой. – А ты – в мой кабинет.
Мы с блондинкой переглядываемся и послушно семеним каждая в свою сторону. Я – за Артёмом, а она – видимо, за кофе для нас.
У Артёма просторный стеклянный кабинет с окнами в пол, выглядит как аквариум, честное слово. Лишь, с одной стороны, обычная несущая стена с двумя дверьми. У окна стоит его рабочий стол, в углу кабинета большой кожаный диван и низкий кофейный столик. Я живо представляю Артёма с сигарой и коньяком, сидящего после тяжелого рабочего дня на этом диване. Возможно, он сидит там не один. Если это так, то мне будет в два раза сложнее воплотить свой план в жизнь. Самое интересное, что в интернете я не смогла найти ничего о личной жизни своего брата.
– Садись.
Я послушно сажусь в кресло, которое, по всей видимости, предназначено для посетителей.
– Зачем пришла? – сухо произносит Артём, скользнув по мне незаинтересованным взглядом, словно я пришла к нему на работу устраиваться, а не денег просить.
Мужчина принимается шуршать бумагами, которыми завален весь его стол, это сбивает с мысли. Он наглядно показывает, насколько я ему неинтересна. Ну что ж. Возможно я сумею его удивить.
– Нам надо поговорить. Удели мне немного своего времени.
– У меня встреча через, – глянув на массивные спортивные часы на запястье, произносит Артём, – семнадцать минут. И до этого мне нужно поработать, поэтому я предлагаю тебе уложиться в три минуты. Одну даю на кофе. Светааа, кофе!
– Я тут.
Пузатая блондинка появляется из ниоткуда, расставляя на столе перед нами чашки. Ободряюще мне улыбается, и, как только дверь за ней закрывается, я решаю сразу перейти к сути. Всё-таки мне нужно уложиться в отведённые Артёмом три минуты. Господи, какая щедрость с его стороны!
– Мне нужны деньги, Артём, – вот так сразу в лоб говорю я и замолкаю в ожидании реакции.
Николаев даже не поднимает голову от своих бумаг. Ни один мускул на его красивом лице не дёргается. Ему всё равно.
– Это я уже слышал. Неинтересно. Не моя проблема.
– Много денег, больше, чем в первый раз.
– Поздравляю, – всё-таки смотрит меня, отрицательно качая головой. – Не пробовала раздавать уже имеющиеся долги, а не брать новые?
Ну что за человек!
– Ты не понимаешь….
– Да, не понимаю и не хочу понимать. Ты не согласилась на мои условия, повторного предложения не будет. Тем более твой долг успел вырасти. Что я с этого получу взамен? Моя какая выгода? Ты даже с матерью своей не общаешься. Толку мне от тебя нет никакого. Если ты забыла, мы не родственники. С чего мне вообще тебе помогать?
Я подаюсь вперед, с грохотом ставлю чашку на стол, и Артём наконец-то отрывает взгляд от бумаг. Смотрит на меня долго. Сначала в глаза, холодно, отстраненно, без малейшего намека на жалость. Потом словно лезвием скользит ниже и задерживается на губах. Впивается взглядом в разбитую трещинку, которую я сегодня утром полчаса маскировала косметикой, и синяк рядом с ней. Вижу, как дергается его кадык, сжимаются пальцы на бумагах, сминая документы.