Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость
Кейт Холланд полагает, что это прямая отсылка к роману Тургенева «Отцы и дети» и к тем дискуссиям, которые разгорелись вокруг него в 1860-е годы (2012, личная беседа). Таким образом, возможно, что Достоевский вслед за Тургеневым говорит о конфликте поколений – о символических отцах и детях, а не о собственных отношениях с отцом. Берман отмечает, что «для Достоевского крушение семьи – это признак общего социального вырождения» [Berman 2009: 263]. Она цитирует Уильяма Лезербарроу: «Отношения в семье Карамазовых нагружены символизмом, задача которого – показать разрыв в передаче ценностей и взаимную ответственность поколений».
Биограф Мочульский пишет: «Столкновения с отцом, страх перед ним и скрытое недоброжелательство рано развили в ребенке замкнутость и неискренность» [Мочульский 1980:10]. Это отношение разделяли все братья и сестры Федора, потому что отец вел себя как восточный тиран. Его вспышки ярости заставляли детей каменеть от страха, отмечает Мочульский. Когда он присутствовал на уроках, они стояли «как истуканчики». Когда же доктор после завтрака уходил подремать, им полагалось отгонять от него мух.
Чтобы умиротворить его раздражительный и требовательный характер, Достоевский выбирает для своих писем из школы тон «слащавой восторженности», который некоторые считают знаком искренней нежности. Мочульский комментирует: «Чтобы растрогать крутого старика, юноша искусно играет на его слабых струнах» [Мочульский 1980:10]. Так, например, в одном из писем Достоевский униженно умоляет отца выслать ему денег на книги и сундук, чтобы было в чем хранить свои жалкие школьные пожитки. Даже учитывая специфику той культуры и той эпохи, это письмо выглядит до абсурдного самоуничижительным. Достоевский был эмоциональным подростком с развитым воображением; эти качества ясно проявляются в его письмах брату Михаилу, написанных в то же самое время. Должно быть, ему было нелегко изображать перед отцом подобную покорность. Но мы никогда не сможем понять, как же на самом деле относились друг к другу Достоевский и его отец. Однозначно по письмам не складывается впечатления настоящей близости, как с братом или позднее с женой Анной.
Как бы то ни было, Достоевский тяжело пережил известие о смерти отца. Изначально утверждалось, что он был убит (точнее, задушен) местными крестьянами. Вероятнее всего, крестьяне не имели к его смерти никакого отношения, но все же так его ненавидели, что, по мнению комментаторов того времени, в теорию об убийстве поверить было несложно. Однако у Мочульского мы читаем: «В переписке Достоевского мы не найдем ни одного упоминания о трагической смерти отца. В этом упорном молчании в течение всей жизни есть что-то страшное» [Мочульский 1980: 11]. Пытаясь найти объяснение, Мочульский утверждает, что Достоевский был глубоко травмирован ужасающей гибелью отца. Самое меньшее, он чувствовал вину за то, что недостаточно его любил и время от времени позволял себе жаловаться.
Как же Достоевский относился к отцу? Увы, у нас нет данных, позволяющих однозначно ответить на этот вопрос. У Мочульского мы читаем: «…дочь писателя, Любовь Федоровна, пишет в своих воспоминаниях: “Мне всегда казалось, что Достоевский, создавая тип старика Карамазова, думал о своем отце”» [Мочульский 1967: 12]. С другой стороны, учитывая нежелание Достоевского говорить о личном и о чувствах к отцу, мы не можем полностью доверять свидетельству его дочери. Не будем забывать, что он умер, когда ей было всего 12 лет, так что вряд ли он когда-либо делился с ней переживаниями на этот счет.
Скорее всего, Достоевский и его братья и сестры понимали, что в суровости отца скрывалась забота об их благополучии. Он действительно часто выходил из себя и сурово отчитывал их за неподобающее поведение или ошибки на уроках, однако делал это ради их же блага. Кроме того, он постоянно напоминал им, что не сможет вечно их содержать. Поэтому настойчиво – возможно, слишком настойчиво – подталкивал детей к выбору хорошо оплачиваемых профессий, вне зависимости от того, нравились они им или нет. Пользуясь современными терминами, можно сказать, что отец Достоевского выбрал «тигриный» способ воспитания: заставлял детей добиваться большего и наказывал, если они не оправдывали его ожиданий.
Итак, в детстве Федор Достоевский наверняка понимал, что отец, каким бы резким и строгим он ни был, прежде всего заботился об интересах детей (как он представлял себе эти интересы). И все же, возможно, ему не хватало теплоты и любви. При этом в семейной атмосфере ему мерещились лицемерие и хаотичность. Мочульский пишет, что под гнетом строгих правил, царивших у них дома, у юного Федора выработалось чувство одиночества, неуверенность в себе и чутье на лицемерие [Мочульский 1967: 12]. В итоге он видел детство как опасное время, полное неустроенности, – и виной тому зачастую оказываются отцы. Эти наблюдения отражены в тексте его автобиографического романа «Подросток».
Мочульский завершает этот параграф фразой, от которой мурашки идут по коже: «Семья штаб-лекаря Достоевского, захудалого дворянина и мелкого помещика, вполне подходит под формулу “случайное семейство”» [Мочульский 1967: 12]. Отец писателя установил для своих детей невероятно высокую планку, но сам оказался всего лишь напыщенным ничтожеством.
Однако исследовательница Достоевского Кейт Холланд ставит эту точку зрения под вопрос. Она сомневается, стоит ли доверять работе Мочульского: «Тщательно проработав текст “Подростка”, я должна сказать, что не вижу в нем ничего автобиографического. Достоевский часто пишет о семье на символическом уровне» (2012, личная беседа).
Возможно, отец Достоевского действительно был тираном, унижавшим детей, как предполагает Мочульский, но можно ли его обвинить в физическом насилии? Несмотря на его вспыльчивость и раздражительность, у нас нет однозначных свидетельств, что М. А. Достоевский избивал Федора или кого-то из его братьев и сестер, хотя некоторые исследователи отвечают на этот вопрос положительно. В те времена телесные наказания считались приемлемыми – и, возможно, именно поэтому он забрал детей из государственных школ и отправил в частный пансион. Так он мог быть уверен, что их не бьют. Однако с той же долей вероятности можно сказать, что Достоевский-старший выбрал частные пансионы, чтобы у детей было больше шансов добиться успеха в учебе и будущей карьере.
Достоевскому было тринадцать, когда отец отдал его учиться в пансион. Было решено, что Федор и его старший брат Михаил станут военными инженерами. Так что, как только они закончили базовый курс, отец отправил их в престижное Главное инженерное училище. Ни один из братьев не хотел для себя такой карьеры. Оба страстно любили книги, а Федор уже интересовался литературным трудом. В нем назревала обида на отца, толкавшего его к нежеланной профессии.
Общение с матерью позволяло ненадолго забыть о тяготах учебы и тяжелом характере отца. В отличие от своего сурового, временами даже жестокого мужа, М. Ф. Достоевская окружала детей теплом и любовью. Каждый год на протяжении четырех лет Федор и его брат Михаил проводили четыре месяца с матерью в маленьком имении Даровое, которое отец приобрел как знак своего дворянского статуса. Для юного Федора это были самые счастливые дни. Вдали от вечно недовольного отца, стремящегося все контролировать, он в полной мере наслаждался нежностью и заботой матери.
К сожалению, в шестнадцать лет он лишился ее поддержки. Осенью 1836 года у Марии Федоровны обнаружили туберкулез, а в феврале 1837 года она скончалась. После ее смерти М. А. Достоевский уволился из больницы и окончательно перебрался в Даровое. Потеря жены в достаточно молодом возрасте (сорок шесть или сорок семь лет) и резкая смена обстановки отрицательно сказались на его психическом здоровье: после смерти Марии оно начало быстро ухудшаться.
Как пишет Ланц, доктор Достоевский начал пить, и это быстро привело к эмоциональному и моральному выгоранию [Lantz 2004: 109]. Кроме того, он оборвал все социальные связи: вся его жизнь протекала в стенах крошечного трехкомнатного флигеля. Позднее брат Федора Андрей писал, что, по словам Алены Фроловны (няни детей), доктор «даже доходил до того, что вслух разговаривал, предполагая, что говорит с покойной женой, и отвечая себе ее обычными словами!.. От такого состояния, в особенности в уединении, не далеко и до сумасшествия!» [Достоевский А. 1990: 118].
Возможно, Федор не вполне отдавал себе отчет в том, что происходило с отцом, потому что к тому моменту он уже начал курс в Инженерном училище. Он находился там с 1838 по 1842 год и позднее говорил, что это было самое одинокое время в его жизни. Строгие правила, теснота, казарменный распорядок жизни – все это было ему ненавистно [Lantz 2004]. Большинство учащихся были немцами и поляками. У Достоевского не было с ними общих интересов, так что большую часть свободного времени он проводил в одиночестве за чтением. Кроме того, многие одноклассники происходили из обеспеченных семей, и разница в общественном положении только усугубила его отчужденность.
В те одинокие годы, проведенные в Инженерном училище, желание Достоевского стать писателем продолжало расти. Вместе с тем усиливалось и негодование на отца – ведь именно его воля удерживала сына от того, чтобы писать. Достоевский прилежно изучал положенный курс и получал высокие отметки даже по тем предметам, которые представлялись ему скучными. Однако когда в первый год он получил плохую оценку по «фронту», отец выразил недовольство его успехами [Frank 1979].
Достоевский, как всегда, чувствовал себя виноватым в его разочаровании. Он писал об этом: «…я бы не жалел, ежели бы слезы бедного отца не жгли души моей» [Достоевский 1972–1990, 28,1: 53]. Но даже чувство вины не могло заставить его сфокусироваться на учебе. В итоге отсутствие интереса к военным наукам заставило его сойти с пути, выбранного отцом.
Детские травмы
В 1839 году, когда Достоевский получил известие о смерти отца, он все еще учился в Главном инженерном училище. В школьные годы единственным средством общения между отцом и сыном была переписка, причем письма сына большей частью состояли из просьб выслать денег. Достоевский не хотел отставать от одноклассников, происходивших из более обеспеченных семей, и это значит, что ему требовались деньги в дополнение к тем суммам, которые он регулярно получал от семьи [Frank 1979].
И все же их отношения не сводились только к деньгам. Ланц отмечает, что Достоевский действительно часто просил у отца денег, но в то же время они общались и на другие темы – например, обсуждали учебу и одноклассников (2012, личная беседа). Письма выдержаны в формальном и уважительном тоне, в них мало тепла. Но все-таки речь шла не только о деньгах. И, несмотря на стесненное финансовое положение, отец всегда высылал Федору деньги, которые тот просил. В последнем сохранившемся письме М. А. Достоевский объясняет сыну, что дела в Даровом идут очень плохо и что семья столкнулась с большими трудностями. Биограф Джозеф Фрэнк полагает, что Достоевский получил это письмо примерно в то же время, когда узнал о смерти отца.
Сам Достоевский всем рассказывал, что отец объезжал имение и на него набросились крестьяне. В некоторых версиях этой истории говорится, что он захлебнулся водкой, которую они пытались насильно залить ему в горло. Насколько нам известно, было проведено три отдельных расследования. Сейчас ученые соглашаются с выводами медицинской экспертизы, утверждавшей, что доктор умер от апоплексического удара.
Как отмечает Ланц, «немало написано об этом происшествии и о том влиянии, которое оно оказало на Достоевского, но выяснить подлинную правду попросту невозможно» [Lantz 2004:109]. Раньше некоторые утверждали, что новость о смерти отца вызвала у Федора первый эпилептический припадок, как сообщает в своей книге дочь писателя Л. Ф. Достоевская, однако надежность этого источника ставится под сомнение. Сегодня мало кто верит в эту историю. Вместе с тем смерть отца наверняка глубоко повлияла на Достоевского.
Вероятно, ему было особенно тяжело узнать о случившемся, учитывая, что раньше он постоянно требовал денег, хотя и знал о тяжелом финансовом положении семьи. С точки зрения Фрэнка, Достоевский наверняка опасался, что отец каким-то образом спровоцировал нападение крестьян. Возможно, Федор решил, что из-за его постоянных просьб отец стал жестоко обращаться с крестьянами или заставлял их слишком много работать. Таким образом, он мог испытывать личную вину за предполагаемое убийство отца.
С другой стороны, он мог чувствовать вину за то, что ему не удалось преуспеть в выбранной отцом карьере. В августе 1839 года Достоевский пишет письмо брату Михаилу, где выражает горе из-за смерти отца и беспокоится о благополучии младших братьев и сестер. Но несмотря на чувство вины, он больше не считал себя обязанным исполнять желания отца. Он пишет брату, что освободился от сыновнего долга и может посвятить себя литературе [Достоевский 1972–1990, 28, I: 63]. Мы видим, что смерть отца отозвалась в нем конфликтом чувств: с одной стороны, скорбь и вина, с другой – свобода добиваться собственных целей.
Отец Достоевского – и при жизни, и после смерти – был источником тяжелых воспоминаний. Однако будущий писатель в детстве столкнулся и с другими травматичными ситуациями. Так, его девятилетнюю подругу жестоко изнасиловал пьяный незнакомец. Достоевский побежал за отцом, но тот пришел слишком поздно, и девочка скончалась [Lantz 2004]. Позднее Достоевский признавался, что память об этой трагедии преследовала его всю жизнь.
Еще одно травмирующее событие предположительно случилось, когда ему было шесть лет. (Не вполне ясно, действительно ли оно имело место, потому что Достоевский упоминает эту историю только в «Дневнике писателя», который является скорее художественным произведением, чем дневником в привычном смысле этого слова.) Когда маленький Федя играл в лесу возле Дарового, у него случилась слуховая галлюцинация. Он бросился за помощью к крепостному по имени Марей, который его успокоил, – и для Достоевского это стало доказательством, что у русских крестьян от природы доброе сердце. Возможно, чувство страха и облегчения сыграло свою роль в формировании националистических взглядов, сложившихся у него во взрослой жизни (мы вкратце затронем эту тему).
Что же Достоевский вынес из детства? Судя по сохранившимся письмам, прежде всего это любовь к чтению и близкая дружба с братом Михаилом. Братья постоянно обсуждали прочитанные книги и события из своей жизни. Неудивительно, что смерть Михаила стала для Достоевского тяжелым ударом, ведь их отношения были дороги ему и в интеллектуальном, и в эмоциональном плане. Можно предположить, что именно в детстве, под влиянием авторитарного отца, у Достоевского стало складываться определенное отношение к властям. Однако здесь мы вынуждены полагаться на его художественные произведения, потому что в сохранившихся письмах он ни разу не говорит о своем отце. Не сохранилось упоминаний, чтобы эта тема всплывала в разговорах. Если уж на то пошло, он также не упоминал о матери и других братьях и сестрах.
Но, как мы вскоре увидим, кое-чему он в детстве так и не научился: избегать проблем, заботиться о здоровье и справляться со сложностями личного и финансового характера.
Стрессовые ситуации во взрослой жизни
На протяжении всей своей взрослой жизни Достоевский сталкивался с невероятными трудностями в сфере здоровья, финансов и личных отношений. Рассмотрим их по порядку.
Физическое и психическое здоровьеХорошо известно, что у Достоевского случались тяжелые эпилептические припадки. Нет точных данных, в каком возрасте это началось. В некоторых источниках говорится, что первый припадок случился, когда ему было всего девять лет, однако единственным подтверждением этой теории служит упоминание слуховой галлюцинации. Первый задокументированный приступ произошел в 1846 году, когда Достоевскому было двадцать пять. С тех пор приступы случались регулярно, и со временем ему становилось все хуже.
Помимо эпилепсии, Достоевский страдал и от других болезней. Его друг А. Е. Ризенкампф, студент-медик, с которым Достоевский в 1843 году снимал квартиру, упоминает его «землистый» цвет лица, хронический кашель, охриплость, повышенную возбудимость и частую бессонницу. Кроме того, Достоевского мучил страх, что он заснет слишком крепко и его примут за покойника. Однако Ризенкампф отмечает, что, несмотря на все проблемы со здоровьем, Достоевский отказывался принимать лекарства, неохотно обращался за медицинской помощью и не бросал курить, хотя табак вредил его самочувствию [Ризенкампф 1990: 177,183–184,186].
Из письма брату Михаилу очевидно, что Достоевский страдал от выраженной тревожности. По его собственным словам, он находился «при смерти» от «раздражения всей нервной системы» и «прилива крови в сердце» [Достоевский 1972–1990, 28,1: 121]. В августе 1849 года он снова пишет Михаилу, еще подробнее описывая свои недомогания, многие из которых связаны с тревожностью и нервным истощением. Он говорит, что живет на касторовом масле, страдает от геморроя и болей в груди. Кроме того, ему снятся «безобразные» сны. Но тяжелее всего, что он больше не может использовать «нервное время» для творчества, хотя раньше у него это получалось. Достоевскому приходится взять паузу в литературном труде, и поэтому он, возможно, чувствует себя еще хуже [Достоевский 1972–1990, 28,1: 159].
Тяжелые жизненные ситуации негативно сказывались на его здоровье. Так, после насмешек писателей из кружка Белинского[2] – которых он считал своими друзьями – Достоевский стал еще более тревожным, несмотря на растущую литературную славу. Он жаловался доктору С. Д. Яновскому на перебои в работе сердца, высокое давление и нервную возбудимость. Вскоре после посещения Яновского у него начались приступы головокружения и обмороки, часто сопровождаемые галлюцинациями. Яновский заподозрил, что все эти симптомы были проявлениями эпилепсии.
В 1847 году его подозрение подтвердилось: у Достоевского случился острый припадок. Тем не менее официальный диагноз был поставлен только в 1857 году, и писатель воспринял его с некоторым облегчением. Все это время он боялся, что медленно сходит с ума, и этот страх стал дополнительным фактором стресса, ухудшавшим его самочувствие [Lantz 2004]. Эпилепсия для Достоевского была меньшим из двух зол.
Возможно, его проблемы со здоровьем были в той или иной степени спровоцированы образом жизни. Как уже упоминалось, Достоевский много курил. Работая над крупными литературными проектами, он часто отказывался от сна. Например, в 1865 году, в бытность редактором журнала «Эпоха», Достоевский писал другу: «Я стал печатать разом в трех типографиях, не жалел денег, не жалел здоровья и сил <…> просиживал до шести часов утра и спал по 5 часов в сутки» [Достоевский 1972–1990, 28, II: 118]. Одновременно с выполнением редакторских обязанностей Достоевский вел журнал, писал полемические статьи и работал над рассказом «Крокодил». Эта нагрузка, надо полагать, отрицательно сказывалась на его здоровье.
В последние пять лет его жизни частота и интенсивность припадков снизились, однако к эпилепсии постепенно добавились и другие заболевания. Достоевский стал жаловаться на легкие, и в конце концов ему диагностировали эмфизему – результат многолетнего курения. Он умер от легочного кровотечения, после того как попытался сдвинуть с места тяжелый книжный шкаф у себя в кабинете. Возможно, причиной кровотечения был туберкулез [Lantz 2004].
Помимо различных физических недугов, во взрослом возрасте Достоевский столкнулся и с психическими расстройствами. Как пишут его биографы, он был подвержен депрессии и часто думал о самоубийстве. Обычно такие мысли возникали как реакция на публичную критику его литературных трудов. Когда его книги пользовались успехом, Достоевский был счастлив и уверен в себе, но если очередное произведение получало холодный прием, он погружался в многомесячную депрессию.
Многочисленные проблемы с физическим и психическим здоровьем одновременно являлись последствием стресса и еще больше его усугубляли. Однако этим неприятности в жизни Достоевского не исчерпывались. Еще одним источником стресса были отношения с законом.
Проблемы с закономВ 1848 году молодой Достоевский был объявлен политическим заговорщиком и арестован за участие в кружке, где обсуждались радикальные политические идеи. Другой участник кружка Петрашевского, некий Н. А. Спешнев, убедил Достоевского войти в более узкую и более радикально настроенную группу, у которой имелся собственный печатный пресс [Lantz 2004]. Достоевский описывал группу Спешнева как «особое тайное общество с тайной типографией, для печатания разных книг и даже журналов» [Майков 1990: 256]. Естественно, конечной целью группы было свержение существующего режима [Lantz 2004: 409] – то есть переход к делу, а не занятие исключительно разговорами, как это было в кружке Петрашевского.
Участие в заговоре было не только психологически выматывающим, но и крайне опасным. Но даже если бы Достоевский и захотел его покинуть, это оказалось бы не так-то просто. Вечно в долгах, он занял у Спешнева пятьсот рублей и тем самым оказался в финансовой зависимости. В жизни Достоевского эта проблема возникала снова и снова. Кроме того, Спешнев обладал яркой, практически демонической харизмой – возможно, именно он стал прототипом Николая Ставрогина в романе «Бесы».
Какое-то время группа находилась под наблюдением. В 1849 году в нее был внедрен тайный агент, и далее последовали аресты [Lantz 2004]. Достоевского обвинили в чтении запрещенного письма Белинского к Гоголю, в котором критик выступал против дворянского деспотизма и крепостного права. (Фактически это статья, оформленная в виде письма; Белинский выступает против Гоголя, защищавшего авторитарный режим Николая I.) Кроме того, его обвинили в том, что он не донес о существовании другой подрывной статьи, написанной членом кружка [Lantz 2004: 312]. За эти преступления Достоевский и другие участники группы были приговорены к смертной казни. К царю обратились с прошением, и он, в конце концов, согласился смягчить приговор, однако ни члены кружка, ни представители власти ничего об этом не знали.
Достоевский выслушал свой смертный приговор, когда его и других членов кружка вывели на Семеновский плац и перед ними выстроился расстрельный взвод. На протяжении нескольких минут, которые показались ему очень долгими, он наблюдал, как ведется подготовка к казни первых трех заключенных, и был уверен, что его ждет неминуемая смерть. Но в последний момент церемония казни оказалась внезапно прервана [Frank 1987].
22 декабря 1849 года Достоевский был приговорен к ссылке в Сибирь, где его ожидали четыре года каторги и военная служба на неопределенный срок. Пять лет спустя его комиссовали из армии по состоянию здоровья (из-за эпилепсии). Часть времени, проведенного в Сибири, он был закован в кандалы, и у него нередко случались эпилептические припадки. Ссылка в Сибирь была наказанием за «преступное намерение свергнуть существовавший в России государственный порядок» [Lantz 2004: 310]. С 23 апреля по 23 декабря Достоевский находился в одиночной камере Петропавловской крепости – секретной тюрьмы, предназначенной для содержания самых опасных преступников. Любые посещения были запрещены; в его камеру разрешалось заходить только главе тайной полиции и коменданту крепости.
Как вспоминали другие члены кружка, в одиночном заключении их эмоциональная энергия быстро пришла в упадок – из-за отсутствия внешних стимулов они оказались один на один со своими мыслями. Сам Достоевский не оставил подробного описания своих чувств во время заключения, однако в письмах, адресованных Михаилу и Андрею, он жаловался на проблемы с желудком, геморрой, расстройство нервов и «болезненные сновидения» [Достоевский 1972–1990, 28,1: 157].
После этого краткого заключения Достоевский был приговорен к ссылке в Сибирь. В январе 1850 года он прибыл в Омский острог, где ему предстояло прожить четыре года в тесных промерзающих бараках. Достоевский таскал кирпичи, разгружал телеги, толок алебастр. Все это время ему было запрещено читать и писать. Единственной книгой, разрешенной в стенах острога, был Новый Завет. Однако главный лекарь Омского военного госпиталя И. И. Троицкий снабжал Достоевского книгами, чернилами и бумагой, а также помогал прятать его дневник. Таким образом, Троицкий нарушал тюремные правила, чтобы Достоевский продолжал работать, и защищал его от наказания.
Несомненно, стресс от участия в радикальном политическом движении ухудшил психологическое состояние Достоевского. Ему пришлось заниматься конспирацией, ожидать казни, переносить тяготы тюремной жизни. И хотя никаких свидетельств не сохранилось, мы предполагаем, что на каторге Достоевский мог участвовать в играх – как позднее он участвовал в них, будучи солдатом.
Напряженная личная жизньДаже в личной жизни Достоевский не находил утешения. Не будем забывать, что в детстве его опыт социального взаимодействия был крайне ограничен и у него было мало возможностей вести независимую социальную жизнь. Его родители, каждый по-своему, избегали общества. До брака с Анной Сниткиной главным человеком в жизни Достоевского был его брат Михаил.