Ублюдки

Тогда-то, пока все вместе пили чай, с женой Эдуарда Филипповича, его тёщей и маленьким, раздражающе сопливым племянником Андрюшей, Леонид Аркадьевич и положил глаз на их домработницу.

Шура была чистая, опрятная, пахло от неё здоровьем. У Колышкиных она убиралась, ходила в магазин, готовила.

А теперь Шура будет раз в неделю (а больше ему и не надо!) делать то же самое у него. Он тогда же, улучив момент, пока жена в комнате рассказывала Колышкиным какой-то очередной идиотский анекдот, на кухне быстро обо всём договорился.

К тому же тяжёлые, как две гири, груди Шуры и её мощный, слегка оттопыренный зад произвели дополнительное хорошее впечатление на Леонида Аркадьевича. Он решил, что добавит к той небольшой сумме, которую Шура будет получать за работу, ещё рублей пятьсот, ну, может быть, даже шестьсот с тем, чтобы перед уходом она бы ему давала.

Леонид Аркадьевич не сомневался, что она согласится. Тем более что запросы у него небольшие, он, как говорится, однополчанин, одного оргазма ему более чем достаточно, хватает надолго.

Важно было, поскольку он остался теперь без партнёрши, наладить постоянный спермосброс, чтобы не испытывать никакого дискомфорта.

Онанизмом Леонид Аркадьевич из какой-то непонятной брезгливости пренебрегал, так что Шура для этой цели подходила идеально. И по физическим своим данным, и по социальному статусу.

Она снимала квартиру, как он предусмотрительно выяснил, за городом, в Салтыковке, там у неё жили двое детей, стало быть, задерживаться у него не будет, надо торопиться к детям. Всё это Леонида Аркадьевича очень устраивало.

Но самое главное, что с ней вовсе не обязательно таскаться по театрам или концертам или ещё, не дай бог, переться в дорогой ресторан, то есть делать всё то, чем он на протяжении долгих лет расплачивался за скоротечные половые контакты со своей дражайшей половиной. Замечательно также, что Шуре не надо будет дарить цветы или духи, как того вечно требовала неуёмная супруга.

Только вспомнить, сколько было выброшено денег на всю эту никому не нужную бессмыслицу!..

Леонид Аркадьевич сделал ещё глоточек и неодобрительно покачал головой.

Нет, с Шурой он всё построит на совершенно иной, деловой основе. Иначе говоря, ещё пять минут после основной работы, и она свободна. Чем плохо, спрашивается!..

И ей лишние деньги не помешают, и ему хорошо.

Впрочем, с Шурой это всё потом, не раньше следующей недели. В четверг или даже лучше в пятницу он ей позвонит и договорится обо всём окончательно, в смысле об уборке. Остальное, разумеется, решит при встрече, не по телефону же обсуждать такие деликатные вещи.

А пока что хочется несколько дней насладиться наконец полным одиночеством и покоем.

Он это заслужил, в конце концов.

Когда Леонид Аркадьевич ещё только молодым специалистом пришёл работать на санэпидемстанцию, он сразу понял, что там есть возможности.

Желающих получить добро от его конторы на использование нежилого помещения было хоть отбавляй. А от него, Леонида Аркадьевича, зависело немало. Частично он мог повлиять и на само решение, но что не менее существенно – это скорость, с которой принятое решение воплощалось на соответствующем документе.

Тогда-то и появились у него первые денежки. И поток их до сих пор, надо отдать должное родному государству, не мельчает, хоть власть периодически и меняется. Даже наоборот, расширился, стабилизировался, на всё появились негласные, но твёрдые расценки.

Все эти левые денежки Леонид Аркадьевич вовсе не спешил приносить в семью. Хватит того, что полностью отдавал им свою зарплату, почти ничего себе не оставлял.

С какой-то бессознательной предусмотрительностью он аккуратно складывал весь левак