Теперь мы квиты

Дерьмовое место, тяжелое. В нем отлично чувствуют себя только мои демоны. Каждый день приходилось бороться с ними, спать под их гул в башке, под ненавистный шепот.

Быть предателем всегда проще – ты можешь забыть о своем поступке, обосновать его, завесить одеялами собственных оправданий, чтобы глаз не мозолить. Ты можешь искренне считать себя красавчиком, потому что предатель всегда остается сверху, остается в тепле. А ты сидишь и пытаешься залатать подручными средствами дыру в спине. И нет возможности дотянуться до ножа, который вонзили. И не залечить эту рану никаким способом.

Дема со знанием дела покосился на серый забор за спиной.

– Сия гостиница – отвратнейшее место, – процедил недовольно, и пошел через дорогу. В этот момент мимо нас пролетела черная Тайота. Джип пронесся мимо, резко затормозив, а потом сдал назад, остановившись аккурат передо мной.

Подобрался весь, выкидывая в сторону недокуренную сигарету. Бл*ть, так и знал, что этот гусь с первой минуты присядет на плечи.

– Братан, – улыбается Дема, обнимая вышедшего со стороны водительской, Исая. – Спасибо. Еще пару недель, и я бы *бнулся окончательно в этой клетке.

Исай смеется, хлопая Дему по плечу, а потом ко мне оборачивается, подходит. Смотрит с высоты своего роста, надменно так. Сукин сын. Понимает, что взял меня с потрохами, и теперь я его личная собачка на поводке.

– А ты не хочешь поблагодарить друга? – подкуривает, смотрит на меня хитро.

Сука.

– Я так понимаю, ты благодарность свою сполна готов получить, – жмем друг другу руки. И это нихрена не приветствие. Более близкое знакомство с противником.

– Поехали – угощу, пообщаемся. Мирон сегодня тусовку замутил. Алкоголь рекой льется, лучшие девочки города.

Приходилось сталкиваться с Гессом младшим. Мирон самый отбитый из всех братьев. Проводить вечер в компании таких, как он – было не лучшей идеей.

– Меня брат должен забрать. Другие планы были. Давай завтра, на свежую голову встретимся и поговорим.

Я пытаюсь обойти машину, но он снова возникает передо мной.

– Я тебя зову не в клуб, а в свой дом, – с нажимом. – А туда я не приглашаю кого попало, Лука. Ты же не станешь пренебрегать моим гостеприимством?

***

Я на заднем. Дема сидит рядом, как долбаный волчок крутится из стороны в сторону. Его гиперактивность начинает действовать на нервы.

– Я так и не узнал, откуда рожки росли, – произносит Исай, сжимая руль одной рукой. Бросает взгляд в зеркало заднего вида, пытаясь поймать мой.

Гесс резко входит в поворот, отчего Дему подбрасывает в бок.

– Да че тут думать, это Вершишин, п*дла, – рычит Огинский. – Гесс, дай мобилу, матушке набрать.

Исай протягивает ему телефон. Тот утыкается в гаджет, а я внимательно слежу за дорогой. Не уверен, что это хорошая идея – идти пустым и в меньшинстве в логово братьев Гесс. Да и раньше я бы в жизни так не сделал. Но сейчас приходится выкручиваться из того дерьма, в которое меня окунул Рома.

– Не напрягайся ты так, – ловлю взгляд Исая. – Илай в курсе. Я набрал его полчаса назад. Парни будут ждать тебя в ресторане. Я надолго не задержу.

Ёб*шки—воробушки, какие мы предусмотрительные. Покосился на Дему. Тот выглядел напряженным.

– Все в порядке?

Мой вопрос застал его врасплох. Оторвав взгляд от телефона, несколько секунд он сидел и пялился на меня в недоумении.

– Да маме плоховато. Соседка трубку взяла, говорит, вчера на скорой забрали. Я, наверное, к ней поеду, – Дема возвращает взгляд к Исаю.

– И куда ты поедешь? На часах девять вечера, там уже закрыто все, не пустят. Поехали, выпьем, отвлечешься. К тебе тоже дело есть. А завтра утром помчишься к матушке. Да и я чем смогу, помогу…

Как бы то ни было, Гесс прав. Зная нрав Демы, уверен, он устроит в больнице скандал. Достанется и охранникам, и ему самому.

– Дем, один вечер ничего не решит. Завтра утром вместе поедем.

Он кивает, сжимая кулаки.

Через минут десять мы въезжаем в небольшой поселок. Никогда здесь не был прежде, но слышал, что земля тут дорогая и в последние годы в этом месте скупают дома все шишки нашего округа.

Исай тормозит в самом конце улицы, там, где уже начинается лесная зона. Самый огромный и цепляющий взгляд дом – конечно же, принадлежит им.

Мы въезжаем через автоматически открывшиеся ворота. Исай паркует машину недалеко от них и мы выходит на улицу. Здесь так громко, что в ушах начинает болеть. Отвык от столь резких звуков. Все окна и двери здания – нараспашку. Везде горит свет и качает музыка. Перед главным входом больших размеров бассейн в форме буквы О. В нем, будто в муравейнике, полуголые парни и девушки. Справа от бассейна несколько мангалов, у которых стоит парочка типов. Запах барбекю бередит мой, уставший от скудной тюремной пищи, желудок.

– А-а-а, – протягивает довольно Исай, оборачиваясь ко мне. – А ты ехать не хотел! Сейчас откормим вас, Лука, – он обнимает меня за плечо, второй рукой забирая бокал с подноса, проходящей мимо официантки.

– Угощайся, – вручив мне его, берет второй и, чокнувшись, опрокидывает в себя.

– У-у-у! – растирая ладони, поднимает руки вверх.

– Милая, – он подходит к одной из полуобнаженных телок. – Давай, организуй нам столик.

Мы проходим мимо гостей. Смотря на все, что здесь происходит, понимаю, что мы с братьям – те еще старики—зануды. Нет, мы любим отрываться, и раньше это делали часто. Но такого пиздеца я еще не видел.

Справа на лежаке, прямо сейчас, длинноволосая блондинка отсасывала какому—то мужику. Порнхаб курит в сторонке. Сбоку от дома, у клумбы то ли с фикусом, то ли пальмой, сношались еще одни кролики. Практически все телки здесь ходили в одних лишь стрингах и без стеснения светили сиськами.

– Нравится у нас? – не без гордости спросил Исай, усаживаясь за накрытый стол.

Я устроился рядом. Дема едва мимо стула не плюхнулся. Ей богу, у него только слюна изо рта не стекала.

– Огинский – рыкнул на него. Дема посмотрел на меня невинно.

– Черт, Лука. Ты это видел?

В этот момент к нам подошла официантка и поставила на стол бокалы и бутылку виски.

– Дема, выбирай любую, дарю, – улыбается в тридцать два Гесс-старший.

Хитрый падла. Нет бы к делу и разбежаться, а он бдительность усыпляет. Через десять минут стол ломиться от жратвы. Мясо, пожаренное на гриле. рыба, куча сыров и овощей. Исай принимается за ужин, не обращая внимания на творящуюся в его дворе вакханалию. Такое чувство, будто все происходящее здесь для него обыденность.

– Варламов, ну как оно? Жизнь за решеткой? – произносит, опрокинув в себя шестой по счету шот. Я выпил пока три, но и от них успело унести. А надо бы сохранять здравый смысл как можно дольше. С Гессом уж точно.

– Жить можно, если только временно, – улыбнулся, чувствуя, как алкоголь течет по венам. Сделал еще глоток и прикрыл глаза. И такая легкость внутри. Басы музыки словно за веревки дергают мое обмякшее тело. Звездное небо над головой, запах алкоголя и веселья. Хочется думать, что она еще вернется… хочется верить, что все еще можно исправить.

Твою мать! И какая херня в голову лезет!.

Слышу грохот. В стороне бассейна драка. Я смотрю, как высокий загорелый блондин месит бедолагу. Тот уже на земле, а здоровяк сверху наносит удар за ударом. И то, с каким садистским удовольствием он это делает, не оставляет мне сомнений, что это Мирон, чтоб его, Гесс.

Дорубив парня, возвышается в полный рост. Его руки в крови, и он забирает сигарету у стоящего рядом зеваки. Закурив, хватает первую попавшуюся телку и притягивает к себе.

– Он у тебя совсем с цепи сорвался. Ты б ему транквилизаторы выписал.

Исай прожигает меня злым взглядом.

– Ты человека по обложке судишь, Варламов? Голова у него темная, а сердце верное, братское. Если бы у тебя были такие люди, ты не попал бы с Вершининым впросак.

– Кто?! Ну?! – взвывает во все горло Гесс-младший. – Кто еще хочет поп*зд*ться?! – его пьяный крик заставляет напрячься каждого из присутствующих здесь. Если и есть у сумасшествия воплощение, то именно оно было сейчас в его глазах.

Весь двор замирает. Кажется, даже музыка становится тише. И вдруг, словно *бучий гром среди ясного неба, громкий выкрик Огинского.

– Я!…

– Огинский – рычу сквозь зубы.

– Да пох**, брат. Я такой злой и голодный, что и мамонта уложу, – он довольно потирает руками, уже готовый сорваться к Мирону.

– Сиди, сказал. У тебя бой через неделю,

Исай наблюдает за всем со стороны. С довольной ухмылкой смотрит, не скрывая своего удовольствия.

Сжимаю плечо Демы, чтобы не рыпнулся. Вижу, как с той стороны двора к нам направляется Мирон.

– Ну так и почему я стою и жду тебя? Или ты кричал «я», желая отпроситься в туалет? – ухмыляется Гесс—младший, перекатывая сигарету во рту.

Не слышу, чувствую утробный рык Демы, от которого вибрирует его тело. Он пытается подорваться с места, но я с силой давлю на него, возвращая обратно.

– Рыпнешься, на два месяца забудь про клуб.

Огинский мечет в меня злым взглядом. Знаю, что поступаю как мудак, но другого выбора нет. Огинский злиться, но ослушаться не решается.

– А ты че, его папочка? – влезает в разговор Мирон. – Варламов, помнится в прошлый раз ты немного смухлевал в бою, – он подходит к столу и взяв пару картошек фри из моего блюда, демонстративно отправляет их в рот.

– Ну так давай, выйди вместо своего сынули, или за решеткой яички потерял?

– Следи за… – Демид снова рвется в бой.

Я осекаю его. Бросив на стол салфетку, поднимаюсь из—за стола. Может это именно то, чего мне не хватало там для того, чтобы с демонами стало немного попроще? Выпущу пар, да и Дему оставлю целым. Илай с меня шкуру спустит, если с Огинским что случится. Через пять дней ему в боях учувствовать. Это первый турник, где Неман выступает тренером.

Делаю несколько шагов вперед, желая отойди от обеденной зоны. Мирон идет ко мне. Наглый, чокнутый, отбитый напрочь психопат. Сукин сын, слишком уверенный в себе. Он смотрит по сторонам, что—то выкрикивая в толпу. Все гости подтягиваются к нам, в надежде увидеть представление.

Я ни х*я не слышу. Тишина внутри полная. Я собран как никогда и все что я хочу – выплеснуть все, что корежит меня изнутри все эти дни. Все, что больно делает. Что не дает закрыть эту гребаную дверь в прошлое и начать жить заново.

Все, чему меня учили с детства – драться. Биться так, чтобы противнику не оставлять ни единого шанса. выкладываться по полной, умереть на ринге, но не отступить.

У Гесса нет ни единого шанса. Впрочем, как нет ни у одного из братьев, кто пойдет против. И сейчас я собирался показать Исаю то, чего он ждет.

Мирон прыгает вокруг меня, будто чертова мартышка. Разминаю шею, в то время как он делает выпад в мою сторону. Будто на замедленной съемке наблюдаю за тем, как его кулак летит в мое лицо. Мне нужна эта боль, она всегда помогала заглушить душевную. Но сейчас я не могу ей воспользоваться, потому что не могу позволить чокнутому ублюдку одержать надо мной верх. Даже в такой мелочи. Резко ухожу в сторону, и дальше все настолько машинально, что я не понимаю, как это происходит. Удар. Левый апперкот сопровождается хрустом его челюсти. Удар коленом в солнечное отталкивает его назад. Он звереет, мотнув головой снова летит на меня.

Удар. Это было проще, чем я думал. Это было быстрей, чем хотелось бы.

И он лежит на земле, с запрокинутой головой, без сознания.

Ни хера не вижу. По бокам пульсируют разноцветные полосы. Только когда поднимаю глаза, вижу как в мою сторону несутся несколько типов. На лице Демы застывшая улыбка восхищения, а Исай замирает, подбирается весь. Каменное непроницаемое выражение лица говорит о том, что он чертовски зол. Гесс—старший поднимается, вытягиваясь во весь рост.

Я понимаю, что бегут не спасать Мирона – месить меня. Когда первый из них налетает, ухожу от удара, подсекая противника.

– Стоять! – раздается рык Исая и все замирают.

– Лука победил честно. Помогите малому…

И тут же все пятеро отходят от меня. Вижу, как несколько бодигардов помогают подняться Мирону и уводят его в дом. Музыка снова набирает громкость, отдыхающие продолжают резвиться, словно и не было ничего несколько минут назад.

А у меня внутри такое опустошение, какого давно не было. Словно выбросил с себя несколько тонн груза, который давил на грудную клеть не давая нормально дышать.

Ох*енно. Как заново родился.

Опрокидываю в себя сразу два шота, опускаясь в кресло. Исай сверлит меня взглядом.

– Приводи брата ко мне в клуб. Поднатаскаю. Дури много, а техника хромает.

Исай кивает, продолжая испытывающее смотреть на меня. На его губах улыбка, при виде которой хочется врезать ему пару раз.

– Если только ты станешь его личным тренером, Лука.

Я вижу, как к Гессу со спины приближается еще один брат.

– Исай, – хлопнув ему по плечу, переводит на меня колючий взгляд.

Высокий белобрысый громила. Этот самый мозговитый и адекватный из всей семейки.

Он жмет мне руку.

– Что происходит? – обращается к брату.

Исай пожимает плечами, откидывается на спинку кресла.

– Мирон позвал ребят из клуба. Присоединяйся.

Амирам подходит к Исаю в упор.

– У нас дело через три дня, а здесь половина города тусуется.

Исай остается абсолютно спокойным и расслабленным.

– Угомонись, Амир. Я сказал, все в порядке. Лучше присядь, обсудим новые движухи с нашим партнером.

Амирам нервно сжал кулаки, но послушно опустился в кресло.

– Итак, – Исай подался вперед, облокотившись о стол. – Раз в месяц я буду проводить деньги через твой клуб. Суммы не маленькие, поэтому тебе придется искать вариант обосновать такие большие передвижения.

Эта новость не удивила меня. Я знал, что в предложении Исая будет много подводных камней. А один из них он вполне может захотеть накинуть мне на шею.

– О какой сумме речь?

– Сто штук зеленых.

С губ сорвался смешок.

– И каким образом я обозначу такие суммы в налоговой?

Исай пожал плечами.

– Участвуй во всех турнирах. Таскай своих бойцов по всевозможным боям. Можете принять участие в чемпионате по боям без правил, он будет проходить в моем клубе.

Хорошо, с этим я разберусь. На самом деле бабки можно списывать на выигрыш, с Гараниным в случае чего я договорюсь.

– А еще вы мне нужны на одно дельце. Ничего сложного, нужно будет в определенный момент перегнать тачки в Москву.

А вот теперь я злился.

– Не слишком ли ты дорого берешь за услуги? – откинувшись на спинку кресла, посмотрел на него.

Гесс был до раздражения уверен в себе.

– Свобода бесценна, Лука.

Сукин сын.

– Нет, Исай. Так дела не делаются. Мы договаривались о сотрудничестве на год. Договаривались о том, что ты будет переводить кое какие бабки через нас. На этом все.

Гесс подался мне навстречу.

– Послушай, Лука. Я не могу прямо сейчас засунуть тебя обратно за решетку. Но не надо идти на конфликт с теми, кто может стать тебе хорошим другом. Я прошу об одном деле, но и тебе может еще понадобиться помощь. Считай. буду у тебя в долгу…

Отказ он не примет, и я это понимал. Но и лезть в пекло, не осмотревшись, не хотелось.

– Я поговорю с ребятами. Сколько человек тебе нужно?

– Четверо, – улыбнулся Гесс, опрокидывая в себя очередной шот. – Ты ведь найдешь четыре надежных друга?

– Я услышал тебя. Созвонимся завтра.

Поднялся из—за стола, кивнул Деме.

– Амир, подвези ребят, – бросил Исай брату и протянул мне руку для прощания.

Спустя несколько минут мы на пути к выходу. Огинский идет впереди, я следом. Все пытаюсь понять. где бл*ть подвох. И как сильно изменят нашу жизнь новые друзья.

– А куда Арис делся? С ним порядок? – спрашивает Дема у Амира, как только мы усаживаемся в салон.

– Занят сегодня. Что с ним станет то. – усмехается Амирам.

Парни разговаривают о всякой херне, а я смотрю на дорогу.

Амирам самый адекватный и спокойный из всех братьев. Он у них как на процессор в компьютере, головной мозг.

Гесс – многодетная семейка. Все браться от разных отцов, но мать у них одна. Пьяница и наркоманка, опустившаяся еще в свои тридцать. По—моему лет в тридцать пять ее не стало. Все пацаны воспитывались в детском доме. Исай, самый старший, он и собрал семью, сколотив семейный бандитский подряд. Помимо четырех братье есть еще и сестра. Когда то Дема рассказывал о ней. Элис также участвует во всех делишках. Не видел ее, но представляю, что там за девка.

Как только подъезжаем к клубу, и выходим из машины, из дверей здания гурьбой вываливаются ребята. Не успеваю сделать шаг, они толпой набрасываются на нас с Демой. Сплошная каша из многочисленных рук и голосов. В какой—то момент объятия становятся такими крепкими, что нечем дышать.

– Парни, ну наконец—то! У нас стол стынет! – улыбается во все тридцать два Нейман.

Когда минутный всплеск радости немного стихает, и нас выпускают, все начинают здороваться. Последними подходят Оскар и Марика.

– Привет, братиш…– обнимаю сестру.

Дема уже на полпути к клубу с Оскаром. Нейман как огромный великан—добряк. С его лица не сходит улыбка, и это так непривычно.

– А где мой крестник?

Он оборачивается.

– Нинель!

Проследив за его взглядом, замечаю жену Неймана. Она держит за ручку коляску, катая ее. Рядом с ней стройная рыжеволосысая девушка. Она стоит спиной ко мне, я не вижу ее лица. Но эти рыжие волосы и аппетитный зад… Сука.. внутри все пламенем охватывает от этой картины.

– Эй, цыпленок. – подхожу к ней.

Обернувшись, Нинель смотрит мне в глаза. Я читаю в них тревогу. Девушка обнимает меня.

Где Лука младший? – заглядываю в коляску. Там розовощекий мальчуган сладко сопит, посасывая соску.

– Цыпленок, когда на секцию его приведешь? Надо начинать уже сейчас, к пяти годам пойдем на страну, – улыбаюсь, поднимая к ней глаза. А она все такая же напряженная.

–Лука, – вдруг раздается женский тихий голос. И он не принадлежит Нинель, потому что ее губы не двигаются. А еще от ее голоса меня не шарашит так, как сейчас.

Я резко оборачиваюсь и застываю как истукан. Она. Та самая худая, рыжеволосая. Глазища еще больше стали, а в них печаль застывшая.

– Привет, мы можем поговорить?