Дорога к воскрешению

Глава 3 На другом конце вселенной

В полутёмной комнате на диване сидели двое. Сумеречный свет из окон едва освещал их ― сложно оценить выражение лица собеседника, разве что догадываться по интонации в голосе о настроении собеседника. Он приобнял её. Она чуть повела плечом, и мужчина убрал руку: посчитал незначительный жест выражением недовольства.

– Вера! ― произнёс он как можно мягче и нежнее, ― Глеба не вернёшь… Нужно привыкнуть к этому, принять как свершившийся факт… и продолжать свою жизнь, насыщенную творческим подходом и радостью. Я знаю: ты сейчас думаешь о нём, страдаешь от утраченной любви и заботы с его стороны. Но раз его уже нет, ты думай теперь о своей молодой жизни. Пора начинать новые отношения. Ты не одинока. У тебя много друзей и… поклонников красоты. Я… всегда готов оказаться рядом, помочь… дать нежность…

Он провёл ладонью по её щеке, приблизил губы к её лицу. Вера смотрела в направлении окна, поэтому не видела его намерений. Просто именно в этот момент ей пришла в голову мысль пояснить своё состояние. Она резко повернулась в его сторону. Он от неожиданности отпрянул, видимо, вновь почувствовал отказ в проявлении чувств.

– Никита! Не стоит меня уговаривать! С чего ты решил, что я только и делаю, что страдаю?! Я просто не верю, что Глеба нет в живых, В смысле… считаю, что может оказаться… каким-то чудом он уцелел. Вот я и раздумываю: как произошла трагедия, почему так случилось, какие подробности, насколько мы виноваты… и так далее.

– Я тебе не один раз досконально изложил. Зачем об одном и том же сто раз повторять?!

– А мне не излагать нужно, а рассказать… простым языком, не для протокола. А ты будто отчитываешься перед следователем. Просто по-дружески поясни.

Никита шумно выдохнул, готовясь к долгому пересказу.

– С самого начала… как я узнал о спрятанных в скалах ценностях?

– Нет. Я это помню.

– Хорошо. Меньше напрасной траты времени. Почему я вас именно позвал?

– Нет. Мы же друзья.

– Вот именно. Хочешь, чтобы повторил наши приготовления?

– Зачем же?! Не надо.

– Вера! С какого момента начать?

– Когда гроза началась… Почему вы не вернулись, ведь видели надвигающуюся бурю?

– И об этом я рассказывал. Потому что клад уже был в наших руках. Мы его поднимали. И если бы гроза пришла чуть позже… минут на двадцать, мы бы успели.

– Когда наутро мы искали Глеба, никаких намёков на упавшие в воду сокровища не нашли… как и самого Глеба.

– Не забывай про течение!

– Но там же бухта! Вода не так быстро меняется, только круговороты.

– Во время грозы и шквалистого ветра ситуация меняется. Унесло течением… и Глеба и ящики.

Вера ещё думала, о чём говорили её неподвижность и молчание, Никита же решил, что она удовлетворена новым пояснением (которых не счесть за два прошедших месяца), поэтому успокоилась.

– Если бы он остался жив, то его где-нибудь кто-нибудь обнаружил бы, ― осторожно сказал Никита. ― В реке он… а она впадает в другую, та в свою очередь течёт в море. Не найти! Разве что чудом всплывёт…

– А я надеюсь на другое чудо: он остался жив, и его лечат где-нибудь… в маленьком селении, допустим.

– Мы же рассмотрели все возможные места на много километров вниз по течению.

– А если он выбрался на берег и пошёл прочь от реки? ― продолжила настаивать Вера на возможных счастливых стечениях обстоятельств.

– Тогда почему бы ему не вернуться к нам?! Он же прекрасно знал наше местонахождение.

– Не знаю…

Вера вздохнула. Никита воспользовался её успокоением и снова приобнял. Потом рукой повернул её голову к себе и поцеловал в губы. Вера сама не ответила, но и не противилась. Через некоторое время она склонила голову ему на грудь. Он погладил её по волосам.

– Ты же и раньше какую-то симпатию ко мне проявляла… почему бы тебе не привыкнуть ко мне окончательно.

Вера резво встряхнула копной волос и весело воспротивилась, или скорее отговорилась, от его версии:

– Прямо-таки симпатию?! Ишь чего захотел! Может, просто дружелюбие. У меня Глеб был.

– Был, но давно. Он как бы поднадоел слегка, и тебе хотелось свежих чувств.

– Не сочиняй! ― со смехом отреагировала молодая женщина. ― Я просто флиртовала, чтобы Глеб не зазнавался, будто я навеки его собственность.

– Хотела, хотела! ― поддразнивая нежно произнёс Никита и вернулся к поцелуям. Через несколько минут их головы на пока ещё отчётливом фоне окна исчезли ― медленно опустились вниз к дивану.

Полина наведалась в гости к Трофиму.

– Можно войти? ― спросила она, появляясь на пороге.

Трофим проворно спрятал под стол бутылку с самогоном и сунул в рот луковицу.

– Уже вошла ― зачем спрашивать. Нас тута осталось человек… по пальцам можно пересчитать, потому все как родня. Приходи хоть ночью!

– Ночью делать нечего, чего пугать визитами?!

– Как сказать! Ночью самые интересные дела.

Полина не отреагировала на шутливое, но с намёками, замечание, прошла к столу, села напротив.

– Доставай.

– Чего?

– Из-под стола. Я тоже не против рюмочки.

– Рюмочек не держим: стаканами пьём.

Трофим суетливо прихватил с полки в углу комнаты стакан, со стуком водрузил на стол рядом со своим. Достал бутыль и наполнил два стакана доверху.

– Куда столько?!

– Не мелочимся! Сколь хочешь ― столько пей.

– Ты про кого? Кто не мелочится?

– Я.

– А говоришь во множественном числе.

– Пей, не прискребайся к словам!

Трофим опорожнил тару за три глотка. Полина отпила треть, поморщилась и поставила стакан.

– Какая гадость!

– Аппарата хорошего нет. Денег не хватает. Вот если бы ты состыковалась со мной, тогда бы другой продукт пошёл: и душевный, и натуральный.

– Жить что ли с тобой?

– Ну да. Который год предлагаю, а ты ждёшь, наверное, когда от меня проку не будет… совсем. Вот ты баба молодая, всего пятьдесят семь годов, а живёшь как старуха! Не разумная ты!

– А шестьдесят три ― не хочешь?! ― усмехнулась Полина. ― Это ж когда было пятьдесят семь!

– Разве?.. Да один итог: что пятьдесят семь, что шестьдесят три! Вот сейчас отметим наше свидание и заживём одним двором… Соглашайся, пока я добрый!

– Я не на свидание пришла. Поговорить… и предложить доброе дело.

– Так и я про то же!

– Ты о другом печёшься. Послушай без комментариев.

– Изволь.

Полина вновь приняла задумчивый вид, помолчала и с подкупающей искренностью начала откровенничать.

– Этот скиталец… что приходил к нам, заставил меня о многом передумать… Он ― страшно обездоленный человек, у которого нет ни нормального разумения, ни крова, ни близких людей, ― стремится к чему-то, непонятному для нас, но дорогому для него. Его назначение в жизни ― дорога. Какое значимое слово! Такое трудное бремя ― шагать и ждать ясного и необходимого… Он, вроде бы, где-то рядом бродит, и вместе с тем ― на другом конце вселенной… Или наоборот: мы все находимся на другом конце его вселенной.

Трофим слушал, приоткрыв рот, сначала часто моргал ― настолько необычным показалось ему проявление внутреннего мира Полины, о котором он по сути и не подозревал, ― даже мелькнула мысль, а не разыгрывает ли его женщина. Но она говорила так душевно, что её желание разобраться в нюансах чужой жизни и сострадание к странствующему человеку передались и ему, пусть в незначительной доле, но всё ж.

– Да… конечно… ― со вздохом произнёс он, ― тяжкая судьба досталась бедняге.

Она тоже удивилась таким переменам в психологии неспособного, казалось бы, к сочувствию соседа, и одарила его мимолётной улыбкой благодарности.

– Вот я и задумалась о своей жизни: что я делаю здесь в захолустье, отказавшись от шумной, но всё ж разнообразной, жизни?!

– Уезжать что ли собралась? ― встревожился Трофим.

Полина мгновенно вернулась к обычному состоянию.

– Нет, конечно! Просто по-другому хочу жить.

– И… что же решила? ― с затаённой надеждой ненастойчиво спросил мужчина.

– Решила позвать тебя.

– Куда?.. К себе?

Полина не удостоила внимания такое мелко значимое предположение.

– В дорогу.

– Странствовать?! ― удивился Трофим.

– Какой ты всё-таки недалёкий человек, хоть и неплохой по сути!

Трофим окончательно запутался в словах Полины, натужился мысленно и физически ― аж покраснел лоб.

– Поясни.

– Давай завтра съездим в город. Наведаемся в больницу, разузнаем про нашего знакомого, а потом погуляем по городу…

Из больницы вышли в недоумении: как же так произошло, что беспомощный человек остался без внимания и ушёл неизвестно куда, не получив жизненно необходимой помощи. Трофим наблюдал за Полиной, видел, как обеспокоена она, поэтому, вознамерился унять её переживание.

– Поля, что тут поделаешь! Мы не в состоянии изменить происшедшее. Надо и о себе подумать ― чего печалиться. Давай успокоимся… походим по улицам, зайдём в магазины… развеемся, одним словом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.