Орбитальная командировка

Там по периметру стояли стульчики, и он уселся на один, ожидая погрузки. Из скрытых динамиков шла трансляция какой-то старинной песни. «Это ж прошлый век», – догадался Андрей. «…Закатай меня в асфальт своей любви», – гнусаво, как тогда было модно, пел народный акын Макар. Хоть песня и была прошлого века, но Андрей нашёл эту метафору суперской. Это гораздо более ёмко и ближе к сути, чем глупое «поразить стрелою сердце» или тем более to fall in love. Ну или «вздёрни меня на виселице своей любви» ещё можно сказать. Или «расстреляй меня из пулемёта своей любви». Но это явно менее удачные варианты. Впрочем, в плане разрушительности любви для обычного человека это всё едино. Андрей это понял на собственном опыте, когда внюрился. Был в его жизни и такой эпизод – уже в зрелые годы. Ну как может нормальный мужчина выдержать сладкую пытку присылаемыми фотографиями в стиле «Нюра’s ню фор ю», скажите на милость? Стоп, эту тему лучше сегодня обходить стороной – Андрей усилием воли прогнал сладкое, но явно неуместное видение и переключился на внимательное изучение носков собственных ботинок.

Наконец позвали в ракету. Секьюрити с пустым лицом и в роскошном мундире, как у капитана викторианского фрегата, поводил по Андрею рамкой, немного брезгливо осмотрел содержимое карманов, попросил Андрея продемонстрировать в развёрнутом виде свой клетчатый носовой платок, потом взял его идентификационную карточку и некоторое время зачем-то списывал с неё разные коды в свой гроссбух. «Сервер грохнулся», – ответил он на незаданный, но логичный вопрос. Потом служащий попросил Андрея расписаться, что он прошёл предполётный инструктаж, после чего, уже порядком раздражённый этой бодягой, Андрей прошёл-таки в кессон. Там он выкурил последнюю сигарету (на станции не курят в принципе), пошарил глазами по комнате и увидел, как загорелся один из двух указателей, ведущих в расходящиеся тоннели. This way, please. Ага, понятно…