Я бриллианты меряю горстями

Журналистка еще не пришла в себя после атаки, еще нервными движениями протирала платком стекла темных очков с круглыми линзами. Глаза ее беспокойно бегали. Она была уже у цели, уже держала синицу в руках, но была напряжена, ожидая подвоха.

– Представьтесь, пожалуйста! – попросил ее ведущий. – Какую вы представляете газету?

– "Мир молодежи", – ответила журналистка и ловким движением поменяла в диктофоне кассету. – Дина Стеблина, специальный корреспондент.

– А вы? – обратился ведущий к Гере.

Секундное замешательство. Интуитивно почувствовав, что если будет идти напролом, то может оказаться в смешном положении, Гера кивнул головой и не совсем уверенно ответил:

– Я… я учусь на факультете журналистики…

– Прекрасно, – не дослушал его ведущий. – Тогда представлю вам нашу гостью еще раз. Диктофон прошу не включать…

Он повернулся к женщине. Гера только сейчас рассмотрел ее внимательно. Она была стройной кареглазой шатенкой лет тридцати. Тонкий нос с широкими крыльями несколько выпирал вперед, но не портил ее лица. Тонкие губы, очерченные темной помадой, были слегка огруглены, словно женщина собиралась удивленно произнести "О-ля-ля" или же поцеловать ведущего. В ее расслабленной позе, но атакующем взгляде, уверенности хозяйки, с какой она подносила сигарету к губам и стряхивала пепел в маску, чувствовалась властная и прямолинейная натура. Она влекла к себе скрытой эмоциональной энергией. "Похожа на татарку", – подумал Гера.

– Римма Назарова, – представил ее ведущий. – Актриса театра современного монолога. Мой давний хороший друг.

Он сделал паузу. Гера запутался. Римма Назарова не сводила с него своих глаз. В гляделки Гера ей явно проигрывал и все больше смотрел на железную маску.

– Позвольте, – с придыхом произнесла журналистка и кинула взгляд на Геру, словно призывала к поддержке и солидарности. – Это что же получается? Вы нас разыграли? Вы издевались над зрителями? Вы откровенно лгали публике, выдавая это за откровения?

– Стоп, стоп, стоп! – учтиво перебил ведущий. – Давайте для начала разберемся в терминах. Вам, как начинающим журналистам, это будет очень полезно.

Гера заметил, что он был взволнован, хотя старался это скрыть.

– Во-первых, никакой лжи не было. Все, что было сказано о работе киллера – правда. Во-вторых, наша передача не ставит перед собой целью показать зрителям живого киллера. У нас не зоопарк. Суть передачи в диалоге. Суть в истине, которую я, как ведущий, Римма Назарова, как исполнительница роди киллера, и вы, зрители, будем находить совместными усилиями. Истина – вот тот самый краеугольный камень…

Аргументов у ведущего не было, и он медленно скатывался на пафос.

– Да это же профанация! – прошептала журналистка, искренне потрясенная открытием. – Вы представляете, что будет, если об этой подмене узнают зрители? Как же вы к ним относитесь? Они же для вас быдло, стадо…

– Успокойтесь, девушка, – вмешалась Римма, чувствуя, что позиция ведущего весьма шаткая. – Не надо драматизировать то, что стало вам известно. Вы слишком молода, немножечко наивна и глупа и потому воспринимаете все так остро.

Ведущий собирался силами и не вмешивался.

– Присядьте, – предложила Римма. – Тремя минутами мы, конечно, не ограничимся. Не стоило вас вообще сюда пускать, но раз так вышло…

"Если Римма думает, что я такой же журналист и озабочен лишь обманом зрителей, то она глубоко ошиблась, – подумал Гера. – У меня такая бомба за пазухой!"

– Скажите, как долго вы уже работаете в газете? – спросил ведущий журналистку.

– Почти год.

– Почти год, – эхом отозвался ведущий и, передвигаясь по комнате, как по студии, спросил: – Вам никогда не приходилось брать интервью, а потом вставлять в текст совершенно другие вопросы? Или, скажем, писать о народных целительницах, как на ваших глазах они поднимают обреченных больных с постели? Или, может быть, про корову из деревни Шпуньково, которая родила собаку? Про жительницу из города Гнилуши, которая после контакта с инопланетянами научилась передвигать предметы взглядом…

– Я всегда пишу правду! – резко ответила журналистка.

– И до сих пор работаете в газете? – вскинул брови ведущий.

– Девчонка! – усмехнулась Римма и кинула быстрый взгляд на Геру. "Чего пялится? – подумал он. – Но не заметно, чтобы опасалась чего-нибудь. Во взгляде только любопытство".

– Нет-нет! – поспешил поправиться ведущий. – Вы должны меня правильно понять. Есть факт. Естественно, не бесспорный, так как бесспорных фактов не существует вовсе. На этот факт у вас есть своя точка зрения. И вы ее высказываете. Но есть и конструирование факта. Это когда журналист, обобщая набранный им материал, выдает читателям или зрителям некий виртуальный объект, который состоит из реальных фактов. Но тем не менее, этого объекта в природе не существует… Я достаточно четко выразил свою мысль?

– Вы лгали публике, что человек в маске – киллер, – жестко сказала журналистка.

– Для вас что важнее: кто скрывается по маской или что он говорит? – проявил некоторую раздраженность ведущий. – Да, под маской был не киллер. А замечательная актриса Римма Назарова. Но она сказала о киллерстве то же, что сказал бы настоящий киллер. Причем, сказала намного больше, последовательнее и интереснее, чем это сделал бы оригинал. Вы ведь не назовете профанацией тот факт, что многих актеров кино подменяют дублеры?

– Я все поняла, – глухим голосом ответила журналистка. – Не надо больше ничего говорить. Ваше сравнение некорректно. В кино имя дублера показывают в титрах. Здесь же вы вешали откровенную лапшу на уши зрителям. А если бы признались, что вместо киллера в студии была Римма Назарова, то за вашу передачу никто не дал бы ломаного гроша. Вы обеспокоены только заработком, а не истиной.

"А эта девчонка – крепкий орешек!" – подумал Гера.

Актриса не выдержала. Она встала с трюмо и, скрестив на груди руки, жестко сказала:

– Вам, девушка, этого пока не понять. И по той простой причине, что вы еще живете на иждивении родителей, и потому в ваших незрелых суждениях так много максимализма. Когда вы займете место Юрия Александровича, тогда приведете в студию настоящего киллера, который откровенно расскажет зрителям о своих преступлениях. А мы пока будеми довольствоваться суррогатными героями.

Разговор стремительно приближался к финишу. Гера понял, что через несколько мгновений их попросту выставят за дверь. Но до него так и не дошло, откуда актрисе Римме Назаровой стали известны подробности гибели Макса? Сигареты "Блэнд", склад с горючими веществами, мобильник и пожар, уничтоживший все это, – не слишком типичный набор, чтобы можно было поверить в случайность. Но надпись на майке – совпадение просто невозможное! Значит, либо информацию ей представил настоящий киллер, убивший Макса, либо… Либо сама Римма убила его.

– Факты, – произнес Гера. – Откуда вы взяли факты?

– Сценарий я писала совместно с бывшим сотрудником уголовного розыска, – ответила Римма тотчас, глядя на Геру все тем же изучающим взглядом. Он уже не сомневался в том, что она проявляет к нему какое-то скрытое любопытство.

– Удивительно, – пробормотал Гера. – Откуда сотрудник уголовного розыска мог знать, какая майка была на жертве, если труп сгорел до неузнаваемости?

– Про майку я придумала, – ответила Назарова и едва заметно улыбнулась краем рта. – А вас, вижу, что-то сильно тревожит?

– Да нет, уже ничего…

Гера мучился оттого, что не знал, за что ухватиться. "Ничего ты не придумала! – мысленно крикнул он ей. – Была на нем такая майка! Была! Признаться или нет, что я видел Макса за несколько часов до смерти? Признаться или нет?"

– Я надеюсь, что наш эмоциональный разговор был всего лишь конструктивным спором профессионалов, – поспешил ликвидировать следы конфликта ведущий. – И Дина Стеблина будет и впредь трудиться во благо торжества истины. Если не ошибаюсь, главный редактор у вас Герман Фризов? Я обязательно позвоню ему и выскажу свое восхищение вами.

– Спасибо, – холодно ответила Дина. – Ему вряд ли нужно ваше восхищение.

– Ему, пожалуй, не нужно. А вот вам… Расстанемся, однако, друзьями!

– Вы не могли бы познакомить меня с человеком, который дал вам информацию? С бывшим сотрудником, – спросил Гера у Риммы.

– Без проблем, – на удивление легко согласилась актриса. – Я оставлю вам свой телефон. Позвоните мне завтра.

Она протянула ему визитную карточку.

– Палыч! – позвал ведущий, выглянув в коридор. – Проводи наших гостей к выходу.

Дина вышла первой и, закинув лямку сумочки на плечо, быстро пошла по коридору. Гера брел следом, на ходу рассматривая визитку. "Римма Назарова. Актриса театра современного монолога… Что-то не припомню такого. Впрочем, сейчас всевозможные театры на свет появляются, как грибы после дождя".

Они с Диной вышли на улицу. Был десятый час вечера. Улицы опустели, дороги очистились от дымного потока машин, и непривычно раздвинулись границы обозримого пространства. Дышалось легко, хотелось надеть на ноги ролики и помчаться по шоссе в центр, моргающий желтыми сигналами светофором.

Гера все еще был под впечатлением разговора с Риммой. Дина, впрочем, тоже напоминала кипящий чайник.

– А здорово мы на них накатили, да? – спросил Гера.

– Я так этого не оставлю, – пообещала Дина. – За идиотку меня принимают. Врут и не краснеют.

– Назарова не врала, – ответил Гера. – Она рассказала о том, что было на самом деле.

– Что было? – уточнила Дина, кинув на Геру испепеляющий взгляд. – Ты поверил в какого-то сценариста, близко знакомого с киллерами? Да надень на меня маску, и я такого наговорю, что вся студия валидол глотать будет! Все погрязли во лжи! Уже всем известно, что чем больше в газете вымысла, тем интереснее она читается и лучше продается. Телевидение – то же самое.

Гера уже смотрел на Дину с интересом. "Не такая уж она и дурочка, как показалось мне в студии. И мордашка очень даже симпатичная". Дина была невысокой, на полголовы ниже его, фигура как у гимнастки – взведенная пружина. Короткое желтое платье туго обтягивало тело как чулок – ни морщинки, ни складки. Туфли на шпильках, которые оставляли дырки в разогретом на солнце асфальте. Ноги загорелые – такой бронзовый оттенок наверняка привезла из командировок с юга.

– Все так, – согласился Гера. – Но убийство, о котором рассказывала Назарова, в самом деле произошло.

– Ничего удивительного, – ответила Дина. – Накануне передачи она прочитала недельную сводку происшествий.

Спорить с ней было трудно. Гера смотрел, как Дина подошла к краю тротуара и подняла руку. Какое-то мгновение он колебался: остаться со своими проблемами наедине или же посвятить в них журналистку, с которой его свела судьба.

– Послушай, – сказал он, притягивая Дину к себе за локоть. – Если ты не будешь так тарахтеть, я расскажу тебе что-то очень любопытное.

– Я не тарахтеть буду, а реветь танком, – ответила Дина. – Что ты ко мне пристал?

Он нарочно стоял вплотную к Дине, крепко держа ее под руку. Если бы отошел от нее, то рядом образовалась бы очередь из автомобилей, желающих ее подвести.

– Несколько дней назад, – сказал Гера, – мой друг сгорел на складе автомастерской. Милиция недолго разбиралась и пришла к выводу, что пожар возник из-за замыкания в электропроводке.

– Ну и что?

– А то, что курил он сигареты "Блэнд", носил с собой мобильник «Nokia» и в тот день был одет в красную майку с надписью: "Don`t let me down".

– И что ты хочешь этим сказать?

– То, что Назарова если лично не устроила пожар на складе, то имеет прямое отношение к убийству. Никто, кроме убийцы, не мог знать таких деталей.

Дина отпрыгнула от Геры, словно он превратился в поливомоечную машину.

– Та-ак! – протянула она. – Еще один! Сейчас ты станешь убеджать меня в том, что Назарова все-таки, настоящий киллер.

– Нет, не стану…

– Так ты с ними заодно! – не дала закончить фразу Дина. – Они тебя подослали! Думаешь, я тебе поверю?

– Да подожди ты! – крикнул Гера. – Дай хоть слово вставить! Никто меня не подсылал! Я раньше тебя в гримерную ворвался! У меня к этой маске свои вопросы были!

Дина отвернулась, нахмурилась и опустила на глаза темные очки.

– Ты мешаешь мне ловить машину… А кто был твой друг? Кому понадобилось его убивать?

Все-таки заинтересовалась! Конечно, Гера ломал все ее проекты. Дина уже предвкушала, какой сенсационный материал о грандиозном обмане не телевидении она напишет. С каким-нибудь хлестким заголовком, вроде: "Маска, выдававшая себя за киллера, оказалась актрисой театра". Или: "Телевидение в маске лжи". А может так: "Телевидение потеряло лицо. Теперь вместо него маска".

И тут появился Гера и начал утверждать, что Назарова, прикрывавшаяся от зрителей маской, все же причастна к убийству.

Дина покусывала губы и хмурила лоб. Гера подкинул ей сложный тест.

– Ты, конечно, сбил меня с толку, – произнесла она.

– Я всего лишь предлагаю тебе написать правду.

– Да я уже держала эту правду за хвост! – раздосадованно произнесла Дина. – А ты мне все карты спутал.

– За эту правду Герман Фризов наверняка уволит тебя.

– Пусть увольняет! Его газета не единственная в Москве. Я никого не боюсь.

– С трудом верится, – ответил Гера. – За себя можно и не бояться, а за ребенка?

– У меня нет ребенка.

– А за мужа?

– И мужа у меня нет! – выпалила Дина.

– Тогда тебе, в самом деле, нечего боятся, – согласился Гера, удивляясь, как ненароком выяснил то, что, собственно, выяснять не собирался.

Рядом с ними остановился черный "Фольксваген – Пассат". Бесшумно опустилось тонированное стекло. За рулем сидела Римма Назарова.

– Подвезти? – спросила она, глядя на Геру.

– Не надо, – ответил он. – За нами сейчас "Ягуар" приедет.

– Чао! – кивнула она и взяла резкий старт.