Близнецы. Возвращение
Краснокожий гордо вскинул голову, словно готовясь принять мученическую смерть за свои дерзкие слова. Его седые косы, перекинутые на грудь, заметно подрагивали в такт учащённому биению сердца.
Явно боится, но продолжает гнуть свою линию. Молодец, уважаю.
– Видите ли, сударь… – начинаю медленно, чтобы собраться с мыслями. К тому же не могу припомнить имя посла, которое он произнёс буквально только что. Надо же так уйти в себя и пропустить всё мимо ушей. – Я, как вы слышали, возглавил империю только сегодня. Согласитесь, что вникнуть во все текущие дела за столь короткий срок попросту невозможно. Тем более, здесь кое-кому пришлось доказывать легитимность моего пребывания на троне. Однако я уже наслышан о возникших проблемах и уверяю вас, что разберусь по каждой из них, в том числе и в отношениях между Кадоном и Гаангой. Наши родители всегда стремились жить в мире с другими народами. Насколько я знаю, год назад они летели на переговоры с вашим правительством. К сожалению, эта встреча не состоялась. – Олумянин чуть заметно напрягся, бросив мимолётный взгляд в сторону сидящего справа от меня Грега. Наверное, сын высказывал ему претензии по этому поводу, и дипломат опасался услышать их вновь. – Однако я намерен довести начатое ими дело до конца и по возможности исправить ситуацию. Мы ещё встретимся с вами, посол, и обсудим всё более подробно.
– Рад, что Кадонский трон занимает достойный сын своего отца, – витиевато выдал краснокожий и, поклонившись, занял своё место среди прочих послов.
Представленный перед ним Кейтанский дипломат был более сдержан, хотя ему тоже было что сказать. Я видел это по дерзкому взгляду и вызывающей позе. Только вот его слова нисколько не соответствовали манерам. Сладкие речи о дружбе и добрососедстве. Сплошное притворство. Ладно, с этим тоже как-нибудь разберёмся.
Зато нигрийцы отрекомендовались подчёркнуто по-деловому. Мол, им всё равно, с кем из глав государства работать, лишь бы не было войны. Подозреваю, что Саплину просто не хватило времени вплотную заняться чернокожими, не то бы и у них накопилась куча претензий. Могу его понять – тут бы на ближайших соседей добротный хомут накинуть, а в этом деле, как говорится, третий лишний. Он и без того допустил ошибку, интригуя сразу на два фронта. Куда спешил? Ему бы у земных политиков поучиться – сдружись для начала с одним врагом, чтобы сообща победить второго, желательно самого сильного, потом разберёшься и с бывшим союзником. А ещё лучше стравить их между собой, чтобы впоследствии добить поодиночке, когда те совсем ослабеют, а ты окажешься на коне.
Кстати, нигрийская раса представлена самым большим числом послов – целых семь. Всё потому, что каждого из них прислала отдельная звёздная система, заселённая чернокожими. Эти любители вольной миграции разбрелись в своё время по Галактике, освоив довольно обширную часть космоса, и теперь их системы слишком удалены друг от друга, чтобы составлять единое государство. В каждой своё самоуправление. Нет, связи с прародиной нигрийцы не теряли, но и родственных чувств к ней совершенно не испытывали. Каждый жил сам по себе, исходя из односторонней, сиюминутной выгоды. Обдурить, «кинуть» собрата им ничего не стоило. Азартные игроки и хитрецы, каких поискать, циничные и бессовестные. Зачастую ссорились между собой, зато никогда не воевали. Боялись идти на открытый конфликт. Их можно терпеть, как неизбежное зло. Аферисты – да, но не враги.
Последним перед нами предстал посол герцогства Берит, аристократ старой закалки лет восьмидесяти. Поджарый и статный, несмотря на почтенный возраст. Звали его Брай Танлок. Подслеповато щурясь, что, скорее всего, являлось частью тонкой дипломатической игры, он с ходу отвесил нам с Лизой незамысловатый комплимент:
– Ваши Высочества очень похожи на своих родителей… кхе-кхе. – Со старческим покашливанием Танлок явно переигрывал. Прочистив горло, он продолжил: – Должен сказать, что ваши матушка с батюшкой весьма достойные правители. Мне жаль, если с ними случилось несчастье… кхе…
– Мы обязательно всё узнаем об их судьбе, сударь, – говорю нейтральным тоном, внимательно наблюдая, как отреагирует посол.
Может ли этот замшелый аристократ быть причастным к закулисной возне вокруг нашей семьи? Чёрт его знает. Я-то с ним не знаком. При мне на Обители другие послы околачивались.
Танлок вежливо поклонился и отошёл, ничего больше не сказав. Дипломат, одним словом. По его непроницаемому лицу я так и не смог ничего понять.
– На какое время запланирована встреча с Ближним Кругом? – спросил я управляющего, когда послы покинули зал.
– Сразу после обеда, – ответила вместо него сестра, пока тот сверялся с записями в своём браслете.
– Нерасторопный какой-то у нас управляющий, – вздыхаю, переходя на русский.
– Зато надёжный, – тоже по-русски заговорила Лиза. – Сама проверяла.
Я усмехнулся:
– Протекция Вейнера?
– Нет. Но безопасники тоже дали добро.
– Ты им веришь?
– Не совсем. Поэтому и подстраховалась. А о чём свидетельствует единство мнений двух разных контор? О том, что их цели совпадают. По крайней мере, первичные… Может, пока обсудим наши текущие проблемы?
– Давай. Только пойдём ко мне. Грег, Троф и Милон с нами, – перехожу на арнийский. – Нам лучше пока держаться вместе.
Никогда не думал, что в собственном доме будет настолько скверно. Чувство незащищённости буквально вопило во мне. Я ждал нападения из-за каждого угла, из каждой ниши, каждой двери. Чуть не набросился на ничего не подозревающего слугу, неожиданно появившегося в коридоре. Хоть кинжал вовремя спрятал, изобразив, что просто прогуливаюсь. Думаю, слуга вообще ничего не успел понять. Только испугался, когда я возник перед ним из ниоткуда и, постояв секунду-другую, пошёл себе дальше по коридору, а за мной целая кавалькада из родственников, механиков и двух гвардейцев. Последние то и дело переглядывались, пока не довели нас до моей комнаты. Едва закрыв за собой дверь, я шумно выдохнул:
– Нет, с этим определённо надо что-то делать. Не будем же вечно прятаться, вздрагивая от каждого шороха. Так никаких нервов не хватит.
– Что ты предлагаешь? – Сестра плюхнулась в большое кресло.
Грег занял соседнее, а механики скромно примостились по разные стороны длинного дивана. Мне почему-то не сиделось. Меряя шагами гостиную, я начал рассуждать вслух:
– В первую очередь необходимо усилить безопасность нашего пребывания во дворце. Не люблю чувствовать себя мышью в дырявой клетке, вокруг которой бродит кот.
Лиза с Трофом невольно покосились на Кузю. Тот растянулся на тощих коленях механика и мирно посапывал.
– Обложить плотной охраной весь дворец мы не в силах, – резонно заметила сестра. – Гвардии для этого недостаточно. На службу имперской безопасности надежды мало.
Я кивнул, соглашаясь, а вот Грег удивился:
– Почему? Они же за нас. – Он перевёл растерянный взгляд с Лизы на меня: – Правда же, пап?
– Вряд ли, – не стал я успокаивать сына. В нашем положении лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Бдительнее будем. – По всем ощущениям Вейнер ведёт какую-то свою игру. Недаром же он так настойчиво давал понять, что не собирается подчиняться никому кроме королевы. А её, увы, здесь нет. Поэтому службу имперской безопасности однозначно сбрасываем со счетов. Кто у нас остаётся? Гвардия?
Лиза недоверчиво сморщилась. В этом я тоже был с ней согласен. Гвардейцы подчинялись полковнику Лансу, который для меня теперь тёмная лошадка.
– Тогда остаётся только моя группа, – вздыхаю, заложив руки за спину. – Семь человек. Негусто. Вряд ли они смогут обеспечить круглосуточную охрану.
– Подожди… – Лиза расправила складки на платье и откинулась на спинку кресла. Тонкие пальцы с изящными коготками побарабанили по мягкой обивке подлокотника. – Кто из нас является секретоносителем? Во-первых, мы с тобой. Нам охрана нужна? Думаю, что нет. Если нападут, как-нибудь и сами отобьёмся. Дальше Троф. Вот его потребуется охранять.
– Его неплохо и Кузя охраняет. – Я не сдержал улыбку. – Все во дворце так и шарахаются от этой парочки.
Сестра не приняла шутку, возразив серьёзно:
– Как только люди поймут, что у Трофа вовсе не сатран, а милый котик, его тут же слопают вместе с Кузей.
Грег с испугом уставился на Лизу, словно разглядел в ней страшное, доселе невиданное чудовище. Он и слыхом не слыхивал о каннибализме или чём-то подобном, поэтому не смог по достоинству оценить её метафору.
– Даже раньше, – киваю уже без улыбки. – Спецам всякие сатраны нипочём.
– Вот именно. Значит, охрану ему обеспечить придётся. Теперь мастер Забар… – Лиза впилась взглядом во второго механика. Тот сразу съёжился, став казаться раза в два меньше. – Вы тоже многое знаете о Перемещателе, не так ли?
Милон закивал, тряся вторым подбородком, отчего стал похож на болотную жабу.
– По крайней мере, он знает о его местонахождении, что уже немало, – поддакнул Троф. – Да и с принципом действия в общих чертах знаком…
– Надеюсь, не надо никому доказывать, что выудить нужную информацию у любого из нас ничего не стоит? – Лиза смотрела почему-то на меня.
Проигнорировав её вопрос, я резюмировал:
– Итак, двое. Что ж, мои парни, думаю, с этим справятся…
– Трое, – поправила сестра и перевела взгляд на Грега.
– Он же почти ничего не знает, – начал я спорить, но Лиза перебила, пригвоздив меня к месту совершенно неоспоримым аргументом:
– А долго ли ты сможешь молчать, если вдруг в руках врагов окажется твой сын?..
Глава 7 Высокое собрание
После обеда наша семья вошла в зал приёмов уже в сопровождении Санчо, облачённого в лёгкую десантную броню и с плазменником в руках. Помимо прочего на его левом плече был закреплён генератор силового щита. В задачу Ромки входило присматривать за Грегом, пока мы с Лизой занимаемся решением государственных проблем. Ещё двое моих ребят в это время ходили попятам за обоими механиками.
В зале было шумно. Перед нашим приходом Вейнер в общих чертах изложил присутствующим события последнего дня, и теперь здесь шла бурная дискуссия, в которой никто никого не слушал. Все только высказывались. Гвалт стоял невообразимый. Казалось, герцоги готовы наброситься друг на друга с кулаками. Но бдительный управляющий, завидев нас, врубил громкость ретранслятора на полную катушку и торжественно произнёс:
– Его Высочество принц Николай Мардан со своим сыном Грегом и сестрой Лизой!
Ругань сразу смолкла. Раскрасневшиеся лица герцогов повернулись к нам. Всего-то восемь, а орали не хуже целого взвода солдат.
Я, не останавливаясь, вёл свою команду к подиуму, где возле тронов стоял Вейнер со своим адъютантом и тремя бойцами охраны. Перед нами медленно расступались, не решаясь препятствовать, хотя кое-кто, судя по злобным взглядам, был не прочь устроить подобный демарш. Особенно статный мужичок лет пятидесяти, с проседью в прямых, собранных в хвост волосах.
Вон, как сжимает рукоять своей шпаги – аж пальцы белые. Под сведёнными на переносице кустистыми бровями почти не видно глаз. Буквально кожей чувствуешь исходящую от него ненависть. Она изливается часто пульсирующими волнами, растёт, набирая силу, накатывается высокой волной и… разбивается о мою безмятежность.
Наша троица спокойно поднялась по ступеням. Каждый встал у своего трона и повернулся к залу. Санчо остался возле Грега, беспечно закинув плазменник на плечо.
Первым, приложив руку к груди, поклонился Вейнер. За ним его подчинённые. Следом один за другим опустили головы и герцоги. Мужик с хвостом на затылке остался стоять прямо в гордом одиночестве. Помявшись, он с недовольным видом тоже отвесил скупой поклон и сразу выпрямился.
– Прошу садиться, – говорю холодно и сам усаживаюсь на трон.
Моему примеру последовали Грег с Лизой, а затем и все остальные кроме охраны. Александров зашел за трон Грега, оттуда внимательно наблюдая за враждебным залом. Он тоже умел считывать эмоции, особенно если их никто не собирался скрывать.
– Понимаю ваше недоумение, судари, – начинаю медленно. – Ещё вчера никто ничего не слышал о других детях короля и королевы, помимо Грега. И вдруг появляемся мы, да ещё такие взрослые. Однако вам придётся свыкнуться с этим фактом. – Обвожу внимательным взглядом притихший зал. – Временная аномалия, в которой оказались наши родители, не оставила нам выбора. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что там время для нас шло гораздо быстрее. Сначала из этого плена вырвались мы с Лизой, потом вытащили родителей. Они по праву заняли своё место на троне и воспитывали Грега, моего сына, который, как вы понимаете, является их внуком.
По залу прокатился изумлённый возглас. Я поднял руку, призывая к тишине.
– Чтобы не смущать общественность, мы с сестрой были вынуждены удалиться и вести неприметный образ жизни. Однако наши биометрические данные сохранились в памяти дворца. Не так ли, генерал?
– Совершенно верно, Ваше Высочество, – кивнул Вейнер. – Я только что известил герцогов об официальной идентификации ваших личностей. Сомнений быть не может.
– Благодарю. – Возвращаю внимание к залу: – Таким образом, в отсутствие короля управление империей переходит ко мне. Регентство управляющего Саплина признано незаконным. Тем более, он преступно злоупотребил властью, действуя вопреки государственным интересам, почему и был мною арестован. Во всех его злодеяниях ещё предстоит разобраться…
– Почему вы арестовали моего сына с его друзьями? – вскочил с места тот самый герцог, не желавший меня приветствовать.
– Представьтесь, сударь, – хмурю брови, поскольку герцог проигнорировал все мыслимые правила этикета.
Извиняла его лишь нежная родительская любовь к своему непутёвому отпрыску. Это я вполне мог понять – сам отец.
– Роб Гуарон, герцог Медузы, – с вызовом бросил аристократ. После небольшой паузы добавил, всё-таки вспомнив об этикете, хоть и сквозь зубы: – К вашим услугам… Ваше Высочество.
Даже поклон обозначил, чуть качнув головой – уже прогресс.
А я припомнил заносчивого, но трусоватого юнца по имени Белис, которого сын считал своим другом.
– Ваш сын, уважаемый герцог, подозревается в преступном сговоре с управляющим Саплиным с целью узурпации власти. Пока неизвестно, использовали Белиса и его друзей вслепую, или же они действовали умышленно. На эти вопросы ответит следствие.
– Но… – попытался вставить слово Гуарон, однако я не дал ему договорить:
– К тому же меня очень интересует, откуда растут ноги у этого заговора. Саплин, как мне доложили, вряд ли был способен организовать всё в одиночку. А ведь раньше он служил у вас на Медузе, не так ли?
Герцог побагровел, плотно сжав губы. Глаза метнули молнии из-под нависших бровей. Злился или прикрывался злостью, чтобы не выдать страх? Этого я не понял. Но иного выхода, кроме как добить зарвавшегося аристократа, у меня не было:
– Сожалею, сударь, однако вынужден лишить вас права голоса на время, пока ведётся следствие по данному делу. Садитесь.
Я изобразил холодную улыбку, от вида которой некоторых пробивала дрожь, и Гуарон медленно опустился в кресло, продолжая держать спину ровно, будто проглотил свою шпагу.
– Теперь попрошу встать и подойти ко мне герцогов Медина с Вольты и Полтона с Протеи.
Из этих двоих я был знаком только с последним, но узнал его не без труда. Годы не пощадили жадного плантатора. Он окончательно заплыл жиром и едва передвигался с одышкой, тряся необъятными телесами. Болтающаяся на боку шпага выглядела нелепо. Вряд ли герцог смог бы до неё дотянуться в случае надобности.
Второй выглядел немногим лучше, разве что из-за более молодого возраста. Он был младше Полтона лет на пятнадцать, но тоже с приличным пивным животиком, который гордо нёс перед собой, как некий показатель богатства и благополучия.
Дождавшись, когда оба герцога остановятся перед ступенями подиума, я обратился для начала к Полтону:
– Скажите, сударь, как вам удалось втесаться в члены Ближнего Круга? Насколько я помню, девять лет назад вы противились приходу к власти принца Никия Мардана.
– Как можно, Ваше Высочество! – засипел толстяк, приложив пухлую ладонь к мясистой груди. – Я всем сердцем был за коронацию вашего батюшки.
– Тем не менее, тогда представителем Протеи был назначен герцог Листин, ваш конкурент. Куда же он подевался?
Полтон картинно вздохнул:
– К сожалению, с досточтимым Кальтом случилось несчастье. Три года назад караван моего соратника и друга был атакован крупными силами пиратов. Грузовой корабль герцога Листина уничтожили сразу, накрыв его плотным огнём.
Очень интересно. С каких это пор Кальт Листин из вечного врага превратился вдруг в соратника и друга? Не менее любопытен тот факт, что пираты, не став захватывать груз, ради которого, собственно говоря, и осуществлялись все их нападения, решили просто его уничтожить. Нерентабельно как-то. Больше похоже на войну конкурентов. Так оно, скорее всего, и было.
– Разве у Листина не было взрослых наследников? – спрашиваю, уже зная ответ.
– В то время не было, Ваше Высочество. Совет герцогов Протеи нашёл мою кандидатуру на представительство в Ближнем Круге наиболее достойной.
Эх, зря не поведал я отцу историю конкуренции этих герцогов, а он, похоже, не удосужился вникнуть во внутренние дела планеты и принял нового её представителя без оглядки. Неосторожно для короля. Но куда смотрела служба безопасности?
Я покосился на Вейнера. Тот спокойно встретил мой взгляд. Никаких угрызений совести.
– Ну, а вы, сударь? – поворачиваюсь ко второму герцогу. – Как здесь оказались? Что произошло с вашим предшественником с Вольты?
– Несчастный случай, – развёл руками Медин. – Авария силовой установки при выходе из гиперпространства, как выяснила работавшая по данному происшествию комиссия. Корабль пропал, и никто не знает, что с ним случилось.
Ну да, его в равной степени могло замотать в гиперпространстве, превратив звездолёт в подобие «Летучего Голландца», выбросить неизвестно где, даже вдали от галактики, либо внутри какого-нибудь космического тела. Этого, пожалуй, никто теперь достоверно не узнает. Одна проблема – силовые установки настолько надёжны, что вероятность аварии на них практически сведена к нулю. Куда правдоподобнее выглядит версия о террористическом акте. Только доказать это невозможно из-за отсутствия материалов для досконального изучения. Если перефразировать известное на Земле выражение: нет корабля – нет дела.
– И у него, конечно, тоже не нашлось наследников? – улыбаюсь, не скрывая ехидства.
– Совершенно верно, Ваше Высочество, – не моргнув глазом, соврал Медин.
Я-то знаю, что у пропавшего без вести герцога Лампера есть взрослый сын Вик, отсутствие которого на момент выбора кандидата в состав Большого Круга от Вольты объяснялось его службой в гвардии. Совершенно надуманный предлог, чтобы приблизить к власти другого человека. Вик Лампер, кстати, был тем самым лейтенантом гвардейцев, которого мы встретили у входа в бункер безопасников. И сейчас он стоял в зале рядом с Вейнером.
– Лейтенант Лампер! – Подозвав парня, с удовольствием наблюдаю, как он чётко подходит и отдаёт честь, а у герцога начинает нервно дёргаться жирная щека. – Займите место в Ближнем Круге, по праву принадлежащее вам. А ваше назначение, Медин, я отменяю, как незаконное. Покиньте зал заседаний и возвращайтесь на Вольту под домашний арест. Будете находиться там до окончания разбирательства по вашему делу.
Названный герцог, довольный тем, что не попал сразу в дворцовые застенки, поспешил откланяться и выскочить за двери. Лампер уселся в его кресло. Передо мной остался обливающийся потом плантатор с Протеи.
– Насколько я знаю, сударь, – обращаюсь к Полтону, – вас назначили опекуном несовершеннолетнего на тот момент сына герцога Листина, который и являлся истинным членом Ближнего Круга после смерти отца. Чего молчите?
Толстяк обречённо кивнул и дрожащей рукой вытер выступивший на лице пот.
– Сколько ему тогда было?
– Т-тринадцать лет… Ваше Высочество, – не своим голосом прохрипел плантатор.
– То есть он уже год как совершеннолетний и вполне может сам принимать участие в заседаниях Ближнего Круга? – Снова кивок в ответ. – Почему же вы до сих пор прилетаете сюда вместо него? Только не вздумайте утверждать, что по просьбе самого Листина-младшего. Во-первых, это так же незаконно, а во-вторых, это будет вашей очередной ложью.
Полтон, открывший было рот, чтобы оправдаться, тут же захлопнул его и понуро свесил голову на грудь.
– Более того, – продолжаю вбивать гвозди в крышку его гроба, – предварительные допросы бывшего управляющего Саплина дают основания полагать, что вы причастны к заговору с целью свержения законной власти. Поэтому, Симен Полтон, вы арестованы. Отдайте вашу шпагу представителям службы имперской безопасности.
Вейнер и его солдаты уже подошли к несостоявшемуся узурпатору. Тот никак на них не отреагировал. Так и стоял с опущенной головой. Генерал сам снял с него ножны со шпагой и кивнул солдатам, чтобы забирали толстяка. Взяв его под руки, двое конвоиров повели Полтона к двери. Когда она закрылась за их спинами, в зале повисла напряжённая тишина, которую я нарушил негромким голосом:
– Надеюсь, больше среди нас никого не придётся арестовывать. Как видите, работа службы безопасности только началась. Если кто-то не пожелает продолжать трудиться в такой обстановке и подаст в отставку, я пойму и удовлетворю его прошение. Но к тем, кто останется, требования будут повышенные. Никаких закулисных игр, судари. Слышите? Обстановка тяжёлая. Для её нормализации предстоит много сделать, поэтому мне в вашем лице нужна команда единомышленников, а не тайных интриганов и, тем более, врагов. Таких людей прошу уйти сразу, потому что потом, если узнаю, не обижайтесь. Карать буду быстро и беспощадно. Если кто не верит, Вейнер вам подтвердит. Он меня прекрасно знает. На этом наше собрание объявляю закрытым. Отправляйтесь по домам и подумайте над моими словами. Завтра жду однозначных ответов от каждого…
– Здорово ты их, пап, – высказался Грег, когда мы остались одни.
– Да уж, – усмехнулся Александров рядом с его троном. – Наш командир может жути нагнать. И не кричит, вроде, а мурашки по спине так и бегают.
– Опыт не пропьёшь. Да, братик? – улыбнулась и Лиза. – Учись у папы, Грег. Он плохому не научит.
– А ты? – Сын подался вперёд. – Тётя Лиза, ты меня тоже учить будешь?
Сестра со смехом потрепала его русые волосы:
– Конечно, племяш. Куда ж я денусь.
Что за панибратство. С детьми надо быть строже, не то разбалуются.
– Это ни в коем случае не отменяет обучение у нанятых для тебя учителей, – говорю назидательно. – Первые занятия, кстати, уже сегодня. Расписание смотрел? Что там первым стоит?
– Этика, – поморщился сын.
– Очень полезный предмет. Сегодня ты это видел в действии. Не опаздываешь?
– Нет. Ещё полчаса до начала.
– Повтори пока пройденный материал. Учителя имеют привычку вначале проверять знания учеников. Санчо, веди его в класс. Все места занятий я скинул тебе на браслет.
– Есть, шеф. Пойдём, Грег, а то в гневе он страшен…
– Папашу включил? – глядя в спины удаляющейся парочки, негромко спросила сестра. – Смотри, заездишь парня.
– Ничего. Нам похуже пришлось, когда впервые здесь оказались. Помнишь?
– Ещё бы! Столько нового. Всё с нуля пришлось изучать. Грегу в этом отношении легче. Тем более, не напрягай его сильно. Можешь оттолкнуть от себя.
Я откинулся на спинку трона, задрав глаза к высокому расписному потолку.
– В том-то и проблема, – говорю со вздохом. – Я ума не приложу, как себя с ним вести. Мы не виделись девять лет. Всё это время он рос без меня, считая бабушку с дедушкой своими родителями. Представляешь, каково ему было узнать правду? Является какой-то молодой дядька и заявляет: «Я твой папа»…
Лиза прыснула.
– Ты чего? – удивляюсь, припоминая, что такого смешного мог ляпнуть.
– Ничего. Просто подумала, как являюсь я и говорю: «Здравствуйте, я ваша тётя».
М-да, действительно, смешно. Только мне почему-то не до веселья. Чувствую, не один жернов сломаю, пока найду общий язык с Грегом. Ну, нет у меня опыта воспитания детей. Где ж его взять?
– Ладно, братик, – посерьёзнела сестра. – Пойдём-ка, пообщаемся с Гупи. Она там кое-какой анализ мне должна подготовить. Уже, наверно, закончила. Поглядим, подумаем…
Мой компьютер, переработав умопомрачительный объём самой разнообразной информации, сделал довольно странный вывод. По мнению Гупи обострение отношений между государствами, начавшееся года два назад, инициировано некой третьей слой. Вернее, даже пятой, а то и двенадцатой, принимая во внимание количество существующих космических держав. Словом, враг неизвестен, и этому врагу не принадлежит ни одна из населённых звёздных систем. Зато он, похоже, неплохо разбирается в нюансах взаимоотношений между Кадоном, Беритом, Вьеном, Гаангой и всеми системами нигрийцев.