Россия: жизнь взаймы

1.3.1. Инициативы Запада в сфере экологии, как оружие в борьбе за сохранение своего доминирования в мировом сообществе.

Можно с достаточно высокой уверенностью полагать, что третьим стратегическим фактором в способности России решать новые задачи станет восстановление экономических взаимоотношений со странами ЕС. Здесь главная линия – обмен топлива на новые технологии, оборудование для ускоренного развития всех гражданских отраслей экономики России и восстановление на этой основе стратегического сотрудничества. Сложность ситуации определяется тем, что Россия подпадает под воздействие одновременно двух групп рисков. ЕС проводит настойчивую политику на минимизацию выбросов парниковых газов за счет постепенного отказа всеми странами от ископаемых видов топлива (уголь, нефть, газ). Санкции, введенные США и их союзниками предусматривают, что уже в ближайшие годы поставки из России данных природных ресурсов должны быть замещены их приобретением из других стран. То есть политика Запада по защите климата должна проводиться через первостепенную дискриминацию России.

С учетом этого способность России отстоять свое доминирование на рынках топлива существенно усилиться, если она займет наступательную позицию в области формирования рациональной идеологии мирового сообщества по решению проблемы защиты климата. Прошлые теоретические разработки Запада и практические результаты позволили достигнуть достаточно высоких результатов в области производства ВИЭ. Но крайне жесткое насилие над реальностью привели мир к чрезвычайно острому топливному кризису. При этом параметры атмосферы Земли продолжают ухудшаться. У мирового сообщества нет оснований слепо руководствоваться требованиями Запада в разрешении конфликта экология – энергетика. Россия должна добиваться того, чтобы к решению проблемы защиты климата были привлечены ресурсы всего мирового сообщества. Приоритет должен предоставляться тем направлениям, которые позволят нейтрализовать негативные климатические тенденции с минимальными затратами для человечества. Нельзя считать рациональной ситуацию, при которой отдельные страны Запада, получив в 2022 году информацию о срывах в работе ветровой и солнечной генерации, не просчитав дополнительные затраты на мощности страхующих ТЭС, использование водорода в качестве накопителя энергии, продолжают навязывать мировому сообществу ускоренное развитие этих направлений по причине наличия своего технологического превосходства. Нельзя соглашаться с тем, что из-за доминирования России в газовой сфере и развитии ядерных технологий ЕС не признает природный газ и атомную энергетику в качестве наиболее эффективных инструментов снижения выбросов СО2. Нельзя не замечать, что политический антагонизм и военные действия, отвлекая громадное количество ресурсов, являются главным тормозом в решении проблем оздоровления климата. Сохранение сложившейся практики перечеркивает не только намеченные программы в этой области, но и отбрасывает мировое сообщество в 20 век. В нижеследующей статье осуществлена попытка формирования основ идеологии, реализация которой позволит России стать ведущим организатором в решении проблемы климата и одновременно укрепить свое лидерство на мировом рынке топлива.

1.3.2 Россия: как стать лидером в ликвидации мирового конфликта экология – энергетика.

Аннотация

В связи с существенным изменением климата на планете, ведущие страны Западного мира предпринимают большие пропагандистские усилия по мобилизации мирового сообщества по снижению выбросов СО2. Однако, последнее десятилетие показало, что они не смогли остановить развитие негативных тенденций. Отвлечение огромных средств на агрессивные войны, «жизнь взаймы» с накоплением всеми ведущими странами громадного государственного долга, отказ от решения экологической проблемы путем приоритетного развития наименее затратных направлений стали причиной того, что наряду с климатической проблемой большой угрозой для мирового сообщества стал энергетический кризис. Россия, при наличии некоторых недостатков в сфере экологии, вносит существенный вклад в решение обеих проблем. Страна занимает лидирующие позиции в мире по добыче и экспорту газа – наиболее экологичного и эффективного вида топлива. Ее успехи в создании новых поколений АЭС – объектов с нулевыми выбросами СО2, позволяют при расширении масштабов данного направления, положительно повлиять на атмосферу земли. Имея самые большие в мире площади лесных насаждений и сельхозугодий, Россия является одним из главных поставщиков кислорода для планеты. В статье раскрываются недостатки в работе мирового сообщества по проблемам экологии и энергетической безопасности, приводятся рекомендации, реализация которых позволит России стать одним из ведущих организаторов и лидеров в их решении.

В последнее время в прессе появились публикации известных специалистов, которые предупреждают о том, что конфликт между Россией и Украиной формирует для мирового сообщества совокупность глобальных кризисов. Так Дэвид С. Хендриксон 03.05.2022 в журнале The National Interest, в статье под названием «Экономическая война Запада против России угрожает миру», выразил это мнение следующим образом: «Выдающейся особенностью украинского кризиса является то, что он поставил под угрозу три других «глобальных блага»: усилия по борьбе с изменением климата, энергетическую безопасность и бедность» [1]. Предупреждение в заголовке статьи объективное, но преамбула требует существенной концептуальной и хронологической поправки. Примем во внимание, что борьба с изменением климата и энергетическая безопасность две тесно взаимосвязанные, и во многом конкурирующие акции. При этом по доминирующей, к сожалению, в мире традиции рассмотрим каждую из них автономно.

Многолетние итоги работы по проблемам экологии подвела 26-я конференция Организации Объединенных Наций по изменению климата в Глазго, проходившая в начале ноября 2021 года.

15.11.2021 г. РБК опубликовало развернутые комментарии, привожу основные выдержки из них: «Согласно Парижскому соглашению по климату 2016 года, чтобы гарантированно избежать катастрофических последствий глобального потепления, человечеству нужно ограничить рост среднемировой температуры именно пределом в 1,5 градуса Цельсия относительно 1850–1900 годов. На сегодняшний день глобальная температура поднялась примерно на 1,1 градуса Цельсия по сравнению с доиндустриальной эпохой.

Климатический пакт признает, что для достижения «цели 1,5 градуса Цельсия» потребуется сократить общемировые выбросы углекислого газа на 45% к 2030 году относительно уровня 2010-го и довести чистые выбросы до нуля примерно к середине текущего столетия.

По оценкам независимой научной организации Climate Action Tracker, обещания, данные сторонами на COP 26, позволят лишь ограничить глобальное потепление уровнем 2,4 градуса Цельсия к концу века….

Председатель конференции, британский политик Алок Шарма……… признал, что понимает «глубокое разочарование» тех, кто надеялся увидеть более убедительный договор. «Пульс [цели по удержанию глобального потепления в пределах 1,5 градуса Цельсия] едва бьется», – сказал он на пресс-конференции. [2]

Этот обзор был сделан за 4 месяца до начала СВО России на Украине. При этом, по определенным причинам, заявление Алока Шарма необходимо считать излишне оптимистическим. Декларации о предполагаемых мерах по снижению выбросов СО2, принятые руководителями стран под давлением ведущих мировых держав не содержат конкретных обязательств. К примеру, по главной проблеме, определяющей наибольший объем и прирост выбросов – сжигание каменного угля, приводится следующая информация: «Часть стран подписали соглашение о переходе от использования угольных электростанций к чистой энергии. Главным инициатором соглашения была хозяйка саммита Великобритания. … пришедшие к соглашению страны обязуются ускорить поэтапный отказ от угля и быстро расширить масштабы внедрения экологически чистой энергии. … участники обязались прекратить выдачу разрешений на новые проекты по производству электроэнергии, вырабатываемой на угле.» [2]

Звучит убедительно, но по факту, это всего лишь декларация 50 стран, о возможном отказе ими от использования угля через 20 лет, к 2040 году. Среди подписавших ее нет таких крупных производителей угля как Китай, Индия, Австралия, США, Россия. В заключительном пакте конференции сделана запись лишь «о его постепенном сокращении». Реальная ценность данных скромных договоренностей выявляется на основе следующих фактов. 25 апреля INTERFAX.RU написал со ссылкой на Associated Press: «Китай продвигает угольную энергетику на фоне попыток властей ускорить темпы роста экономики. На КНР приходится 26,1% от глобального объема выбросов, что более чем вдвое превышает долю США (12,8%), согласно данным Института мировых ресурсов (WRI). В свою очередь, данные исследовательской компании Rhodium Group показывают, что объем выбросов КНР превышает уровень всех развитых экономик вместе взятых. В стране планируется увеличить мощности по добыче угля на 300 млн тонн в текущем году, сообщают зарубежные СМИ. Это соответствует 7% от показателей за прошлый год на уровне 4,1 млрд тонн, который вырос на 5,7% по сравнению с 2020 годом. ……. Пекин тратит десятки миллиардов долларов на строительство парков солнечной и ветряной энергии, чтобы сократить зависимость от импортируемых нефти и газа и снизить уровень смога. Между тем, ожидается, что на уголь будет приходиться 60% от общего объема энергоресурсов в стране в обозримом будущем.» [3]

Индия является вторым после Китая потребителем каменного угля. По данным ЦДУ ТЭК, опубликованным 02 ноября 2021 года ( в день открытия Конференции в Глазго), в 2018–2019 финансовом  году в Индии было добыто 730,4 млн. т. угля, что на 8,1% выше уровня предыдущего года.[4]

По данным Прайм, опубликованным 04.05.2022 на сайте https://1prime.ru Энергетика «Общий объем добычи угля в 2021-22 финансовом году составил 777,02 миллиона тонн Общий объем отгрузки угля в 2021-22 годах достиг 818 миллионов тонн против 690,07 миллиона тонн годом ранее, увеличившись на 18,43%» [5].

При этом Индия является одним из крупнейших в мире импортеров угля. [4] За последние 8 лет она увеличила закупки в 3,34 раза.

Таблица 1. Динамика объемов импорта угля Индией 2009 – 2019 годы.

Основные поставщики энергетического угля в Индию: Индонезия (45,5% в 2018 году), Австралия (22,0%), ЮАР (14,9%), США (6,9%). Их заинтересованность в сохранении сложившихся тенденций очевидна. По данным журнала Нефть и Капитал в 2021 потребление угля в Индии достигло рекордного уровня – 1060 млн. тонн. [6]

На направленность государственной политики Индии в этой области указывает Интернет издание Нефтегаз.ru. Со ссылкой на данные Министерства энергетики Индии оно сообщает: «Государственная NTPC планирует расширить угольный энергетический бизнес первым новым проектом за 6 лет.

– NTPC в мае 2022 г. заключит контракт на строительство угольной ТЭС мощностью 1320 мегаватт в Одише;

– рассмотрит вопрос о возобновления контрактов на 2 ранее остановленных проекта расширения на своих ТЭС Lara и Singrauli в центральной Индии.» [7]

Аналогичные тенденции наблюдаются в большинстве развивающихся стран. Но и лидерам борьбы за оздоровление климата они не чужды. По данным МЭА, производство энергии из угля в Соединенных Штатах, по итогам 2021 года, увеличится примерно на 20%. [8]. Казалось бы, ЕС выбрал свой путь – наращивание ВИЭ и отказ от угля. Но несмотря на это, потребление угля в Европе по данным МЭА, по итогам 2021-го, увеличится также на 20%. [8] В отчете МЭА, по итогам 2021-го указано, что объем электроэнергии, вырабатываемой из угля во всем мире, вырастет до нового годового рекорда – 9%. Имеются прогнозы, согласно которым высокие темпы потребления угля сохранятся до 2024 года. [9] Действительность вступает в непреодолимые противоречия с задачами спасения климата планеты.

На полное отсутствие реализма в решении проблемы снижения выбросов парниковых газов указывают действия нового руководства Германии. [10] Долгосрочная программа по данному направлению была объявлена одной из важнейших в планах деятельности правительственной коалиции. Шольц в конце октября 2021 года на съезде профсоюза IG BCE, объединяющего работников горнодобывающей, химической промышленности и энергетики, не оставил ни малейших сомнений в том, что магистральным направлением останется всемерное развитие возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Это было ожидаемо. Были также подтверждены решения Правительства Меркель об остановке работы последних атомных станций в 2022 году и прекращении использования угля к 2038 году. Сенсационным стало другое заявление будущего канцлера: «…мы еще длительное время будем пользоваться газом и будем также строить новые газовые электростанции, поскольку они являются предпосылкой для того, чтобы мы вообще смогли осилить этот период изменений". [10] На газ, цена которого упала в ЕС к середине 2020 года до 60 дол. / 1000 куб. м., была возложена миссия спасения энергетики Германии в период будущих технологических преобразований. Предлагалось до 2030 года увеличить мощности газовых электростанций в Германии на 43 ГВт. Для сравнения в 2019 году все немецкие газовые ТЭС обладали суммарной мощностью в 31 ГВт. Парадокс выступления Шольца состоял в том, что еще в январе 2021 года спотовые цены на газ в Китае достигли 1120 долл./1000 куб.м. [11] (Рис.1)

Рис 1. Динамика цен СПГ в Пекине в 2020 году

В сентябре 2021 года аналогичные цены неизбежно пришли в Европу и застали ее врасплох. По сравнению с мартом того же года цены возросли более чем в 7 раз. [12] (Рис. 2).

Рис 2. Динамика цен на газ в ЕС в 2021 году.

В итоге, программа правительственной коалиции Германии стала фикцией. Как и другим странам ЕС главному мировому идеологу ВИЭ пришлось включать в работу дополнительные угольные ТЭС. Повышенный спрос на уголь и газ привел к удвоению мировых цен на нефть.

Подписывая соглашение в Шотландии в начале ноября 2021 года, представители всех стран были хорошо осведомлены о реальной динамике цен на топливо. Мир стал свидетелем удивительных явлений. Внешне – оторванность дискуссий Конференции 26 от текущей и перспективной ситуациях на мировых рынках топлива. По факту – полная осведомленность. Поэтому действия представителей стран необходимо воспринимать, как участие в театрализованном представлении мирового масштаба. Можно было бы наградить организаторов и ведущих участников овациями, если бы не громадный размер ущерба от замены объективного обсуждения актуальнейшей проблемы спектаклем.

Положительным итогом 2020 – 2022 годов является то, что этот период существенно скомпрометировал идеологов ВИЭ, беззастенчиво насаждавших требования ускоренного наращивания их мощностей, по всем линиям, от обмана общественного мнения до льготного финансирования. На примере Китая было выявлено, что гидроэнергетика может попадать в тяжелые длительные кризисы из-за дефицита водных ресурсов, причиной которого могут быть те же изменения климата. Обнаружилось, что ветровая и солнечная электрогенерация в условиях ЕС может прекращать работу в наиболее критические периоды зимнего сезона. Указанные явления вывели на новый уровень проблему необходимости создания большого резерва мощностей газовой энергетики для компенсации срывов в работе ВИЭ. Более трезвыми стали оценки возможностей водородной энергетики, сроки внедрения этого направления отодвинуты за пределы 2035 года. Показательно, что в этих условиях на Конференции 26 группа из 10 государств высказала требование о признании атомной энергетики направлением, соответствующим «углеродной нейтральности», и выдвинула задачу возвращения к ее развитию. [2]

На фоне всех этих событий не был проведен глубокий анализ причин многократного возрастания цен на газ. Многие специалисты связали его с чрезвычайно редким совпадением ряда экономических и климатических факторов, что должно было порождать мнение о скоротечности периода высоких цен. Но есть основания оценивать ситуацию по-иному. Природный газ уникален как топливо, высокая экологичность приумножает его ценность. Сжигание газа не сопровождается «смогом» – загрязнением атмосферы пылевидными выбросами, территории-золоотвалами. Многократно сокращаются выбросы сернистых соединений. В 2 раза на единицу выделяемой при сжигании энергии сокращаются выбросы СО2. При этом современные ТЭС, работающие на газе, имеют Коэффициент использования топлива, в 2 раза превышающий показатели установок, использующих иные виды топлива. Указанное означает, что выбросы СО2 на единицу товарной энергии на газовых ТЭС в 4 раза ниже, чем на угольных ТЭС. Капитальные затраты, сроки строительства, затраты на обслуживание газовых ТЭС минимальны. С учетом данных факторов, газовая электрогенерация обладает существенными конкурентными преимуществами при переводе автопарка на электромобили. Их реализация приведет к сокращению доли нефти в мировом топливном балансе. Все это говорит о том, что в ситуации, когда борьба за климат станет реальностью, стоимость 1 тонны газа может превысить стоимость 1 тонны нефти, а система его ценообразования приобретет полную автономность. По совокупности приведенных преимуществ Китай, в 2021 году в условиях критического загрязнения воздушного пространства в крупнейших промышленных центрах, сделал газ инструментом решения своей актуальной социальной проблемы. Г-н Миллер, выступая на 24-м годовом общем собрании Международного делового конгресса, проходившего 14-17 сентября, отметил: «За первое полугодие объем потребления природного газа в Китае вырос на 15,5%, а объем импорта на 23,8%. Это значит, что прогнозные оценки объема потребления в Китае по итогам 2021 года составят 360 млрд кубометров». [13]