Воин перехожий
Главарь подозвал пару моложавого вида бойцов и что-то тихо им сказал, кивая в дальний конец лагеря. Разбойники ответили, пожали плечами. Ардал проследил взглядом до граница леса, до густых кустов, под которыми небрежно спрятанные, чтобы не попадались на глаза, виднелись силуэты двух обнажённых тел. Женских тел.
Головы повёрнуты прочь, лиц не рассмотреть, но Ардал знал, что одной из них не исполнилось и двадцати, а второй было едва ли сорок, лет на пять младше мужа.
Он осторожно положил штаны – свой единственный предмет одежды – у корней дерева и заскользил в тенях густого леса.
Четверо стоящих на страже так же, как и охрана у деревни, были разделены на пары. Двое стояли у колеи, ведущей к дороге, двое других расположились в тени деревьев и поочерёдно прикладывались к фляге с чем-то значительно погорячее воды.
Ардал подобрался к парочке, занятой возлияниями, замер в паре метров позади. Рука опустилась на землю, выискивая подходящие камни. Нашёл пару, хоть сейчас из пращи стреляй. Зажал в каждой ладони по камню, подкинул немного, примеряя силу.
Руки взметнулись хлыстами, посылая снаряды, а сам Ардал тут же прыгнул вперёд.
Камни просвистели возле ушей парочки любителей горячительного, и те только и увидели, как головы их товарищей лопнули, будто переспелые ягоды, посылая в стороны кровавые брызги и сероватые ошмётки мозгов. А в следующий миг сзади на шее каждого из них будто сомкнулись стальные тиски, и разбойники лишь успели удивлённо выпучить глаза, как раздался треск их ломающихся позвонков.
Ардал рывком забросил бездыханные тела за спину, при этом снова посылая себя вперёд. Он успел поймать начавшие оседать тела с размозжёнными головами. И так, с безвольными трупами подмышками, он скрылся в тени леса на противоположной стороне колеи.
Всё произошло так быстро, что никто в лагере и заметить ничего не успел. Подготовка к походу продолжалась у разбойников с прежним шумом и энтузиазмом.
Дальше Ардал пробирался, держа лагерь по левую руку. За пять минут он уменьшил количество разбойников ещё на семь человек из тех, кто находился на самом краю лагеря. Дальше можно было действовать, не боясь, что остальные разбегутся и придётся вылавливать их по лесу.
Следующей жертвой стал зазевавшийся здоровяк, высматривающий что-то в глубине леса. Может, заметил что-то, а, может, потерял своего друга. Велико, наверное, было удивление разбойника, когда перед ним вырос голый верзила в сажень с лишним ростом да ещё и с окровавленными руками, как какой-то дикий зверь. Но выразить это удивление тот успел лишь расширившимися от страха глазами, а потом мощный пинок пришёлся прямо ему в живот. От силы удара здоровяка смело, он пролетел метров пять. Летел бы и дальше, да врезался прямиком в троицу своих товарищей. Раздался треск костей, звук разрываемой плоти и глухие крики. Ардал бросил на них взгляд – долго не проживут. Снаряд из здоровяка вышел что надо.
В лагере поднялась суматоха, раздались панические возгласы, и бойцы поопытнее схватились за оружие.
Ардал не планировал медлить. Он продолжил движение по кругу, методично расправляясь с противником так, как делал бессчётное количество раз.
Его удары ломали шеи и рёбра, а те своими осколками, точно клинками, пронзали и так превратившиеся в кашу внутренности. Всё происходило с такой быстротой, что разбойники ещё толком ничего и не осознали, а ещё восемнадцать из них оказались мертвы или валялись на земле с предсмертными хрипами, только для того, чтобы в итоге захлебнуться собственной кровью.
Вдруг воздух вокруг Ардала уплотнился, заставляя нахмуриться. Мир опять напоминал, что не рад его возвращению. И в следующий миг тело пронзила очередная молния боли, сводящая мышцы судорогой. Пришлось замереть на мгновение, остановиться посреди учинённой им кровавой бойни. И противник не преминул воспользоваться моментом.
Краем глаза Ардал заметил блеск стали. «Удар достанет,» – промелькнула в сознании быстрая мысль, но она не вызвала ни удивления, ни страха, ничего.
Он с резким выдохом повернулся, скручиваясь в пояснице и обгоняя клинок, а тот, словно оскалившийся зверь, с остервенением пытался дотянуться до живота врага, впиться в плоть, пронзить внутренности. Но этому было не суждено сбыться. Отточенное в тысячах битв мастерство Ардала оказалось намного лучше, чем умения главаря разбойников.
На мгновение они встретились взглядом, в глазах бойца появилась толика понимания, что он не ровня существу напротив него и сейчас придёт его черёд.
«Настоящий профессионал. Ветеран,» – подумал Ардал, а в следующий миг его правая ладонь, как клинок, обрушилась на разбойника с сокрушительной силой. Удар пришёлся в основание шеи, та с хрустом согнулась под углом, будто человек увидел нечто чрезвычайно интересное, но мощь удара была слишком велика, и рука Ардала смяла ключицу, рёбра и грудину разбойника, практически разрывая того пополам. Кольчуга на бойце погасила часть мощного удара, не дала развалить тело на части. В итоге верхняя часть туловища главаря превратилась в месиво из костей и плоти с впившимися в мясо стальными кольцами.
По руке Ардала стекала кровь, сползали ошмётки лёгких. Он нахмурился – не удалось рассчитать силу. Придётся попрактиковаться ещё. Тело снова слушалось, и отточенные чувства всколыхнули внимание, шепча об опасности. Кожу спины слегка кольнуло в одной чёткой точке. Он по-звериному нырнул вниз, разворачиваясь.
Возле головы просвистела стрела. Ардал впился взглядом в разбойника с луком. Тот так и застыл с раскрытыми глазами, руки затряслись, и он, бросив лук в сторону Ардала, с истошным криком пустился наутёк.
Ардал же выждал секунду, и справа от него раздались крики, вторящие товарищу – оставшаяся в живых уже четвёрка, что сторожила коней, решила спасать жизни, а не погибать от рук то ли человека, то ли монстра в человеческом обличье.
Двое сразу кинулись в лес позади них, а один, ещё совсем молодой, замер столбом, по подбородку его капала пузырящаяся слюна. Последний из этой группы ринулся к лошадям, судорожно пытаясь отвязать хоть какого-то скакуна.
Вмиг оценив обстановку, Ардал схватил выпавший из руки главаря меч и метнул его вслед непутёвому лучнику. Когда из леса донёсся чавкающий звук удара и хриплый вскрик, Ардал был рядом с коновязью, где в панике разбойник непослушными руками пытался отвязать вороного коня.
Вдруг на него упала тень. Разбойник замер, медленно повернулся, челюсть мелко подрагивала, будто он повторял про себя что-то. Может, молитву? Хотя какой из богов здесь благоволил грабителям и разбойникам? Вот там, откуда вернулся Ардал для подобных этому нашёлся бы покровитель. Мощный удар ладонью снёс полголовы разбойника вместе со шлемом.
Ардал пронёсся мимо замершего в припадке бандита, подхватывая по пути выпавшее из непослушных рук копьё. Оно молнией пронеслось меж деревьев, пробило спину одного убегающего, оторвало от земли и, пронеся пару метров, пригвоздило к дереву, как какого-то жука.
Второй беглец обернулся на крик, только чтобы увидеть ужасающую кончину побратима, и с ещё большей скоростью, с криками и проклятьями, брызгая слюной, помчался сквозь лес. Но в этот день удача была не на его стороне. Через всего десяток метров под ногу ему подвернулась нора, вырытая каким-то лесным зверем. Голень сломалась с сухим хрустом, и разбойник с воем и матом повалился вперёд, но попыток спастись не оставил и, хватаясь за траву, мох и корни, пополз прочь.
Сзади раздались размеренные шаги – его преследователь никуда не торопился, – и разбойник замер. Поворачиваться не стал, продолжал смотреть вперёд, будто до самого конца он верил, что вот-вот, ещё чуток, и в этот раз повезёт. Как и раньше его обойдёт та цена, которую платят все, кто занимается тем же ремеслом, что и он.
Ардал подошёл, опустился на колено рядом с разбойником. Тот замер, дрожа и обливаясь потом от страха и боли. Удар кулака смял затылок, вбивая размозжённый череп в мягкий лесной ковёр.
На всё преследование ушло минуты полторы, и когда он вернулся, то замерший столбом молодой разбойник, продолжал стоять, будто, если он не двинется, то чудовище его не заметит.
Ардал приблизился. Юнцу едва ли исполнилось пятнадцать зим. Таким в роду Ардала и с гор спускаться не разрешали, чтобы неподготовленные они по чём зря не гибли в мире, а главное, не позорили род безвестной смертью. В глазах молодого разбойника стояла мольба, просьба пощады, но ответом ему послужил взгляд серых, будто выцветших глаз. В них не было ничего: ни злости, ни радости, ни горячки боя. Не было в них и жалости.
Резкий удар. Юнец и не увидел его. Только хруст костей, а затем – тьма и тишина.
Тело последнего из разбойников упало к ногам Ардала.
***
В лагере всё ещё раздавались предсмертные стоны тех, кто продолжал цепляться за жизнь, но с такими ранами оставалось им недолго. Звучало и нервное ржание лошадей, они прядали ушами и перебирали копытами, но сорваться с привязи не спешили. Пять из них оказались хорошо выученными боевыми скакунами.
Ардал прошёл через развороченный лагерь, взгляд его равнодушно скользил по корчащимся в муках, по их стекленеющим глазам. Остановился Ардал лишь дойдя до края лагеря, до густых кустов, где поляна снова превращалась в лес.
На траве и земле – следы. Будто своими глазами он видел, как тащили обнажённые тела, в которых ещё теплилась жизнь. Сперва здесь бросили женщину. Её окоченевшее тело в фиолетовых подтёках лежало на боку спиной к Ардалу. Она отвернула белокурую голову, словно не желая смотреть на своих мучителей. Вскоре к ней присоединилась и девушка.
Она поломанной куклой лежала на спине, открывая взору истерзанное тело. Тонкая, немного нескладная. Её золотистые волосы скрывали повёрнутую прочь голову, закрывали профиль красивого при жизни лица. Возможно, в последние мгновения она хотела видеть родного человека, самого близкого из всех.
«Она в тот день была не старше,» – пронеслось в голове, и мысль эта засела в сознании, как гнилая заноза.
Ардал склонился над телом, протянул руки, чтобы осторожно поднять девичье тело – думал похоронить. Но взгляд упал на окровавленные пальцы и ладони, на забрызганные красным предплечья. Он замер, сжал кулаки и снова разжал. Всё его тело покрывали кровавые разводы и кусочки человеческой плоти с белеющими осколками костей.
Он поднялся и направился к лошадям, которые от его приближения задвигали ушами с новой силой. Особо пугливые стали жаться друг к другу, с опаской кося глазами на пришельца, от которого несло опасностью и смертью. Пятёрка из боевых осталась неподвижна, только настороженно следила за ним.
Рядом с животными Ардал нашёл пару вёдер с водой, их использовали то ли для мытья лошадей, то ли чтобы мыться самим. Одним движением он вылил на себя ведро. Вода заструилась по коже розоватыми ручейками. Одного ведра не хватило, и пришлось черпать воду из другого, чтобы окончательно очистить тело.
После он ещё раз прошёлся по лагерю, нашёл пару одеял и несколько дорожных плащей. Захватил он и уцелевший обитый по краям сталью треугольный щит, до которого его владелец так отчаянно тянулся. С этими находками он вернулся к телам женщин.
Расстелил одеяла и, осторожно подняв, так же аккуратно положил на них мать с дочерью. Плащи разбойников послужат саваном для убитых. Он медленно завернул в грубую ткань истерзанные тела.
Заострённый край щита хищно вонзился в землю, густая трава и небольшие корни не могли сопротивляться его силе, и скоро на краю поляны появилась просторная могила в полтора метра глубиной. Он решил похоронить мать и дочь вместе, а души и кровь мучителей помогут им упокоиться. По крайней мере, он надеялся, что будет так.
Когда Ардал закончил, то вокруг царили только привычные звуки леса: шум ветра в кронах деревьев и перекликивание птиц. Все разбойники затихли, никто больше не подавал признаков жизни.
***
На осмотр лагеря ушло ещё минут тридцать. Он хотел понять, что же из себя представляли эти разбойники, но выяснить удалось немного. Из личных вещей и безделушек было ясно, что примерно половина этого отряда пришла с юга и были они то ли дезертирами, то ли сбившимися вместе бывшими наёмниками и охранниками. Другая половина ещё недавно была крестьянами и деревенскими жителями, которые в поисках лучшей жизни решили рискнуть своей.
А вот о главаре он не смог узнать практически ничего: из личных вещей у того был лишь необходимый минимум, и только бритва с рукояткой из слоновой кости, говорила, что он бывал на юге, или там побывала одна из его жертв. Так же у него в палатке был футляр с писчими принадлежностями, но никаких посланий обнаружить не удалось. В углу этой командирской палатки он обнаружил и среднего размера сундук, обитый сталью. Замок был уже взломан, и под увесистой крышкой он увидел шесть отсеков из красного дерева и бархата, в каждом из которых лежали драгоценные камни: бриллианты, изумруды, сапфиры, рубины. Что несколько удивило Ардала, так это то, что камни заполняли сундук до самых краёв, и не было никакого признака, что кто-либо взял часть драгоценностей, несмотря на полный лагерь бандитов. Дисциплина была армейская.
Ардал ещё раз пристально посмотрел на изувеченного им мертвеца, но тот выделялся только своим видом закалённого в боях ветерана, на доспехах не было клейм мастера, меч тоже был самым обычным, таким можно было разжиться в любом мало-мальски крупном городе, где был приличный оружейник.
Он решил оставить загадку этого отряда на потом. Что-то говорило ему, что они не одни такие. Иначе местные лорды, какими бы они ни были растяпами, давно бы решили проблему одного, пусть и хорошо вооружённого, разбойничьего отряда.
После обхода лагеря Ардал разжился дорожным плащом, ремнём, парой поношенных сапог, снятых со здоровяка, – тот был единственным, чья одежда могла подойти Ардалу. Но после мощного пинка в объёмное пузо всё, что было у того внутри, выбралось наружу, и толстяк был теперь больше похож на порванный бурдюк с вином. Непригодны были ни штаны, ни длинная рубаха. Хорошо, что добытые на ферме штаны сейчас лежали под деревом в целости и сохранности. Плащ как раз хорошо пойдёт в пару к ним, и скроет хотя бы отчасти его массивную фигуру.
Из оружия решил взять один из топоров, ещё недавно служивший для колки дров. Очевидно, его хозяин недавно примкнул к разбойникам и не разжился боевым оружием. Ардал не знал, насколько изменились местные законы в отношении допустимого вооружения, поэтому такой рабочий инструмент был наименее приметным выбором. Хотя он и так вызовет огромное количество излишнего внимания одним своим внешним видом. Оставалось надеяться, что его родичи всё ещё выходят в мир. Ко всему прочему удалось набить монетами довольно объёмный кошель.
С десяток минут ушло, чтобы примерить обновки и убедиться, что он выглядит более-менее прилично. Побирающийся бродяга лучше, чем голозадый варвар из лесу.
После этого Ардал направился к лошадям. Расседлал их и оставил на волю судьбы. Часть скакунов медленно побрела в лес, а часть осталась на месте, пощипывая траву и поглядывая на распростёртые вокруг тела бывших хозяев.
Ардал же направился прочь из лагеря – здесь ему делать было больше нечего. С собой он захватил два трупа, волочил их за ноги. Одного оставил на полпути от лагеря, а другого бросил прямо на краю дороги. Так уж точно прибывшие когда-нибудь стражи не пропустят это место. Может, слухи о страшной судьбе этих разбойников на время заставят остальных затаиться, а люди ненадолго смогут вздохнуть посвободнее. Хотя Ардала и не слишком волновали ни очевидное засилье разбойников, ни благополучие окрестных жителей.
Он продолжил идти по дороге на запад.
Глава 3
До города Ардал добрался к полудню следующего дня. Он специально шёл по дороге, чтобы оценить обстановку. Вчера вечером удалось выйти на широкий тракт, движение по которому было относительно оживлённым, но на его памяти здесь раньше проезжало раза в два больше повозок, бывали и богатые кареты и одинокие путешественники. Настолько безопасно было в этих краях. А сейчас возле него время от времени проезжали обозы телег под охраной стражников и наёмников. И все они с опаской и подозрением косились на огромную фигуру в плаще, размеренно шагающую вперёд. Возможно, ожидали, что из придорожных зарослей вот-вот выскочит вооружённая толпа, чтобы потребовать плату за проезд или просто охочий до крови дикий люд решит позабавиться.
Предместья города раньше были полны жизни и, насколько он помнил, здесь находились три деревни по несколько сотен жителей в каждой. Но сегодня он видел только пустоту и разорение. В стороне от дороги виднелись одинокие дома, в которых ещё теплились следы жизни, и соседствовали они с заброшенными покосившимися хибарами. Поля, что раньше были полны посевов и золотились колосьями пшеницы, заросли высокой травой, человеку по пояс, а ему – чуть ниже середины бедра. Видимо, и с фермерством в королевстве было непросто, раз даже траву на лугах не убирали хотя бы для корма скотины. Если скотина эта ещё осталась.
Город показал свои стены издали. Каменные, в три человеческих роста, построенные несколько сотен лет назад во времена Великой Империи Каэдан, на них было видно влияние времени и не слишком усердного труда людей для поддержания достойного состояния своего главного щита от враждебного мира.
На подходе Ардал заметил, как в паре мест зубцы стен обвалились, обнажая внутреннюю кладку, а толстые трещины бороздили поверхность стен, правда, кое-где было видно, что особо крупные из них пытались заделывать, но получалось не слишком успешно.
Ардал чуть свёл брови. Если у города возникают проблемы с поддержанием жизненно необходимых сооружений, то что же творится внутри? А ведь этот город, Растэн, был одним из ключевых пунктов на пути с запада на восток. Стоял он на реке Крессе, что брала своё начало в краю болот и озёр на северо-западе, недалеко от подножия Западного Кряжа. Река эта впадала во вторую по величине реку континента Истру, которая в конце своего пути впадала в океан, а по системе её притоков можно было добраться до самых южных областей королевства.
Возле Ардала прокатились две крытые повозки в сопровождении четвёрки всадников. Они направились к воротам, где после краткой остановки стражи разрешили им въезд.
К этому моменту Ардал подошёл достаточно близко, чтобы рассмотреть стражников. На первый взгляд они казались поприличней деревенских.
Снаружи у ворот стояла четвёрка, хотя он знал, что по другую сторону располагаются ещё около десятка. Один из четвёрки щеголял в кирасе и шлеме с поднятым забралом, на боку висел меч в простых кожаных ножнах. Очевидно, капитан этого отряда. Его подчинённые не слишком отличались от стражников, виденных в деревне, разве что выглядели эти поспокойнее, да на поясах у них висели короткие клинки в довесок к зажатым в руках копьям. Шлемы, кольчуги и щиты не первой новизны, но в приемлемом состоянии.
Чем ближе он приближался к стражникам у каменной арки ворот, тем серьёзней становились их лица. К тому времени, как он подошёл, взгляд капитана с остротой клинка пытался впиться ему под кожу, чтобы понять, насколько опасен этот пришелец.
Ардал остановился в шаге от капитана. Голова этого довольно рослого мужчины едва доставала до середины груди Ардала. И тому это было в новинку. Капитан немного смешался, а острый слух Ардала уловил, как тот нервно сглотнул тугую слюну, но своим видом беспокойства мужчина старался не подавать. Он ещё раз взглядом охватил фигуру Ардала, отметил скудную покрытую пылью одежду, обратил внимание и на топор на поясе, после чего облегчённо выдохнул.
– К нам не часто жалуют… северяне. Могу я поинтересоваться, с чем вы здесь?
Ардал пристально посмотрел на капитана, стоило отдать тому должное, воспитан он был неплохо, раз сумел совладать со страхом. Даже сподобился назвать его северянином, а не «варваром с севера». Ардал хмыкнул – видимо, стражнику довелось видеть, на что способны его родичи, перешедшие горы.
– Я здесь с миром. – Голос прозвучал низко, хрипло, будто из какой-нибудь бездны. Стражники невольно вздрогнули. – Мой путь лежит отсюда дальше на юг, – сказал он, не отрывая взгляда от капитана.
Тот после небольшой паузы ответил:
– Что ж, это хорошо. За вход – два медяка. Надеюсь, вы знаете, что соблюдение законов – первоочередная задача, – и на всякий случай он уточнил: – Никаких драк и выяснения отношений. Никаких… «заветов предков» и ваших кодексов чести. Для этого у нас есть городской магистрат. И да, ритуальные поединки тоже запрещены. – Последние несколько фраз стражник выпалил друг за другом.
– Заповедь чести.
– Что? – растерялся на миг капитан.
– И Завет правды. – Ардал запустил руку в тугой от монет кошель и ловко выудил оттуда две, что поменьше, они едва не терялись в складках ладони. – Переживать не стоит. Я не намерен нарушать ваши законы. – Он протянул руку с монетами.
Пришлось немного подождать, пока стоящий рядом со своим капитаном стражник от гневного взгляда начальника не догадается забрать деньги.
– Ах, да. – Вскинулся капитан после того, как один из стражников, шепнул ему что-то на ухо. – В городе клинки длинной больше локтя под запретом. Исключение только для знати, доблестных рыцарей и храмовников. Остальным надо печать ставить.
Ардал кивнул и двинулся внутрь города. За спиной раздалась пара облегчённых вздохов.
Сразу за воротами начиналась главная улица города, вымощенная камнем, который в некоторых местах треснул от времени, а кое-где и вовсе отсутствовал. То ли его убрали в надежде потом залатать повреждённый участок, то ли шаловливые руки жителей зачем-то решили разжиться старым камнем. Но долго разглядывать улицу ему не дали.
Сзади раздались нетерпеливые возгласы, и пришлось посторониться, пропуская вереницу телег, возницы которых со всем тщанием следили, чтобы не заехать в особо крупную дыру или щель. Пусть большинство выбоин и было засыпано мелкими камнями и песком, но людям всё равно приходилось идти осторожно, чтобы ненароком не свернуть ноги, а повозкам приходилось юлить и объезжать их, иначе это грозило сломанными осями и колёсами. Особенно туго приходилось тяжелогружёным подводам.
Вообще вид города не настраивал на позитивный лад. Некоторые из домов могли похвастаться первым этажом из камня, но вот большинство этих двух- и трёхэтажных домов были из дерева не первой свежести. Хотя некоторые хозяева старались поддерживать пристойный вид своих жилищ, это не могло скрыть, что город находился в упадке. Ардал мельком глянул в несколько проулков, отходивших в стороны, и снова убедился, что за время его отсутствия жизнь в мире стала не лучше, а наоборот.
Не помогали изменить это мнение и настороженные взгляды прохожих, что, завидев такого верзилу, пытались или перейти на другую сторону улицы, или проходили возле него, опустив голову, стараясь не встречаться взглядом, будто он, как зверь, был готов накинуться на них и отобрать последние скромные пожитки. А ведь это была центральная улица.
Пройдя несколько кварталов, Ардал оказался на просторной городской площади, размерами она напоминала о былом достатке и величии города. Здесь было оживлённо. Люди и повозки двигались неспешно, но целенаправленно. Он не заметил как бесцельно слоняющихся жителей, так и побирающихся бедняков. Хотя бы это власть держала под контролем. Значит, не всё потеряно.
По правую руку от него располагалась таверна. Массивное здание в три этажа. Нижний, как и у большинства домов в этой части города, был из камня – наследия ушедшей Империи, – а вот остальные два этажа носили следы множественных переделок в последующие поколения. Из распахнутой двери и окон доносились громкие голоса и весёлые выкрики. Ардал, немного подумав, направился ко входу. Сверху была вывеска с ложкой и кружкой пенного пива. Странный выбор.
Пришлось немного пригнуться, чтобы пройти в дверь. Он заслонил дневной свет, и по залу таверны прошла тень. Повернулась пара любопытных голов, но повстречавшись с ним взглядом, те резко решали снова уткнуться в кружки и тарелки. Остальные вскоре тоже заметили вошедшего, голоса притихли. Ардал же не обращал внимания и, оценив обстановку, направился к стойке в паре метров слева. Любопытствующие взгляды теперь были устремлены в спину, но разговоры и смех возобновились.
За стойкой расположился дородного вида лысоватый мужчина в простой, но удобной одежде и фартуке. Рукава светлой рубашки были закатаны, обнажая мощные предплечья, которые бы подошли опытному ветерану. Мужчина не отрывал от Ардала взгляд своих чёрных глубоко посаженных глаз, в них читалась насторожённость, но не страх.
– Полагаю, нужно заказать что-то? – спросил Ардал.
Мужчина уделил пристальное внимание его длинным волосам и, заметив, что они распущены и просто зачёсаны назад, из фигуры мужчины ушла значительная степень напряжения.
– Было бы неплохо.