Жена для вождя-дракона
– Алира… – вдруг услышала она то ли рык, то ли хрип, то ли стон дракона. Кажется, он дернулся, потом еще раз, его ладони сильнее обхватили ее руки.
И тут же ее саму накрыло невероятно-сладкой волной. Она родилась одновременно в ее руках под ладонями Гори и внизу живота – завернулась спиралью и взрывом разлилась по телу. Алиру тряхнуло в неконтролируемой конвульсии наслаждения, она застонала, лишь краем сознания замечая, что по ногам буквально течет сок наслаждения, а стоит она лишь потому что ее держит за руки дракон.
А в следующий миг, с очередным стоном ноги совсем ослабли, подогнулись, и она потекла вниз.
Наверно, она грохнулась бы на пол и ушиблась, но Гор поймал ее, и Алира оказалась в ванной, на его груди. Он обнимал ее и гладил по волосам мокрой ладонью.
– Все хорошо, девочка, ничего страшного не случилось, – слышала она успокаивающий шепот вождя.
Ответить она была не в силах. Приходила в себя медленно, чувствуя под щекой гладкую кожу и каменные мускулы Гора, его на удивление заботливые руки. И стыд возвращался медленнее, чем осознание того, насколько хорошо им было. Мистически хорошо. Так, как не бывает у людей.
– … Да, я сам думал, что все это сказки, и так не бывает… – раздался вдруг у нее над ухом его шепот. Уху стало щекотно и Алира смогла чуть отстраниться. Смысл его слов ускользал от нее.
– Что это было? – спросила она. Преодолевая сладкое головокружение, смогла упереться руками в его грудь, попробовала отстраниться. Но он позволил ей отодвинуться лишь настолько, что они смогли смотреть друг другу в лицо – дальше было нерушимое кольцо его рук. – Вы… ты… использовал магию, да? Легендарную магию драконов!? Это не честно!
Алира волной пришла в себя, и ей захотелось плакать от обиды. Захотелось ударить его за эту позорную для нее выходку. За то, что она только что билась от неземного оргазма, хоть он даже не притронулся к ней толком! Теперь он будет думать, что может заставить ее стонать и биться от удовольствия одним своим взглядом…
Гор вдруг разжал кольцо рук, Алира рывком приподнялась… но встать не получилось, она грохнулась в воду возле него.
Стало совсем обидно. Но она сдержала чуть не брызнувшие слезы. Разозлилась на него, что пришлось пережить такой позор.
– Магия, да?! – тверже переспросила она.
А Гор расхохотался.
– Даже и не думал, Алира! Разве мог бы я уважать себя как мужчину, если б мне была нужна магия, чтобы доставить наслаждение женщине? Ммм? Нет, – он резко перестал смеяться и стал серьезным. Обернулся к ней. – Я сам толком не знаю, что это было. Что за магия, что за энергия. Но одно могу сказать – ты создана для меня, именно твое естество приемлет мою энергию и силу. А это значит, что ты… – Гор осекся, бросил на нее внимательный взгляд и закончил, видимо, не так, как собирался. – Будешь очень хорошей наложницей. Как видишь, просто мыться у нас не получается.
Конечно, Алира поверила ему. Да, действительно, он вполне может… доставить наслаждение женщине, тем более – просто взять ее – без всякой магии. Но злость на ситуацию, стыд, что все так получилось, заливал ее.
Она чувствовала себя птичкой, что свалилась в лужу и не может из нее выбраться. Вот и сидит в ней такая нахохленная, сердитая, а вокруг стоят другие птицы и смеются.
– Иди ко мне, – ласково произнес Гор. – И давай избавимся от этой твоей мокрой одежды…
Глава 8
Ох, зря ты это сказал, вождь, подумала Алира и резко встала на ноги, когда его руки потянулись к вороту ее платья.
Она испытывал такую бурую эмоций, такую смесь стыда, возмущения и злости (вернее злости и возмущения, вызванных стыдом), что была готова драться, кусаться, отлупить его губкой…
Впрочем, потасовка, в которой она с полной гарантией проиграет, разве что раззадорит и развеселит дракона. Испытывать очередное унижение, быть похожей на ту встрепанную птичку, Алире хотелось меньше всего.
Стоя в воде она посмотрела на него сверху вниз. К счастью, он не пытался сейчас силой притянуть ее к себе или раздеть.
Лицо Гора выглядело расслабленным, довольным, а во взгляде янтарных глаз, устремленных на нее, читались… странные чувства. Алира невольно повела плечами – его взгляд вызывал легкие приятные мурашки. А, может, это легкий озноб после падения в воду, успокоила она себя…
Да, во взгляде дракона была… нежность и что-то вроде умиления, какое люди испытывают, глядя как делает первые шаги ребенок или как играет, припадая на передние лапы, славный пушистый щенок. Обволакивающее, приятное чувство, теплое, но… совершенно не «равное».
Это взбесило Алиру еще больше. Смотрит на нее, как на умилительное дитя или зверушку! Видимо, такая зверюшка она для него и есть.
Она сердито перелезла через бортик ванны, чуть не растянулась на полу – спасло лишь то, что Гор резко поймал ее руку, удержал и, не сходя с места, поставил на ноги. Вода с мокрой одежды потекла на ковер, застилающий пол в шатре. «Вот и хорошо!» – злорадно подумала Алира, слегка наслаждаясь порчей «хозяйского» имущества.
– Ты не мог бы привстать, господин Гор? – подчеркнуто вежливым голосом спросила она, как только обрела равновесие.
– Зачем? – спросил Гор, продолжая с насмешкой и интересом наблюдать за ней.
– Хочу закончить начатое. Ты позвал меня, чтобы я выполнила свою работу. Не знаю, что отвлекло нас, впрочем, и ты говоришь, что не знаешь… Но никто не избавлял меня от обязанностей.
Ей хотелось во чтобы то ни стало доказать ему, что она «может просто мыть его», что произошедшее было случайностью, что он не так уж волнует ее… Что случившееся не сломало между ними дистанцию, и она все еще в состоянии держать ее.
Как ни странно, Гор не расхохотался. Он посмотрел на нее серьезно, в глазах вспыхнул огонь. Он резко поднялся, развернулся к ней, и Алира подумала, что зря попросила его встать…
Теперь он нависал над ней, большой, крепкий, она опять чувствовала себя маленькая, хрупкой и приятно-слабой. И все это снова смущало… Как и его мужское достоинство, оказавшееся где-то чуть ниже ее груди, направленное прямо на нее.
Гор вдруг взял в руки ее лицо, словно заключил его в чаше. Чуть наклонился к ней. Алира затрепетала, заметались панические мысли, что сейчас он ее поцелует. И, кто знает… возможно… наверняка… ощущения от прикосновения его губ будут еще сильнее, чем, когда их ладони «срослись» друг с другом. Она опять может потерять голову!
Да нет же, подумала Алира, пожалуйста, не надо!
И да, Гор не поцеловал ее.
Он лишь заглянул глубже в ее глаза.
– Скажи, маленькая горожанка, я правда тебе настолько не нравлюсь, что ты готова на все лишь бы избежать со мной близости, хоть именно она может дать тебе все? Ответь мне честно, – сказал он.
Его ладони сильнее сжали ее лицо, не до боли, но так, что Алира ощутила себя связанной, зафиксированной. Смотрел он требовательно, ищуще, не давая ей отвести глаза.
– Честно, Алира. Я хочу понять, – с нажимом повторил он.
– Нет, – честно ответила Алира.
Ох, зря ты это сказал, вождь, подумала Алира и резко встала на ноги, когда его руки потянулись к вороту ее платья.
Она испытывала такую бурую эмоций, такую смесь стыда, возмущения и злости (вернее злости и возмущения, вызванных стыдом), что была готова драться, кусаться, отлупить его губкой…
Впрочем, потасовка, в которой она с полной гарантией проиграет, разве что раззадорит и развеселит дракона. Испытывать очередное унижение, быть похожей на ту встрепанную птичку, Алире хотелось меньше всего.
Стоя в воде, она посмотрела на него сверху вниз. К счастью, он не пытался сейчас силой притянуть ее к себе или раздеть.
Лицо Гора выглядело расслабленным, довольным, а во взгляде янтарных глаз, устремленных на нее, читались… странные чувства. Алира невольно повела плечами – его взгляд вызывал легкие приятные мурашки. А, может, это легкий озноб после падения в воду, успокоила она себя…
Да, во взгляде дракона была… нежность и что-то вроде умиления, какое люди испытывают, глядя как делает первые шаги ребенок или как играет, припадая на передние лапы, славный пушистый щенок. Обволакивающее, приятное чувство, теплое, но… совершенно не «равное».
Это взбесило Алиру еще больше. Смотрит на нее, как на умилительное дитя или зверушку! Видимо, такая зверюшка она для него и есть.
Она сердито перелезла через бортик ванны, чуть не растянулась на полу – спасло лишь то, что Гор резко поймал ее руку, удержал и, не сходя с места, поставил на ноги. Вода с мокрой одежды потекла на ковер, застилающий пол в шатре. «Вот и хорошо!» – злорадно подумала Алира, слегка наслаждаясь порчей «хозяйского» имущества.
– Ты не мог бы привстать, господин Гор? – подчеркнуто вежливым голосом спросила она, как только обрела равновесие.
– Зачем? – спросил Гор, продолжая с насмешкой и интересом наблюдать за ней.
– Хочу закончить начатое. Ты позвал меня, чтобы я выполнила свою работу. Не знаю, что отвлекло нас, впрочем, и ты говоришь, что не знаешь… Но никто не избавлял меня от обязанностей.
Ей хотелось во чтобы то ни стало доказать ему, что она «может просто мыть его», что произошедшее было случайностью, что он не так уж волнует ее… Что случившееся не сломало между ними дистанцию, и она все еще в состоянии держать ее.
Как ни странно, Гор не расхохотался. Он посмотрел на нее серьезно, в глазах вспыхнул огонь. Он резко поднялся, развернулся к ней, и Алира подумала, что зря попросила его встать…
Теперь он нависал над ней, большой, крепкий, она опять чувствовала себя маленькая, хрупкой и приятно-слабой. И все это снова смущало… Как и его мужское достоинство, оказавшееся где-то чуть ниже ее груди, направленное прямо на нее.
Гор вдруг взял в руки ее лицо, словно заключил его в чаще. Чуть наклонился к ней. Алира затрепетала, заметались панические мысли, что сейчас он ее поцелует. И, кто знает… возможно… наверняка… ощущения от прикосновения его губ будут еще сильнее, чем, когда их ладони «срослись» друг с другом. Она опять может потерять голову!
Да нет же, подумала Алира, пожалуйста, не надо!
И да, Гор не поцеловал ее.
Он лишь заглянул глубже в ее глаза.
– Скажи, маленькая горожанка, я правда тебе настолько не нравлюсь, что ты готова на все лишь бы избежать со мной близости, хоть именно она может дать тебе все? Ответь мне честно, – сказал он.
Его ладони сильнее сжали ее лицо, не до боли, но так, что Алира ощутила себя связанной, зафиксированной. Смотрел он требовательно, ищуще, не давая ей отвести глаза.
– Честно, Алира. Я хочу понять, – с нажимом повторил он.
– Нет, – честно ответила Алира.
– Что «нет»? – требовательно переспросил Гор, не отпуская ее, словно бы задумчиво поглаживал большим пальцем ее подбородок.
– Не ты мне не нравишься, – произнесла Алира. Сказать полную правду «ты мне нравишься, сводишь с ума» она не могла… Да и не считала нужным вселять лишнюю уверенность в своей неотразимости в и без того самоуверенного дракона.
– Тогда что тебе так не нравится? – все так же ищуще и требовательно спросил дракон. – Я хочу понять. Говори, Алира.
Ах хочешь понять, вот как, подумала Алира! Что же!
Она скажет. Честно и без прикрас.
– Мне не нравится другое. Я думала, ты понимаешь! Мне не нравится ситуация. То, что я рабыня. То, что я числюсь наложницей, одной из многих. То, что все принуждает меня быть с тобой. Мне не нравится не добровольность и предначертанность. А еще… то, что мы совсем не знаем друг друга. У нас… – Алира сглотнула. – Принято разговаривать, узнавать друг друга, прежде, чем… ложиться в постель.
Про себя Алира подумала, что самым оптимальным и вовсе считается сначала заключить официальный брак, а потом уже идти в постель. Так ее воспитывали, так Алира планировала поступить когда-нибудь.
Но сочла это слишком строгим для дракона, испугалась возможной насмешки.
Во взгляде Гор промелькнуло что-то странное.
Он резко отпустил ее лицо и бросил:
– Я тебя понял. На сегодня я освобождаю тебя от обязанностей.
Вылез из ванны под удивленным взглядом Алиры, накрутил на бедра свою повязку. Видимо, я должна уходить прямо сейчас, подумала Алира… Почему-то теперь стало обидно уже от этого. Только что он выяснял ее мотивы, явно хотел ее, а теперь словно бы выбрасывает из своего шатра.
Как будто внезапно, одним махом потерял к ней интерес!
А говорил, что «хочет понять»! Вот какое оно, твое понимание, дракон, с досадой подумала Алира.
Она дернулась к двери, но он поднял руку останавливающим жестом.
– Подожди, не стоит расхаживать в мокрой одежде, – небрежно кинул Гор. Провел ладонью в воздухе перед ней, и прямо на глазах у Алиры от ее платья поднялся теплый пар, буквально за минуту оно стало совершенно сухим.
«А вот и магия,» – подумала она растерянно.
– И вот еще, Алира, – все еще очень небрежно, и почти не глядя на нее, сказал Гор. Прошел к столику, что стоял возле огромного ложа, что-то взял с него и велел ей протянуть руку. С небольшим опасением Алира сделала это, и на ее запястье защелкнулся широкий, яркий золотой браслет с изображением огнедышащего дракона.
– Рабские кандалы? – не удержалась от ехидства она.
– Нет, – пожал плечами Гор. – Ты ведь вряд ли хочешь целыми днями сидеть в шатре. Это знак «принадлежности». Означает, что ты моя наложница и находишься под моим покровительством. Он защитит тебя даже от косых взглядов. Не советую снимать его, как бы ни унижал тебя этот атрибут. С ним ты можешь выходить гулять, не опасаясь ничего.
– Благодарю, это разумно, – не стала противиться Алира. Помолчала, кусая губы. потом нашла в себе силы сказать: – Спасибо.
– За что еще, Алира? – удивился вождь. Он теперь выглядел отстраненным, словно уже начал забывать о присутствии наложницы.
– За то, что оставляешь мне долю выбора и свободы.
– Рад, что ты оценила. И… если передумаешь, если захочешь меня сама… ты можешь сообщить мне об этом. Я не сочту это наглостью, – лукаво улыбнулся он и задумчиво посмотрел куда-то в сторону.
Алира растерянно, уже совсем плохо понимая реакции дракона, прошла к выходу, вынырнула за занавесь. Яркий солнечный свет ударил в глаза, Алире показалось, что она вынырнула из иного темного, томного и чувственного мира на свет Божий.
Все тот же слуга ждал ее. Его взгляд выцепил браслет на ее руке, он кивнул чему-то – словно себе самому, и вдруг низко поклонился Алире.
Неужели способность ублажать вождя так почитается в народе, подумала Алира… И совсем не понимая, что ей еще думать, пошла за слугой обратно в свой шатер.
Будущее так и оставалось неизвестным. А загадок становилось все больше. Хотя бы этот их мистический контакт, единство, пробившееся через все сомнения и смущение.
* * *Адори.
Так называли этих девушек легенды. И только в легендах они и оставались.
Никто из ныне живущих драконов не встречал настоящую живую «адори», хоть многие женщины, мечтающие приблизиться к высшей расе, много раз пытались выдать себя за них.
Гор произнес это слово вслух, покатал его на языке. «Адори». «Алира». Ее имя и слово, означающее то, кем она является, были созвучны. И там и там гордая буква «а» и рычащая, яркая «р».
И оба слова Гору нравились.
Когда девушка вышла, он выдохнул и лег на ложе, устремив взгляд вверх. Ему тоже нужно было прийти в себя, осмыслить, какой бриллиант попался ему на пути. И что ему с этим бриллиантом делать.
На самом деле он был ошарашен произошедшим куда сильнее, чем показывал даже самому себе. Вот так… молодой, неоперившийся дракон, еще даже не прошедший Испытание, не получивший свои крылья, и… вдруг на его пути настоящая адори!
Женщина из сказок и легенд. Женщина – мечта.
Мечта – и большая опасность для самой себя и для него.
… Говорят когда-то драконы были прокляты за свое властолюбие и силу. Они отступили от истинного пути, предназначенного им свыше (никто, впрочем, не знал теперь, что это был за путь), и маги людей, собравшись, призвали древнейшую магию клятв и проклятий… Ведь слишком много было на свете драконов, слишком широко распространилась их власть, и рождение все новых драконов делало их властелинами мира, конкурирующими между собой, способными спалить великие степи и горы в своем пламени…
Проклятье не лишило драконов крыльев, магии или силы. Но постепенно, за пару поколений, драконы заметили, что среди них рождается все меньше женщин. На пять драконов мужского пола приходилась лишь одна драконица. И драконов стало рождаться все меньше и меньше, ведь родить дракона может только драконица, человеческим женщинам это не под силу.
Старшие драконы уходили за «грань», устав от жизни здесь. А новых рождалось все меньше. К тому же, гордые драконицы, что могли выбирать между многими претендентами на свою руку, сердце, а главное – детородное чрево, становились все требовательнее и капризней. Некоторые и вовсе отказывались избрать себе мужа…
Но однажды древний правитель драконов взмолился небесной покровительнице Гайден, которую называли властительницей счастья. Не богиня, но светлые и легкий дух, что живет в высших сферах и покровительствует тем, кто хочет обрести свою любовь, семью и детей. Видя, что драконы вымирают, Гайден послала свою благодать на нескольких девушек из племени степняков, что испокон веков служило драконам.
Эти девушки обрели особые свойства: энергия их душ и тел стала совместима с энергией душ и тел драконов.
Их назвали «адори».
Они давали драконам высшее чувственное счастье, недоступное ни с кем, даже с драконицами. И могли рожать детей от драконов. Гайден обещала, что в союзе с этими девушками будут рождаться не только новые драконы, но и новые адори. Так драконы смогут восстановить свой великий род.
Так продолжалось несколько веков. Драконы брали в жены девушек-адори, их род восстановился.
Но драконий характер не прост… Можно сказать, дурной у ящеров характер.
Адори были на вес золота. Их все же было меньше, чем хотелось ревнивым ящерам. И те из драконов, кому посчастливилось получить себе адори, стали запирать их, держать вдали от мира, запрещая даже выходить на свежий воздух.
За них устраивали схватки. И если в начале девушкам было позволено самим выбирать себе мужей из нескольких претендентов, то теперь их отдавали самому достойному или сильному, не считаясь с их мнением. Нередко похищали и делали наложницами насильно, заставляли рожать все новых детей от нелюбимых мужчин.
Души адори были и верно созвучны летящим драконьим душам. Без свободы, без возможности скакать по степи и самим выбирать свою судьбу, девушки чахли. Благодать, дарованная Гайден начала покидать их, последние из них превратились в обычных женщин, не способных зачать и выносить дитя дракона. И умерли в свой срок, их род прервался.
Правитель вновь взмолился Гайден, прося простить драконий характер и вернуть благодать… Но Гайден ответила, что благодать вернется сама, когда придет время, а драконы изменятся. Сейчас она не в силах вернуть ее, ведь драконы испачкали и осквернили высший дар добровольной любви, взаимопроникновения и красоты отношений.
С тех пор драконы искали адори. Ведь по легенде, когда драконы начали запирать своих избранниц, некоторым из них удавалось сбежать. Они смогли затеряться среди людей, а их потомки могли сохранить в себе частичку древней благодати.
А еще легенды гласили о таком чувственном счастье, обмене дополняющей энергией, что происходит между драконом и адори, если их тянет друг к другу. Спонтанном, не требующем особых ласк и искушенности в делах любви.
О да!
Гор и сейчас ощущал, как сводит от всеобъемлющего возбуждения все его естество, стоит лишь вспомнить о пережитом, когда он прижал крошечные ладошки Алиры к своим руках. Это было… высшее чувственное счастье. Несравненное, такое, о каком он не мог и помыслить. А уж Гор, молодой и любвеобильный дракон, знал толк в наслаждении и женской энергетикой, и женским телом.
Ошибки быть не могло.
Ему досталась адори. Пронеслись мысли, что вот они… эти ее степные скулы. Вот что они значат! Вероятно, среди предков ничего не ведающей Алиры была степнячка-адори, сбежавшая от своего тирана в древности.
Игра крови, игра судьбы… и благодать ее праматери проявилась в маленькой купчихе.
Великое счастье. И великая опасность. Ведь стоит Гору привезти свою новую наложницу в Золотой город, стоит кому-нибудь из драконов узнать, что у него есть адори – и за девушку вспыхнет настоящая война.
Единственным способом уберечь ее от этого было бы сделать ее своей женой, прежде, чем они отправятся на родину драконов. Но… беда в том, что брак дракона становится истинным лишь когда его одобрил Золотой змей. До этого можно заключить хоть десять браков по законам кочевых или оседлых племен, но женщина будет считаться доступной для конкурентов.
К тому же Гор знал точно, что нельзя повторять ошибку предков. Нельзя присвоить себе адори насильно. Это лишь еще сильнее закрутит тот узел, что предки завязали когда-то. Нельзя просто сказать маленькой купчихе, что она – мечта любого дракона, и он забирает ее себе в жены. Ведь так он не даст ей выбора. Это опять будет принуждением, а не добровольным союзом взаимодополняющих существ.
Проклятье, как сложно, подумалось Гору. Насколько проще было, пока он думал, что его рабыня – всего лишь приятная гордая девушка, с которой можно долго и хорошо проводить время. Которой можно со временем дать какой-нибудь почетный статус, а вслед за этим отпустить с миром, устроив ее судьбу…
Теперь же нужно действовать совсем тонко. Так, чтобы Алира полюбила его и из всех драконов на свете выбрала Гора, если такой выбор у нее встанет.
Она четко сказала, что хочет быть единственной. И это в духе адори, в духе той, кто созвучен гордой драконьей душе. Но пока он не может ей этого дать. Она может быть его любимой и лучшей наложницей, но не должна становиться единственной, пока он не придумает, как жениться на ней, не подвергая риску. Дракон всегда держит при себе много женщин, если только он не встретил свою драконицу или адори. Стоит ей оказаться единственной – и слишком очевидным станет ее природа для всех, кто знает драконьи легенды.
И, конечно… ей пока что нельзя ничего знать. Как-то раскроет это знание – и никто не убережет их от беды.
Никому ничего нельзя знать! А возвращение в Золотой город нужно отложить до тех пор, пока девушка не станет его целиком и полностью.
И да, Гор не просто дал ей браслет «принадлежности». Во-первых, это был особый браслет – браслет, что дают избранной, любимой наложнице, той, кто дарит вождю-дракону самое большое наслаждение, поддерживает его силы и дух, а, значит, достойна почитания. Прежде он еще никому не дарил такого, стараясь показывать своим наложницам, что они одинаково приятны ему. Алире этот браслет даст статус в глазах кочевников, а заодно обезопасит ее от любых нападок.
А во-вторых, он зарядил браслет магией связи. Пока она на руке у девушки, Гор будет знать, где она находится, и почувствует, если ей будет грозить опасность.
Глава 9
Пока Алира шла обратно, не было смешков, шепотков, поцокиваний языком. В устремленных на нее взглядах сквозило почтение, уважение. Что изменилось? Это браслет так действует?
Когда она вернулась в свой шатер, Зхоя тоже увидела браслет и низко поклонилась. Призвав на помощь весь артистизм, Алира попробовала донести до служанки свой вопрос о том, что это все значит.
Зхоя преуспела в пантомиме намного больше Алиры. Она показывала на браслет, выводила руками мощную мужскую фигуру, видимо, Гора, потом кивала на Алиру, кланялась… Из всего этого Алира поняла, что вождь дал ей какой-то особенный, сильно почетный браслет, а ее статус теперь отличается от статуса простой наложницы.
Что же…Неплохо, хоть и тревожно.
Еще утром Алира решила действовать, а не думать. Сейчас у нее стало еще больше причин для размышлений. Поэтому она и не хотела думать и чувствовать того, что просилось. Начнет – и в ней пробудится образ вождя, мысли о нем, воспоминания от ощущений, с ним связанных…
Нет. Так она сойдет с ума и начнет сама проситься к дракону в шатер и в постель! Помнится, он что-то такое и сказал, на это и рассчитывает.
Алира объяснила Зхое, что хочет… пройтись за пределами шатра. Ей было страшновато это делать, именно поэтому Алира решила, как можно скорее решить этот вопрос. Если что-то особенно страшно – сделай это. И побыстрее! Она придумала для себя это правило еще в детстве, и порой следовала ему.
Служанка улыбнулась, согласно кивнула и пошла к выходу. Охранник тут же двинулся за ними следом. Зхоя водила ее между шатрами, показывала рукой на некоторые и называла имена знатных воинов-кочевников. Называла и разные предметы, которые окружали их.
Алира старалась смотреть внимательнее, чтобы освоиться. Например, она заметила, что шатры были расположены не хаотично, здесь были и «улицы», и «дворы». Кое-где на земле лежали ковры, а на них – товары, что некоторые кочевники предлагали своим соплеменникам: украшения, одежда, продукты (в основном изготовленные из кобыльего молока или разных видов сушеного и копченого мяса). Расплачивались здесь незнакомыми Алире монетками. Зхоя дала ей понять, что если пойти направо, то можно будет найти целый рынок, где таких «лавок» много.