Исповедь

Глава 2

Утром, они посетили Угличский Кремль и Церковь царевича Димитрия на Крови, построенную на месте его смерти. Печальная слава досталась городу за то, что именно сюда был отправлен младший сын умершего Ивана Грозного, где и был найден вскоре мертвым. За произошедшее следом восстание в городе казнили более 200 человек, а колокол, бивший в набат, казнили также, отрезав ему его язык и отправив в ссылку в Тобольск. Считали, что это было дело рук Бориса Годунова, имевшего виды на московскую власть, но доказать это не смогли. Мать царевича насильно постригли и отправили в монахини. Поразила Андрея и еще одна достопримечательность Кремля – Соборная колокольня, внушительное и высокое строение. В ней как будто что-то было не так, ее произвольные линии и архаичная пластика не совсем вписывались в рядом стоящий Спасо-Преображенский собор. Позабавил их в городе и местный музей тюрьмы.

– Ну чего только не придумают, чтобы заманить туристов, – недоумевал Андрей, входя на улицу, – Ладно там музей зодчества или народных промысел, но тюрьмы!

– Погоди, – отвечал ему с улыбкой Сергей, – Еще не такого насмотришься на Волге, каждый городок имеет свою историю и выживает по-своему.

Покружив еще немного на пристани и купив у местных торговок пару сувениров, ребята решили отплывать. Вещи были уже в лодке, погода наладилась, и они отчалили, поблагодарив вышедшего хозяина. Не забыли и про Василису, подарили девчушке цветастый платок и пряников.

Шлюз прошли быстро, им повезло, что попутно шел туристический теплоход. За ним и пристроились следом, дав знать в диспетчерскую шлюза. Каково же было удивление Андрея, когда он заметил на нем ту самую девушку. Она стояла на верхней палубе, как тогда на высоком берегу, и одета была все в те же джинсы и голубую ветровку. Узнав ее, Андрей так и замер, задрав голову вверх и пытаясь разгадать, о чем она думает.

В этот момент девушка, видимо почувствовав, что за ней наблюдает, опустила взгляд и наткнулась на смотрящего Андрея. Удивление на ее лице быстро сменилось выражением гнева, а потом, глядя на его улыбающееся лицо, переросло в смущение. Она резко отвернулась и скрылась внутри.

– Надо же, та девушка на этом корабле, – воскликнул Андрей, – И она, вроде уже не сердится на меня, так мне показалось.

– И компания ее приятелей, что с ней, тоже не сердятся, – заметил Сергей, – Может ты хочешь перебраться к ним?

– Брось, Сергей, у нас с тобой свой маршрут. Просто я думаю, не случайное ли это совпадение? И как мы не встретили их в Угличе!

Андрей надел кепку, так как солнце уже начинало припекать и достал свой телефон. Надо было сделать пару деловых звонков в Москву, чем он и занялся, чтобы отвлечься.

Потом воспоминания опять навалились на него. Он задумался о том, чего он добился, кем стал и мог бы стать, какую память пронесут его дела.

– Знаешь Сергей, – сказал он другу, – Есть у меня какое-то чувство недосказанности, как будто что-то не сделал, чего-то не добился в жизни и это сильно тяготит меня. Хотя есть дом, сын, кое-какой бизнес и друзья, откуда это у меня?

– Говорят, есть три вины у человека: реальная, невротическая, другими словами надуманная, и есть вина экзистенциальная, – ответил Сергей. – Первые две как-то осознаются тобой, а вот третья, как раз и создает то чувство тоски и уныния, как будто ты не раскрыл свой талант и не выполнил своего предназначения. С ней жить тяжело и в этой вине чаще всего виноват не сам человек, а его внутренний родительский упрек. Как будто они смотрят на нас со стороны и выражают свое недовольство.

Сергей задумался и через некоторое время продолжил.

– Знаешь, я сейчас увлекся одной теорией, где многое решают ролевые игры взрослых. Корнями они уходят в детство, – продолжил он, – Именно они и приносят нам наши победы и неудачи, своеобразные купоны и награды, ведущие к финалу пути. Мамы и папы позволяют нам любить и ненавидеть, с детства навязывают свою волю, ожидания и даже само разрешение жить. Сам Фрейд тоже жил сценарием, который укладывался в его девизе побеждать. «Если я не смогу прославить небеса, то вознесу ад», – так говорил он друзьям. Я вот думаю, как твои родители дали тебе свои указания на счастье? Не было ли в детстве чего-нибудь такого, от чего ты засомневался бы в их искренности?

Андрей стал понимать куда клонит друг. Тем временем они вышли из шлюза и катер тихо пошел по воде. Волны красиво гуляли за кормой, лето было в разгаре, вода цвела и была ярко зеленой от водорослей. От мотора сзади шел небольшой бурун, над водой летали чайки, легкий ветерок обдувал его лицо. Летний зной был терпим на реке, где к тому же их не досаждали вездесущие комары.

В сознании Андрея стали всплывать случаи из далекого детства, вспомнилась их старая квартира, деревня и школа. Было ли что-то, что вносило сомнение в искренность любви родителей? Вот мама ограничивает их с братом в развлечениях, заставляет делать уроки, гоняет в музыкальную школу. Вот они рано ложатся спать, а родители еще смотрят телевизор, и они не могут заснуть из-за шума. Вот мама заставляет их мыть посуду, чистить обувь и пылесосить. Настоящей пыткой было протирать лакированные шкафы от следов пальцев по выходным. Мама любила их как-то по-особенному, была строга с ними, стыдя за провинности и настраивая на результат. Но их победы всегда приносили ей радость. И они были счастливы в ответ.

Он вспомнил, как и сам кричал недавно на сына за лень и пугал его мрачным будущим, если он не будет следить за собой и делать уроки. Как все это было похоже на слова его матери! С самого детства она хотела заставить их работать над собой, пыталась даже отдать в спортивный интернат. «Каждая минута должна быть у ребенка занята, иначе их ждет двор, а там одни алкоголики и хулиганы», – такие были ее аргументы.

Но Андрей понимал, что и матери было нелегко. Она любила их безумно, и у нее не было достаточно времени на их воспитание, она работала врачом. Отец был близок с ними только пока они были маленькими, большую часть времени он проводил на работе. Там он и нашел себе со временем утешение, пошли разногласия в семье, он отдалился и от жены, и от детей. Его секретарша стала любовницей, и он увлекся бизнесом, благо как раз начался грабеж страны после развала СССР. Вначале, у него все получалось, он работал заместителем начальника вычислительного центра, вел деловые переговоры. Однако фирма потерпела коммерческую неудачу, затем другую, и, несмотря на красный диплом и многочисленные изобретения, его вышибли со службы.

Андрей поделился всем этим с Сергеем, который был рад его искренности. Между ними установился тот доверительный контакт, который стал залогом не только улучшения состояния Андрея, но и его возможного излечения от хандры, так называл его состояние Сергей.

– Так может отец подсознательно радовался, когда у тебя все шло наперекосяк, как у него самого? – заметил он, – А мать, после твоих неудач, заново наставляла на победу, пытаясь вырулить тебя на правильный путь? Ее родитель живет внутри тебя и толкает на подвиги и взрослость, в то время как обиженный ребенок отца озорно шепчет, что ты все равно провалишь задание? Может в этом и есть твой конфликт, раз они уже тогда стояли на разных позициях, усложняя тебе понимание жизни и своего места в ней. Скажи, отец хоть раз помог тебе в чем-то?

– Если честно, то только в юности, пока сам был на коне. С годами он сильно изменился, закрылся, – сказал Андрей, – Перестал покупать новые вещи, собирал хлам, не ухаживал за собой. Когда напивался, превращался и вовсе в забияку, задевая близких непристойными шутками. В общем стал неудачником, работать перешел к брату, где завел свой черный угол бухгалтерии. Дмитрий открыл в то время собственную компанию по сборке и продаже компьютеров. Отец, конечно, помог ему встать на ноги и начать бизнес. Сейчас я понимаю, что отец реализовал себя именно в этом. Он стал первым советником Дмитрия, не подпуская меня к его делу из ревности. Да, мы с братом соперничали во многом, но это было чисто спортивное соревнование. Здесь же я почувствовал непреодолимый барьер отцовского вмешательства.

Сергею многое стало ясно. Соперничество с братом и борьба за одобрение родителей просматривались невооруженным глазом. Но он решил пока уйти от этой болезненной для Андрея темы.

– Давай об этом поговорим позже, сейчас скажи мне, что ты знаешь о своих бабушках и дедушках, как они жили? – спросил он, – Какими они были, как вели себя с вашими родителями?

– Я хорошо помню только бабушек, они любили нас, деды же рано ушли из жизни, – ответил Андрей, – Обе они были из деревенских семей, обе были безграмотны и занимались в основном своими огородами. Тем не менее, на нас с братом они находили время. Помню, как бабушка по отцу с радостью жарила нам яичницу с картошкой, расспрашивала про успехи в школе. Ее дом, родовое гнездо болгарских переселенцев, находился рядом с подмосковным Королевым. Там вырос наш отец и двое его братьев. Сказать честно, у бабушки с отцом были очень натянутые отношения, они постоянно ругались и чувствовалось, что она корила его за развод с матерью. Любила она по-настоящему только своего старшего сына Ивана и внуков. Звали бабушку Фаиной, и она писала детские пафосные стихи про Гагарина. Мы часто слушали их на застольях в ее доме. Дед Дмитрий после войны работал в шахтах, прокладывал в Москве метро, его я не помню вовсе. Не сохранилось и ни одной фотографии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.