– А зачем в Трёшку вызывали? Натворил небось чего, – с удовлетворением предположила Аврора, разгружая тележку.
– Отнюдь, прекрасная повелительница микросхем, – замотал головой Макс, наполняя свою рюмку безалкогольной «сумасбродкой».
Граф ухаживал за дамами: Авроре налил ее омерзительный ликёр, а для Лизы заботливо вскрыл вакуумную упаковку с крошечными хвойными шишечками, которыми полагалось закусывать еловое пиво.
– Если кто и натворил чего, так это не я, а вот эта великолепная богиня, упавшая с небес на крышу Храма Святого Котца. Платон расспрашивал меня про Лизавету. Ну, будем? Провожаем старый год!
Макс махнул рюмку в полном одиночестве: Ищейки застыли каждый на своём металлическом стуле. За столом воцарилось тягостное молчание. Только из аудиоколонок, спрятанных под стальными панелями потолка, доносились какие-то космические звуки: то ли свадебный марш планеты Зеты Ретикули, то ли фнукивание и флёпанье разумных матрассов с другого конца Галактики.
Глава 3
Ищейки переглянулись.
Первым нарушил тишину граф:
– Максим, никогда не могу понять, когда вы говорите серьезно, а когда шутите. Это правда? Платона интересовала Елизавета Андреевна?
– Ага, – кивнул Макс. Он был страшно занят сенсорным меню, вмонтированным в стеклянную столешницу. – Возьму-ка я себе, пожалуй, соленых огурчиков к водочке. Так, простых русских огурцов у них, конечно, в меню не найдешь. Видно, ваша «Глобализация» слишком глобализированная для такой банальной закуски. Вот подлецы. Умеешь ты, Аврора, выбрать место для милых компанейских посиделок… Ладно, а что есть на замену? Соленый кактус? Отрава, наверное, но рискну. Проклятье, он не совместим с моим кодом ДНК. Система не дает сделать заказ. А с вашим ДНК, граф, кактус совмещается?
– Да, среди моих предков были бразильские немцы, эмигрировавшие в Южную Америку из Германии в одна тысяча восемьсот шестьдесят девятом. Тушили там кактусы с баварскими сосисками, варили кактусовый джем, так что суккуленты у меня в крови, – рассеянно сказал граф. – Но подождите с закусками, Максим. Что именно спрашивал Платон?
– Ой, граф, ну что вы как маленький. Всё как обычно: не заметил ли я чего-нибудь подозрительного в манере общения Лизаветы, что я знаю о ее ближайших друзьях и знакомых, как ей так быстро удалось приручить Великого Усуса, к которому Платон раньше относился с большим пиететом, а после недавних событий полностью разочаровался…
– Приручить Усуса? – пискнула Лиза. – И про Пусятину спрашивал? И что ты сказал?
– Да ничего. Мало ли что мне лично кажется подозрительным. Это никого не касается. Особенно такого неповоротливого служаку, как Платошка-тупая картошка. Одним словом, я прикинулся носком, набитым песком.
Граф немного расслабился, нацедил себе из чайника шампанского. Лиза отхлебнула пива – и едва не выплюнула его обратно. Чувство было такое, что она выпила протухшую, заплесневелую опару, замешанную на муке из осоки топяной, хвоща болотистого и еловых опилок. «Это ж что ж за дрянь-то несусветная!» – крикнула она в сторону очередной тележки, просвистевшей мимо их столика к другим посетителям. Тележка, естественно, промолчала. Лиза с горя забросила в рот несколько хвойных шишечек. Во рту стало немного веселее.
– Но детектор? – спросила Аврора.
– Детектор лжи обмануть нетрудно, – ухмыльнулся Макс. – Главное – контролировать свое тело и эмоции. На сто процентов. А это любой мало-мальский актер умеет. Не говоря уже про таких великих, но пока, к сожалению, недооцененных артистов, как ваш покорный слуга. Которому никто до сих пор не сподобился заказать соленого кактуса. Это я на вас, граф, намекаю.
– Максим, мне не жалко, поверьте! – воскликнул граф. – Однако как-то неловко перед владельцами ресторана, старавшимися создать идеальное меню для каждого.
– Ясен пень, – поддержала коллегу Аврора, любуясь ведьминским зельем в своей рюмке. – Система тебе ясно дала понять, что кактус не сочетается с твоей ДНК. Скажи, ты что, не доверяешь компьютерному разуму? Ты что, не веришь, что кактус навредит твоему глупому организму? По крайней мере – не пойдет тебе на пользу?
– Все полезно, что в рот пролезло, – нравоучительно сказал Макс. – Ваш компьютерный разум не всесилен. Откуда ему знать: может, у моего глупого организма стресс после общения с агентом Трёшки. Мой глупый организм, может быть, хочет объесться кактусов до потери пульса. Вы из простого чувства человеколюбия должны мне их заказать, граф. Не мучьте страдальца, вырвавшегося из клещей Третьего отделения!
– Аврор, водка у Макса точно безалкогольная? – Лиза потянулась к графинчику с «сумасбродкой». – Я тоже хочу так улететь, как он.
– Да что сегодня за бунт такой на подводной лодке? – возмутилась Аврора, выхватывая у Лизы графинчик и со звоном водружая его обратно на стеклянную столешницу. – Восстание ламеров. Сплошные нарушения рекомендаций компьютера. Один требует запрещенных кактусов. Другая нацелилась на чужой напиток. Тебе, Лиззи, система прописала еловое пиво – значит, пей еловое пиво.
Лиза насупилась.
– Ну и ладусики, – мрачно сказала она. – Тогда выпью его столько, чтобы свалиться под этот стеклянный стол. Постараюсь при этом захватить с собой одну из этих дурацких тележек. А что они в самом деле? – Она бросила горсть хвойных шишечек в очередную доставучую тележку, подкравшуюся к их столику с тихим шелестом. – Катаются туда-сюда. Как призраки официантов. Порядочным людям думать мешают.
– Смотрю, пиво-то тебе прямо с первого глотка в голову шарахнуло. – Аврора неодобрительно нахмурилась. – Надо бы тебя протестировать на произнесение «Нализаться до глобазиза…» – то есть «глобалила»… Тьфу, окей, потом протестируем. А сейчас – атакованная тобой тележка нам всем еду привезла. Разбирайте, лузеры.
Бедной Лизе система назначила именно то, чего она и боялась – рыбу. А точнее – щуку. А еще точнее – склизкий, дрожащий, мутный студень из щуки. Хотя откуда бы взяться древней героине русских сказок в этом интернациональном ресторане? Рыбья чешуя была изрыта неаппетитными ямками, оставшимися в результате обстрела хвойными пулями-шишечками.
Ошибочно думать, что если человек вегетарианец, он обожает рыбу и всё, что с ней связано. Лиза вот обожала углеводы и молочные продукты во всех видах. А рыбу терпеть не могла. Однако строгую систему «Глобализации» её жалкие субъективные вкусовые пристрастия не волновали. Ладно хоть какую-нибудь телятину не подсунули. Тогда бы Лиза просто встала и ушла (если бы смогла управлять своими ногами, потерявшими связь с мозгом после очередного глотка елового пива). Но, очевидно, несовместимость с мясом была прописана в Лизином коде ДНК.
Граф меланхолично глядел на содержимое своей тарелки: картофельные котлеты, бултыхающиеся, как киты, в белой жидкости, сильно пахнущей кокосом. Сверху всё это было усыпано мелкой коричневой стружкой.
– Это что за суп у вас такой? – спросила Лиза, морща нос.
– Крокеты картофельные с подливкой из кокосового молока и тертым жареным каштаном, сударыня. Причудливое танго бразильской и немецкой кухни под парижскую шансонетку… Знаете такие строчки? «Но лишь мотив танго, в котором есть упорность, и связность грустных нот захватит вместе нас… А я – я сам угрюм, спокоен, недоволен. И денег, Индии и пули в лоб хочу».
– Дрянь какая-то, – вынесла вердикт Лиза. – И стихи, и это ваше ККК – картофельно-кокосово-каштановое безобразие. И передайте вашему дурацкому грамотею-поэту, что ударение в слове «танго» ставится на первый слог.
– Но, сударыня, это ударение обусловлено стихотворным ритмом, а также французскими речевыми пристрастиями автора…
– Минутку! А где мои соленые кактусы? – обиженно спросил Макс, которому досталась порция сингапурских дамплингов, больше всего похожих на продолговатые пельмени из прозрачного теста с мясной начинкой. – Сижу тут как зайчишка, весь такой наивный, жду угощения… В высшей степени непорядочно с вашей стороны, господин фон Миних, обмануть своего коллегу-зайчишку в лучших ожиданиях!
– Сударь, – фон Миних совсем растерялся, – но мы же с вами договорились…
– Дайте графу поесть, лузеры, – вмешалась Аврора. – Он единственный из вас настроен позитивно. Отстаньте от человека. А не то система вас заблокирует за порчу аппетита клиентам.
Сама программистка при помощи большой ложки вела активные раскопки в печеной тыкве, заполненной взбитыми сливками с корицей.
Лиза с Максом стали неохотно ковыряться в своих тарелках.
– «Ты ласточек рисуешь на меню, взбивая сливки к тертому каштану. За это я тебе не изменю и никогда любить не перестану», – тихо сказал граф, адресуясь больше к своей картофельной котлете, чем к Авроре. Однако та (Аврора, не котлета) польщенно хмыкнула. – Коллеги, предлагаю поднять тост за вдохновительницу нашей чудесной новогодней встречи…
– Ага, чудесной, – недовольно пробурчала Лиза, пытаясь заставить себя проглотить хотя бы кусочек студенистой рыбьей массы. – Противнее забегаловки во всех параллельных мирах не сыскать. Даже наша школьная столовка – мишленовский ресторан по сравнению с этой вашей дурацкой нализ… наглоба… до глоба… – «Нализаловки», в общем. Я могу сказать только одно: ну и гадость эта ваша заливная рыба!
– Ха, рыба ей не нравится. Лиззи, бейби! – Аврора скрестила пухлые ручки на объемной груди. – В этой рыбке на несколько мегабайт меньше калорий, чем в твоих нездоровых пирожках. Которые ты поедаешь тоннами. Тебе худеть надо, АСАП!
– Как ты меня назвала? – пьяно вскинулась Лиза. – А ну-ка повтори! Что еще за арап?
– Блин еловый, не арап, а АСАП – as soon as possible. С английским у нас тоже биг трабл, как я погляжу. Короче, поменьше пирожков – побольше рыбы.
– Аххх! – Лиза едва не захлебнулась мерзким пивом из-за осенившей ее ужасной догадки. – А что это у тебя вид такой самодовольный? Как у Пуськи, когда он тайком слопает сметану, предна… предназнавш… в общем, которую я сама хотела съесть. Уж не приложила ли ты свои хакерские ручки к моему меню?
– Оу, Лиззи, какая клевета, – ненатурально возмутилась Аврора, ухмыляясь, как Красная Шапочка, выгодно продавшая волка бродячему цирку. – Я бы никогда не посмела… Клянусь Господом Ботом…
Макс, прищурившись, посмотрел на Аврору сквозь рюмку, полную рябиновой «сумасбродки»:
– Мда, владычица глобальных морей и окиянов… Я бы настоятельно не рекомендовал тебе: а) садиться на стул, оснащенный детектором лжи; б) надеяться даже на третьестепенную роль в третьеразрядном фильме. Врать ты не умеешь.
– Умею, еще как, я в этом мастер восмидесятого левела. Просто перед вами, лузерами, стараться неохота, – чванливо ответила Аврора. – Окей, я через свой заточенный Перстенек дистанционно вмешалась в настройки системы. Комп-то местный не в курсе, что тебе, Лиззи, нужно сбросить пару килошек! Назначила тебе наивная железяка аж даже пиццу «Четыре сыра» наполетано. Есессьно, я была обязана это исправить. Изменила на барракуду. И Господь наш виртуальный Бот одобрил бы меня на тысячу мегабайтов.
Лиза вообразила себе идеально круглую, с хрустящей корочкой и обжигающей неаполитанской начинкой пиццу-солнце – и громко застонала. Дрожать у нее в тарелке должен расплавленный сыр, а не мерзкий рыбий студень!
– Бессердечная ты, Аврора! Лишить меня вкусняшки, которая перебила бы гадкий вкус елового пива… У меня во рту такое творится, будто тухлая лягушачья икра затеяла вечеринку с древесными грибами. Думаю, ладусики – рыба дрянь, но хотя бы щука. Желание загадаю. А теперь выясняется, что это даже и не щука! Барракуда какая-то, ферритин её побери! И что мне теперь делать со всеми своими желаниями, коих у меня накопилось вагон и маленькая тележка? И под словом «вагон» я подразумеваю вовсе не маленький вагончик вашей вакуумки, а нормальный такой товарняк!
– Единственное твое желание сейчас должно быть – похудеть, – нравоучительно сказала Аврора. – Нет у тебя силы воли, как я погляжу. Совсем. Отсутствует. Хочешь эпик фейл вместо нашего запланированного ивента?
