– Ты не поймешь. Я ему карьеру сломал. Другу.
Судя по одежде, этих людей собрали не только из разных стран, но и из разных эпох. Или миров… Я люблю фантастику и в свете последних событий готов принять на веру что угодно. Даже пришедшую к нам на помощь Панду-кунгфу, даже пингвинов-террористов во главе со Шкипером… Главное чтобы сделать ноги из этого места. Желательно домой и прямо сейчас. К сожалению, главная особенность мечтаний и иллюзий состоит в том, что им никогда не суждено сбыться.
Коренастый викинг с рыжими косичками в кольчуге до колен соседствует с изящным юношей в белоснежной тоге и золотыми браслетами на руках.
Рядом с бородатым великаном в грубой одежде из шкур, возвышавшимся над всеми как минимум на голову, нервно вертит головой накрашенная девушка в облегающем платье, ажурных чулочках и в туфлях на шпильке.
Странного вида франт в пестрых одеждах прикрывается от лучей солнца кружевным зонтиком. Похоже, ошибки природы встречаются не только на земле.
Публика встречает новичков многоголосым кваканием. Кажется, что каждый из зрителей перед тем как открыть рот осторожно поглядывает в сторону ложи, словно получая добро на веселье.
Части стены скользнули в стороны, открывая ниши заполненные холодным оружием.
– О! – воскликнул Тимоха и первым подскочил к нише. – Смотрите сколько всего. Какие мечи… А секиры… Вы только посмотрите какой бастард… Какое лезвие… А заточка… Смотрите, двойной желобок вдоль лезвия. Прочнее и легче входит. Только нужно вовремя отклониться… Понимаете, по канавкам брызгает… Фламберг! Ох! Супер! Глазам не верю! Меч наемников-ландскнехтов. Я возьму его! – Он чуть ли не светится от восторга, беря в руки полутораметровый двуручный меч с извилистым лезвием.
– Фламберг? Никогда не слышал, – сказал я. – Меч как меч, только с кривым лезвием.
– Огненный клинок, – Тимоха любовно провел ладонью по волнистой стали. – Единственный меч, проклятый церковью. Хозяин фламберга никогда не сдавался в плен.
– Это почему?
– Носителя фламберга в случае пленения ждала медленная мучительная смерть.
– Фу, какая гадость, – сказала Лиля. – Вокруг и так насилия полно… а ты железякой восхищаешься. Ты же видел как того мальчика с маленьким чемоданчиком…
– И за что его ждала такая участь? – поинтересовался я. Не чтобы было интересно, чихал я на все эти фламберги и бастарды, просто нужно было что-то сказать.
– Благодаря форме фламберг наносит практически незаживаемую рану склонную к гниению.
– Спасибо, мне сразу стало легче.
– Наши шансы растут, с нами Айвенго, – заметил Прыщ, хмуро оглядывая арсенал. – Ну и что мне с этими железяками делать? Я гениальный программист и сисадмин а не солдафон какой. Мое дело клаву топтать и алгоритмы придумывать, а не этими фиговинами мотылять. Я умею ломать любой софт, но не человеческие черепа. Это все не мое! Вы понимаете? Ну, посмотрите, где я а где оружие?
– Устроители мероприятия уравнивают шансы и грех этим не воспользоваться, – говорю, вытаскивая из стойки клон японской катаны, хорошо знакомой по восточным фильмам. Ниндзя и самураи так легко с ней обращаются. Может и у меня получится. Почему-то глаз лег сразу именно на нее. Может потому что легче классического европейского рубящего оружия, а я далеко не силач. Большую часть времени я провожу за конторским столом, а не в спортзале.
– Вакидзаси в пару возьми, – посоветовал Тимоха. – Самураи знали свое дело.
– Чего взять?
– Вакидзаси, – Тимоха ткнул мечом в уменьшенную копию моей катаны.
– Это катана только маленькая и не такая кривая.
– Это вакидзаси. Младший и неразлучный брат катаны…
– Да какая разница?
– Разница в том, что кривым можно янычарский ятаган назвать, а катана изогнутая несколько больше вакидзаси.
– Тимоха, я не гладиатор…
– Я не говорю, что ты гладиатор. Это было бы неправдой. Своим видом и духом ты оскорбляешь свое оружие. Суть катаны тебе чужда. Не обижайся. Просто ты не воин, ни душой, ни телом. Не обижайся Димыч. Но нам предстоит сражаться… Просто почувствуй оружие. Возьмись за рукоять. Попытайся его понять. Это не только железо…
– Шершавая.
И чего спрашивается мне на правду обижаться. Я что ли себя не знаю?
– Кожа ската.
– Знаешь, Тимоха, для меня что катана, что твой фламберг все едино. Я ничего грознее охотничьего ножа в руках не держал. Сапка и лопата не в счет. Я катану исключительно из-за веса выбрал. Думаю шпага была бы неуместна.
– Разумно, – сказал, взвешивая в руке топорик, Ильич. – Остальным я советую взять короткие мечи. Они легки. Хватит сил парировать, а если повезет даже ударить. Уделите внимание колющим ударам. В этом случае проникающая способность выше и соответственно выше шанс поразить противника. Рубящие удары применяйте для горла, связок и брюшины. Выпавшие кишки, замедлят врага. Впрочем, в вашем случае, все эти советы пыль. Если будет возможность, постарайтесь, хотя бы отражать удары… Хотя бы первый… И двигайтесь. Все время двигайтесь. Не будьте мишенями. Двигайтесь, уклоняйтесь и пытайтесь ужалить. Забудьте о честности и благородстве. Удары в спину и пах приветствуются.
– Краткий ликбез для камикадзе. Напутствие гуру чайникам, – нервно хихикнул Прыщ. – Ну ладно Тимоха, он спортсмэн и фанат железок стародавних. А вы к мечам каким боком?
– Я прожил долгую насыщенную жизнь, – улыбнулся босс. – Как-нибудь расскажу.
– Ильич, может сдадимся, – краснея под взглядом Тимохи предложил я. – Ну какие из нас гладиаторы… Ведь грохнут в один миг… Может белый флаг и все такое… А? Ильич?
– Будет еще хуже. Воины умирают на арене быстро и храбро, а трусы медленно и позорно. Вот засунут тебя в хрустальный ларь с полусотней голодных крыс. Поднимут ларь на цепях повыше на всеобщее обозрение…
– Проехали, – пробормотал я, сглотнув подступивший к горлу комок.
– Какой он будет, враг? – не отрывая глаз от извилистой стали спросил Тимоха.
– Не имею ни малейшего представления, – сдвинул плечами босс. – Шоу должно имеет эффект неожиданности, иначе публика потеряет интерес. Довольной и сытой массой легче манипулировать, чем злой и голодной.
– Ильич, что мне с этим делать? – Лиля сунула под нос боссу короткий меч, зажатый в нежной ладошке с наманикюренными пальчиками. – Рубить?
– Руби. Коли. Пытайся выжить. И кричи когда бьешь. Обязательно кричи.
– Зачем. Этим я их испугаю?
– Твой голос прекрасен и не может пугать, – ласково посмотрел на нее Тимоха. – Выдыхая крик, ты вкладываешь в удар что-то большее, чем сила мышц.
– Спасибо. – Девушка взмахнула клинком, и Прыщ чуть не лишился носа.
– Дурная примета, – буркнул он, ощупав лицо, и раздраженно посмотрел на свой меч. – Вот фиговина тяжеленная. Это не эф один, эф два, эф три в линейке. В игре куда проще ней махать. Там думать надо, и вовремя кнопки жать, а тут тяжести тягать.
Зрители заревели громче, приветствуя выходящих из ворот два десятка воинов в черных кожаных мундирах. Выстроившись в шеренгу, солдаты отвесили поклон в сторону трибуны. Получив в ответ вялый взмах руки человека в мантии, они обнажили мечи.
– Это простые солдаты, – шепнул мне на ухо Ильич. – Главное – не бояться. Страх порождает слабость. Они всего лишь люди.
– А будут еще и не люди?
– Если людей переживем, – улыбнулся он.
– Обнадежили, – криво ухмыльнулся я.
