Кадры решают все!

Глава первая

– Ваш утренний звонок убедил меня, что вы нуждаетесь в нашей помощи. Я права? – обратилась я с вопросом к женщине, которая сидела сейчас в моем кабинете и нервно теребила край собственной, весьма изящной бархатной накидки.

Бабенкова Светлана Ивановна, как она мне сразу представилась, была женщиной красивой и богатой. Такой вывод напрашивался как-то сам собой, при одном только взгляде на ее идеально ухоженную, гладкую кожу и стройную фигуру. И это все в сорок с небольшим лет. Чтобы оставаться такой привлекательной, требовалось немало сил и, как я думаю, ничуть не меньше денег.

– Да, совершенно верно, – ответила женщина и легким жестом поправила выбившийся из высокой прически светлый локон. Даже в моменты отчаяния, а именно оно читалось в ее голубых глазах, она не забывала о собственной внешности. По-видимому, это уже вошло у нее в привычку.

– Вы расскажете? – вновь спросила я, рассматривая изящный браслет в виде пантеры на ее руке.

– Да, несомненно, ведь я же не просто так сюда пришла.

Смерив меня оценивающим взглядом, Бабенкова будто бы еще раз спросила себя, стоит ли делать то, что она собирается, а когда наконец решилась, продолжила: – Я слышала, что вы иногда занимаетесь детективными расследованиями, а затем печатаете о них в своей газете. Это правда?

– Да, так оно и есть, – кивнула я в ответ, интуитивно пытаясь угадать, что именно могло случиться у этой обеспеченной женщины. Кого-то убили? Ограбили? Или же похитили ради выкупа?

– Значит, я по адресу, – обрадовалась между тем гостья. – Помощь детектива мне как раз и нужна. Понимаю, что вас может удивить, что я пришла именно к вам, а не к настоящему профессионалу, – угадала она мой назревающий вопрос. – Но дело в том, что профессионалы-то как раз и не берутся за мое дело, мотивируя тем, что все и без того ясно, а у них и другой работы навалом. У меня даже возникает мысль, что их кто-то намеренно просит мне так отвечать. Я обращалась к нескольким, но потом поняла, что все бесполезно. Вы моя последняя надежда.

– То, что вы только что сказали, весьма странно, – будучи уже заинтригованной, ответила я. – Чтобы частные детективы, да за что-то не брались? Такого просто быть не может. У них не так много работы, чтобы ею разбрасываться.

– Но между тем мне с ними почему-то не повезло. Так вы выслушаете меня?

– Как раз этим и занимаюсь, – улыбнулась я.

Светлана Ивановна ответила мне тем же. Затем закусила нижнюю губку и только после паузы произнесла:

– Меня кто-то подставил под убийство, которого я не совершала.

– Как это? – невольно сорвался с моих губ вопрос.

– Какой-то доброжелатель прислал в милицию фотографии, на которых изображена я, стоящая над трупом своей соседки. Это дикость какая-то, такого не было и быть не могло, но меня почти сразу же забрали, толком ничего не объяснив, и поместили в камеру. – Бабенкова описала руками в воздухе неопределенную фигуру, означающую, что у нее просто нет слов, чтобы передать свое состояние в тот момент, а затем продолжила: – На допросах всю душу вытрясли, да еще и адвокат попался ни рыба ни мясо. Он даже проведения экспертизы этих снимков почему-то не потребовал. Сама удивляюсь, как это меня все-таки выпустили под подписку о невыезде. Да и то в скором времени наверняка вернут обратно, ведь доказательств собственной невиновности у меня нет.

– А как насчет алиби? – сразу полюбопытствовала я. – Если вы не убивали той женщины, то наверняка это кто-то может подтвердить. То есть…

– На мое алиби милиция не обращает никакого внимания, – перебила меня гостья. – Органы опираются только на неизвестно откуда взявшиеся фотографии и больше ни о чем слушать не желают. Но я заверяю вас, я не убивала Морозову и не обкрадывала ее квартиру… У меня своего добра девать некуда, зачем мне чьи-то серьги, кольца?!

– Так там еще и ограбление произошло? – переспросила я.

– Да, – обреченно вздохнула женщина. – Как мне сказали, из квартиры вынесли все самое ценное: какие-то украшения, деньги, которые убитая сняла со счета в банке, чтобы купить сыну квартиру, что-то еще. Но я… я не…

Светлана не знала, как еще убедить меня в собственной невиновности.

Пришлось сказать, что я ей верю, тем более что так было и на самом деле: я не видела причины, по которой бы эта воспитанная женщина могла убить свою же соседку да еще и нагло забрать у той деньги. Нет, такое в моей голове никак не укладывалось.

– Так, значит, вы займетесь моим делом? – с надеждой в голосе спросила у меня Бабенкова и, не дожидаясь ответа, сразу принялась уверять: – Я заплачу… Сколько будет нужно.

– Ну, об оплате мы поговорим потом, – приняв решение, произнесла я. – А пока просто попытаемся вам помочь и разобраться в том, что вокруг вашей персоны происходит.

– Слава тебе, господи, – в сердцах выдохнула Бабенкова, пряча нижнюю часть лица в сложенных ладонях. – Спасибо вам. Вы дарите мне надежду.

– Подождите благодарить, – остановила я ее. – Я ведь не могу обещать, что нам во всем удастся разобраться. Мы только попытаемся. А пока мне бы хотелось знать, где находятся сейчас те самые фотографии?

– В милиции, в том самом отделении, – не задумываясь, ответила Светлана Ивановна. – Я так думаю, в материалах моего уголовного дела.

– Номер отделения вы помните?

– Еще бы. Сорок второе, это на пересечении Первомайской и Лунина.

– Знаю-знаю, – закивала головой я, про себя уже прикидывая, каким образом можно будет эти фото оттуда забрать или же хотя бы на них взглянуть. – А кто ведет дело?

Бабенкова назвала мне фамилию и имя, но это мне ничего не дало: с данным субъектом я не была знакома. Пришлось попросить женщину оставить мне свои координаты и ждать от меня звонка.

Уже провожая гостью из редакции «Свидетеля», где я, Ольга Юрьевна Бойкова, вот уже несколько лет работаю главным редактором, я вспомнила об упомянутом самой клиенткой алиби и сразу спросила:

– Вы что-то говорили о том, что у вас было алиби. Можете сказать, какое именно?

– Я была дома со своим семнадцатилетним сыном Вадиком, – спокойно ответила женщина. – Муж был на работе. – Она повела плечами. – Смешно, но в нашей стране почему-то детям, даже имеющим паспорт, верить не хотят или просто почему-то не желают.

Бабенкова опустила взгляд в пол, сухо попрощалась и, пожелав мне удачи, стала спускаться по лестнице. Я несколько минут постояла на пороге, глядя ей вслед и пытаясь разобраться в собственных мыслях, которые были солидарны с теми, что вслух высказала недавняя гостья. А затем прошла назад в офис.

– Кто это был? – без особого интереса полюбопытствовала у меня Маринка, перемалывающая кофе в ручной кофемолке.

– Одна из нуждающихся в нашей помощи, – присаживаясь за ее рабочий стол, ответила я. – Просит, чтобы мы разобрались, кто и зачем подставил ее, обвинив в убийстве соседки.

– Ну и что ты ей сказала? – с той же интонацией задала вопрос Широкова.

– Согласилась попробовать, конечно.

– Ну и зачем? – переспросила Маринка со вздохом. – Можно подумать, у нас нехватка информации или бедственное финансовое положение. По-моему, как раз наоборот, еще в запасе кое-что остается. Может, лучше отказаться, пока не поздно?

– Хочешь сказать, я должна пойти на попятную? – вопросом на вопрос ответила ей я. – Ну уж нет. Я обещала помочь и постараюсь это сделать. Тем более что за ее дело не берутся профессиональные детективы, и мы – последняя надежда этой несчастной. И потом, это сейчас у нас все полосы полны, а завтра может оказаться, что половину занять нечем. А так будет о чем вспомнить в кризисный момент.

– Все-все, убедила, – замахала руками Маринка. – Согласилась так согласилась, что ж теперь. Все лучше, чем в редакции целыми сутками безвылазно сидеть. Кстати, а с чего ты планируешь это дело начать? Нам бы с Кряжимским, – она покосилась на Сергея Ивановича, внимательно слушающего нашу беседу: – Интересно было бы это узнать.

– И не только это, – добавил тот с улыбкой.

Я поняла, что они хотят услышать все, что стало известно мне, а потому села поудобнее и, дождавшись, когда и остальные сделают то же самое, принялась пересказывать свою беседу с недавней гостьей. Закончив рассказ, поинтересовалась мнением своих коллег насчет того, как следует поступить дальше, и тут же услышала от Маринки:

– Как всегда, начинать придется с майора Здоренко.

Я слегка приподняла одну бровь вверх и вопросительно посмотрела на подругу.

– А что, разве нет? – удивилась она. – Тебе же… то есть нам, – поправилась сразу Маринка, – для начала дело этой мадам увидеть нужно и те фотографии подкинутые, а уж потом думать, как быть дальше. Или я не права?

– Ну, в общем-то…

– В общем, не в общем, – передразнила меня Широкова, пододвигая телефон ближе. – На, звони. Что время-то зря терять.

Я не стала спорить с Маринкой, так как и сама уже подумывала над тем, что нужно попробовать через Здоренко раздобыть те фотографии и копию дела, а потому сразу сняла трубку и принялась набирать хорошо знакомый номер нашего старого друга из милиции. Через пару секунд в трубке послышались длинные гудки, а спустя еще некоторое время загромыхал и голос майора, по привычке гаркнувшего:

– Майор Здоренко слушает!

– Отлично. Вот вы-то как раз мне сейчас и нужны, – вместо приветствия произнесла я. – Вы и ваша должность.

– А, папарацци, – моментально признал меня Здоренко. – Никак опять по мою душу, а?

Я не ответила, дожидаясь, пока майор выплеснет все свои эмоции, накопившиеся со времени нашей последней встречи, и можно будет хоть слово сказать. Здоренко и в самом деле блистал своим солдафонским остроумием минут пять, напоминая мне о том, что нас с Маринкой он давно мечтает упечь куда-нибудь подальше, в декрет, например, чтобы не мешали ему работать и не отбирали кусок хлеба у тех, кому за расследования платят. Он выдал на-гора и еще по меньшей мере с десяток ярких комплиментов в наш адрес, которые я предпочла не слушать, отложив трубку в сторону и просто выжидая, когда из нее прекратят вылетать звуки.

Широковой же подобный мой поступок почему-то показался весьма забавным, и она все эти пять минут хохотала от души, едва ли не падая со стула. Наконец запас любезностей у Здоренко иссяк, и я получила возможность сказать то, ради чего, собственно, и позвонила. Но сначала спросила:

– Вы не могли бы оказать нам одну маленькую услугу в обмен на собственное спокойствие?

– А это смотря какую, Ольга Юрьевна? – как-то игриво откликнулся он в ответ.

– Мне бы хотелось просмотреть дело Бабенковой Светланы Ивановны и, конечно же, взглянуть на те фотографии, что в нем имеются. И уж совсем замечательно было бы, если бы хоть одно фото вы дали на время нам, так, для более полного изучения, – решив, что наглость – второе счастье, закончила я.

– Так вот чем вы сейчас занимаетесь, – догадался майор сразу. – Ну и как, получается?

– Думаю, что должно получиться, – отшутилась я. – Особенно если вы не бросите своих старых друзей в трудную минуту и окажете нам посильную помощь?

– А ты начинаешь наглеть, Ольга, – заметил Здоренко в ответ.

– Приходится, – парировала я и вновь спросила: – Так поможете?

– Постараюсь, – усмехнулся майор. – Но только в знак благодарности за тех бандитов, которых вы сдали в прошлый раз именно мне, а не кому-то другому, – добавил он чуть более строго. – Так что не зазнавайтесь уж больно. До вашей команды я все равно рано или поздно доберусь. Пожалеете тогда, что в мужские дела полезли, а не занимались своими бабьими заботами: варкой, стиркой. Ну да ладно, заедешь ко мне в понедельник утром, посмотрим, что можно будет сделать по твоему вопросу.

– Спасибо, – поблагодарила я майора. – Непременно заеду.

– Только позвони накануне, – попросил Здоренко и сразу повесил трубку.

«В понедельник, так в понедельник, – также водружая трубку на место, подумала я. – Значит, выходные будут свободны для отдыха. А с новой недели возьмусь за новое дело».

Увы, мои надежды на спокойные выходные совершенно не оправдались. Покинув в пятницу вечером редакцию, я и не подозревала, что рано утром в субботу меня разбудит телефонный звонок.

С трудом расставшись с мягкой теплой постелью, я дошла до кресла, рядом с которым на столике стоял этот невыносимо трезвонящий агрегат, и, сладко зевнув, сняла трубку. Произнести «алло» или что-то в этом роде мне даже не пришлось, так как почти сразу в бедное мое ухо ударил целый поток самых разных слов:

– Оля, как замечательно, что ты дома! Ты даже не подозреваешь, как тебе повезло. Я сейчас прибуду к тебе в гости и не одна, – Маринка, а это была именно она, радостно хихикнула. – А с двумя обалденными, ну просто шикарными, красавцами мужчинами. Они нечто. Твой тебе понравится, я уверена. Ну все, жди, – и подруженька моя повесила трубку.

Я как стояла во время этого монолога с открытым ртом, так в том же положении и застыла. И только когда первый шок от услышанного прошел, в голове стали мелькать разные мысли:

«Маринка явится сейчас сюда с какими-то мужиками. Но зачем?

И что она имела в виду, говоря: «Твой тебе понравится»? Или же она решила меня вновь с кем-то свести… Ну уж нет, я ее об этом не просила, и вообще, с какой стати я должна принимать у себя ее хахалей?! Она же ведь даже разрешения моего на это не спросила, сама все решила, а ты, понимаешь ли, как хочешь. Вот это наглость. Не ожидала я такого от собственной подруги. Ну да ничего, вот явится сейчас, я ей устрою праздничный фейерверк и брызги шампанского. Она у меня надолго запомнит, как сводничеством заниматься».

Полная решимости преподать Маринке хороший урок, я вернула-таки, наконец, трубку на прежнее место и твердой походкой направилась в ванную комнату. Там быстро приняла прохладный душ, расчесала и собрала волосы, немного подкрасила ресницы и направилась в кухню. Сварив себе кофе, едва ли не залпом выпила его, а потом вернулась в комнату, чтобы переодеться. Отыскав в шкафу серую джинсовую юбку и такую же блузку, я быстро облачилась в них и села ждать Широкову с ее претендентами на руку, сердце и все остальное.

Я всегда знала, что Маринка немного сумасшедшая, но что до такой степени, даже и не предполагала.

«Это же надо было придумать: познакомиться с какими-то парнями и сразу потащить их в гости. И не к кому-то там, а к своей начальнице, пусть даже в нерабочее время она ей просто подруга. А если я, к примеру, заболела? Или у меня на сегодня вообще совершенно другие планы? Это что, в расчет даже не берется?! И потом, с чего она взяла, что мне нужен мужчина и что тот, которого подобрала она, мне понравится? Да у нас с ней всю жизнь были разные вкусы. Те, кто нравился ей, как правило, вообще не находили с моей стороны никакого одобрения. Нет, все же она сумасшедшая и… – я не могла подобрать слов для определения главной черты характера своей подруги. – Нет, на этот раз ей все так просто с рук не сойдет. Я прямо перед этими мужиками ей такое устрою!.. Пусть будет стыдно, зато неповадно. В следующий раз подумает, как…»

В это время в дверь позвонили. От неожиданности я вздрогнула, но потом быстро собралась и направилась открывать незваным гостям. Два поворота ключа, и вот уже передо мной сияющее лицо Маринки. Настолько сияющее и светящееся, что я даже невольно снова растерялась. Маринка вообще умеет людей вводить в полутрансовое состояние одним своим поступком или видом. Этот дар у нее от природы, и ничего с ним не поделаешь, как ни старайся.

«Может, зря я так озлобилась на нее, – промелькнула где-то в глубине сознания мысль. – Ну, зайдут они на пару минут, чайку попьем, а там…»

Принять окончательное решение мне так и не удалось, так как Маринка по-хозяйски отодвинула меня от порога и ввалилась в квартиру, весело сообщая:

– А вот и мы. Бр-р, замерзли, как суслики. На улице такой ветер. И транспорт, как назло, плохо ходит, – принялась пересказывать все свои злоключения Широкова. – Просто беда какая-то. Ах да, знакомьтесь, – она повернулась ко все еще стоящим на лестничной площадке молодым людям, махнула в мою сторону рукой и добавила: – Это моя лучшая подруга Ольга Бойкова, можно просто Оля, – разрешила она самовольно. – А это, – теперь уже ее слова адресовались мне, – просто очень хорошие ребята – Кирилл Максимович Аникин и Николай Дмитриевич Сурков. Я надеюсь, что ты их тоже оценишь именно так, как они того заслуживают.

Зная о феноменальной способности моей подруги выбирать из худшей половины человечества самых наихудших, я недоверчиво окинула взглядом своих гостей. Два рослых парня примерно одного роста и возраста, внешне не красавцы, но и страшненькими их вроде бы тоже назвать нельзя. Оба темноволосые, с карими глазами. Вот только у одного черты лица помиловиднее, а у второго, наоборот, – пожестче. На бандитов как-то не похожи. В общем, ничего… ничего особенного. Таких, как они, море, так что обалденными и шикарными, как заявила по телефону Маринка, эти ребятки уж точно не были.

– Ну, проходите, коль пришли, – почему-то вспомнив о том, какой должна быть гостеприимная хозяйка, пригласила я всех в дом. Хотя сама еще толком не понимала, хотелось ли мне быть такой уж гостеприимной по отношению к этим товарищам с улицы. Может, лучше и даже полезнее выставить всех, включая сумасшедшую Маринку, вон из квартиры и продолжить наслаждаться законным выходным.

Но нет, поздно, мужчины уже прошли в квартиру и с любопытством ее изучали.

– Вот тут мы и живем, – защебетала Широкова, принимая у них пакеты, видимо, с продуктами. – Нравится?

– В общем-то ничего, – изрек тот, на которого Маринка бросала взгляды чаще всего. – Уютно. А это ваша собственная квартира?

– Естественно, собственная, – опередила мой ответ Маринка. – Не думаете же вы, что мы, как крысы подзаборные, где придется, там и живем. Ну, давайте, не толпитесь в дверях.

Она затолкала мужчин в зал, а сама понесла пакеты в кухню. Я устремилась за ней – с намерением дать хорошенькую взбучку.

– Что ты делаешь? – закрывая за собой дверь, спросила я у нее. – Для чего ты их сюда привела? И зачем вообще соврала, что это моя квартира? Тебе же прекрасно известно, что…

Я не успела договорить о том, что Маринка и без того знала, что квартира, в которой я проживала, не только не принадлежала мне, но и являлась законной собственностью одной семьи, давно и надолго уехавшей за рубеж. Я же здесь осталась в качестве надсмотрщика за добром. Но Маринка вновь меня перебила:

– Ой, мало ли что мне известно, – небрежно отмахнулась она рукой. – Они-то этого не знают, да и знать им совершенно не к чему. Это твоя личная квартира и все тут. А моя на ремонте, – как бы невзначай добавила она тут же.

– Твоя на ремонте? – с нескрываемым удивлением переспросила я.

– Ну да, а что тут такого, – повела плечами Широкова. – Разве в квартире не может происходить ремонт? К тому же, я даже не вру – бабка Паша, соседка, решила в кухне полы покрасить, так что ремонт там сейчас идет вовсю. Ой, да успокойся ты, – поймав мой угрюмый взгляд, добавила моя подруженька. – Ну, подумаешь, немного преувеличила. Делов-то…

– Но зачем ты вообще это сделала? Чем плоха правда? – все еще не понимала я.

– Тем что на нее поймать зажравшегося самца, да еще и умудриться превратить его в своего мужа – просто невозможно. Пора бы тебе уже понять, Оленька. А эти малые того стоят.

– С чего ты взяла, что мне вообще нужен муж? Я и без него неплохо управляюсь и, кажется, тебе поиски его не доверяла. Тем более не просила доставлять его мне домой.

– Боже, какая же ты зануда, – сделала мне комплимент Широкова. – О тебе заботятся, а в ответ… Может ты забыла, что тебе уже давно перевалило за двадцать семь? Если так и дальше пойдет, то ты точно останешься старой девой или перед пенсией начнешь искать, не выбросила ли какая дама своего использованного муженька, чтобы его приютить и не оставаться в полном одиночестве. Как тебе такая перспектива? Нравится светлое будущее?

– Вполне, – съехидничала я. – По крайней мере, если в чем и придется кого винить, то только себя, а не добрых фей, строящих за тебя твою жизнь.

– Ну и зря, – равнодушно повела плечами Маринка. – Тебе готовенькое все домой приносят, а ты… А я бы на твоем месте хотя бы к ним пригляделась, а там как карты лягут.

Спорить или переубеждать в чем-то Маринку было бесполезной затеей, а потому я вынуждена была признать, что на данный момент сделать и вправду уже ничего не могу, кроме как действительно прикинуться гостеприимной хозяйкой. Оставалось только надеяться, что вся веселенькая компания у меня ненадолго задержится и свалит часика так через полтора. Ну, а уж это-то время я как-нибудь выдержу.

Пустив, так сказать, все на самотек, я принялась помогать Маринке накрывать на стол. Затем, когда все было более или менее готово, мы позвали в кухню наших гостей и сели завтракать.

– Кому что подать? – продолжила распоряжаться всем Широкова. – Накладывайте, не стесняйтесь.

– Это мы сделать успеем. Давайте лучше сначала выпьем, – вставая и беря со стола бутылку, произнес Маринкин ухажер.

Он ловким движением руки откупорил пробку и с точностью профессионала налил всем красного вина. Вскоре мы все уже держали бокалы в руках и ждали тоста.

– Ну, раз уж мы сегодня выступаем в роли гостей, – подал голос Кирилл, – то позвольте выпить за здоровье столь милых и прелестных фей, которых нам посчастливилось встретить.

– На исполнение всех желаний можете не рассчитывать, – пошутила Широкова. – Только на красоту рядом с вами.

Мы соприкоснулись бокалами и затем приступили к трапезе. Николай спросил у Маринки, где родился столь дивный цветок, и она принялась, как и положено фее, сочинять сказки о своем рождении и появлении на свет. Как ни странно, но оказалось, что Маринка вовсе и не из глубинки, как я думала изначально, а аж из самого Питера. Откуда, якобы из-за плохого состояния здоровья, ее родителям пришлось переехать в Тарасовскую область, где мы все сейчас и счастливы ее видеть. Возражать или говорить, что все это чистейшая ложь, я не стала, решив, что кто поумнее, тот и сам догадается, а кто не догадается, так это не мои заботы. Но ребятки на ее чушь почему-то все же клюнули.

– И ты до сих пор живешь вместе с родителями? – спросил Николай ее почти сразу.

– Да что ты, разве сейчас кто-то с ними живет, – отмахнулась Широкова жеманно. – Они уехали коротать старость в деревню. Город не для них.

– А… – хотел было спросить еще о чем-то парень, но Маринка его перебила:

– Ну что вы все обо мне, да обо мне. Расскажите лучше о себе. Чем занимаетесь, где живете?

– Увы, наша биография не так богата и разнообразна, поэтому не вижу смысла заострять на ней внимание, – вновь доливая в фужеры вино, произнес смазливый Коленька.

– Ну уж нет, я желаю знать, – легонько стукнула по столу кулачком Маринка и осторожно подмигнула мне.

– Я не такой уж хороший рассказчик, – попытался еще раз отделаться от нее молодой человек.

– Это совершенно не важно, – упорствовала Маринка. – Я хочу знать, с кем мне приходится иметь дело. – Она очаровательно улыбнулась, окинула всех присутствующих взглядом и, остановившись на Кирилле, попросила:

– Ну, может, тогда вы нам расскажете о себе и своем друге.

– Что ж, – Кирилл почему-то тоже покосился в мою сторону. – Раз вы так настаиваете, то слушайте, – и он повел спокойную, приятную речь.

Я слушала его и не слышала, скорее наслаждаясь голосом, нежели тем, что говорилось. Тем более что рассказ в действительности не изобиловал яркими событиями: обычная человеческая жизнь – поначалу счастливая семья, затем развод родителей, раздел имущества и детей, переезды из одного населенного пункта в другой…

– Но это все в прошлом, – заканчивая рассказ, подвел итог Кирилл. – Сейчас у меня отличная работа, собственное жилье, пусть и небольшое. Все, или почти все, что нужно для счастья.

Кирилл посмотрел на меня каким-то ласковым, окутывающим взглядом и я поняла, что он не против, если наши отношения продлятся и перейдут в более близкие.

Выходные пролетели незаметно. Изначально настороженно отнесясь к Маринкиным новым знакомым, я постепенно изменила свое мнение о них, решив, что ребята в целом неплохие и оставить их в друзьях совсем не помешает. Планы же Маринки, конечно, были немного иными. Мужчин просто в качестве друзей она никогда не рассматривала, а потому я могла поклясться, что она сделает все, чтобы добраться как минимум до статуса «девушки» или даже невесты. Но это уж ее заботы. Меня вполне устраивает просто хорошая компания и возможность куда-то выйти с интересными людьми, пусть даже у этих людей в отношении меня есть и какие-то свои планы. И планы эти для меня даже не были секретом. Я сразу поняла, что Кирилл запал на мою персону и стремится к большему. Не скрою мне было приятно все это осознавать. Мне хотелось этого, хотелось хоть какой-то романтики, пусть и ненастоящей, но все же согревающей душу.