Тухлое дело

Пролог

Августовское солнце стояло в зените. Это был час, когда жара особенно активно вступала в свои права, проникала во все уголки и влияла на жизнь абсолютно каждого тарасовца. Казалось, что жара поселилась в городе навечно, и не осталось такого места, которого она не могла бы достичь.

Старый двор на окраине города был практически пуст и казался вымершим. Уголок этот назвать живописным было никак нельзя. Основной составляющей его были полуразрушенные дома. Оставались, правда, и те, в которых еще жили люди, но и их в скором времени должны были снести. Однако процесс затянулся, и жильцы уже привыкли к тому, что их окружают развалины, свалки пищевых и промышленных отходов, груды осыпавшейся штукатурки…

Здесь царила атмосфера запустения, лени, скуки и грязи. От мусорных контейнеров, стоявших в глубине двора, исходил такой отвратительный запах, что к ним невозможно было подойти близко, и люди сваливали отходы прямо на землю, не доходя до них. Мусорные кучи достигли гигантских размеров, и неизвестно, когда их собирались расчищать.

Тем не менее возле одного из контейнеров мирно спали двое мужчин потрепанной наружности, именуемые в простонародье бомжами. Видимо, запах, источаемый отходами, не доставлял им дискомфорта. Больше во дворе не было ни души – жильцы сидели дома, плотно задернув от солнца занавески и спасаясь кто вентиляторами, кто холодной водой.

Бомжам, казалось, и жара была нипочем. Если многие плохо переносящие жару люди не могли заснуть даже ночью, то эти двое крепко спали в самый жаркий час, причем оба были одеты в брюки и рубашки с длинными рукавами, а один еще и укрывался старой телогрейкой. Собственно, это было все его богатство, поэтому он никогда с нею не расставался.

Со стороны двор казался застывшей картиной, оживить которую ничем невозможно. Однако случилось по-другому.

В арочный проем между домами на полной скорости влетела машина. Из нее выскочил довольно молодой мужчина с «дипломатом» в руках и, не запирая своего автомобиля, кинулся к одному из домов. Внезапно сзади послышался визг тормозов, и во двор въехала еще одна машина, из которой выбежали уже двое мужчин. Каждый из них держал в руке пистолет.

Человек с «дипломатом» затравленно оглянулся и опрометью кинулся к одному из мусорных контейнеров. Сзади прозвучал выстрел. Мужчина нырнул за контейнер, швырнул «дипломат» на землю и выдернул из кармана свой пистолет. Осторожно выглянув из-за края контейнера, он выстрелил. Тотчас ему в ответ были посланы две пули.

Проявив осторожность, мужчина не стал больше высовывать из-за контейнера голову, он лишь вытянул руку и выстрелил наобум. Два выстрела прогремели одновременно.

«Какая синхронность!» – невольно подумал он, сам поражаясь, что может иронизировать в момент, когда его жизнь висит на волоске.

Поняв, что долго за таким ничтожным укрытием он не продержится, мужчина быстро огляделся. Слева от него была огромная мусорная куча, начинавшаяся от самой арки, через которую он въехал сюда. Справа находился старый полуразваленный двухэтажный дом. Двери на подъездах отсутствовали, стены, разделяющие подъезды, практически разрушены, стекол в окнах не было.

Преследуемый несколько секунд думал, потом, уловив момент затишья, подхватил «дипломат» и метнулся в сторону первого подъезда. Один из преследователей моментально среагировал, и из его пистолета вырвалось пламя.

Мужчина вскрикнул и, хватаясь за бок, согнувшись, но не выпуская «дипломата» из рук, вбежал в подъезд. Двое других кинулись за ним. Едва они подбежали к лестнице, как сверху раздался выстрел. Оба шарахнулись в стороны и прижались к стенам.

– Сука! – вырвалось у одного из них.

Он поднял голову и крикнул ведущему сверху огонь человеку:

– Эй ты, выходи лучше сразу! Все равно никуда не денешься!

Ответом ему стали три выстрела, прозвучавшие один за другим. Прижавшиеся к стене преследователи разразились матерной бранью.

– Ну смотри, гнида, – проговорил один из них, – когда попадешься, мы тебе такое устроим! Так что лучше сразу выходи, пока мы еще добрые.

В этот момент сверху раздался слабый стон – видимо, рана, полученная человеком с «дипломатом», давала о себе знать.

Преследователи переглянулись, и в глазах их зажегся победный огонек.

– Давай спускайся! – снова крикнул один из них. – Подохнешь же там! Кровью истечешь.

Мужчина ничего не ответил, но и не выстрелил. Несколько секунд прошло в полном молчании, слышно было лишь, как засевший на верхнем этаже человек хрипло дышит.

Внутри у него сейчас происходила борьба. Ему очень не хотелось сдаваться, но умирать хотелось еще меньше. Тем не менее он прекрасно понимал, что, если спустится вниз, в живых его не оставят. Слишком высоки были ставки. Гораздо выше человеческой жизни.

– Тем более моей… – с грустью прошептал он. – Вот дурак, нашел, с кем связаться. Надо было предвидеть, что все может закончиться так вот печально…

В этот момент проснувшаяся обида с новой силой всколыхнула в нем такую злость и ярость, что мужчина сильнее сжал пистолет и прошептал:

– Нет уж, как бы там ни было, а живым я вам не дамся!

Он перегнулся через перила и выпустил вниз все оставшиеся патроны. К его глубочайшему сожалению, ни одна из пуль не достигла цели. Он по-прежнему оставался один, раненый, против двоих абсолютно здоровых людей. В эту минуту им овладело отчаяние. Он выбросил ставший ненужным пистолет.

Тут же острая боль в боку заставила его застонать. Он приложил руку к раненому месту и почувствовал, как она стала липкой. Кровь просочилась через пиджак и даже начала капать на бетонный пол.

– Вот паскуда! – сказал второй преследователь своему напарнику. Голос у него был более низкий и прокуренный. – Давай-ка я попробую с той стороны обойти, – тихо добавил он.

Первый молча кивнул и посмотрел наверх. Напарник его, стараясь ступать тихо, вышел из подъезда. В этот момент сверху раздался отчаянный крик:

– Да подавитесь вы, суки!

Вслед за этим на мужчину, стоявшего внизу, полетел «дипломат». Тот, не ожидая этого, едва успел отклониться в сторону. «Дипломат» со стуком упал прямо к его ногам. Мужчина тут же схватил его и, вскрыв ножом замок, открыл крышку.

В «дипломате» лежало несколько пачек долларовых купюр, перетянутых резинками. Мужчина присел на корточки и принялся распечатывать пачки и пересчитывать деньги. В эту секунду наверху послышался какой-то шорох. Он резко вскинул голову и выстрелил.

– Ты что, охренел, что ли? – взревел голос наверху. – Своих не узнаешь?

– А, это ты, – успокоенно произнес мужчина, узнав своего напарника. – Так бы и сказал сразу, а то топчешься там.

– Да ты ж меня застрелить мог, придурок! – не унимался второй, спускаясь по лестнице.

– Да ладно тебе, не убил же, – глубокомысленно ответил первый. – Где этот-то?

– Да хер его знает, – пожал руками второй. – Я поднялся, а его там нет. Вот нашел его пистолет.

– Комнаты осмотрел?

– А как же! Все обошел, нету его.

– Куда же он делся?

– Поди, в окошко сиганул в соседний двор. Я пятна крови видел, когда осматривал второй этаж.

– Как же он раненый в окно-то сиганул? – удивился первый, отрываясь от пересчитывания денег.

– Да хер его знает, – пожал плечами его напарник.

– Ну и хрен с ним, – неожиданно сказал тот, что пересчитывал деньги. – Все равно сдохнет где-нибудь под забором. Главное, что бабки теперь у нас.

– Ты все пересчитал? – присаживаясь рядом на корточки, спросил напарник.

– Да нет, не успел. Садись помогай.

Второй убрал пистолет и тоже начал распечатывать деньги.

В этот момент наступившего затишья возле контейнера началось какое-то шевеление. Вскоре оттуда показалась встрепанная голова со слипшимися от пота грязными седыми волосами, а затем осторожно появился и ее обладатель.

Это был мужчина неопределенного возраста. С первого взгляда можно было подумать, что это глубокий старик, но, присмотревшись, приходилось признать, что это не так.

Внешность у мужчины была довольно отталкивающей. Седые нахмуренные брови, сломанный нос, грубый квадратный подбородок. Тянущийся через левую щеку глубокий шрам также не прибавлял ему привлекательности.

Одет он был в старую выцветшую тельняшку с обрезанными рукавами, изобилующую дырами, поверх которой красовалась столь же рваная телогрейка.

– Вот бл… – проворчал он, – поспать не дадут. Устроили тут стрельбу среди бела дня…

Вслед за первым обитателем мусорки появился и второй – высокий худой мужик с правильными чертами лица, в очках с треснутым стеклом. Несмотря на не менее потрепанный вид, чем у его товарища, он, как ни парадоксально, выглядел почти интеллигентно, может быть, из-за очков, а возможно, из-за довольно породистого лица. Глаза его – серые, ясные, умные – смотрели на мир с иронией.

– Что же вы хотите, мессир, – разводя руками, со вздохом проговорил он. – Извечная vanitas vanitatum.

– Чего? – не понял первый.

– Суета сует, – с легкой улыбкой пояснил «интеллигент».

– Ты бы, Маркиз, попроще выражался, – с неодобрением в голосе сказал бомж в тельняшке. – А то строишь из себя умного…

Тот, кого назвали Маркизом, лишь шире улыбнулся и ничего не ответил.

– Вот суки, а? – продолжал ворчать бомж в тельняшке, сокрушенно качая головой. – Как ты думаешь, они того мужика замочили?

– Не знаю, – ответил Маркиз. – Но похоже на то.

– Суки, – еще раз произнес тот, что со шрамом. – За что они его?

– Ну, отчего гибнут люди? – спросил Маркиз.

– Как отчего? – недоуменно пожал плечами бомж в тельняшке и принялся загибать пальцы: – От холода, от голода, от болезней…

– Это понятно, – кивнул Маркиз. – Но здесь у нас другой случай. Причиной гибели стал извечный мотив преступления.

По насупившимся бровям своего собеседника «интеллигент» понял, что тому снова не нравится его манера изъясняться, и поспешил объяснить:

– Из-за чего совершается большинство преступлений? Конечно же, из-за денег. И этот случай наверняка не исключение.

– Ты чо, думаешь, его из-за денег грохнули? – заинтересованно спросил бомж в тельняшке.

– По всей видимости, да, – согласился Маркиз.

В это время двое мужчин в подъезде быстро пересчитали находящиеся в «дипломате» деньги – благо что пачек было немного и состояли они все из сто– и пятидесятидолларовых купюр.

– Ну что, пошли? – убирая деньги обратно в «дипломат» и захлопывая его, спросил первый мужчина у второго.

– Пошли, – ответил второй со вздохом, тяжело поднимаясь и опираясь рукой о стену.

Они прошли к своей машине, обратив внимание на то, что автомобиль преследуемого так и стоит на месте.

Едва завидев их, бомжи тут же нырнули обратно за контейнер от греха подальше.

Мужчина с «дипломатом» сел за руль «Вольво», второй устроился рядом. Им обоим было примерно по тридцать пять лет. Одетые в одинаковые рубашки с короткими рукавами и темно-серые брюки, они больше ничем не походили друг на друга.

Тот, что сидел за рулем, был повыше и постройнее. Волосы у него были светло-русые, стриженные под ежик. Второй, обладавший низким голосом, был невысокий, коренастый и широкоплечий. Его черные волосы кучерявились, образуя пышную шевелюру.

– Жаль, эту суку не удалось пришить, – качая головой, произнес кучерявый, сжимая кулаки.

– Ладно, – отмахнулся светловолосый, закуривая сигарету. – Главное, что бабки у нас. А это то, зачем нас сюда посылали.

– Не только за этим, – спокойно напомнил чернявый.

– Слушай, хватит! – начиная заводиться, взвился светлый. – Скажи спасибо, что так все закончилось, что он не успел нас с тобой перестрелять! Стрелок, мать его! – и он разразился длинной тирадой ругательств.

Две взлохмаченные головы вновь вынырнули из-за контейнера.

– Кажись, уезжают, – сказал бомж в тельняшке, шкрябая свой заросший подбородок. – Можно снова спать ложиться.

– Подожди, они еще о чем-то разговаривают, – остановил его Маркиз.

– Да-а, – протянул второй, мечтательно глядя на машину. – Бабок-то, поди, немало хапнули, раз человека грохнули. Эх, мне бы такие бабки…

– И что бы ты сделал? – насмешливо спросил Маркиз.

– Ну-у-у… – бомж в тельняшке снова почесал подбородок и задумался. – Чего-чего. Чего все нормальные люди делают?

– Нет, ну а ты конкретно?

– Конкретно? – бомж закатил глаза. – Ну, пожрать бы купил.

– И все?

– Ну… Жилье купил бы, одежду, машину там…

– А ты умеешь машину водить? – с сарказмом спросил Маркиз.

Его приятель, видимо, уловил насмешку, потому что набычился и перешел в наступление:

– А ты сам-то чего бы приобрел?

– Так я и не говорил, что хотел бы иметь такие деньги, – зевнул Маркиз.

– А я бы хотел, – признался тот, что в тельняшке. – Надоело по помойкам лазить. Я бы, может, женился даже…

– Ладно, жених, давай лучше спать. Они, кажется, уезжают.

В этот момент, за несколько затяжек вытянув длинную сигарету, светловолосый надавил на педаль акселератора, вырулил к арке и резко дал по газам. Машина в одну секунду миновала арку и скрылась из вида, покинув место трагедии.

– Ох, ну ладно, – бомж в тельняшке тоже длинно зевнул, прикрывая рот грязной ладонью, потом опустился на прежнее место, подкладывая руку под голову. – Давай поспим до вечера, а то на погрузку ночью идти надо.

Маркиз устроился рядом с ним. Приятель его вскоре захрапел, но у интеллигента отчего-то пропал весь сон. Он стал вспоминать увиденное сегодня и невольно задумался о судьбе мужчины с «дипломатом».

Поворочавшись несколько минут и так и не дождавшись прихода сна, Маркиз поднялся и в задумчивости посмотрел на арку, в которой скрылась машина с убийцами…

Глава 1

Сегодня вечером Лариса Котова вернулась домой рано. В последнее время она старалась этого избегать, поскольку не хотела лишний раз сталкиваться с собственным мужем в собственном доме. Вообще-то мужем Евгения Котова можно было назвать лишь условно, поскольку их отношения давно перестали быть супружескими.

В последний раз, когда Евгений приехал к ней из Москвы, где с переменным успехом занимался бизнесом, Лариса провела мужа в кухню, плотно прикрыла дверь и завела с ним серьезный разговор.

– Каждый раз ты возвращаешься к нам как ни в чем не бывало, – начала она. – После всех своих выходок ты спокойно приезжаешь и ведешь себя так, словно ничего не произошло.

– Лара, а что же такого произошло? – осторожно спросил Котов.

– Не заставляй меня перечислять все твои грехи, – усмехнулась Лариса. – Тебе самому они прекрасно известны.

Котов сделал недоуменно-негодующее лицо, пытаясь создать впечатление, что обвинять такого святого человека в наличии грехов – это просто святотатство. Но Лариса, не обращая внимания на мимику Евгения, продолжала свой монолог.

– Так вот, – сказала она спокойно, постукивая по столу чайной ложечкой. – Теперь я хочу расставить все точки над i. Раз уж ты приходишь к нам как к себе домой…

– А куда же мне идти? – развел руками Котов. – Конечно, сюда, к тебе, к вам с Настей, потому что это и есть мой дом.

– Ты всегда можешь найти куда пойти, – возразила Лариса. – Но я не стану возражать против того, чтобы ты жил здесь во время своих приездов, но только при соблюдении определенных условий.

– Пожалуйста, я готов выслушать, – важно кивнул Евгений. – Говори, что тебя не устраивает, что ты хотела бы изменить, – я с удовольствием выслушаю. Я всегда был за то, чтобы спокойно поговорить, разобраться, предотвратить инциденты…

Котов, похоже, еще долго собирался рассусоливать о своей покладистости, но Ларисе не хотелось это слушать.

– Во-первых, – сказала она. – Ты не смеешь появляться здесь в пьяном виде. Если такое случится хотя бы один раз, я вообще не позволю тебе приходить сюда.

На лице Котова ясно читалось, что его снова обвиняют черт знает в чем и что ни разу этот дом не был осквернен его присутствием в пьяном виде. Однако Лариса так выразительно посмотрела на Евгения, что он, видимо, все-таки напряг память и вспомнил о подобных случаях, потому что вдруг опустил голову и стал внимательно рассматривать узор на скатерти.

– Во-вторых, – продолжала Лариса. – Наши с тобой отношения переходят в разряд дружеско-партнерских.

– Это как? – поднял голову Евгений.

– Очень просто. Мы сохраняем нормальные, ровные, дружеские отношения, помогаем друг другу по мере сил и возможностей, я готовлю тебе еду, ты, в свою очередь, выполняешь мои мелкие просьбы по дому…

– А секс? – быстро спросил Котов.

– И не мечтай, – отрезала Лариса. – В этом плане мы с тобой абсолютно чужие люди.

– Но… – его явно не устраивал такой договор. – Это же просто смешно, Лара! Мы же все-таки муж и жена.

– Хорошо бы ты помнил об этом, когда путался со своими московскими проститутками, – ответила Лариса. – И не только московскими.

– Лара, Лара, ну что ты всегда вспоминаешь самое плохое! – поморщился Евгений. – Тем более то, о чем не стоит ни вспоминать, ни говорить! Эта сфера жизни настолько ничего не значащая, что считать ее проблемой просто смешно.

– Однако ты почему-то не можешь без нее прожить, – язвительно проговорила Лариса и взяла сигарету.

– Я очень даже могу без этого прожить! – гордо заявил Котов. – Вот посмотришь!

– Дело в том, что я уже никуда не хочу смотреть и ни в чем убеждаться или разубеждаться. Я устала переживать из-за этого и больше не буду. Одним словом, я сказала все. Если ты принимаешь мои условия, то, ради бога, можешь жить здесь. Если же нет – то извини. Знаешь, где выход.

Котов встал и нервно прошелся по кухне. Лариса молча курила.

– Нет, это просто смешно! – пробормотал он себе под нос.

Лариса докурила сигарету и смяла ее в пепельнице.

– Ну все, – сказала она, вставая. – Я вижу, что тебе нужно подумать. Я сейчас еду на работу, а вечером мы можем продолжить разговор. Но сразу предупреждаю – он будет коротким.

С этими словами Лариса прошла к себе и переоделась, чтобы ехать в ресторан «Чайка», директором которого она являлась.

Выводя свою «Вольво» из гаража, Лариса думала о разговоре с Евгением. Не прекращала она вспоминать его и по дороге на работу. В течение дня Лариса закрутилась со своими делами и перестала думать о муже. Но вечером, возвращаясь домой, она снова вернулась к этой теме.

Она понимала, что наладить что-либо уже вряд ли возможно, да если честно, ей и не хотелось этого. Она терпела Евгения из-за… Она сама не знала, из-за чего, просто как-то не было времени над этим подумать, и она убеждала себя, что все это ради дочери, которая души не чаяла в папе.

Лариса знала, что стоит только начать анализировать зашедшие в тупик отношения, как она придет к неутешительному выводу, что их давно пора прекратить. Знала, потому и не анализировала. Ведь расставание, даже двух практически чужих и неинтересных друг другу людей, всегда сопряжено с тратой времени и нервов. А ей этого сейчас совершенно не хотелось.

Поэтому она встряхнулась от нахлынувших по дороге домой горьких мыслей и, поставив свою «Вольво» в гараж и уже поднимаясь по лестнице, постаралась думать о приятном. А именно о том, почему сегодня она возвращается домой так рано.

Утром ей на работу позвонила ее давняя подруга Марина. Собственно, подругой она была для нее в далекой молодости, а со временем, когда частота их встреч резко сократилась, перешла – такова жизнь! – в разряд приятельниц. Тем не менее Лариса рада была ее слышать.

В голосе Марины, однако, звучала обеспокоенность, если не сказать тревога, и Лариса это сразу почувствовала.

– У тебя какие-то проблемы? – настороженно поинтересовалась она.

– Д-да… – неуверенно ответила Марина. – Не знаю даже, как сказать. Может быть, мы лучше встретимся с тобой?

Дела в ресторане не ладились, за два дня вдруг резко упала выручка, заместитель Ларисы Дмитрий Степанович Городов измотал ей все нервы, беспрестанно ноя и жалуясь, словно спад клиентов был на совести Ларисы, поэтому настроение ее было не самым лучшим.

Но делать вечером Котовой все равно было нечего, и встреча с Мариной была единственной альтернативой обществу опостылевшего мужа, поэтому она любезно пригласила приятельницу к себе домой.

И теперь, возвращаясь за полтора часа до визита Марины, она ломала голову над тем, как получше угостить свою подругу, доказав, что она недаром является владелицей одного из самых лучших ресторанов города Тарасова.

Войдя в квартиру, Лариса переоделась и поспешила на кухню. Котова дома не было: Лариса позвонила из ресторана домой и предупредила, что вечером придет Марина, а Евгений терпеть не мог Ларисиных подруг, поэтому решил на время вечера покинуть пределы квартиры.

Лариса была рада его отсутствию, поскольку это давало отсрочку продолжению их отнюдь не приятного разговора.

Дочь Настя была дома, но сидела в своей комнате и смотрела какую-то музыкальную программу, поэтому Ларисе никто не мешал.

Лариса приготовила целый австрийский стол: суп с печеночными кнедликами, венский антрекот с луком и жареный картофель с зеленой фасолью, а также блинчики с творогом.

Времени на это ушло довольно много, зато результатом она осталась довольна – Маринке должно было понравиться. Собственно, Марина никогда не была гурманом и вообще очень любила поесть, так что Лариса старалась больше для себя, пытаясь таким образом отвлечься от проблем.

Ровно в семь часов прозвучал звонок в дверь. Лариса подошла к домофону и увидела лицо своей подруги. Отметив ее пунктуальность, она пошла открывать.

Пока Марина разувалась в прихожей, Ларису удивила ее непривычная бледность и синяки под глазами. К тому же в глазах ее застыла тревога. Насколько Лариса знала, у Марины в последнее время все в жизни было благополучно – она вышла замуж во второй раз, муж ее довольно успешно занимался бизнесом, и отношения между ними были очень теплыми.

«Что же такого могло произойти у Маринки, если она так плохо выглядит?» – недоуменно подумала Лариса, провожая подругу в кухню.

– Ну, теперь, наконец, давай поздороваемся, – нарочито весело произнесла Марина. – Я очень рада тебя видеть.

– Взаимно, – улыбнулась Лариса, – садись.

Они сели за стол, и Лариса выставила все, что с такой тщательностью готовила в этот вечер.

Марина, невысокая, пухленькая шатенка с удивительно красивыми зелеными глазами, слушала рассказы Ларисы о ее работе в ресторане, о дочери Насте, хвалила еду и напитки, как всегда, восхищалась ее квартирой, но хозяйка дома постоянно ловила себя на мысли, что разговор идет вовсе не о том, что действительно волнует Марину. Она уже хотела напрямую задать вопрос, что же тревожит подругу, но тут Марина сказала:

– Ну, я вижу, что у тебя все в порядке. Надеюсь, что и с мужем все так же хорошо?

В ответ Лариса только махнула рукой.

– Давай не будем говорить об этом, ладно? – слегка поморщившись, сказала она. – Расскажи мне лучше о себе. Насколько я помню, у тебя-то с мужем все было прекрасно. Сейчас так же?

– Сейчас… – Марина задумалась и закусила губу. – Я даже не знаю, как тебе сказать.

– Да ладно, чего ты мнешься. Все-таки мы не первый год с тобой знакомы, – подбодрила подругу Лариса.

– Дело в том, что Алексей пропал. – Она выговорила это, глядя куда-то в стену, и голос ее дрогнул.

Лариса молча ждала продолжения, не решаясь задать дурацкий вопрос: «Как – пропал?»

…Маринкиным мужем был Алексей Лучников. Лариса довольно неплохо знала его, и, в общем-то, он был ей симпатичен. Это был высокий, худощавый парень лет тридцати. Темные волосы и голубые глаза делали его очень привлекательным, он нравился женщинам. Правда, Маринка никогда не жаловалась на измены с его стороны.

Лешка был довольно шалопаистым парнем. В его красивой голове вечно возникали различные супер-идеи, которые должны были коренным образом изменить его существование.

Но результат воплощения этих идей в жизнь почему-то не был таким великолепным, как задумка. Не раз Ларисе приходилось выслушивать зареванную Маринку, когда ее благоверный попадал в очередную неприятную историю и мучительно пытался из нее выбраться.

Лариса неоднократно одалживала подруге деньги, чтобы хоть как-то помочь ее непутевому муженьку, который, после того как приходил в себя после очередного стресса, через некоторое время вновь был одержим новой, еще более гениальной идеей.

Тем не менее Лариса искренне симпатизировала этому парню. Было в нем какое-то необъяснимое обаяние.

Леха был простым парнем, абсолютно не жадным и во многом наивным. Имея достаточно высокий интеллект – он окончил филологический факультет Тарасовского университета с красным дипломом, писал стихи и прозу, – Лешка не обладал трезвостью мысли и целеустремленностью. Его постоянно мотало из стороны в сторону.