Дети Кронарха. Путь Наследника

Пролог

Человек – самое странное и таинственное существо. Он является как истребителем тайн, так и их источником, потому что если бы не было человека, то и тайны некому было бы разгадывать. Иными словами, человек сам себе выдумывает и ищет проблемы, не может без них жить. И если они совсем пропадут, то жить ему станет скучно. Без маломальских проблем человек начнет деградировать, болеть и в конце концов умрет. А это значит, что нельзя жить без засевшей в голове мечты, интересной и нужной цели.

Эта история о необычном человеке, который с самого рождения был не таким, как многие другие. Он жил в мире под названием Тертус. Этот мир не образовался сам по себе, его создал вполне определенный Творец. По легендам древних, Создатель, или Всеотец, как его еще часто называют, появился в необъятной пустоте и начал расти, развиваться. Постепенно он создал мир, а потом породил Марану – любимую дочь, которая была первым живым существом на единственной планете. Затем они вместе начали развивать жизнь, а все живые существа стали их детьми. Звучит подобное несколько странно, если воспринимать Создателей по образу и подобию людей. Но если рассматривать их как Высших творческих существ, то все становится вполне правильным и понятным. Тем более что это люди обрели подобие своих Создателей, а не наоборот. Причем подобие это до сих пор очень относительное. Вскоре начались те самые проблемы, о которых говорилось выше. С одной стороны, Создатели были не вполне готовы стать хорошими родителями, с другой – люди не понимали, как им стать хорошими детьми. В итоге случилась беда: люди и их Создатели оказались разделены. Они потеряли связь, способность общаться. Как всегда в подобном случае, когда дети теряют своих родителей, людей охватил страх. Конечно, подобное нельзя сравнивать с состоянием ребенка, заблудившегося в лесу, ведь это совсем другое. Но некоторые схожие детали весьма заметны. Люди потеряли не просто своих Создателей, но и учителей, стали утрачивать понимание своего предназначения, пошли на поводу у своих тел, совсем позабыв о том призрачном подобии, которое в них заложено. Они начали дичать, терять силу и дух. Высокие и благородные цели сменились низкими и никчемными. Это стало происходить повсеместно и очень быстро. Казалось, что человечество станет ничем не отличимо от других животных, но у Создателей все же оставались верные и чистые дети, которые всеми силами пытались замедлить отвратительный процесс. Но и у них не вышло. А когда уже казалось, что все совсем потеряно, появился новый луч надежды. Это был юноша семнадцати лет от роду, который жил в диком племени, и никто никогда бы не подумал, что он может хоть как-то повлиять на ход вещей в мире. Еще немного, и видеть такую необходимость никто бы не смог. Но это был необычный юноша. Он не отличался выдающимся умом или богатырской силой, разве что любопытство его своей громадой могло поразить любого, словно полная луна на южном небе. Его необычность скрывалась глубоко внутри, поэтому просто так наружу она выбраться не могла. До нее еще нужно было достучаться, да так аккуратно, чтобы не повредить.

***

Я открыл глаза. Мое тело находится в центре всепоглощающей бездны. Пытаюсь осмотреться, но в кромешной пустоте нет ничего, только я. Вдруг я почувствовал слабое подергивание пространства. Пустота как будто слабо, а потом со все большей силой начала беспорядочно двигаться. Но через мгновение все прекратилось, и меня вновь окутал покой. Становится страшно. Я не могу шевелиться. Пытаюсь закричать, но нет ни звука, ни даже ощущения, что я способен на крик. Я чувствую, как что-то в горле срывается, на губах и во рту появляется соленый привкус крови, а через мгновение я уже не чувствую ни губ, ни вкуса, ни тела. Ничего не вижу и не слышу. Становится еще страшнее, потому что я не могу понять, где я. Что мне делать? Может, я умер или просто ослеп, оглох? Постепенно приходит понимание, что я нахожусь здесь очень долго. Я тысячи лет нахожусь в центре пустоты, тысячи лет прошли в один миг. Значит, у меня нет тела – я тень…

Чувствую странное нарушение в пустоте. Будто грядет что-то великое, необъятное. Внезапный мощнейший столб света ослепляет меня, но это неправда. Я был в пустоте и не мог видеть. Я знаю это теперь, потому что есть свет, я его вижу, а значит, я не ослеплен, а прозрел. Но находился ли я в бесконечном свете всегда, или он появился только что? Что это такое? Я совершенно не понимаю, кто я. Я всегда был тенью или стал ею? Любое рождение сопровождают перемены. Это могут быть муки и боль, радость, счастье, а может, страх? Так всегда было и будет. Я родился? Но где я и когда? Я человек, или был человеком?

Через мгновение столб света становится крохотным огоньком. Но в пустоте он бесконечно огромен и будет необузданно и неистово сиять миллионы лет. Они снова проходят в один миг. Все это время я здесь, охраняю пламя, берегу его.

Теперь я – маленькая точка в центре белого огня и окутан не пустотой, но светом. Свет не может быть таким же бесконечным, как ничто. Мне посчастливилось увидеть его начало, а то место, куда дотянутся его лучи, станет границей, отделяющей мир света от мира пустоты. Но вдруг что-то изменилось. Свет уплотняется и, скрутившись в петлю, взрывается бесшумной мощью, выталкивая меня из себя. Мое тело стремительно несется в бесконечную даль, увлекаемое светом. Вскоре я преодолел границу мира света и устремился в мир без него – черный и холодный. Свет придал мне огромную скорость, и я влетел, казалось, в самое сердце тьмы. Отсюда тот бесконечный огонь, в котором я побывал, вновь кажется крошечной искрой. И крошечный огонек начал угасать. Он медленно меркнет, кажется, что он умирает. Я совсем недолго был с ним, но мне очень жаль его. Мне не верится, я не хочу, чтобы он пропал. Свет иссякает, его лучи больше не достигают меня во тьме, теперь ее очередь нести меня к свету – и она несет. Но поздно… Свет исчез, тьма уплотнилась, а пустота вернулась. Я снова один во всепоглощающей бездне. Но теперь все не так. Я чувствую холод. Ужасный холод раздирает мое тело на части, словно стая призрачных темных ледяных волков. Они рвут мою плоть, оставляя рваные раны. Я вижу свою сияющую во тьме кровь и понимаю, что свет сделал меня живым. У тени не было крови, а у меня есть. Она сочится из ран и обволакивает меня, собираясь в неповторимую подвижную живую форму. Сияющим алым узором она ежесекундно принимает самые разные, но симметричные и прекрасные формы вокруг меня. Волки растворились в пустоте, а я медленно засыпаю, чтобы проснуться кем-то другим…

Глава 1

– Смотрите, он просыпается! Дайте ему воды, он, наверное, хочет пить. – Незнакомые голоса выдернули меня из тягостного забытья.

Я открыл глаза. Закатные лучи солнца пробивались сквозь листья неизвестного мне растения, покрывающие хижину, в которой я лежал на охапке увядшей травы, постеленной на деревянный помост. Вокруг меня много незнакомых, с удивлением и любопытством смотрящих на меня людей.

– Не толпитесь, дайте ему пройти! – Безбородый мужчина в странной для моих глаз одежде поманил кого-то рукой. Толпа начала расступаться, а мужчина принялся осматривать мою голову, трогать лоб и щупать пульс на шее.

– Эй, парень, как ты себя чувствуешь? – Безбородый был невысокого роста, на вид ему было лет сорок.

Он суетливо растолкал медленно расступавшихся людей, и паренек лет пятнадцати подскочил ко мне, протягивая кружку с водой. Пить действительно очень хотелось, сильно болела голова, бока и левая нога. Я попытался приподняться, но тело онемело и слушалось плохо.

– Где я, кто вы такие? – Пить почему-то было трудно и неудобно.

– Мы нашли тебя на берегу реки. Не знаю, что с тобой приключилось, но ты лежишь здесь целый день, и боюсь представить, сколько ты пролежал до этого. Меня зовут Трован. Мы ловим здесь рыбу для нашего поселения. Так как ты себя чувствуешь? Ты болен чем-то?

– Нет, но тело болит и нога.

– Это понятно, ты весь в синяках, тебя избили?

– Нет, я плохо помню, что случилось, но меня точно никто не бил.

– Ладно, полежи пока, приходи в себя. Если хочешь есть, мы принесем вяленой рыбы.

Я поблагодарил странное, но дружелюбное племя за заботу, но есть еще не хотелось. Так что я немного полежал и попытался вспомнить, что же со мной произошло. Обрывочные воспоминания всплыли сразу, но связать их вместе я смог только к вечеру. Как раз в это время у рыбаков был ужин. Они позвали меня к общему костру, и очень кстати, потому что есть захотелось очень сильно. Неудивительно, что всем было очень интересно, кто я и как оказался в реке, так что Трован снова начал задавать вопросы.

– Ну что, вспомнил что-нибудь? Хотя бы имя свое? – Рыбаки тихо загоготали.

– Да, меня Джоджо зовут.

– Уже хорошо. Ты, наверное, кочуешь? Странно, что ты один.

– Нет, мое племя не кочует. Разве что на зиму мы в пещеры уходим.

– И далеко твое племя расположилось?

– Не знаю. Я совсем не понимаю, где нахожусь. Тут все такое незнакомое. Деревья, звуки, запахи… Словно я на другой земле.

– Не переживай, найдем мы твое племя. Расскажи для начала, что с тобой приключилось, что вспомнил? – Вспомнил я пока не много, но добрая компания и еда благоприятно повлияли на мою голову.

– Помню пещеру, я прятался от медведя, реку переплыл…

– То есть ты потерял сознание, когда спасался в реке от медведя?

– Нет, я переплыл реку и обосновался на ночлег на берегу. Нашел пещеру, а потом точно не помню, что произошло.

– Постарайся забраться в воспоминаниях подальше: как ты начал свой день, куда ходил, что делал. Так будет проще вспомнить последние события.

– Ну, хорошо… Я собирался пойти к Вечной поляне, чтобы проверить, не поспели ли красные ягоды. Ведь уже конец весны, а это то самое время, когда они должны быть в самом соку. Кроме того, многие звери их тоже любят, а значит можно поохотиться. Если принесу зайца или птицу, вождь похвалит меня перед племенем за усердие, и это послужит поводом больше меня уважать, ведь я самый младший в племени. – Когда я говорил, что сейчас весна, рыбаки переглянулись, но ничего не сказали, мне это показалось немного странным.

– А что, в твоем племени не уважают молодых? – удивился Трован.

– Не совсем так. Я самый любопытный, и часто лезу куда не следует. За это мне нередко приходится терпеть всяческие упреки и даже получать незаслуженные наказания. Понятно, что все мои беды происходят от любопытства, но победить его я не в силах. – Люди вокруг снова тихонько загоготали. Похоже, их веселят мои ответы.

– Ладно. А родовое племя твое как называется? – продолжал донимать вопросами безбородый. Но опасности я не чувствовал и рассказывал все с некоторым удовольствием.

– Мое племя называется Тиматак, но родился я в других местах, и никто толком не знает, кто я и откуда, потому что когда-то давно в лесу на маленького меня наткнулись охотники. Это произошло неподалеку от Вечной поляны.

– Ну а где эта Вечная поляна находится? Я не припомню племени с названием Тиматак, не знаю ни единой поляны, которую называют вечной.

– Племя Тиматак с незапамятных времен живет в долине реки Кая у высокой горной гряды. Нашего вождя зовут Доро, и его знают во многих окрестных племенах. Если про поляну не слышали, так, может, его знаете?

Трован переглянулся со своими друзьями, но все только разводили руками. Ни племени, ни вождя, ни даже реки с таким названием никто не знал.

– Расскажи еще о своих краях. Быть может, твое племя попросту называет своими именами знакомые нам реки и горы.

– Постараюсь… Кая – самая глубокая река в наших краях. В ней много рыбы и другой живности. Я очень люблю рыбалку с острогой. Зверья всякого тоже много. Старик Колн рассказывал о бобрах ростом с человека, которые живут вниз по течению. Я никогда их не видел, но странные нагромождения поваленных деревьев и гигантские старые запруды могут служить подтверждением слов этого старожила, ему ведь уже сто пятьдесят один год. А вот сомы точно водятся, и размерами побольше некоторых дубов. Один рыбак в прошлом году уронил корзину для рыбы в воду и поплыл за ней. Место для ловли он выбрал опасное, рядом с глубоким омутом. Тут ловится большая рыба, пусть и не часто. Мы увидели, как под Гареном появилась водоворотная воронка, и он скрылся в ней, не успев даже вскрикнуть. То был огромный сом, локтей, наверное, под сотню… Подобные опасности частенько нас поджидают в лесах и прериях, поэтому нужно быть достаточно опытным для одиночных походов…

– Все очень интересно, ты молодец, но нам сейчас это мало поможет, – с улыбкой перебил меня Трован. – Лучше расскажи о примечательных, особенных местах, которые ни с чем не спутаешь.

– Хорошо. Вечная поляна как раз очень примечательная. Ее в нашем племени многие считают проклятой. Я как-то встретил там оленя с двумя головами, и он меня очень сильно напугал. Но это случилось всего один раз, так что, может, он случайно туда забрел издалека. В племени мне никто не поверил тогда, но ходить на поляну стали реже. А меня почему-то все равно туда тянет, несмотря ни на что.

Говорят, когда-то в сердце будущей поляны упала звезда, а ее падение увидели охотники. Поваленные деревья раскидало по краям воронки, как солому. На сто шагов вокруг упавшей звезды не было даже травы, только голая земля и огонь. Охотники были неподалеку, и когда они прибыли на место падения, звезда была еще жива, но быстро умирала. На небе она сияла бело-голубым светом, а здесь гасла, меняя цвет с желтого на красный, а потом почернела. Многие захотели посмотреть на звезду, но на следующее утро она бесследно исчезла. А охотники, увидевшие ее, через некоторое время пропали. Так появилась история о проклятой звезде. Когда поляна заросла травой, на ней стали расти самые крупные и вкусные ягоды. Наверное, Туго сбросил эту звезду с неба, потому что она приносила беды в его небесных краях, и теперь она хочет искупить свою вину, помогая ягодам стать такими большими.

– Интересная история, а кто такой Туго? Это ваше божество?

– Нет, это самый главный дух. Его больше других почитают в нашем племени, потому что он первый появился в бесконечной тьме.

– В бесконечной тьме… Что-то это мне напоминает. И он создал небо и землю?

– Ну, вроде того. Он целую вечность о чем-то думал и решил умереть, покинул тело и стал самым первым духом, а из своих останков он сотворил землю, солнце, звезды и всех, кто живет на свете. Когда мы умираем, наши души устремляются к Туго, и он решает, как с ними поступить. Банду сказал, что души всех шаманов возвращаются назад на землю. Поэтому они могут говорить с другими духами и управлять погодой, огнем и еще много чем…

– А Банду – это ваш шаман?

– Нет, Банду – сын шамана. Я ведь уже все про охоту, рыбалку, грибы и ягоды знаю, вот и захотел поучиться у него, но он сам еще мало что умеет. Зато он рассказал мне предание про Туго. Я не совсем понимаю, как такое могло произойти, но, наверное, в мире духов так бывает.

– Скорее всего, это нелегко – умереть, чтобы дать жизнь чему-то еще, а?

– Не знаю. В конце концов, он же как бы и не умер, раз еще способен влиять на погоду и дарить удачу охотникам. Все это мне пока непонятно. И все-таки мне кажется, что Туго просто дурак. Зачем умирать, когда тебя не мучает ни голод, ни холод, нет никаких забот и никакой зверь тебе не страшен? Но стоит поменьше об этом рассуждать, а то он может увидеть мои мысли и наказать за них. Когда-то охотник Маро, преследуя оленя, поскользнулся и не смог поразить добычу. От досады он выкрикнул, что это Туго виноват, и назвал его оскорбительными словами, после чего в дерево рядом с ним ударила молния, оно треснуло, и одна из отлетевших щепок попала Маро прямо в глаз. Теперь мы не говорим и не думаем о Туго плохо.

– Но ты все же думаешь?

– Нет. Ну, сейчас да, а обычно – нет. Вы меня спросили, вот я и подумал. Теперь буду ждать шишку в лоб.

Трован и его друзья расхохотались.

– Ничего, ты уже получил «шишек» в реке. Расскажи еще про поляну и реку, про медведя. Вспоминай.

Я наморщил лоб и напряг память. В туманном воображении начали мелькать смутные картинки недавних приключений.

– Да, кое-что всплывает в голове. – Я вспомнил дорогу к поляне, как быстро добрался… – Полдень еще не наступил. Ветер доносил аромат полевых цветов и спелых красных ягод. Встав на четвереньки и пытаясь не шуметь, я аккуратно пробрался через колючие кусты. Трава не очень высокая, и мне были хорошо видны окрестности. На поляне никого не оказалось, и я начал собирать ягоды. Урожай в этом году оказался отменным. Видимо, ягодки завязались раньше обычного. Почти полная корзина набралась за два часа! – Я показал руками размеры моей корзины.

– Но вдруг на поляне появился странный запах. Я сразу же прильнул к земле и осторожно осмотрелся. Запах шел со стороны кустов неподалеку. Он был не то чтобы очень сильный, но за годы странствий я научился отличать важное от пустого. С минуту все было спокойно, но вдруг послышалось сопение, а затем чавканье. Это зверь пришел из леса на запах ягод. Он тоже почувствовал, что на поляне кто-то есть, и затих, а когда я перестал шевелиться, он успокоился и продолжил есть. Сначала мне было непонятно, кто находился в кустах. Я попытался отползти подальше, но как только пошевелился, чавканье прекратилось. У зверя был острый слух, и его повадки все больше пугали. Но как оказалось, испугаться нужно было намного раньше. Послышался звук тяжелой поступи и треск сучьев. На поляну вышел большой черный медведь. Матерый самец ростом с двух человек и с пятерых, когда встает на задние лапы. От такого не убежать… Даже не знаю, как я его проглядел. Медведи, даже самые крупные, очень осторожны. Этот почувствовал присутствие чужака и потому обеспокоенно вертел головой. Я замер в надежде, что он просто уйдет… Но медведь оказался любопытным и с негромким ворчаньем встал на задние лапы. Осмотревшись, он побрел в мою сторону. Я понимал, что если подпущу его слишком близко, то, когда он меня обнаружит, обязательно испугается и нападет. Тут мне несдобровать. Значит, остается единственный вариант – бежать без оглядки прямо сейчас. Вдруг мне повезет, и он не погонится, может, ягод объелся, например. Конечно, медведи очень быстрые, отлично плавают и лазят по деревьям. Если бы я заметил его раньше, то известил бы о своем присутствии – так часто делают охотники, потому что сытые и спокойные медведи не очень- то любят ввязываться в драки, – но теперь он находился слишком близко. Пытаясь не делать резких движений, я снял со спины заплечную корзину – может, она привлечет мишку, – медленно встал и спокойно пошел в сторону леса. Медведь заметил меня и, вращая ушами, растерянно смотрел в мою сторону. Но через пару секунд он взревел и галопом помчался за мной. Похоже, я его все-таки напугал, а может, он погнался за мной по другой причине – тогда это было уже совсем неважно. Я стрелой полетел к лесу. Как только забежал под сень деревьев, тут же направился к самым густым кустарникам. Позади слышался хруст сучьев и треск взрывающихся кустов – преследователь нагонял. Отчаянье придавало мне немыслимую скорость, но этого оказалось недостаточно. Через мгновение я почувствовал сильный удар. Медведь сбил меня с ног и отшвырнул в сторону. Перелетев через несколько крупных кустов и чудом не получив серьезных ранений, я кубарем покатился по неожиданно появившемуся крутому склону куда-то вниз. Ничего не видя и не соображая, я падал и кувыркался через колючие кустарники , пока не плюхнулся в реку. В этот момент моя сумка, лук и связка стрел разлетелись в разные стороны. Только амулет удачи остался болтаться на шее. Попав в воду, я принялся неистово грести руками и ногами. Пускай от этого скорость почти не увеличилась, но мне было немного легче от осознания того, что я стараюсь изо всех сил.

Медведь не полез за мной в воду. Берег был слишком крутой, и он то тут, то там неуклюже пытался спуститься, но у него ничего не получалось. Его лапы соскальзывали, плохо удерживая массивное тело на крутом склоне, а огромные когти не могли хорошо зацепиться за скользкую глинистую почву. Я заметил это, когда доплыл уже до середины реки. Течение было спокойным, но мощным, потому что в том месте очень глубоко. Меня быстро сносило вниз по течению. Грести назад – значит попасть в лапы к медведю, так что пришлось плыть к другому берегу. Прошло не меньше пятнадцати минут прежде чем я, обессилевший, с трясущимися конечностями, выбрался на сушу. Тяжело дыша от усталости, я перевернулся на живот и осмотрелся. Левый берег оказался пологим и заросшим густым лесом. Но возвращаться по этой стороне мне было опасно, так как здесь намного больше дикого зверья, а еще сюда иногда заходят охотники из чужих племен. Встречи с ними не всегда заканчиваются хорошо, особенно для одиноких путников.

Медведь мог находиться рядом еще довольно долго, несколько часов уж точно. Это означало, что, когда станет достаточно безопасно для возвращения, будет вечер. А по темноте возвращаться слишком страшно, к тому же я был в мокрой одежде. И потому я решил переночевать где-нибудь неподалеку, а на следующий день отправиться домой. А это означало, что мне следовало найти хорошее место для ночлега. Я брел вдоль берега и размышлял. Я всегда так делаю, когда странствую один – так меньше устаешь от скучной дороги.

– Как ты только волкам не попался, пока пребывал в своих размышлениях? – со смехом перебил меня Трован.

– Ты прав, иногда так задумаюсь, что на деревья натыкаюсь. Повезло, наверное.

– Ладно, продолжай свой рассказ, извини, что перебил, нам всем очень интересно. – Рыбаки одобрительно загомонили.

– Хорошо. Эта часть приключений помнится мне довольно четко.

Вскоре я приблизился к скалам у реки. Вечер был уже на носу, в мокрых шкурах бродить по лесу у реки довольно неприятно, особенно на пустой желудок. Я подумал, что в скалах наверняка найдется укромное местечко, а может, и пещерка.

Так и случилось. В нескольких сотнях шагов от берега я нашел небольшую пещеру. Перед входом в высокой траве зеленела рукотворная полянка со следами костра. Пару недель назад здесь кто-то останавливался. Их было четверо или пятеро, они расчистили место от травы и кустов, сделали кострище. В пещере оказалось три настила из веток и старой травы, значит, три путника отдыхали, пока остальные следили за костром и охраняли вход. Через полчаса моя одежда и мокасины уже сохли у костра, а я жарил пару ящериц, пойманных неподалеку. Поворачивая палочки с ящерицами, я думал о том, как мне повезло спастись от медведя и найти такое хорошее место для ночлега. Думал, что на следующий день вернусь в стойбище и все расскажу друзьям. Если бы на моем месте оказался друг Банду, то он точно наврал бы, что убил медведя, но его тело упало в реку и уплыло вниз по течению, или еще что-нибудь придумал бы.

До вечера я просидел у костра, размышляя о всяком. Время тянулось так медленно, что хотелось вернуться в племя сегодня же, но опыт подсказывал, что медведь может быть совсем рядом, и лучше дождаться завтрашнего дня.

На вечерней заре стало довольно прохладно, и я переместился в пещеру вместе с костром. После вечернего перекуса мне захотелось осмотреть свое убежище получше. Вооружившись горящей веткой, я пошел по расширяющемуся проходу. Мои предшественники оказались неплохими художниками и изобразили с помощью древесного угля свои приключения на стене и сводах пещеры.

Это были охотники, которым повезло с добычей – парой крупных оленей, – и они решили остановиться здесь на отдых. Скорее всего, рисунки оставили члены племени Тотоке, так как их земли ближе всего к нашим. Окончив осмотр наскальных образов, я отправился дальше. Мое убежище уходило куда-то вглубь скал. Любопытство заставляло идти все дальше, чтобы полностью исследовать пещеру, но ее конца все не было видно, а огонь на ветке почти угас. Когда я уже подумал, что нужно вернуться, до меня донесся странный звук. Какой-то приятный звон совсем рядом будто манил меня, и я прошел еще немного вперед. Пещера сделала небольшой изгиб, за которым оказался большой подземный зал. Освещавший мою дорогу огонь совсем пропал, оставив в руках лишь тлеющую палку, но это меня уже не волновало. Впереди, на другой стороне зала, лежало нечто удивительное. Таинственный предмет, сияющий фиолетово-голубым светом. Наверное, это он издавал приятный звук, заманивший меня сюда. Я отбросил в сторону бесполезную деревяшку и осторожно пошел к свету. Предмет освещал собой большую часть пещеры, и я хорошо разглядел свисающие со сводов и торчащие из каменного пола острые камни. Шаг за шагом я подкрадывался к голубому огню, а звон все усиливался. Меня немного смущало то, что источник звука был не там, где горел магический огонь, но я уже был не в силах отвести от него взгляд. Чудо из чудес заставило забыть об осторожности, и я как-то неловко оступился. Моя правая нога с треском провалилась под пол пещеры. Зал тут же заполнился звонким журчанием подземной воды, и я понял, что именно этот звук привлек меня. Течение оказалось очень сильным, а русло потока – скользким. Пол вокруг растрескался и обрушился в поток. Я попытался уцепиться за что-нибудь, но все вокруг быстро рушилось, и я полностью провалился в подземную реку. Дыхание перехватило. Ледяная вода несла меня по гладкому скользкому руслу. Временами я погружался с головой, но в основном успевал надышаться, потому что встречалось достаточно много карманов и полостей с воздухом. Пролетев, как щепка, несколько десятков шагов, я понял, что русло стало очень извилистым и непредсказуемым. Когда удавалось высунуть голову для глотка воздуха, брызги с силой били в лицо, из-за чего я не мог глубоко вдохнуть. Становилось страшно, ведь вскоре я мог сильно нахлебаться воды и утонуть. На крутых поворотах я сильно бился боками и локтями. Высунув руки из воды и не встретив препятствия, я понял, что подземный тоннель стал достаточно высоким, чтобы можно было высунуть голову и надышаться. Я сделал это и с жутким хрипом глубоко вдохнул. Вокруг ничего не было видно. А потом я сильно ушиб голову. Холод исчез, все исчезло. Очнулся я здесь, с вами.