Бархатная лисица

– Меня? Тревожит? – Ее голова неожиданно дернулась, и она нервно рассмеялась. – С чего вы взяли, лейтенант?

– Вы вдруг занервничали, а это доказывает, что врунья из вас никудышная, – спокойно сделал я вывод. – Видимо, вы припомнили имя одного из любовников Вирджинии, которое почему-то вывело вас из равновесия. Стало быть, вы лжете, утверждая, что знаете по именам только этих двоих.

– Вы заблуждаетесь, лейтенант. – Изображая невинность, Мари широко распахнула свои изумрудные глаза. – Если бы я вспомнила кого-то еще, то немедленно сообщила бы вам, ведь это мой гражданский долг!

– Знаете, мисс Галлант, когда вы стояли полуодетая там, в «Рэдин Фэшен», на столе, вы нравились мне значительно больше, – грустно заметил я. – Не только с сексуальной точки зрения, но и с точки зрения откровенности.

Я встал и пошел было прочь из кабинки, в то время как Мари гневно смотрела мне вслед.

– Да, мне нужен ваш домашний адрес, – в последний момент спохватился я.

Она почти выплевывала мне в лицо слова, поэтому я проделал то, чем грешат иные регулировщики, – записывал очень медленно, тупым карандашом, заставив ее трижды, четко выговаривая каждый слог, повторить адрес. Потом небрежно кивнул ей и попрощался.

– Вы ничего не забыли, лейтенант? – Голос Мари был столь же надменным, как и жест в сторону склонившегося официанта.

– О, совершенно верно! – с благодарностью кивнул я. – Спасибо за напоминание, мисс!

Я повернулся к официанту.

– За выпивку заплатит дама, – сказал я ему и направился к двери, не обращая внимания на разъяренную фурию, которая теперь предстала передо мной в лице задохнувшейся от возмущения Мари.

Вернувшись опять к обветшалому зданию, я поднялся на второй этаж и, не утруждая себя стуком в дверь, вошел в ателье Клайда Рэдина. Хозяин заведения повернул голову и настороженно посмотрел на меня. Он сидел, развалившись, в потертом кресле со стаканом в руке. На столике по соседству стояла наполовину опорожненная бутылка ржаного виски.

– А, это вы? – Рэдин усмехнулся и отбросил со лба прядь седых волос. – Я и не предполагал, что столь расточительный коп, как вы, может так быстро вернуться!

– Меня одолело любопытство, – небрежно отозвался я. – Как вы считаете, Мари Галлант и в самом деле прирожденная лгунья, каковой она, согласно моему предположению, должна являться?

– Знаете, лейтенант, ваш усложненный синтаксис не делает вопрос более легким. – Его живые как ртуть глаза, казалось, ни секунды не оставались на месте. Рэдина зациклило, словно компьютер, которого заставили решить вопрос: «Что есть Бог?»

– Не спешите с ответом, – сказал я ему. – Я подожду.

Он допил свое виски, протянул руку и преувеличенно осторожно поставил стакан рядом с бутылкой.

– «Прирожденная»– это слишком сильно сказано, – изрек Рэдин. – Само собой, она – баба, а это значит, что она такая же, как и все они, – лживая, иногда сентиментальная, но по большей части просто расчетливая сучка. И если нужно солгать во имя спасения собственной шкуры, она, естественно, солжет.

Но я не стал бы называть это прирожденной страстью ко лжи, лейтенант.

– Только что у нее случился неожиданный провал памяти, когда речь зашла о любовниках Вирджинии Мередит. Ей удалось припомнить лишь двоих – Уолтерса и вас. А поскольку она, полагаясь на ваши слова, отнюдь не прирожденная лгунья, то, быть может, это и была ложь во спасение? Как вы считаете?

– Все может быть. – Рэдин развел руками. – Просто понятия не имею об этом, лейтенант.

– Но вы-то знаете имена других любовников Вирджинии, не считая, разумеется, своего и Уолтерса? – попытался нажать я на Рэдина. – Или вы, как и Мари Галлант, тоже чего-то испугались, и у вас вот-вот случится внезапный провал памяти?

– Мари испугалась? – Рэдин недоуменно заморгал. – Но чего, лейтенант?

– Может, вы мне подскажете, чего?

– Да мне-то откуда знать? – слишком поспешно ответил он.

– Тогда вспомните, что подсказывает ваша память насчет имен других членов Общества поклонников Вирджинии Мередит, или оно состоит только из безмерно восхищающихся друг другом Уолтерса и Рэдина?

– Ну вы даете, лейтенант! – Модельер с иронией посмотрел на меня. – Разве не знаете, как это случается, когда лежишь на бабе? А вам не кажется, что выпытывать у Мари в такой момент, кто до вас проходил через подобную процедуру, – просто дурной тон?