Отсчет свидетелей

Глава 1

Он бежал за мной, не отставая ни на шаг, и я уже чувствовала его прерывистое дыхание, которое боролось за жизнь со стуком моего сердца. Я боялась даже оглянуться, чтобы посмотреть на него. Тоннель был бесконечным и настолько темным, что мне казалось, будто я нахожусь в каком-то другом мире. И вдруг я падаю, точнее говоря, спотыкаюсь обо что-то лежащее на дороге. Ему до меня оставалось всего несколько метров, и я не успеваю встать, чтобы опять броситься в бега. Он приближается ко мне, я это чувствую по его дыханию. Лица не видно! Темно до такой степени, что я даже не разглядела, обо что споткнулась.

– Ха! Ха! Ха! – Зловещий звук разлился по всему тоннелю, и от этого у меня мурашки побежали по коже.

Я попыталась что-то крикнуть в ответ, чтобы заглушить этот смех, открыла рот, но не смогла издать ни звука. Во рту все пересохло, несмотря на то что меня трясло от холода. И тут он навалился на меня всем телом, но я не почувствовала его тяжести. Такое ощущение, что он был как пушинка, хотя он буквально повалил меня на землю и не позволил даже шелохнуться.

Неожиданно я ощутила, что его прикосновение было для меня приятно. Уже через секунду я осознала, что ощущение возникло потому, что тело его было теплым, а я ужасно замерзла. Я вся сжалась под ним, не пытаясь пошевелиться, и вдруг он сжал мою шею руками и начал душить медленно и педантично. Он сжимал все сильнее, а я не могла даже крикнуть, потому что мне уже не хватало воздуха. В ушах звенело, и я слышала только его зловещий смех, сердце усиленно стучало, виски колотило. Набравшись смелости, я вдохнула каплю воздуха и в последний раз попыталась крикнуть, чтобы хоть кто-нибудь помог мне…

– Ирочка, дорогая, – послышался встревоженный мужской голос, от которого я проснулась и открыла глаза.

Володька сидел на кровати рядом, откинув одеяло, и смотрел на меня изумленными глазами, осторожно поглаживая по волосам.

– Что случилось? Ты во сне с кем-то разговаривала, смеялась, а потом тихо закричала, – рассказывал муж, не сводя с меня взгляда.

– Он меня душил, – растерянно бормотала я, кутаясь в одеяло. – Мне холодно.

– Кто? Посмотри, у тебя одеяло плотно охватило шею, – объяснил Володька. – Вот тебе и показалось во сне, что тебя кто-то душит. Я проснулся от того, что ты начала разговаривать, а потом потянула на себя одеяло.

– И что же я говорила? – заинтересовалась я.

Мало ли что может прийти в голову во сне. Многим неординарным людям гениальные идеи приходили именно во сне. Может быть, и я отношусь к их числу? Вот здорово бы вывести какую-нибудь формулу или сделать потрясающее открытие! Уже забыв о том, что буквально минуту назад меня кто-то душил, теперь я хотела знать, что же такое я успела обнаружить в своем подсознании. Я нетерпеливо посмотрела на Володьку, но он разочарованно вздохнул:

– Ничего невозможно было разобрать.

– Как? Ведь я, наверное, говорила о чем-то важном!

Он посмотрел на мою кислую физиономию.

– Ничего важного там не было, – отмахнулся муж. – Я все слышал. Ерунда какая-то!

– И ничего гениального? – расстроилась я.

– Ничего, – спокойно ответил Володька. – Но это даже и хорошо, а то как, интересно, ты могла бы совмещать гениальность со своей прозаической работой. Кстати, о работе. Ты очень вовремя проснулась: через пятнадцать минут нам вставать.

Я взглянула на будильник. Муж был прав. Я вяло потянулась на кровати и печально посмотрела на мужа, который уже вскочил и одевался.

– Завтрак будет готов через полчаса, – сообщил муж и чмокнул меня в щеку. – Надеюсь, что за это время ты справишься со своей ленью.

– Это не лень, – парировала я. – Если бы ты включил музыку, я сразу бы приободрилась.

– Опять это кошачье мяуканье, – сморщился Володька, как всегда, не понимая моих музыкальных предпочтений.

Я кивнула, не возражая. Переубедить мужа в том, что композиции Джо Дассена или Пласидо Доминго ни в коей мере не напоминают кошачье мяуканье, было бесполезно. Ну не нравилась ему эта музыка! И ничего с этим не поделаешь. Хорошо еще, что ради меня он еще слушает эти композиции, хотя не упускает случая высказать свое нелестное мнение.

Голос Пласидо Доминго отвлек от кошмарных мыслей, которые преследовали меня этой ночью. Я поднялась с кровати, натянула халат и отправилась в ванную, подхватывая на ходу знакомую мелодию. Володька возился на кухне, и через некоторое время результаты его возни уже были на кухонном столе – дымились две чашечки кофе, рядом на тарелке лежало несколько бутербродов.

Я присела к столу и придвинула ближе чашку, пока Володя заканчивал последние приготовления к завтраку. Ароматный напиток был обжигающим, но я не удержалась и глотнула его. По телу разлилось приятное тепло, обожгло язык, и я невольно вскрикнула.

– Куда же ты торопишься? – с укором сказал муж, наливая мне стакан сока, чтобы немного остудить впечатление от ожога.

– Спасибо, – пробурчала я, залпом выпивая весь стакан. – У меня сегодня серьезный день, предстоит многое сделать.

– Ирочка, дорогая, при твоей профессии каждый день можно назвать серьезным, – отозвался муж, понимая, насколько тяжела и ответственна моя работа.

Телевидение… Уже при упоминании одного этого слова лица многих выражают интерес, а сами работники музы средств массовой информации – неизменное любопытство. Я ведущая популярной в нашем городе программы, или, как еще ее называют, ток-шоу, «Женское счастье». На передачу приглашаются интересные женщины, да и мужчинами мы тоже не пренебрегаем, с которыми и происходит беседа в прямом эфире. Ирину Лебедеву, то есть меня, знают, наверное, многие жители Тарасова. В основном мои зрители – это женская его половина. Но я не сказала бы, что мне не дают прохода на улице, как многим популярным личностям, постоянно мелькающим на экранах телевизоров, может быть, потому, что в жизни я выгляжу гораздо обыденнее, чем в программе. Это и понятно: ведь к эфиру меня готовит профессиональный визажист, в обычные же дни мне самой приходится делать макияж.

Об этом я и думала сейчас, уже стоя перед зеркалом и аккуратно подкрашивая глаза. «Женское счастье» выходит в прямой эфир раз в неделю, по пятницам. Такой уж порядок. И хотя нынче не пятница, я тоже хотела бы выглядеть достойно, так как сегодня намечались съемки материала для программы. Не буду же я разговаривать с очередной героиней программы с бледным лицом, поэтому надо нанести немного румян и губки подкрасить. Через несколько минут дотошного рассматривания собственной персоны в зеркале я оделась и зашла на кухню к мужу, который домывал посуду после завтрака.

– Володечка, я пошла, – сообщила я любимому мужу. – Ты сегодня в котором часу возвратишься?

– Около пяти, – ответил Володька. – У меня три пары лекций, потом занятие со студентом, и я свободен.

Может быть, на первый взгляд могло показаться, что Володя в нашей семье занимается только домашними делами, но это совершенно не так. Он работает, причем я считаю его профессию не менее важной, чем свою. Муж у меня, говорю я с гордостью, химик, кандидат наук. Сейчас он исполняет обязанности доцента на химфаке Тарасовского университета. А то, что он занимается домашними делами, я не считаю зазорным. Во-первых, это является, как мне кажется, лишним доказательством его любви ко мне. Во-вторых, Володе ведение домашнего хозяйства на самом деле нравится. А в-третьих, я не отношусь к тому типу женщин, которые проводят всю свою жизнь у плиты за приготовлением борща или же в обнимку со стиральной машиной. Могу привести и другие доводы в защиту супруга, но думаю, что и этого достаточно. Конечно, иногда я могу приготовить что-нибудь на ужин, но это в силу моей профессии случается очень редко.

Кстати, о работе. Время поджимало, и я, наскоро поцеловав любимого мужа, открыла дверь и вышла в подъезд. До троллейбусной остановки добралась быстро, как, впрочем, и доехала с ветерком. Работой общественного транспорта по утрам никогда не бываешь особенно довольна, но меня все вполне устраивало. На нужной остановке я сошла ровно без четверти девять. Торопиться уже не было нужды, и я спокойно направилась к проходной ГТРК.

Охранник при виде меня улыбнулся и даже не спросил удостоверения. Примелькавшиеся лица он уже запомнил, поэтому приветствовал постоянных работников улыбкой. Подходя к кабинету, я нащупала в сумочке ключи, вытянула небольшую связку. Но дверь в кабинет уже была открыта и, поддавшись на мой толчок, широко распахнулась.

– Ирочка, доброе утро! – воскликнула Галина Сергеевна, увидев меня в дверях. – Ты что-то сегодня рано.

– Доброе утро, – ответила я, – повезло с троллейбусом.

– Как тебе моя прическа? – вкрадчиво спросила Галина Сергеевна, вертясь перед зеркалом и кокетливо поправляя волосы.

– Очаровательно! Как всегда, к лицу! – искренне восхитилась я.

Галина Сергеевна, режиссер редакции, восторженно залепетала, что в выходные смогла не только в парикмахерскую сходить, но и в один из салонов красоты, где записалась на массаж. Она любила экспериментировать со своей внешностью и часто меняла прически. Практически каждую неделю демонстрировала очередное творение парикмахерского искусства.

– Ирочка, тебе тоже надо бы посетить какой-нибудь салончик, – осторожно посоветовала мне Галина Сергеевна в ожидании моей реакции.

– Когда-нибудь, – отмахнулась я.

– Ловлю тебя на слове. – Галина Сергеевна оторвалась наконец от зеркала. – Ну что, за работу? Я уже созвонилась с Минаевой и договорилась о встрече.

– Когда? – уточнила я.

– Она пригласила нас сегодня к себе, – сообщила Галина Сергеевна.

– Домой?

– Нет, съемки дома можно организовать завтра, а сегодня мы должны подъехать к ней на фирму. Она будет ждать!

– Когда все соберутся, можно будет и ехать, – сказала я Галине Сергеевне и села на свое место.

Едва я вспомнила о других сотрудниках, как в кабинет вошел Павлик Старовойтов, наш оператор, занимающийся подготовкой демонстрационного материала для программы. Павлик из группы технического персонала студии, но неформально закреплен за нашим рабочим коллективом, поэтому часто снимает сюжеты именно для «Женского счастья». Профессиональными качествами его я всегда была довольна, а вот с его природной ленью смириться никак не могла.

– Привет всем, – вяло пробурчал Павлик и на этот раз, входя в кабинет.

– Что, опять работать неохота? – Галина Сергеевна догадалась о причинах такого настроения Старовойтова.

– А кому охота? – удивился Павлик, хмыкнув и почесав бороду. – Я все мечтаю о крупной сумме денег, которая у меня будет лежать когда-нибудь в банке, а я буду жить на проценты.

– Пашка, с твоей ленью ты не захочешь и за деньгами приходить в банк, – засмеялась Галина Сергеевна. – С газеткой на диване всю жизнь проваляешься.

– Почему же с газеткой? Я бы занялся любительскими съемками.

– Вот как раз сегодня тебе и представится такая возможность, – весело сказала Галина Сергеевна. – Я договорилась, что сегодня будем проводить съемки у очередной героини программы.

– У Минаевой? В теплице? – заинтересовался Павлик.

– И в теплице тоже, – заверила его Моршакова, которая опять подошла к зеркалу и кокетливо поправила прическу, явно оскорбившись тем, что Пашка не заметил перемен в ее внешности.

– Галина Сергеевна, вы выглядите просто очаровательно, – тут же исправил оплошность Старовойтов. – Так что там насчет Минаевой? Мне не терпится посмотреть на ее грибочки.

– Она нас уже, наверное, ждет. – Я посмотрела на часы. – Лера что-то запаздывает.

Валерия Казаринова – помощник режиссера нашей программы. Она практически никогда не опаздывает, очень пунктуальна и собранна. Если ее до сих пор нет на работе, значит, случилось что-то серьезное, что помешало ей прийти к девяти.

Я не ошиблась, так как, буквально влетев в кабинет, Казаринова возмущенно выкрикнула:

– С этими троллейбусами одни проблемы! То у них обесточка, то рога отваливаются, то двери ломаются. На работу не доедешь нормально.

– Что случилось на этот раз? – спросила Галина Сергеевна, милостиво простив своей помощнице, что та впопыхах не заметила ее новой прически.

– Троллейбус, в котором я ехала, на повороте столкнулся с микроавтобусом, – объяснила Лера, – и мне пришлось пройти пешком две остановки.

Если бы это оправдание опоздания звучало из уст кого-то другого, то я бы не поверила, но Лера всегда говорила правду. В конце концов, и опаздывала она не так часто, так что в подробных объяснениях не было нужды.

– И что? Кто-то погиб? – навострил уши Старовойтов.

– Нет, конечно! Они просто столкнулись. Там даже и повреждений почти никаких не было, а гаишников все равно вызвали.

– А как ты себя чувствуешь? Не ушиблась? – встревожился Павлик.

– Все нормально. – Лера сразу перевела разговор на другую тему: – Как у вас с Минаевой?

– Тебя ждем, чтобы ехать к ней на съемку, – пояснила Галина Сергеевна. – Я уже обо всем договорилась. Она нас ждет.

– Надо еще машину вытребовать и не забыть захватить кое-какие наработки по сценарию, – сообразила Лера, отличавшаяся обязательностью и пунктуальностью. Кроме того, она умело входила в рабочий ритм. – Шилов свободен?

– Не знаем, – ответил за всех Павлик. – Надо позвонить.

Костя Шилов, водитель ГТРК, очень часто возит нас на съемки, и не только потому, что это входит в его обязанности, но и в силу личных симпатий ко мне. Я нравлюсь Шилову, чего уж тут скрывать. Он всегда смотрит на меня влюбленными глазами, молчаливо выражая свои чувства, и никогда не отказывает в помощи.

Галина Сергеевна набрала рабочий номер Шилова и приложила трубку к уху, встряхнув копной волос.

– Да, да, доброе утро! – торопливо проговорила она. – Костя, ты свободен? Да, сейчас!.. Вот и ладненько. Мы тебя ждем.

Моршакова, положив трубку, сказала, что Костя сейчас подойдет и мы с ним поедем. Старовойтов ласково погладил свою камеру, которую иногда оставлял в нашем кабинете, и расчехлил ее.

– Мы надолго? – уточнил он у Галины Сергеевны.

– Как обычно, – ответила Моршакова. – Пока все посмотрим, заснимем. До обеда там пробудем, это точно. А ты куда-то торопишься?

– Нет, просто так спросил, – отмахнулся Пашка.

– Не переживай, Павлик, перетрудиться тебе никто не позволит, – съехидничала Лера. – А то ты что-то от каждого лишнего движения ворчишь.

– А ты вообще молчала бы, – оборвал ее Павел. – Разве не сама говорила, что связываться с Минаевой вообще не надо, потому что она занимается разведением грибов, а грибы – это нездоровая пища.

– Паш, я это говорила просто так, – улыбнулась Лера. – Только и сказала, что грибы являются вредным продуктом, а против Минаевой я ничего не имела, она может разводить что угодно.

– Ну ты еще нам лекцию о пользе здорового образа жизни опять прочитай, – перебил девушку Павлик.

Лера насупилась и недовольно посмотрела на него. Когда Казариновой бросают такие фразы, она обижается. Лера была поклонницей всевозможных ограничений в еде, периодически садилась на диеты и пыталась внушить нашему дружному коллективу, что только таким образом и нужно питаться. Мы с Галиной Сергеевной относимся к этому спокойно, а вот Старовойтов постоянно бунтует по этому поводу. Покупая в буфете гамбургер, он заранее настраивается на спор с Лерой, хотя втайне Павлик симпатизирует ей и постоянно с ней заигрывает, несмотря на ее постоянные диеты. Лера же не обращает на его намеки никакого внимания, потому что знает, какой мужчина ей нужен, а у Павлика нет никаких шансов завоевать ее сердце, как бы он ни старался. Опять же в силу лености ухаживания Павлика выглядят настолько вялыми, что отвечать на них даже не хочется.

– Лера, не обижайся. – Галина Сергеевна подошла к девушке и попыталась успокоить ее. – Я вот, например, в одном журнале читала, что грибы вообще непригодны для еды, тем более сейчас такая сложная экологическая обстановка: они впитывают радиоактивные вещества, как губка.

– Ну и что? – задиристо поглядел на всех Павлик. – Вы не любите грибочки? Маринованные? В баночке?

– Люблю, – согласилась Галина Сергеевна. – Но в журнале было написано, что они очень вредны для человеческого организма.

– Чушь полная, – опроверг ее высказывание Пашка. – Даже наши предки питались всякими грибочками, кореньями, ягодами, мясом, и ничего.

– Ты предлагаешь нам тоже пересесть на подножный корм? – воскликнула Лера.

– А ты и так на нем сидишь, – весело отозвался Павлик. – Ешь изюм, курагу и запиваешь все это минералкой без газов. Да разве это еда? Смех, да и только.

Лера опять обиделась, и Галина Сергеевна вступилась за нее. Пререкания продолжались до того момента, пока к нам не заглянул Костя Шилов.

– Уже едем? – уточнила я у него.

Костик кивнул и с недоумением посмотрел на раскрасневшегося Пашку.

– Вот ты, Костик, грибочки любишь маринованные? – спросил у него Старовойтов.

Шилов молча кивнул, так как по складу своего характера предпочитал больше молчать, чем говорить, любил действовать, а не разговаривать, в отличие от Павлика, которому вообще порой лень было даже подняться с места.

– Вот и я говорю, что грибочки – это дело, – гордо повторил Павлик.

– Тогда мы попросим Минаеву, чтобы она в подарок дала тебе корзинку с грибами, и будешь их дома мариновать, – остановила я Старовойтова.

– Вешенки, выращенные в теплице, – это не грибы, а одно издевательство, – ответил Старовойтов. – Я люблю те, которые растут в лесу, а не эти, искусственные.

– Ты еще скажи, что собирать их любишь, – съехидничала Лера, намекая на леность Старовойтова.

– Люблю! А что в этом такого? – возразил ей Павлик. – У Минаевой в теплицах, может быть, и хорошие грибочки, но я такие не воспринимаю. Грибы должны пахнуть сыростью, лесом, дождем, а не теплицей и удобрением.

– Если бы все считали так, то бизнес Минаевой не приносил бы такого дохода, – заметила Галина Сергеевна. – А она на данный момент очень даже неплохо раскрутилась. Насколько я поняла, у Анны Викторовны есть даже загородный дом и какая-то иномарка.

– Все это можно было заработать и другим путем, – махнул рукой Павлик. – Чем она занималась до этого?

– Была учителем биологии, – ответила Галина Сергеевна. – А учитель, сам понимаешь, купить себе машину не может, а уж мечтать о загородном доме и подавно. Зарплата у нее была такая маленькая, что еле хватало прожить одной. И Анна Викторовна решила заняться собственным бизнесом, не ожидая нищенского прибавления к зарплате. На свой страх и риск взяла кредит в банке, выстроила теплицу и организовала маленькое хозяйство по выращиванию грибов. Сначала вознамерилась заниматься шампиньонами, но они оказались настолько капризными грибочками, что дело в гору не пошло, а вот с вешенками все наладилось.

– Откуда вам это известно? – поинтересовался Пашка.

– Я с ней уже созванивалась и один раз встречалась, – пояснила Галина Сергеевна. – Вы в выходные отдыхали, а я работала. Мы с ней в субботу посидели в кафе и даже хотели встретиться в воскресенье, но потом она отказалась от встречи: у нее возникли какие-то сложности с машиной.

– Какие сложности? – продолжал любопытствовать Старовойтов.

– Вроде бы она там в какое-то дорожно-транспортное происшествие попала, – неуверенно ответила Галина Сергеевна. – Она мне подробностей не сообщала.

– Если она попала в аварию, будет ли вежливо навязываться к ней в гости? – заметила Лера.

– Да вы что! Минаева сама меня приглашала, а в аварию попала вовсе не она сама! – воскликнула Моршакова, нервно поправляя прическу. – Просто оказалась свидетелем, поэтому ей пришлось давать показания в милиции. Оттого-то в воскресенье мы с ней и не встретились.

– Галина Сергеевна, зато вы смогли вырваться и в салон красоты, и в парикмахерскую, – напомнила я, зная, что Галина Сергеевна обожает посещать подобные заведения.

Галина Сергеевна скромно потупила глаза и опять кокетливо поправила прическу.

– Может быть, и мне заняться каким-нибудь бизнесом? – задумчиво проговорил Павлик, а Лера прыснула от смеха, представив, видимо, как Старовойтов расторопно бегает и собирает бумаги, лицензии.

– Ну ладно. Мы едем? – решительно спросил Павлик, заметив реакцию Казариновой.

Костик в очередной раз кивнул, и мы дружно вышли из кабинета.

Глава 2

Фирма «Весна» располагалась за городом, где есть возможность установки теплиц, требующих немалой площади. Выехав из Тарасова, мы двинулись по Сокурскому тракту, и уже через короткое время я увидела поля, принадлежащие агрофирме Минаевой.

Честно признаться, я представляла себе немного по-иному грибные теплицы и, когда увидела обычные складские помещения вместо стеклянных домиков, несколько разочаровалась. Вдалеке от трассы возвышалось несколько кирпичных построек, которые больше напоминали амбары, загруженные зерном, но никак не теплицы. Подъезжая ближе, я заметила обычное трехэтажное здание, в котором, вероятно, располагалось руководство агрокомплекса.

Въезд на фирму преграждали железные ворота, за которыми стояли охранники. Костя нажал несколько раз кнопку звукового сигнала, и к нам подошел один из них в камуфляжной форме.

– Документы, – ледяным требовательным тоном потребовал молодой человек, подойдя к машине.

Я протянула свое журналистское удостоверение, поразившись, как тщательно охраняется фирма: такое ощущение, что за воротами не предприятие по выращиванию грибов, а что-то куда серьезней. Охранник внимательно изучил документ, затем протянул его мне, заглядывая в машину и осматривая всех сидящих в ней.

– Они со мной, – уточнила я. – Анна Викторовна ждет нас. Мы с ней договаривались о встрече.

Охранник на этот раз благосклонно кивнул и ушел за ворота, протиснувшись в маленькую дверцу рядом. Через несколько секунд ворота со скрипом распахнулись, и мы проехали на территорию предприятия. Охранник показал нам место стоянки, на которой Костя и припарковал свою машину. От нее по территории проходила широкая аллейка, ведущая к теплицам, по обеим сторонам ее виднелись молодые саженцы, которые со временем должны были превратиться в большие деревья. Все было таким ухоженным, что сразу чувствовалась забота владелицы предприятия об имидже фирмы.

– Нам туда, – скомандовала Галина Сергеевна, показав на трехэтажное здание, перед которым была разбита клумба с цветами. – Полагаю, там кабинет Анны Викторовны.

Старовойтов вытащил из машины камеру, огляделся, а затем недовольно пробурчал:

– Могли бы и прием организовать, камеру самому таскать неохота.

– Пашка, хватит тебе ворчать, – одернула я Старовойтова уже на подходе к административному зданию.

Костик уже хотел было открыть перед нами дверь, как вдруг ее распахнула с другой стороны девушка, вышедшая нам навстречу.

– Ирина Анатольевна Лебедева? – Она с интересом посмотрела на Галину Сергеевну, путая ее со мной.

– Нет, – не растерялась Моршакова, кивнув в мою сторону.

– Ой, извините, – смутилась девушка и повернулась ко мне: – Анна Викторовна ждет вас в своем кабинете. Я провожу.

Старовойтов вскинул камеру на плечо, и мы, войдя в здание, поднялись на второй этаж. По дороге никого не встретили, если не считать нескольких человек, попавшихся нам в коридоре. Остальные, видно, трудились по своим кабинетам. На втором этаже мы остановились около одного из них с табличкой: «Минаева Анна Викторовна, генеральный директор фирмы «Весна», дверь которого девушка без стука открыла перед нами.

Мы оказались в приемной, а она, судя по тому, что сразу же подошла к единственному столу, работала секретарем Анны Викторовны. Она подняла телефонную трубку и связалась с Минаевой, сообщив, что мы уже в приемной. Выслушав ответ, девушка положила трубку и пригласила нас к Минаевой.

Кабинет Анны Викторовны был достаточно просторным, несмотря на то что тут стояло большое количество ненужной, как мне показалось, мебели. Наверное, достаточно было бы иметь здесь стол для совещаний и диван, а у Анны Викторовны, помимо этого, громоздилось множество открытых стенных шкафов. Пустых мест не было ни на одной полке, так все было заставлено. В углу притулился обычный запертый сейф среднего размера.

Минаеву до нынешнего дня я не видела ни разу: ее кандидатуру для ток-шоу предложила Галина Сергеевна, которая и договаривалась о встрече. Честно признаться, учителя биологии, занявшегося бизнесом, я представляла несколько иначе. Мне казалось, что это должна быть высокая стройная женщина с прилизанными волосами и обязательно с очками на носу. Каково же было мое разочарование, когда я увидела перед собой слегка полноватую женщину невысокого роста в обычных брюках, плотно облегающих ее пышные бедра и расширяющихся книзу, и пуловере.

Выглядела она чуть старше своих лет. В анкетных данных говорилось, что Минаевой около тридцати, точно не помню, а я бы дала ей все тридцать пять. Кроме того, Анна Викторовна была практически не накрашена, и только цвет ее губ был каким-то неестественно ярким. Никакой строгости в ее внешности я не заметила, вернее говоря, скорее наблюдалась некоторая неряшливость. Она же присутствовала и в обстановке кабинета. На столе лежали многочисленные неровные стопки бумаги, которые закрывали даже клавиатуру компьютера. Кроме того, среди этих бумаг я заметила какие-то баночки с влажной землей, которая при неосторожном обращении могла бы высыпаться из них и повредить документы.