Завещание бедной красавицы

– И что потом?

– Да ничего особенного. Я убралась и пошла домой.

– А как же вы добрались? Ведь здесь не ходит никакой транспорт?

– Пешком, – просто ответила домработница. – Я живу тут недалеко, и вполне можно прогуляться пешком. Я и на работу хожу пешком. Неспешным шагом около часа получается, но я ведь не тороплюсь, – пожала плечами Ольга Васильевна.

– Кроме гостей, что были приглашены на вечеринку, в доме в тот вечер больше никого не было? Ну, может быть, заходил кто-то из соседей или еще кто?

Ольга Васильевна окинула меня подозрительным взглядом.

– Никого. Это точно. Я совершенно уверена. Ведь ворота и калитка запираются, а я весь вечер была внизу, на кухне… Нет, никто не приходил.

– Спасибо, понятно, – кивнула я. – И еще один вопрос: в котором часу вы ушли домой?

– Да поздно уже было… Где-то около часа ночи.

– А Элла Анатольевна во сколько поднялась к себе?

– В начале первого. Она сказала гостям, что у нее завтра съемка, и все отправились спать, а Элла спустилась вниз, дала мне распоряжение, а потом пошла наверх, сказав, что примет ванну и тоже ляжет спать.

Я занесла кое-что в свой блокнот и еще раз поблагодарила Ольгу Васильевну. Костя все это время стоял здесь же, на кухне, прислонившись плечом к дверному косяку, и молча слушал наш разговор, а потом первым вышел из дома и пошел к машине.

Когда мы отъезжали от дома Осиповых, Ольга Васильевна все еще стояла на крыльце и долго смотрела нам вслед. И только когда мы удалились на приличное расстояние, она скрылась в доме.

– Костя, давай заедем еще в одно место, – проговорила я, повернувшись к шоферу.

– Куда?

Я протянула ему бумажку, на которой был записан домашний адрес Наташи, подруги Эллы Осиповой. Его мне дала Екатерина Юрьевна.

– Хочу поговорить еще с ней, пока Валера выясняет личность Николая.

Костя глянула на адрес, коротко кивнул, и мы продолжили путь в полном молчании. А когда мы приехали к месту назначения, я вышла из машины и, увидев, что Костя тоже собирается вновь следовать за мной, проговорила:

– Не надо, Костя, со мной же ничего не случится. Ты посиди пока здесь, а я быстренько сбегаю к Наташе. Понимаешь, не все склонны откровенничать в присутствии посторонних людей. А мы поболтаем с ней как женщина с женщиной. Ты же посиди пока, отдохни.

– Как скажете, Ирина Анатольевна, но, если вас долго не будет, я сам поднимусь к вам наверх.

– Ну что ты, Костя, что может со мной случиться? Я быстро!

Выскользнув из машины, я направилась к подъезду, в котором жила Наташа Векова.

Когда я добралась до пятого этажа и подняла было руку, чтобы позвонить, дверь распахнулась передо мной сама собой, и я увидела хозяйку квартиры собственной персоной. Наташа собиралась уходить, была в короткой спортивной куртке и джинсах. Через плечо переброшена большая спортивная сумка. Увидев меня, девушка удивленно подняла брови и замерла в дверях:

– Здравствуйте, вы к кому?

Странный вопрос! Если я стою у этой двери, вероятнее всего, что пришла я именно к ней. Но, возможно, Наташа спросила так только от растерянности и неожиданности. Я улыбнулась и ответила:

– К вам, Наташа. Вы меня не помните? Мы встречались в доме у Осиповых в тот трагический день, когда погибла Элла Анатольевна.

– Ах, да. – Наташа склонила голову набок. – Помню-помню, вы, кажется, с телевидения. Ирина… – Наташа наморщила лоб, пытаясь припомнить подробности. Я помогла ей:

– Лебедева. «Женское счастье».

– Ну да, – кивнула Наташа. – А что вы хотели?

– Я бы хотела поговорить с вами об Элле. Если, конечно, вы не очень спешите.

– Вообще-то я собиралась на работу, – Векова мельком глянула на наручные часы, – но могу уделить вам несколько минут. Проходите, – вполне доброжелательно предложила она.

Сегодня Наташа была совсем не такой, какой мы встретили ее в тот день в доме Эллы. Тогда она была нервная, раздражительная… А теперь просто светилась дружелюбием, и я никак не могла себе представить ее с Эллой дерущимися.

Мы прошли в кухню и уселись на табуретки. Но Наташа тут же вскочила и спросила:

– Может, вы выпьете чаю?

– Нет-нет, спасибо, не трудитесь, не хочу отнимать у вас много времени. Скажите, Наташа, а чем вы занимаетесь? Я слышала, что у вас какой-то бизнес, подобный бизнесу Эллы?

– Нет, не подобный, – улыбнулась Наташа. – Я владею небольшим спортивным залом. Шейпинг, аэробика, тяжелая атлетика… Там есть и массажный кабинет и солярий. Но это не имеет никакого отношения к салонам красоты, хотя мы тоже помогаем людям обрести здоровье и привлекательность. А по какому поводу вы хотели поговорить со мной?

– Я хотела сделать передачу с Эллой, вы, наверное, знаете. И я все еще не оставила этой мысли. Только теперь передача будет носить несколько иной характер, вы понимаете. И мне нужно поговорить с людьми, которые давно и хорошо знали Эллу, чтобы собрать побольше сведений о ней.

– Я поняла. Ну что ж. Задавайте вопросы, я постараюсь на них ответить.

– Как давно вы знакомы с Эллой?

– Очень давно. Сто лет уже, наверное. Мы знакомы еще с института.

– Екатерина Юрьевна сказала, что вы несколько лет не общались. Что произошло между вами?

– Мы поссорились… – нехотя проговорила Наташа. – Но это было так давно, что даже вспоминать об этом не хочется.

– А из-за чего был конфликт? – продолжала настаивать я.

– Это личное.

– Из-за бизнеса?

– Из-за бизнеса? – Казалось, Векову чрезвычайно удивило, даже изумило мое предположение. Она даже рассмеялась. – Нет, что вы! Не из-за бизнеса. Это было глубоко личное, мы разругались из-за мужчины. Понимаете?

– Да. – Я не стала вдаваться в подробности, но мне показалось, что Наташа говорит правду. Ее так изумила моя версия с ссорой на почве бизнеса, что она даже не сумела скрыть, насколько была поражена. Я, конечно, допускала вариант, что Векова просто великолепная актриса, но все же была больше склонна верить ей.

– Мы не общались очень долго, несколько лет. Знаете, обоюдная обида была настолько сильна, что мы не могли превозмочь себя. А потом, когда уже и она, и я заимели свой бизнес, мы пересеклись как-то, чисто случайно. Ну и с тех пор снова возобновили отношения. Вот и все, – просто подытожила Наташа.

– А что касается того вечера, вы не могли бы припомнить, не произошло ли там что-нибудь необычное?

– Необычное? – Наташа задумалась. – Да вроде нет… Народу было мало, все свои…

– А вы не могли бы рассказать мне о тех, кто присутствовал на вечеринке?

– Ну… Маша – совладелица Эллы, их начальник службы безопасности Олег. Артем. Он кто-то вроде… спонсора, что ли. Вообще-то он постоянно посещает их салоны, а кроме того, вкладывает деньги в них.

– У него есть доля в общем деле?

– Нет, кажется, нет. Просто он имеет какой-то процент с прибыли. Он большой друг Эллы… был. А вообще, он очень приятный мужчина, всем нравится. Никто про него ничего плохого сказать не может.

– А муж Эллы? Какие у них были отношения?

– Ну, знаете, выносить сор из избы, тем более из чужой… Тем более что Элла умерла…

– Он ведь был намного моложе ее? – продолжала я гнуть свою линию.

– Да, но порой бывает, что это не играет никакой роли…

– Но, очевидно, не в их случае.

– Да. Только не в их случае… Элла влюбилась в него и женила на себе. Мы с ней тогда были в ссоре, я не знаю подробностей. Но, по-моему, они жили не очень… дружно, если можно так выразиться, последнее время постоянно ссорились.

– А почему же тогда не разводились?

– Сложно сказать. Наверное, Элла не хотела отпускать его. Вряд ли это была уже любовь, просто… она понимала, что с годами не молодеет и что очень скоро превратится в дряхлую старуху. И это пугало ее. Она ведь и операции постоянно себе делала пластические только по этой причине. Она боялась старости и боялась, что ее бросит ее молодой муж. Хотя, на мой взгляд, лучше уж быть совсем одной, чем с таким…

– Он не работал? – Я сама не заметила, как наша беседа переросла в дружескую болтовню. Только бы Костя не примчался и не испортил все.

– Работал?! – Наташа рассмеялась. – Да он дня нигде не проработал! Элла подобрала его, когда он еще был совсем мальчиком. Учился. В школе, кажется. Они начали встречаться, она заваливала его подарками с самого начала, и он понял, что может вертеть ею, как хочет. Потом она его женила на себе. Коля не сопротивлялся. После этого Элла попыталась пристроить его в институт, но этому кобелю были нужны только ее деньги и бабы. Из института его выгнали. Она в конце концов купила ему какой-то диплом. На работу он, естественно, устраиваться не собирался. А зачем? Когда жена тебе и лошадь, и бык, и баба, и мужик. Элла и не была против того, что он сидит дома и только и делает, что транжирит ее деньги. Она поощряла его. Потому что понимала, что в любой момент может остаться одна. Коля, разумеется, тоже это понял. И стал издеваться над ней. Когда мы с ней встретились после долгой… разлуки, Элла как раз находилась в очередной депрессии по поводу поведения мужа. Он гулял налево и направо и даже не старался скрыть этого, Элла же всегда и все прощала ему. А он в открытую измывался над ней. Я не знаю, что за чувства она испытывала к этому ужасному человеку, но больше всего на свете она боялась, что Коля уйдет от нее. Каждый раз, когда возникал очередной скандал, она готова была простить ему все, что угодно, лишь бы только он не бросал ее. И он, поиздевавшись вволю над ней, милостиво соглашался не уходить… Прощал ее, хотя виноват кругом был только он один. И снова они мирились, снова было все нормально какое-то время, а потом снова начинались его походы налево, скандалы, ссоры, порой и до драки доходило.

– Он бил ее?

– Они били друг друга. Потом она валялась у него в ногах, просила прощения… И так далее… Каждый раз одно и то же.

– А как вы думаете, мог бы Коля…

– Убить? – с полуслова поняла меня Наташа. – Не знаю. Я как-то не задумывалась над этим. Кто его знает. Я мало общалась с ним. Знаю его больше по рассказам самой Эллы. – Векова вздохнула. – Может, и мог. В порыве… Когда они скандалили… А так, чтобы хладнокровно, нет, наверное… Нет, не думаю. – Она замолчала. Потом подняла на меня глаза. – А вы думаете, что это он ее?..

– Не знаю. У меня пока нет никаких оснований считать так, но кто знает…

– Да-а… – протянула Наталья, но не потрудилась объяснить, что означает это ее «да-а». Возможно, теперь она тоже задумалась над тем, мог ли Коля помочь отправиться на тот свет своей любимой женушке.

Мы с Натальей посидели еще немного, поболтали об Элле, ее семье. О том, какие сложились в ней отношения до ссоры и после нее… Нас прервал взрывом раздавшийся в квартире дверной звонок. Я едва не подскочила на стуле, так умиротворяюще подействовала на меня Наташа. Вероятно, это пришел Костя.

И когда я из-за Наташиной спины увидела его взволнованную физиономию, я успокоила нашего водителя:

– Костя, все в порядке, я уже собиралась уходить. Это за мной, – пояснила я Наталье. – Спасибо за беседу, извините, что отняла у вас столько времени, но мне на самом деле было очень приятно пообщаться с вами, Наташа.

– Мне тоже. – Наталья протянула мне руку, и я почувствовала, что слова ее вполне искренни.

Мы попрощались, и я вышла из Наташиного подъезда вслед за Костей.

Пока мы ехали до студии, я пересказала ему весь наш разговор с Вековой и добавила от себя, что вряд ли Наташа каким-то образом может быть причастна к убийству Эллы. Сложилось впечатление, что она слишком занята своим бизнесом, своими делами, чтобы попусту тратить время на ссоры и обиды. Наташа показалась мне вполне самодостаточной личностью, не такой она человек, чтобы пойти на подлость или убийство.

– Но ведь на основании того, что лично вам кто-то понравился, нельзя строить никаких выводов, – повернулся ко мне Костя.

– Знаю, Костя. Ты прав. Но все же я не верю, что Наташа могла хладнокровно убить свою некогда лучшую подругу. Тем более что не вижу, в чем бы могли пересечься их интересы.

Костя ничего не ответил, только хмыкнул, пожав плечами. Мы как раз подъехали к студии. Я выгрузилась из машины и направилась к себе.

Вся наша команда была в сборе. Павлик дремал в кресле, периодически протягивая руку и доставая из бумажного кулечка, лежащего на столе, курагу. Кулечек этот принадлежал Лере, это она у нас все время жует непонятные диетические продукты типа этой самой кураги.

Лера, занятая изучением и просматриванием каких-то бумаг вместе с Галиной Сергеевной, не глядя, тоже протягивала руку за той же курагой, но, когда находила пакетик сдвинутым, ворчала на Павлика, что ничуть не смущало последнего, и он снова и снова тянул руку к бумажному кульку.

Когда я вошла, все разом обернулись на меня.

– Наконец-то! – взволнованно воскликнула Галина Сергеевна. – А мы уже переживать начали, места себе не находили. Думали, с тобой что-то случилось.

– Ну что со мной может случиться? Я же не одна была, с Костей.

– Вот только поэтому мы еще и не заявили в милицию, – нравоучительно произнесла Галина Сергеевна.

– Ну как съездили? – полюбопытствовала Лера. Она не стала меня ни в чем упрекать, ей было интересно узнать, какие я раздобыла сведения.

– Хорошо, – коротко ответила я. – Мы заезжали не только в дом к Осиповым. Я потом еще ездила разговаривать с Наташей Вековой. Ну той, помните, что встретила нас в доме у Осиповых, когда мы только приехали на репетицию? – пояснила я, видя уставившиеся на меня недоуменные глаза наших дам.

– А-а, ну да, – проговорила Галина Сергеевна. – И как?

– В общем-то я сначала подозревала и ее тоже. Но после разговора с Наташей я поняла, что мои подозрения были беспочвенными.

– Почему?

– Не знаю, не могу этого объяснить. Просто, разговаривая с ней, поняла, почувствовала, назовите, как хотите, что это не она. Ну не могла она, и все!..

– Ясно, – проговорила Галина Сергеевна и требовательно спросила: – А что с домработницей?

– Там ничего нового. Она говорит, что никто чужой в дом проникнуть не мог. Все запирается на замки и засовы. Просто так и не попадешь внутрь. Так что кто попало не смог бы зайти без ведома кого-то из хозяев.

– Значит, остается думать только одно, – подвела итог Лера. – Если Осипову по-настоящему убили, то сделал это непременно тот, кто находился в доме, и никто иной.

– А именно – муж, – поддакнул Павлик, оживившись после того, как узнал, что я больше не подозреваю Наташу. – Я же говорил, что это он, – многозначительно заявил он.

Лера приготовила чай, и я подробно рассказала всем о том, как побеседовала с домработницей и с Наташей. У Павлика не вызвало никаких сомнений, что Векова невиновна. Галина Сергеевна же, напротив, заявила, что, может, это она так ловко прикидывается, чтобы никто не подумал, что это она. Но у Галины Сергеевны, на мой взгляд, слишком сильно развито воображение, поэтому я и не придала ее словам особого значения.