Охотничий инстинкт (сборник)
Мужичок сразу засуетился и начал открывать дверь квартиры напротив Лелиной. Спустя минуту Лариса возвратилась назад, дозвонившись до милиции и сообщив о случившемся.
Неделин уже совсем пришел в себя и сидел на кухне, куря сигарету.
– Он напал на меня сзади, я ничего не успел сообразить, – сказал он. – Потом передо мной все поплыло, и я будто заснул.
– Он пережал тебе сонную артерию, – сказала в ответ Лариса. – Но почему-то не довел свое дело до конца…
Эта мысль пришла ей в голову совершенно неожиданно.
Ведь действительно, почему преступник не сделал этого? Он мог совершенно легко убить их обоих. Может быть, не захотел брать на душу еще два греха? К тому же он был в маске и перчатках, и они с Володей вряд ли могли представлять для него опасность как основные свидетели. Вырубив мужчину и напугав женщину, он удалился с места преступления. В принципе все его действия были вполне логичны.
В этот момент прибыла милиция. Во главе опергруппы был уже знакомый Ларисе капитан Карташов.
В отличие от их предыдущей встречи Карташов сразу же посмотрел на Ларису хмуро и неприветливо. Он ее не сразу даже и узнал. Только спустя несколько минут он признал в ней свою знакомую.
– А вы-то что здесь делаете? – как-то равнодушно спросил он.
– Случайно оказалась на месте происшествия.
– Случайно ничего не бывает, – возразил капитан и, пошарив глазами по обстановке квартиры, неожиданно развернулся и спросил: – А у вас документы есть?
Вопрос этот был обращен к Неделину. Тот полез в плащ и достал удостоверение научного сотрудника.
– Так-так, – проговорил Карташов. – Неделин Владимир Александрович, значит…
– Труп, товарищ капитан, – послышался голос из зала, где работали оперативники.
– Понятно, – тускло ответствовал Карташов и вернул удостоверение Володе.
– Убитая была подругой Алины Машковской, той самой, из-за которой мы, собственно, с вами и познакомились, – внесла уточнение Лариса.
Капитан впервые за все время присутствия в квартире оживился:
– Вот как? Очень интересно… Два трупа, две подружки, и около обеих первой оказываетесь вы. – Он поднял глаза на Ларису и цепким взглядом посмотрел на нее. – И кстати, вы. – Он перевел взгляд на Неделина. – На тот вечер у вас было алиби – в больнице за мамой ухаживали, а сейчас что?
– Как что? – не понял Неделин.
– А то, что сначала убили вашу подругу, затем подругу подруги…
– Ну а я-то здесь при чем? – Владимир начал возмущаться.
– Мы приехали сюда вместе после похорон Алины, – вступила в разговор Лариса. – Чтобы узнать, почему Леля, ее подруга, не пришла на похороны. Дверь в квартиру была открыта, мы вошли и обнаружили тело. А потом…
– Что – потом? – Карташов еще больше приободрился.
– Потом мы услышали шорох в кухне, Володя поспешил туда, и на него напал человек в черной маске. Скорее всего он и был убийцей.
Карташов скептически поводил бровями, посмотрел на Неделина, потом на Ларису и кивнул в знак того, чтобы она продолжала свой рассказ.
– Но он лишь слегка придушил его, меня напугал ножом и убежал.
– А как вы думаете, почему? – неожиданно спросил капитан.
– Меня этот вопрос тоже очень интересует. – Ларису уже начал раздражать тон Карташова, в котором сквозил скепсис по поводу всего, что она сейчас ему говорила. – Но ответить на него я не могу.
– Удавка, товарищ капитан, – снова прозвучал голос из гостиной.
– Понял, – отозвался Карташов. – Так почему же все-таки, извините за вынужденный цинизм, вы остались живы?
Лариса хотела было сказать что-нибудь ехидное по этому поводу, но сдержалась. Хотя наверняка на ее месте другая женщина наградила бы этого мента кучей нелицеприятных слов.
Карташов еще раз окинул их внимательным взглядом и присоединился к оперативникам, работавшим в зале. Спустя некоторое время он вышел, держа в руках папку.
Он вместе с Ларисой и Владимиром прошли на кухню для официального снятия показаний.
Вскоре прибыла и «Скорая помощь», врачи деловито осмотрели труп Косицыной и освидетельствовали Неделина. По поводу Владимира было сказано, что с ним ничего страшного не произошло, просто, как выразился один из врачей, «придушили чуть-чуть, и все». Сказал он это с тем особенным веселеньким цинизмом, который присущ медикам.
– Мне кажется, Лариса Викторовна, что мы с вами встречаемся не в последний раз, – подал голос Карташов.
– У меня точно такое же ощущение, – ехидным тоном сказала Лариса.
Карташов вздохнул, пробежал глазами протокол, потом опять посмотрел на Ларису и заявил:
– Я не верю в совпадения… – И немного погодя, кинув тяжелый взгляд на Неделина, который во время всей официальной церемонии общения милиции и свидетелей больше молчал, сухо бросил: – Я вызову вас повесткой, если это понадобится следствию.
– Рада буду вас видеть, – также сухо сказала Лариса. – Сейчас мы можем быть свободны?
– Да, пожалуйста, – ответил Карташов. – Не знаете, кстати, как связаться с родственниками убитой?
– Нет, позвоните лучше в Федерацию шейпинга, где она занималась. Кажется, ее руководитель Аркадий Гусельский уже имел беседу в органах по поводу смерти Алины Машковской…
Карташов кивнул и сделал жест в сторону двери. Это означало, что Лариса и Владимир могут освободить квартиру от своего присутствия.
Они не дали долго себя упрашивать и спустя минуту уже выходили из подъезда. Лариса еще не совсем оправилась от пережитого и как-то внутренне сжалась. Однако вид двух милицейских машин у входа в подъезд психологически подействовал на нее умиротворяюще, и она, слегка успокоившись, направилась к «Вольво».
Владимир, напротив, выглядел очень подавленно и хмуро. На попытки его разговорить он отвечал односложными фразами, и Лариса поняла, что сейчас ему лучше всего поехать домой и отдохнуть. Что, собственно, не мешало сделать и ей. Она вспомнила, что за последние три дня она общалась с дочерью в общей сложности всего часа четыре, и это камнем легло на ее материнское сердце. Хотя в таком состоянии она вряд ли будет чем-либо полезна Насте. Та наверняка сейчас спокойно делает уроки либо смотрит по телевизору ставшие в последнее время ею любимыми латиноамериканские сериалы.
– Тебе куда ехать? – спросила Лариса.
– Домой, – машинально ответил Владимир и тут же спохватился: – У меня же машина осталась возле дома Алины.
– Если хочешь, я могу отогнать ее туда, куда скажешь. Или послать своего шофера.
– Да? Ну хорошо…
Чувствовалось, что Володе сейчас совершенно безразлично, что вокруг него происходит. Казалось, что все проблемы, навалившиеся на него в последнее время, он психологически был бы рад переложить на чужие плечи. Он назвал свой адрес, и Лариса направила машину туда.
Владимир жил в самом центре города, в четырехэтажной «сталинке». Они поднялись на третий этаж, и Неделин открыл дверь.
– Проходи, я напою тебя чаем, – сказал он.
Лариса не стала отказываться и сняла туфли. В этот момент из ванной показался седовласый мужчина, очень похожий на Владимира.
– Это мой отец, Александр Григорьевич Неделин, полковник в отставке, – представил его Володя.
Неделин-старший кивнул Ларисе, потом перевел обеспокоенный взгляд на сына.
– Что случилось? Почему у тебя такой вид? – спросил он.
– Папа, ты ничем уже не поможешь, – ответил Владимир с плохо скрываемым раздражением в голосе.
– Вова, ты, конечно, извини, я понимаю… – сказал отец. – Но то, что произошло, могло случиться в любой момент. Ты же знаешь, где она работала и чем она, черт возьми, занималась.
– Папа, прекрати!
– Нет, тебе надо успокоиться! Извините, пожалуйста, – Неделин-отец обратился к Ларисе, – это наши семейные дела… Так вот, успокойся, если хочешь, выпей, но чтобы завтра был как огурчик… Ты что, забыл, что через месяц нужно уже все подготовить для заграничной командировки?
– Папа! – укоризненно продолжил Владимир, но отец его не слушал.
– Ты забыл, что мать лежит в больнице, неизвестно еще, чем это все кончится, а он…
Неделин-старший махнул рукой и удалился в свою комнату. На лице Владимира отразилось отчаяние. С одной стороны, отец сказал, видимо, не совсем то, что он сейчас хотел от него услышать. А с другой – воспоминание о больной матери вызвало в Неделине-младшем еще большую печаль.
– Пройдем на кухню, попьем чаю, если ты не возражаешь, – после воцарившейся на полминуту паузы сказал Владимир.
– Лучше пропустите по пятьдесят грамм коньяку, – сказал вышедший в этот момент из своей комнаты отец. – Я бы сам присоединился, но мне надо в больницу, я уже опаздываю.
– Я за рулем, – возразила Лариса.
– Ничего страшного, женщин ГАИ не останавливает, – парировал полковник в отставке. – А пятьдесят граммов не помешают.
Неделин-старший посмотрел на часы, крепко сжал руками плечи сына, оделся и вышел из квартиры.
Уже на кухне Лариса осторожно спросила:
– А что, твои родители были против ваших отношений с Алиной?
– Увы… – Неделин вздохнул. – Дело в том, что у меня родители очень строгих правил, ко всему прочему не доверяют провинциалкам, считают, что они липнут к любому мужику из-за прописки и квартиры. Мама у меня учительница, отец, сама видела, человек весьма суровый, словом… Не одобряли они мой выбор. К тому же профессия такая – фотомодель… Подозрительно, с их точки зрения, все это. Рестораны, выпивки, красивая жизнь, внимание мужчин… Все это им категорически не нравилось.
– Они были против вашего брака?
– Да, они считали, что это помешает моей карьере. Дело в том, что я вскоре должен отправляться в заграничную командировку. Взять ее с собой я не мог, а молодая жена без мужа, да еще с такой профессией… В общем, они не доверяли ей.
– А ты сам не ревновал Алину ни к кому? Были основания для того, чтобы ей не доверять?
– Бывало… – со вздохом признался Неделин. – Но это все было так, ерунда! – Он устало махнул рукой. – Внутренне я всегда был уверен в том, что она любит только меня. У нее никого, кроме меня, не было.
– Извини, Володя, – как можно мягче сказала Лариса. – В таком случае как ты можешь объяснить то, что она оказалась в одном номере с этим Курехиным?
– Не знаю! – Неделин посмотрел на Ларису почти с ненавистью, как будто это она была виновата в том, что Алина оказалась там и потом ее нашли выброшенной из окна.
Лариса тяжело вздохнула.
– Я же говорил, что у нас в последнее время были прекрасные отношения и ей не было никакого резона искать кого-то еще, кроме меня, – упрямо повторил Владимир.
Лариса подумала, что сейчас все равно нет смысла говорить ему ту правду, в которой она была уверена. То, что Алина являлась одной из тех самых высокооплачиваемых проституток, время от времени посещающих дачи бизнесменов и политиков местного масштаба, не вызывало никаких сомнений. Однако доказывать это человеку, убитому горем и состоявшему с ней в близких отношениях, было бы глупо.
Когда Неделин выпил третью рюмку коньяка, им овладело расслабленное состояние. Он уставился в стол и как будто не слышал, о чем говорила Лариса. А точнее, вообще перестал обращать внимание на то, что, кроме него, на кухне находится еще один человек. Лариса поняла, что настало время отправляться домой.
Она встала и тихо прошла в прихожую. Неделин очнулся, только когда она уже взялась за ручку входной двери. Он тяжело доплелся до прихожей и, опершись на косяк двери в ванную, посмотрел на Ларису мутными глазами.
– 64-78-56, – сказал он ей номер своего телефона, – звони, буду рад пообщаться. Извини, я сейчас совсем не в форме.
– Понимаю, – ответила Лариса. – Я обязательно позвоню.
Глава 4
В этот день ее ждал еще один сюрприз. Когда она вернулась домой, то услышала подозрительное оживление на втором этаже. Первый голос она идентифицировала довольно быстро – это была Настя. Она разговаривала с каким-то мужчиной, который изъяснялся односложными фразами. Но и по этим фразам она поняла, что голос удивительно ей знаком.
Тут она стала снимать туфли и увидела стоявшие около вешалки ботинки.
«Господи боже мой!» – чуть было не вырвалось у нее. Как всегда, неожиданно и, как всегда, не вовремя явился муж.
Она пулей промчалась на второй этаж, стараясь сохранять спокойствие. Войдя в кухню, она застала привычную картину: Настя сидела за столом и что-то оживленно рассказывала, а на диване в углу полулежал ее муж Евгений, который скорее всего прилетел вечерним рейсом из Москвы. И, как это водится у него, по возвращении в родные пенаты он не обошелся без стимуляции в виде горячительных напитков.
– О, мама пришла! – нетвердым, но вполне доброжелательным тоном сказал Евгений. – Добрый вечер вам, Лариса Викторовна!
По его тону было заметно, что он явно недоволен ее отсутствием в столь поздний для порядочных женщин час и настроен поехидничать. Поскольку грубо наезжать в последнее время на жену Котов не рисковал. Ведь он сам пропадал постоянно в Москве и семью практически забросил. К тому же весь последний год отношения Котовых оставляли желать лучшего.
– Мам, он появился совершенно внезапно, – прокомментировала ситуацию Настя, подбегая к матери и взглядом прося у нее поддержки по поводу своей несомненной радости, связанной с прибытием отца домой.
Она чувствовала, что мать гораздо меньше рада появлению отца, но детям свойственно искать подтверждения желаемого любыми способами.
– Смотри, что мне привез папа, – продолжила Настя и протянула Ларисе светящийся глобус.
– Хорошо, – машинально ответила Лариса, бросив взгляд на подарок. – Ты уже успел поужинать?
Она перешла в общении с мужем на бытовой уровень, стараясь сгладить, во-первых, впечатление от своей холодности, а во-вторых, чтобы самой успокоиться и воспринять присутствие Евгения менее негативно. Дело в том, что Евгений всегда умудрялся появляться в то самое время, когда Лариса волею обстоятельств оказывалась вовлеченной в свои криминальные приключения. Поскольку это как бы было ее личным делом и туда она старалась не допускать никого, присутствие мужа было крайне нежелательным в данный момент ее жизни.
Ко всему прочему Евгений всегда появлялся дома тогда, когда в московском бизнесе у него начинались проблемы, используя домашний очаг, и прежде всего Ларису как жилетку для своего нытья по поводу тяжкой доли бизнесмена в современной России.
– Я рассчитывал, что у вас сегодня на ужин что-нибудь экзотическое типа окуней в кунжутном соусе, – недовольно пробурчал Котов.
– Женя, ты же знаешь, что я дома уже давно ничего такого не готовлю. Мне хватает дел в ресторане, – ответила со вздохом Лариса. – По-моему, гуляш по-ирландски, который я приготовила вчера, вполне подойдет для ужина.
Евгений состроил скептическую физиономию и уселся за стол.
– Ты, похоже, не очень рада меня видеть, – отважился сказать он, после того как прожевал первые куски мяса.
– Отчего же, – соврала Лариса, – только ты мог бы позвонить, и я лучше бы приготовилась к встрече.
– Я подумал, что мое спонтанное появление вас больше обрадует.
– Ты же знаешь, я женщина рациональная и к спонтанности отношусь скептически. Кстати, ты обещал вернуться только через месяц…
– Для завершения дел много времени не потребовалось, – как-то тускло поведал Евгений.
– Так, значит, ты вернулся навсегда? – удивленно спросила Лариса.
– Посмотрим, – уклончиво сказал Евгений. – Но что ты удивляешься? Я же тебе сказал, что сворачиваю дела в Москве.
– Ну и слава богу, – подытожила Лариса и зевнула. – Ты извини, я сегодня очень устала и хочу спать. А ты ешь, смотри телевизор – словом, будь как дома.
Последняя фраза прозвучала совсем уже издевательски, будто Евгений приехал сюда в гости. Лариса это почувствовала, посмотрела на мужа и уловила в его ответном взгляде недовольство.
– У нас впереди еще столько времени, дорогой, – решила она его успокоить, потрепала по щеке и вышла из кухни.
* * *Лариса открыла дверь своего ресторана около пяти часов вечера, пребывая не в лучшем настроении.
Утром Евгений буквально упросил ее остаться дома и провести день вместе с ним. Лариса решила, что лучше, если она пойдет навстречу ему сегодня, нежели в другой день, когда дела действительно будут неотложными. Поэтому она позвонила в ресторан и, сославшись на недомогание, объявила о своем невыходе на работу.
Она сумела отвязаться от мужа лишь во второй половине дня.
И плохое настроение хозяйки ресторана нисколько не улучшилось оттого, что она наткнулась на охранника, читавшего газету при входе. Он абсолютно не обратил внимания на Ларису.
«Черт побери! Вот это охрана у меня в ресторане! Совсем уже мышей не ловят!» Слова так и рвались наружу. Однако Лариса ограничилась лишь тем, что резко вырвала газету из рук охранника и с наслаждением взглянула в его растерянную физиономию. Собственно, охранник инстинктивно потянулся за резиновой дубинкой, которая была пристегнута у него на брюках. Но, увидев перед собой разгневанное лицо хозяйки, тут же смутился, и лицо его покраснело.
– На рабочем месте надо работать, – улыбнувшись, заметила Лариса и, забрав газету, устремилась внутрь заведения.
Она машинально пробежала глазами по первой полосе, развернула газету и наткнулась на сообщение, которое не могло ее не заинтересовать. В разделе «Криминальная хроника» сообщалось, что подозреваемый по делу об убийстве молодой девушки, выбросившейся из окна отеля «Континент», некий господин К. отпущен под залог на свободу.
«Откупился, сволочь», – зло подумала Лариса. Она посмотрела на дату выхода газеты. Сегодняшнее число… Значит, отпустили его, как минимум, вчера. Вчера же было совершено убийство Лели Косицыной. Совпадение или же…
Лариса нахмурила брови и устремилась в свой кабинет. Она даже не заметила администратора ресторана Дмитрия Городова, по прозвищу Степаныч, который стоял у двери в служебное помещение. Она же, поглощенная содержанием маленькой заметки в газете, наткнулась на него, как на стену. И собралась уже разразиться гневной тирадой по поводу того, что происходит у нее в ресторане, – почему никто не работает, а мешают передвигаться хозяйке.
– Лариса Викторовна, ты что такая загнанная? – опередил ее Городов.
– Станешь тут загнанной, с такой жизнью… – неопределенно хмыкнула Лариса. – Что нового произошло у нас?
– Да ничего особенного… – пробасил Городов. – Отдельную кабину вон заняли какие-то новые посетители…
Он кивнул в сторону того места, где находились две так называемые закрытые кабины. Каждая из кабин представляла собой огороженное помещение, внутри которого находился обычный ресторанный столик. Обычно такие кабины использовались влюбленными парочками или же различного рода бизнесменами, которым нужно было уединиться для бесед конфиденциального характера.
– Что, влюбленные? – равнодушно спросила Лариса.
– Не-а, какие-то буржуи, – недовольно пробурчал Городов. – Высокомерно-надменного вида, с распальцовочкой…
– Никогда у нас не были раньше?
– Нет.
– Что ж, надо пойти поздороваться, – решила вслух Лариса и направилась к кабине.
Она постучала, дождалась изнутри возгласа «Да!», открыла дверку и уже изобразила на своем лице голливудскую улыбку, которая должна была символизировать безмерную радость администрации ресторана «Чайка» по поводу появления в зале новых клиентов, как вдруг застыла, пораженная. Улыбка чуть было не сползла с ее лица, но она усилием воли в следующее же мгновение восстановила ее.
Все дело было в том, что на нее смотрел колючим и раздраженным взглядом Сергей Курехин, тот самый, которого она видела на презентации моделей, тот самый, который подозревался в убийстве Алины и которого вчера отпустили под залог на свободу. Узнала она его быстро и нисколько не сомневалась в том, что это он.
Напротив него за столиком сидел толстый мужчина с круглым лицом. Весь его вид кричал о том, как он солиден и крут. Помимо внушительных габаритов, об этом говорили перстни на руках, цепочка на шее, дорогой костюм и галстук. Курехин по сравнению с ним выглядел чуть менее респектабельно. Помимо того, что он был гораздо меньше своего собеседника ростом, Лариса отметила еще, что он небрит. Но в конце концов, это было извинительно для человека, который провел несколько дней в камере предварительного заключения.
– Здравствуйте, меня зовут Лариса Котова, я директор ресторана. Вы у нас первый раз? – елейным голосом спросила Лариса.
– Да. А что? – ответствовал Курехин.
– Я хотела спросить, всем ли вы довольны. Может быть, будут какие-то пожелания? Мы дорожим своими клиентами, и я, как хозяйка, всегда стараюсь завязать знакомство. Впрочем, – Лариса озабоченно посмотрела на лицо Курехина, которое не выказывало особой радости по поводу ее появления, – если я вам помешала, то простите меня, пожалуйста.
Курехин несколько секунд раздумывал, потом натужно улыбнулся и сказал:
– Нет, все в порядке. Нам у вас очень нравится. – И, достав из кармана визитку, протянул ее Ларисе. – Пожалуйста, всегда рад знакомству с деловой леди.
Лариса в ответ широко улыбнулась, бросила взгляд на толстого, который сидел во время ее диалога с Курехиным как истукан, не выразив совершенно никаких эмоций, и закрыла дверь кабины.
И у нее тут же проснулся зуд любопытства. Ведь то, о чем говорят эти люди, могло быть связано со смертью Алины!
Лариса стала лихорадочно соображать, как же ей узнать, о чем они там сейчас беседуют. Судя по их напряженным лицам, разговор был оживленный и весьма непростой. Тем более, что Курехин был явно недоволен ее появлением, а толстый так вообще демонстрировал, с точки зрения Ларисы, элементарную невежливость. Следовательно, вопрос действительно серьезный. А что может быть для Курехина серьезнее той ситуации, в которой он оказался? Действительно, несколько дней в камере предварительного заключения, подозрение в убийстве…
И тут ее осенило. Дело в том, что уединенные кабины в зале строили совсем недавно. Для этого пришлось повозиться со стеной, которая соединяла зал и служебное помещение. Ее разбирали, а после того, как сложили заново, она стала тоньше, чем была. Лариса, хоть и мало разбиралась в строительном деле, запомнила этот момент. Строители еще спрашивали ее, не будет ли она против.
А если стена сейчас тоньше, то, следовательно… Лариса бросилась к себе в кабинет, по дороге решительно и резко отстранив Степаныча, который хотел о чем-то ее спросить.
– Не сейчас! Некогда! – почти зарычала она на него, и тот в испуге отшатнулся.
– Сумасшедшая! – донеслось до нее сзади.
«Сам дурак!» – захотелось крикнуть в ответ Ларисе, но было абсолютно не до этого.
В кабинете первым делом она полезла в шкаф. Там уже несколько недель покоился фонендоскоп, который она купила для родителей, чтобы они могли проверять свое здоровье в домашних условиях. И все было недосуг доехать до них и завезти. Но фонендоскоп сейчас здесь оказался более полезен.
Лариса порылась в ящике, в нетерпении выбросила оттуда ненужные в тот момент вещи: всяческие там ручки, кассеты, ленточки, ножницы и прочую дребедень.
Наконец, после поисков, которые, по ее ощущениям, продолжались целую вечность, фонендоскоп был извлечен наружу. Лариса засунула его в карман юбки и выбежала из кабинета. К ней пыталась обратиться одна из служащих, но она жестами показала ей, что сейчас не время. Та пожала плечами и обескураженно направилась к выходу в зал.
А Лариса, уверенная в том, что между Курехиным и неизвестным типом солидного вида происходит важный разговор, который вполне может быть связан с трагическим происшествием в отеле «Континент», спешила к интересующей ее стене.
Она не сразу нашла то место, настолько была взвинчена. Слава богу, что это был закуток, в котором не так часто ходили служащие ресторана, – и ее кабинет, и кухня находились в другом крыле здания.
Лариса засунула два наушника фонендоскопа в уши и прислонила слуховую трубку к стене. И тут же узнала голос Курехина, который что-то настойчиво объяснял собеседнику. Но, к сожалению, она могла слышать лишь его голос, но что именно он говорил, не могла разобрать. Лариса начала менять положение трубки на стене и постепенно пришла к выводу, что лучше слышно, когда она находится наверху. Однако ее роста не хватало для того, чтобы слушать разговор в оптимальном положении. Тут она поняла, в чем дело. Пол отдельной кабины находился несколько выше, чем пол остальных помещений ресторана.
Нужно было срочно что-нибудь придумать. Она оглядела коридор своего ресторана. И в дальнем углу заметила пустой ящик из-под молдавского вина.
«Наверное, это подойдет», – подумала она и подтащила ящик к стене.
Черт побери, как же иногда женские туфли бывают неудобны в некоторых ситуациях! Быстро сняв их и оставшись в одних колготках, она взобралась на ящик. Найдя определенное положение, в котором тело ее было бы в равновесии, она прислонила фонендоскоп к стене и вся превратилась в слух.