Они написали убийство (сборник)

– Юля Костикова?

– Да. Она не могла скрываться под именем Марины Николаевой?

– Вряд ли… Иначе я бы знал ее по литтусовке нашего города, – ответил Василий. – К тому же, насколько я помню, Юля никогда не испытывала особой тяги к литературе.

– Так, значит, ты вполне можешь знать эту самую Марину Николаеву?

– Могу и знать, – согласился Державин. – Но чисто визуально. Так или иначе, даже в миллионном городе литературная общественность ограниченна. Все знают про всех. Только непонятно, кто скрывается за этим псевдонимом.

– А это точно, что детективы пишутся в нашем городе?

– Абсолютно точно. Я лично этим не занимаюсь, но… Значительное число выпускников нашего филфака подключены к созданию произведений этого жанра. Естественно, под псевдонимами.

– Так, может быть, кого-то из них знаю и я – по воскресному сборищу в театре оперы.

– Да, вполне. Кстати, главный редактор издательства «Аквариус», которое, собственно, и издает всю эту муру, – Державин показал глазами на книжку Николаевой, – Александр Владимирович Лихоимцев там присутствовал. Помнишь такого седовласого высокого мужчину в очках?

– Да-да, припоминаю, – сказала Лариса. – Он, кажется, очень любит выпить.

– Кто из литераторов не любит! – воскликнул Державин. – Теперь и мне только и останется, что запить…

Лариса ничего не сказала, лишь в знак сочувствия к его горю крепко пожала ему руку.

– Так, значит, Лихоимцев, да? – задумчиво произнесла Лариса.

– Да, а что? – встрепенулся Василий.

– Ничего. Может быть, я сегодня с ним встречусь.

– Зачем?

– Поговорить о том о сем… Ты не беспокойся, я вреда не причиню.

– В каком смысле? – насторожился Державин. – Ты хочешь начать самостоятельное расследование?

– Ну, это уж как получится, – уклончиво сказала Лариса. – Мне пора на работу, в ресторан.

Она встала, еще раз пожала руку Державину и направилась к выходу.

– Так ты что, все же примешь участие в этом деле? – с беспокойством спросил Василий, когда прощался с Ларисой у двери.

– Скорее нет, чем да, – ответила она и направилась к своей машине.

Она лукавила с Василием, решив не причинять ему лишнего в это трудное для него время беспокойства. Пробыв в ресторане с час и уладив рутинные каждодневные проблемы, она снова села в свою машину и поехала в издательство «Аквариус».

Она поднялась на второй этаж большого здания из стекла и бетона, где наряду со многими другими коммерческими фирмами арендовало помещение издательство.

Молоденькая секретарша попросила ее подождать и исчезла за дверью кабинета, но буквально через несколько секунд вернулась.

– Проходите, пожалуйста, Лариса Викторовна! – мелодично пропела она. – Александр Владимирович вас примет.

Она открыла дверь кабинета и увидела сидящего за столом худощавого мужчину в очках. Да, это был он, тот самый человек, который после скандала, учиненного Котовым, составил компанию трем номинантам премии «Золотое перо». Лихоимцев посмотрел на Ларису поверх очков и пригласил ее сесть.

– Чем могу служить? – подчеркнуто вежливо осведомился он. – Вы по поводу романов? Начинающая писательница?

– Нет, я директор ресторана «Чайка» Лариса Котова. Вы должны меня помнить по банкету в оперном театре. Помните, в прошедшее воскресенье.

– А, да-да-да! – Лихоимцев расплылся в улыбке. – Вы, как всегда, прекрасно выглядите!

– Спасибо.

– Не за что, это не комплимент, а констатация факта! – Лихоимцев даже несколько смутился. – Но… Что вас привело ко мне?

– Дело в том, что меня очень интересует одна писательница, сотрудничающая с вашим издательством. Ее имя Марина Николаева. Мне очень нравятся ее романы, я хотела бы с ней познакомиться.

– Это не по моей части, – после некоторого раздумья произнес Лихоимцев.

– Не поняла…

– Дело в том, что я лично видел Марину Николаеву один раз. Она у нас, знаете ли, инкогнито… – Лихоимцев сделал выразительное лицо, которое свидетельствовало примерно следующее: «Ну, вы же знаете, все писатели с придурью». – И честно скажу, она произвела на меня не очень хорошее впечатление.

– Что же вас так неприятно в ней удивило?

– Эта дама вела себя странно. Она была абсолютно непохожа на творческую натуру, а уж, поверьте мне, своего человека я из толпы узнаю… Через меня не один автор прошел. Да я и сам пробую немножко, – кокетливо добавил он. – Дело в другом. Когда она что-то говорила по вопросам оплаты, даже по поводу жанра и стиля произведения, обсуждения синопсиса, ну, то есть поглавного плана, она все время оглядывалась на мужа, который сидел рядом. Я даже один раз услышал, как она переспросила его – правильно она отвечает или нет. Обсуждался герой ее романа, а она советовалась с мужем. Это выглядело даже забавно. Вообще у меня сложилось впечатление, что муж дает основную идею, а она уже ее разрабатывает. Скорее всего это творческий союз… А нам не все ли равно! – махнул рукой Лихоимцев. – А потом, ее внешность! Какая-то заплатанная кофточка, туфли, выдержавшие, наверное, сезонов шесть. Ее муж, хоть и выглядел тоже не бог весть как, все же одет был получше ее.

– Так вы видели ее только один раз? – удивленно спросила Лариса.

– Да, а потом все контакты с издательством взял на себя ее муж. Она и не появлялась больше здесь. Собственно, нам-то все равно, лишь бы романы писались, издавались и покупались.

– А какого мнения вы о Марине Николаевой как о писательнице?

– Ну, Николаева – это ведущий автор нашего издательства, – улыбнулся Лихоимцев. – Ее романы пользуются большой популярностью. Знаете, внешний вид часто является отражением внутреннего мира. Если предположить, что они пишут вдвоем, то в романах Николаевой отразилась и собственно шизофрения и эксцентричность самой этой дамочки и некоторое высокомерие ее мужа. Когда читаешь ее произведения, складывается впечатление, что находишься прямо на месте событий и убийца всегда рядом. И всегда тот, на кого не думаешь. Прямо-таки ядовитое перо.

Лихоимцев закончил фразу и в упор посмотрел на Ларису. Он как бы давал ей понять, что он сказал все, что мог.

– Понятно, Александр Владимирович, значит, здесь я найти ее не могу, – сказала Лариса. – Но, может быть, вы подскажете мне ее адрес?

Лихоимцев выразительно и несколько недоуменно посмотрел на Ларису. Та отреагировала правильно:

– Я вас отблагодарю.

Она достала из принесенного с собой пакета бутылку дорогого французского коньяка «Гастон де Лагранж» и поставила ее на стол перед Лихоимцевым.

– И милости прошу как-нибудь в мой ресторан. Для вас это не будет стоить нисколько, – присовокупила приглашение к бутылке коньяка Лариса.

– Нет проблем, Лариса Викторовна, нет проблем, – с улыбкой выдержав паузу, сказал Лихоимцев, убрал бутылку в шкаф и полез в какую-то папку на столе.

Вынув оттуда листок бумаги, он продиктовал адрес.

– Это ее последняя квартира. Она их часто меняет… И, кстати, от нее у нас давно нет никаких известий. Свой очередной роман она должна была сдать еще неделю назад, но в издательстве ее муж, который к нам постоянно ходит вместо нее, не появился. И дома застать ее не можем…

– А до этого у вас бывали такие случаи?

– До этого ее муж всегда исправно приходил каждый понедельник. И если уж что-то случалось, то всегда звонил, предупреждал и извинялся. Поэтому я думаю, что там у них происходит что-то непонятное. – Скажите, а Николаева – это настоящая фамилия или псевдоним? – увела разговор в другую область Лариса.

– Ну конечно же, псевдоним, – улыбнулся Лихоимцев. – Нужно же позаботиться о том, чтобы фамилия звучала просто и одновременно заманчиво. На покупателя же рассчитано!

– А настоящая фамилия Николаевой вам известна?

– Увы! – Лихоимцев развел руками. – Она же женщина со странностями, наотрез отказалась ее назвать.

– А, пардон… Вы же платите гонорары?

– Безусловно, и вполне законно, без черного нала-с, – заверил Ларису Лихоимцев, склоняя голову перед ней, словно это являлось дополнительным аргументом в пользу правдивости его слов.

– Но как же тогда? – удивилась Лариса. – Она же должна была предъявить документы!

– Дело в том, что деньги за нее получал всегда муж.

– А почему?

– Ну, уж этого я не знаю. Видимо, он в их семье финансовый директор. – Лихоимцев улыбнулся.

– А его фамилия как?

– Чернышов. Дмитрий Чернышов.

– Это по паспорту? – уточнила Лариса.

– Ну да!

– А отчество?

Лихоимцев нехотя полез в стол. Порывшись там в куче разных бумажек, он извлек одну из них и прочитал:

– Анатольевич. Дмитрий Анатольевич. А… Гм… Позвольте полюбопытствовать, – Лихоимцев, прищурившись, посмотрел на Ларису. – Откуда такой интерес к персоне Марины Николаевой и ее мужу?

– Это связано с одним довольно интересным для меня делом. Мне бы не хотелось уточнять каким, тем более что вы и так скоро об этом узнаете, – Лариса улыбнулась, представив, как в скором времени Лихоимцев будет вынужден отвечать по нескольку раз на вопросы, которые сегодня задавала ему она, представителям правоохранительных органов.

– Ну-с, не хотите говорить, не надо. – Лихоимцев мечтал перейти к процедуре дегустации коньяка, и интерес ее к Николаевой его уже мало волновал.

Лариса тем временем поднялась со стула и собралась уходить. И тут Лихоимцев вдруг предложил ей попробовать свои силы в писательстве детективных романов. Она вежливо отказалась, ссылаясь на то, что работа в ресторане отнимает много времени и что у нее вообще отсутствует тяга к подобного рода творчеству.

– А это и не совсем творчество, – заметил на прощание Лихоимцев. – К нам приходят люди с улицы, и мы из них делаем производителей бульварного чтива. Вот, например, у нас работают бывшие бухгалтеры, инженеры, даже домработницы. И их книги покупаются! Так что подумайте…

Он лукаво улыбнулся и посмотрел на Ларису, как ей показалось, довольно масленым мужским взглядом. Она не нашла в этом ничего удивительного, вежливо попрощалась и покинула кабинет главного редактора «Аквариуса».

Она вышла в узкий коридор и направилась к выходу. Однако дойдя до середины этого коридора, она заметила, что в дальнем конце замаячила долговязая, сутулая фигура человека, который очень странно передвигался. Он шел неуверенно, постоянно мотаясь от одной стены коридора к другой, пытаясь ухватиться за них руками.

Подойдя ближе, Лариса увидела, что это не кто иной, как один из номинантов премии «Золотое перо» Андрей Бельман. Он был одет в достаточно дорогое черное пальто, которое было изрядно заляпано грязью. Поскольку коридор был узким, Лариса не смогла бы пройти мимо него, не вступив с ним в плотный контакт.

Поэтому она остановилась и решила поздороваться:

– Здравствуйте, Андрей. Что с вами случилось?

Бельман удивленно поднял на нее мутноватые глаза и секунду-другую мучительно вспоминал, где же он мог видеть эту женщину.

– Я Лариса Котова, мы с вами встречались на банкете в воскресенье, – пришла она ему на помощь.

– Ах, да, на этом празднике филологического безобразия и словесной нищеты! – витиевато выразился Бельман и улыбнулся. – Кажется, я припоминаю вас. По-моему, еще ваш муж там слегка накуролесил…

– Так что же с вами случилось? – спросила она, показывая на пальто Бельмана и переводя таким образом разговор на другую тему.

– Ничего особенного, просто на улице редкостная слякоть и скользь, – тут же ответил Бельман. – Поэтому нет ничего удивительного в том, что я упал в лужу.

Лариса с трудом удержалась от улыбки.

– Все было бы не так страшно, но, упав в лужу, я разбил бутылку пива, которую хотел распить здесь в качестве избавления от жуткого синдрома алкогольного дефицита, который мучает меня сегодня с самого раннего утра.

На лице Бельмана отразилось искреннее сожаление, даже скорбь по поводу того, что ему пришлось пережить. Лариса решила посочувствовать:

– Вы уж будьте поосторожнее в следующий раз.

– Ох, да вот не получается, как ни стараюсь! Представляете, каждый раз происходят какие-то невероятные истории. Ну, вот, например, вчера. Я же совершенно точно собирался ехать домой, чтобы поработать. Но по дороге встретил этого алкоголика Макушкина. И откуда он только взялся на мою голову? – недоуменно пожал плечами Бельман и продолжил: – Так вот, он, естественно, предложил выпить. Я, конечно, отказался – я же не алкоголик какой-нибудь! И определенно решил идти домой. И пошел…

– Ну? – заинтересованно спросила Лариса.

– Ну, и очнулся в результате в пять утра в подъезде… Причем совершенно незнакомого дома, – грустно продолжал Бельман. – Пальто испачкано в… – он замялся, – неважно, в общем. Лицо почему-то исцарапано. Я разволновался, конечно. Полез в карман. Денег, естественно, нет. И куда они могли деться? Я понял, что в таком состоянии домой идти невозможно, и отправился к одному приятелю. Занял у него денег на пиво, пошел сюда… В итоге ни денег, ни пива, пальто вон еще больше испачкал. Э-эх! – Бельман сокрушенно покачал головой и полез за сигаретами.

Достав пачку «Петра Первого», он с удивлением констатировал, что она пуста. Тут боль разочарования стала совсем невыносимой, и номинант премии «Золотое перо» разразился тирадой, демонстрирующей богатство и виртуозность его лексикона.

Ларисе же тем временем пришла в голову неплохая идея. Она поняла, что в силу патологической общительности Андрей Бельман может выступить в качестве незаменимого информатора для нее. Тем более что он вращается в литературных кругах и знает практически всех. И его появление в издательстве «Аквариус» свидетельствовало о том, что он с ним сотрудничает и, следовательно, может быть знаком с некоей Мариной Николаевой. Кроме того, слабые стороны литератора Лариса уже отметила…

– Знаете что… – положив Бельману руку на плечо, проникновенно произнесла она, – я вижу, вы сейчас очень расстроены. Вам нужно поправить свое эмоциональное состояние, поэтому я приглашаю вас в кафе.

– Правда? – Бельман удивленно вскинул брови. – Ой, спасибо, только вот… – он снова замялся, – у меня с финансами, знаете ли, неважно.

– Ну, я же сказала, что приглашаю.

Бельман ради приличия поломался немного, потом решительно взял Ларису под локоток и повел к выходу.

– Вы знаете, – вещал он по дороге, – вы такая тонкая, понимающая женщина, что я даже удивляюсь!

Она шла, улыбалась и старалась по возможности не соприкасаться с бельмановским пальто.

Они вошли в находящееся неподалеку от издательства кафе «Росинка» и сели за свободный столик. Бельман сразу схватил было меню и углубился в его содержание, но, вовремя спохватившись, покраснел и услужливо протянул его Ларисе.

Та заказала для себя кофе, а для него три бутылки крепкого пива и чипсы.

Андрей с наслаждением припал к стакану, поглощая холодное пиво. Лариса пила кофе и слушала его речи, льющиеся неудержимым потоком, еле-еле успевая фильтровать этот словесный водопад и время от времени пытаясь перевести разговор в нужное ей русло.

– …Макушкин вообще-то нормальный парень, – разглагольствовал тем временем Бельман. – Хотя, конечно, свинья редкостная. А пишет нормально. Не так, конечно, как я… – поспешно уточнил он и сделал огромный глоток пива.

– А из женщин-писательниц кого-нибудь вы можете выделить? – будто бы между прочим спросила Лариса, подливая Андрею еще пива.

– Из… женщин? Да как вам сказать… В принципе практически никого, – ответил он и уверенно покачал головой. – Да, точно. Никого.

– А вот я слышала, есть такая Марина Николаева, вроде бы самая крутая писательница в городе. Вы незнакомы с ее произведениями?

– Читал, читал, – пробормотал Бельман. – Ну и что? Обычное бабское чтиво, рассчитанное на Маню в поезде.

– Но ее книги, насколько я знаю, пользуются успехом? – подняла брови Лариса, вспомнив свой разговор с Лихоимцевым.

– Ну и что? – поморщился Бельман. – Мало ли какой отстой нравится читателю ниже среднего уровня! На самом деле настоящих писателей в нашем городе можно пересчитать по пальцам! Буквально человека два-три, не больше! – по выражению его лица можно было совершенно четко определить, что себя-то он точно причисляет к этому минимальному количеству.

– Да я вам больше скажу… – Бельман низко наклонился к Ларисиному лицу, обдавая ее смесью свежего и застаревшего запаха пива, – мне один знающий человек говорил, что равных мне в Тарасове просто не-ту! Меня можно сравнить с ранним Булгаковым, причем еще неизвестно, в чью пользу!

«Эк тебя повело!» – мысленно отметила Лариса и потянулась к меню.

Бельман, жадно блестя глазами, заглянул туда же.

– Зразы с жареной картошкой здесь готовят просто изумительно, – заискивающе заглядывая ей в глаза, как бы между прочим, заметил он.

Лариса улыбнулась и заказала две порции, присовокупив к ним еще пару пива. У Бельмана существенно поднялось настроение, и он совершенно забыл обо всех неприятных инцидентах, свалившихся на него в последние дни.

– А вы лично незнакомы с Николаевой? – спросила Лариса, с некоторым удивлением констатируя, что зразы приготовлены если и не изумительно, то достаточно прилично.

– Знаком! – кивнул головой Андрей, пережевывая мясо. – Как же не быть знакомым – с одним издательством сотрудничаем!

– Насколько я знаю, ее не было на этой тусовке в оперном театре, – заметила Лариса.

– Не-а! – подтвердил Бельман. – Не было. Она вообще довольно замкнутая дамочка. Живет как-то обособленно. Компании не любит. Чувак у нее, правда, ничего, я с ним общался несколько раз, а вот она… И даже не пойму, чего он в ней нашел! Вон сколько телок клевых ходит. Ой… – он несколько смутился, из-за перехода на развязный тон, – вы меня извините, пожалуйста, – испугавшись, что может лишиться халявной выпивки, прижал он руки к груди. – Я совсем не то хотел сказать.

– Да ладно, чего там! – подмигнула Лариса и плеснула ему еще пива.

– Ну вот, – сразу же успокоился Бельман и посмотрел на нее с уважением. – Я же говорил, что вы очень понимающая женщина. Так вот, на удивление необщительная эта Марина Николаева. Сколько раз мы с Макушкиным приглашали их в компании посидеть! Не хочет. И чего нос воротит? Ладно бы была какая супер, а то ведь ни рожи ни кожи. Одним словом, живет она очень скрытно, общества боится. В издательстве ее раза два только и видели, а я так вообще один раз.

– Как же она контактирует с издательством – по Интернету, что ли?

– Нет, через мужа. Он у нее продвинутый, хипан такой клевый… Дима зовут, погоняло у него Лектор. Так, во всяком случае, он мне представился. Я, правда, его на тусовках не встречал, но, по-моему, он из одиночек. По вудуизму, кажется, загоняется. Сейчас это модно… Вуду пипл, вуду, вуду! – запел он вдруг.

Официантка подозрительно покосилась в их сторону, и Лариса тихонько сжала руку Бельмана.

– Андрей, я правильно вас поняла – в издательство ходит ее муж, этот самый Лектор?

– Да, я встречаюсь с ним постоянно, раз в неделю. Всегда к нему подойду, передам привет жене. Но он неразговорчивый такой… Говорит, хочешь, печенья тебе куплю, только отстань! Чокнутый какой-то! – покрутил он пальцем у виска. – На фига мне его печенье? – Бельман настолько искренне недоумевал, что Лариса невольно прыснула.

– Андрей, а как бы ее найти? Мне было бы любопытно познакомиться с такой оригинальной женщиной.

– Это весьма затруднительно. Они постоянно хаты меняют. И Лектор как-то неохотно реагировал на мои предложения встретиться, посидеть… Вы знаете, я человек очень общительный, мне всегда компания нужна хорошая. Но как-то один раз он сказал мне свой новый адрес. И мы с Макушкиным однажды туда поехали.

Бельман вдруг замолчал, отдавшись процессу поглощения пива.

– И как вас встретили? – заинтересованно спросила Лариса.

– Как, как… Да никак! – в голосе Бельмана послышалось возмущение, граничащее с обидой. – Можно даже сказать, по-хамски.

– Это как же? – удивилась Лариса.

«Неужто с лестницы спустили?» – мелькнуло у нее в голове.

– Да просто дверь не открыли! – возмущению Бельмана не было предела, и он с какой-то надеждой взглянул на Ларису.

Чтобы компенсировать моральный ущерб великому писателю от такого неблагодарного поступка Лектора и Николаевой, Лариса заказала ему водки.

– Ну так вот, – сказал Бельман, стремительно поправляя свое душевное и физическое здоровье, – пришли мы, значит, с Макушкиным как порядочные люди… Типа водки купили там и все такое… А там такое хамство! В такую даль перлись!

– Так, может быть, их просто дома не было? – предположила Лариса.

– Ага, щас! – возразил Бельман. – А свет в окне горел – это как? И запахи всякие доносились, сразу ясно, что жрать готовили! Макушкин хотел даже дверь ломать, чтобы высказать этим хамам все, что мы о них думаем, да я остановил. Ну, и короче, ушли мы.

Бельман, вспомнив об этом досадном эпизоде, снова загрустил.

– А еще, – злорадно припомнил он, – мы к ней по другому адресу приходили, частный дом она тогда снимала, по Пролетарской, маленькая такая улочка, знаете, наверное? Та же история! Только соседка вышла и говорит – они дома, но никого не пускают. Самогон варят, говорит, наверное, на продажу. Злая такая была на них, прямо ужас! В общем, мы поняли, что семейка эта – полный отстой, и завязали с этим делом.

– А что, они снимают квартиру?

– Да, и вот этого я тоже не понимаю. Во-первых, почему-то в районе, который далеко от издательства. Во-вторых, она на свои гонорары уж могла, наверное, хотя бы однокомнатную себе прикупить.

– А Лектор чем занимается?

– Я его спрашивал, он отвечал очень уклончиво. По-моему, просто состоит на ее содержании. В принципе ничего так парень на вид, хипан, конечно, волосы нечесаные, одет небрежно, стандартно. Мог бы найти себе и посимпатичнее, у нас в тусовке девки гораздо лучше есть. Так что мое мнение – оригинальничает он, тоже мне, герой-любовник!

От осознания того, что бывают такие непорядочные люди, Бельман сам почувствовал себя несравненно выше и чище. Он гордо выпрямился и расправил грудь.

– А не могли бы вы описать мне ее мужа поподробнее? – попросила Лариса.

Бельман мог все, что угодно, особенно после ста граммов водки.

– Я бы назвал его стильным, – задумчиво сказал он. – Насчет длинных волос я уже говорил, по плечи будут. Кожаная куртка, сразу видно, фирменная. Бородка, усы… Да, совсем забыл – с зубами у него беда.

– Это почему же?

– Носит какой-то пластырь, лечит зубы по-японскому методу. Я ему говорю – сходи к дантисту! Уж женушка-то может раскошелиться… Еще золотые коронки у него на клыках, тоже, наверное, по приколу. Бывают же чудики! – Андрей засмеялся.

Вероятно, себя он считал воплощением здорового консерватизма и здравого смысла.

– Зачем же такой продвинутый человек лечит зубы методом, который не оправдывает себя?

– Да откуда я знаю! Прикольно, наверное, просто, и все… Иначе выдернул бы их на фиг! А так рисуется, мол, боль терплю ради моды.

Ларисе показалось все это очень странным.

– А вы знаете настоящую фамилию Николаевой? – спросила она. – Насколько я знаю, это ее литературный псевдоним.

– Не знаю, – покачал головой Бельман. – Да и никогда особенно не интересовался. Мне лишь бы человек был хороший! Так что я и говорю – не умеют бабы писать! – неожиданно заключил Бельман.

– Что же, совсем ни одной талантливой писательницы нет в вашей среде? – подивилась Лариса.

– Да можно сказать, что нет. Владка, правда, пыжится там чего-то… Она больше по стихам загоняется. Они у нее, на мой взгляд, загонные чересчур, но некоторые есть по приколу.

– Влада? – заинтересовалась Лариса.

– Ну да, Альтова. Да вы ее видели наверняка в воскресенье. Такая неформалка, она еще с Васькой Державиным приходила.

– Она поэтесса? – несколько удивилась Лариса. – И что, ее стихи публикуют?

– Да нет! – Бельман пренебрежительно махнул рукой. – Она только корчит из себя Сафо. И всем говорит, что она бисексуалка, – добавил Бельман. – Да она стихи-то свои под наркотой исключительно пишет. И важно так заявляет, что для себя. Мол, это настоящее искусство, и я не хочу, чтобы их публиковали под чужим именем.

– А на что она живет?

– Да хер ее знает, – неожиданно грубо высказался Бельман и, бросив быстрый взгляд на бутылку с водкой, добавил: – Извините, пожалуйста. Так мало того, эта дура еще и в Питер собралась! – радостно сказал он. – Ну, это и понятно – там наркоты море, и вообще, простор для таких, как Владка. Я ее как раз сегодня утром на вокзале встретил, она возле вагона стояла. Ее еще дружок провожал, долговязый рок-музыкант, прыщавый такой, я не знаю его имени. Ну, поболтали о том о сем, я ее на поезд посадил, потом пошел купил пива, а дальше вы знаете сами… Я еще подумал – не к добру я ее встретил, и вот вам, пожалуйста! Пива-то нет! И пальто новое, чистейшее, в луже вымазал! – запричитал Бельман, вновь начав сокрушаться по поводу безвозвратно потерянной бутылки пива.