Сквозь розовые очки

– А вы уверены, что Константин не убийца? – спросила Лариса.

– Конечно, уверена! – широко раскрыла глаза Людмила Николаевна. – Они же знакомы столько лет и работают вместе… работали то есть… Да и зачем ему это нужно? У них и конфликтов-то никогда не возникало. Крупных, я имею в виду. Так, разве что мелкие разногласия, которые они быстро улаживали. – А для чего они там встречались?

– Николай сказал мне, что по каким-то делам фирмы нужно было поговорить, я не выясняла подробности, я же далека от их дел… А почему на даче – это уже из-за Николая. Я же говорю, у него настроение плохое было, хотел один переночевать.

– И что, этот Константин Ярцев сейчас в милиции?

– Нет, он тут же внес деньги после допроса. Как это называется – залог? Так вот, он ответил на вопросы, а потом отдал деньги, чтобы его не держали там. А они хотели, потому что, как выяснилось, убит Коля был именно около часа ночи плюс-минус полчаса.

– А как он был убит? Каким способом?

– Его отравили. На столе стояла недопитая бутылка водки – Костя сказал, что Николай вчера пил при нем. И еще коробка с соком. В коробке яда не обнаружили, а вот у Николая в бокале с соком – да.

– А дактилоскопическая экспертиза что показала? Я имею в виду отпечатки пальцев, – продолжала задавать свои вопросы Лариса.

– Она еще не готова, мне сказали, что на это уйдет несколько дней, – словно извиняясь, развела руками Людмила Николаевна.

– А по предварительному осмотру не обнаружено ли следов кого-то еще, кроме Ярцева?

– На столе стояла только бутылка водки, почти пустая, бокал с соком, коробка и закуска там всякая. И только одна тарелка. Костя сказал, что он водку не пил – он же за рулем, – а сока глотнул разок прямо из коробки. – То есть все указывает на то, что, кроме них двоих, в тот вечер на даче никого не было?

– Получается так, – пожала плечами женщина. – Но ведь кто-то его убил? В то, что это Константин, я не верю. Поэтому и обратилась к вам, Лариса: Эвелина мне очень много говорила о вас, она заверила меня, что вы распутали все дела, за которые брались… И порой бескорыстно. А я вам заплачу обязательно, сколько скажете, вы не волнуйтесь, – торопливо заговорила она.

– Я не волнуюсь, и этот вопрос мы обсудим позже. А пока еще один вопрос, очень важный и очень неприятный. Что вам известно о любовнице своего мужа? Расскажите, пожалуйста, все.

Людмила Николаевна наморщила лоб и закурила еще одну сигарету. Потом решительно поднялась и взяла с трельяжа свою сумку. Раскрыв ее, достала бутылку коньяку и поставила на столик.

– Эвелина, дай, пожалуйста, рюмки, – попросила она. – Я чувствовала, что мне придется выпить, поэтому на всякий случай захватила.

– Извините, я на машине, – отказалась Лариса, и Голованова вопросительно посмотрела на Горскую.

Та неуверенно сказала:

– Ну-у-у… Не знаю, мне еще прическу Ларочке делать. Кстати, мы могли бы уже начать…

– Нет-нет, Эвелина, я так не смогу сосредоточиться, – возразила Лариса. – Давай уж мы закончим разговор, а потом ты займешься моими волосами, хорошо? Кстати, рюмка-другая коньяку вряд ли отразятся на твоем профессионализме, – улыбнулась она.

Эвелина подсела к Головановой, женщины выпили по рюмке коньяку, и Людмила Николаевна снова заговорила:

– Я случайно об этом узнала. Понимаете, она живет в нашей квартире, вернее, в квартире, принадлежащей Николаю. Но он ее завещал моей дочери, Варе. Варя много раз просила, чтобы он разрешил ей жить там, но Николай считал, что будет лучше, если она пока будет жить с нами. Понимаете, у Вари проблемы со здоровьем, к тому же она так мало зарабатывает… И Николай предложил сдавать эту квартиру, а деньги отдавать Варе. Та согласилась, и мы так и сделали – все-таки лишние деньги не помешают, и зачем девочке жить отдельно, правильно?

– А сколько ей лет? – вставила Лариса.

– Двадцать пять.

– Ну, в общем-то, она уже не девочка…

– Да-да, я понимаю, – подхватила Людмила Николаевна. – Но я же говорю, она больна, ей лучше с нами… Одним словом, как бы там ни было, но квартира была сдана. Николай сказал, что сам нашел клиента, и регулярно передавал деньги Варе. Теперь я понимаю, что это он давал свои деньги! Но я как-то раз решила туда съездить, посмотреть, что за люди там живут, в каком состоянии квартира – сами понимаете, в наше время мало кому можно доверять… Открыла мне молодая девица, мне, знаете, она сразу не понравилась. Глупая и неаккуратная.

– С чего вы это взяли?

– Господи! Да для этого хватило двух минут! Раковина полна посуды, полы немыты я даже не знаю сколько! А сама она… Разговаривать даже не умеет толком, деревня деревней! Я ей выразила свое недовольство, а она так нагло себя вела! Сказала, что Николай Алексеевич доволен, что это его квартира, так что мои претензии она даже слушать не хочет. Меня ее нахальный и самоуверенный тон сразу насторожил. К тому же я там увидела в ванной бритвенный набор «Шик». Это, конечно, ни о чем не говорит, но таким пользовался сам Николай. И я заподозрила, что между ними существует связь. Ей я, конечно, ничего говорить не стала, просто ушла, но дома вечером устроила Николаю разборку. Он, конечно, все отрицал, но я не поверила. Он нервничать начал, отвечал раздраженно. А потом, сами знаете, женщина ведь всегда чувствует такие вещи, правильно? Одним словом, я решила за ним проследить и во всем убедилась. Я видела, как он заехал за ней, и они вместе поехали в кафе. Мне этого было достаточно. Я уже собиралась закатить ему скандал, но подруга меня убедила не делать этого. Сами посудите – закатишь, а он возьмет да уйдет к ней! Эти деревенские простушки только на первый взгляд такие простые, а на самом деле, когда речь идет о деньгах, они такие хитрые! Только хитрость их кошачья, всем видна. Как будто непонятно, ради чего она с ним спала! Только он один, наверное, и не понимал… В общем, я решила пока все оставить как есть, просто подождать в надежде, что это у него дурь и все пройдет, правильно? На всякий случай я, конечно, навела справки и узнала, что изменений в завещании не произошло. То есть квартира, как я говорила, Варе, деньги на счету – мне, машина – Алеше. Наташе он оставил отдельную сумму. Нотариус мой хороший знакомый, он мог мне неофициально сообщить по секрету, что Николай не обращался к нему за изменениями в завещании. Это меня несколько успокоило. К тому же Николай по-прежнему приносил домой деньги, детей не обижал… Знаете, Варя с Алешей ведь не его дети, общий ребенок у нас только Наташа, но он ко всем детям относился одинаково.

– А чем занимаются ваши дети? Расскажите мне о них.

– Варя с Алешей у меня от первого мужа. Варя… К сожалению, так получилось, что она родилась не совсем здоровой, – Людмила Николаевна вздохнула. Эвелина Горская тут же ее поддержала.

– …У Вари недоразвита правая рука, она плохо ею владеет. Конечно, это обстоятельство отразилось на ее характере – Варя выросла неуверенной в себе, замкнутой. Она себя почему-то всегда чувствовала нелюбимой, хотя это просто абсурд, я, наоборот, всегда старалась подчеркнуть, что всех детей люблю одинаково, а к Варе проявляла даже больше нежности. Нужно же как-то компенсировать это несчастье девочке, правильно? Как назло, после рождения Алеши от меня ушел муж, и Варя вбила себе в голову, что это из-за нее. Из-за того, что она такая… неполноценная. Хотя там ситуация была в другом…

– А в чем, если не секрет? – спросила Лариса.

– Я, конечно, могу рассказать, – неуверенно сказала женщина. – Хотя это было так давно и никакого отношения к сегодняшним событиям иметь не может…

– И все же расскажите, – попросила Лариса.

– Ну, хорошо. Мой первый муж, Анатолий, по натуре очень избалованный и эгоистичный человек. Работать он не любил совершенно, по дому тоже ничем не помогал. С детьми не занимался. Лишь бы только его не трогали! Он вообще был против детей, но я их очень хотела. Как же без детей-то, правильно? Но дети – это всегда заботы, хлопоты, бессонные ночи, сами знаете… И после рождения Алеши он не выдержал. К тому же он бросил работу, новую не нашел да и не искал. Но я все равно терпела, потому что нужен же детям отец, правильно? А денег почти совсем не стало, я в декрете, он без работы… Вот он и ушел. К родителям на содержание вернулся, мама его обожает просто, все ему прощает. И живет там по сей день. Отец у него умер, они с матерью остались.

– Тунеядец типичный! – по новой разливая кофе, вставила Эвелина Горская. – Я таких вообще за мужчин не считаю.

– Он встречается с детьми? – спросила Лариса.

– Нет, что вы! Даже не интересуется. Он и не приходил ко мне ни разу после развода, только когда узнал, что я вышла за Николая и что мы стали жить обеспеченно, стал наведываться. Я вначале даже подумала, что его совесть заела, а оказалось, что он пришел денег просить. Пожаловался, что у него плохое материальное положение, что мама болеет, операция нужна… Я растаяла и дала ему денег. Николаю сперва не стала говорить, конечно, сами понимаете… А потом он снова пришел, Николай как раз дома был. Так он его просто с лестницы спустил, когда узнал, что тот денег просит. Мне пришлось признаться, что я уже давала ему один раз, так у нас с Николаем просто скандал вышел! Он кричал, что Анатолий просто альфонс, что он меня использует, а я, как дура, этого не понимаю. В сущности, он был прав, конечно, я сама понимаю… Просто у меня характер такой… Нетвердый. Порой даже безвольный. Я вообще конфликтов не люблю, в спорах скорее соглашаюсь, чтобы отношения не портить… Это не всегда хорошо, конечно, но что делать? Такая уж я родилась, а в сорок пять лет меняться трудно… – Людмила Николаевна развела руками и улыбнулась виноватой улыбкой.

– Вот тобой все и помыкают, добротой пользуются, – вставила Эвелина Горская и вздохнула.

– А как сложились ваши отношения с Николаем Головановым? – спросила Лариса.

– Мы познакомились у Кости Ярцева, я его жену лечила – я врач по профессии. Николай как раз тоже к ним зашел и предложил проводить меня домой, поздно уже было. Мы разговорились, потом стали встречаться… А потом он сделал мне предложение, и я согласилась, вот и все. Он мне понравился, к тому же мне так тяжело одной было с двумя детьми! Родители мои оба умерли к тому времени, муж ушел, я просто разрывалась… Хорошо еще, что Тамара помогала, а то бы я вообще не знаю, как выкручивалась.

– А кто такая Тамара? – заинтересовалась Лариса.

– Это сестра моя старшая. Она одинокая совсем, к детям моим очень привязана. Нянчилась с ними всеми, когда они маленькими были, да и теперь приходит часто. Одной-то скучно, сами знаете…

– У нее своя квартира?

– Да, от бабушки досталась. А мне – родительская, после того как они умерли. Николай сразу после свадьбы хотел наши квартиры обменять на одну большую, но я почему-то отказалась, и мы жили у меня. А потом Николай стал заниматься бизнесом, это уже в девяностые годы, в гору пошел, тогда мы уже мою квартиру продали и купили другую, в элитном доме. А свою – она пустовала все время – Николай Варе завещал. Он их с Алешей усыновил сразу после свадьбы, а потом у нас Наташа родилась, ей сейчас восемнадцать лет. Алеше двадцать два, а Варе двадцать пять.

– А чем все-таки они занимаются?

– Варя работает в библиотеке, она же мало что может, сами понимаете… Алеша в этом году юридический заканчивает, место ему уже подобрали для работы. Об этом же заранее нужно заботиться, так ведь? А Наташа только первый год учится, в экономическом. И еще дома работает, тексты на компьютере перепечатывает. Наташа у нас такая умница!

– А отношения в вашей семье какие? Между детьми, между ними и вашим мужем?

– Дети между собой хорошо дружат, особенно Алеша с Наташей. С Николаем тоже все в порядке было, с Алешей он вообще больше всех возился, да и тот с ним даже ближе, чем со мной, – Алеша тянулся к нему, сами понимаете, мужчины. Он же совсем маленькими их с Варей усыновил – Алеше два годика было, а Варе пять. А с Наташей вообще никаких проблем никогда не возникало, я же говорю, она у нас просто золото.

– Людмила Николаевна, – тщательно подбирая слова, сказала Лариса, – а как вы сами думаете, почему так получилось в вашей семье, что после стольких лет счастливого брака ваш муж завел любовницу? Причем связь между ними, как я поняла, длительная.

– Ох, да мужчин разве поймешь! – помрачнела Голованова. – У них другая психология, сами понимаете. Хотя я думаю, что тут бизнес его виноват. Николай уставать стал, нервничал много, настроение часто плохое… Вот, наверное, и захотелось развеяться. А потом, мужчинам вечно чего-то в жене не хватает, сами знаете.

– Вы знаете, как зовут ту женщину? – спросила Лариса.

– Знаю, – неохотно ответила Людмила Николаевна. – Даша.

– А фамилию не знаете?

– Кольцова. А вам это зачем?

– Мне необходимо с ней встретиться. Кстати, вы в милиции сказали о ее существовании?

– Нет, что вы! Это же просто позор! Зачем это выносить на свет божий? – всплеснула руками Людмила Николаевна.

– Я думаю, что это вы напрасно, – нахмурив брови, заметила Лариса. – Сообщить в подобной ситуации о существовании этой женщины просто необходимо. Хорошо, что вы рассказали об этом мне. И в дальнейшем я вас попрошу ничего от меня не скрывать, если вы хотите, чтобы я нашла убийцу вашего мужа. Эта Даша Кольцова по-прежнему живет в вашей квартире?

– Да, я не успела этим заняться, но собираюсь сегодня же! Теперь-то я сделаю все, чтобы она ее покинула. – Людмила Николаевна взволнованно сцепила руки.

– Сделать это вам, я думаю, будет несложно, если только с ней не составлен официальный договор на определенный срок на проживание в вашей квартире.

– После смерти Николая он должен быть расторгнут, – возразила Голованова. – Ведь теперь квартира принадлежит Варе. А она уж точно не захочет терпеть там эту Дашу.

– Тогда я попрошу вас не выгонять ее до того момента, пока я с ней не встречусь. А сделать это я постараюсь прямо сегодня, после нашего разговора. До вечера у меня будет время, – посмотрев на часы, сказала Лариса. – А теперь мне нужны от вас еще кое-какие сведения. Во-первых, адрес квартиры, где живет пока Даша Кольцова. Во-вторых, адрес вашего первого мужа, и в-третьих, адрес и телефон Константина Ярцева и фирмы «Недвижимость для вас».

Пока Людмила Николаевна записывала для Ларисы адреса, та задала ей еще один вопрос:

– А ваши дети знают про эту Дашу?

– Нет-нет, что вы! – удивленно подняла голову от листка Голованова. – Откуда же?

– А насчет того, что квартира достается Варе и, следовательно, она может жить отдельно, они не высказывали недовольства? Все-таки они все уже взрослые, молодежь любит отделяться от родителей.

– Ни Алеша, ни Наташа никогда ни о чем подобном не говорили. К тому же они оба вполне могут снимать квартиру, средства легко это позволяют. А если возникнет необходимость, то и купить. Но мы всегда жили так дружно, что они не заговаривали об этом. Кроме Вари. Но ее тоже можно понять – она самая старшая, ей ведь и замуж нужно выходить…

– А что, есть кандидатура? – поинтересовалась Лариса.

– Да… – замялась Людмила Николаевна. – Вроде есть. Правда, не очень он нам нравится, так, ни рыба ни мясо… Историк какой-то полунищий. Николай его альфонсом называл. Но… – Голованова вздохнула, разведя руками. – Ничего не поделаешь, лишь бы ей нравился. Девочка же больная, ей и так трудно жениха найти. Вот вам адреса, тут и наш есть, и телефон тоже. Вы ведь позвоните мне, как только что-то узнаете?

– Непременно, – взяв протянутый Головановой листок с адресами, заверила ее Лариса. – Я вас только попрошу еще об одном. Когда приедете домой, позвоните Константину Ярцеву и предупредите о моем визите, а то вдруг он не захочет со мной говорить. Кстати, кто знает о том, что вы решили нанять меня для расследования?

– Пока никто. Я даже не успела никому рассказать. Как только Эвелина сказала про вас, я сразу к ней помчалась, – ответила Голованова.

– Понятно. Ну, у меня пока вопросов больше нет, – сказала Лариса.

Людмила Николаевна снова вздохнула и поднялась. Она поблагодарила Эвелину и Ларису и пошла в прихожую. Горская с озабоченными видом пошла ее провожать. Когда она вернулась, Лариса уже была готова к укладке волос. От предложенного Эвелиной пресловутого «кабаре» она отказалась сразу же, как только увидела изображение этого «нового слова в парикмахерском искусстве» на фотографии, и попросила просто оставить волосы распущенными, придав им нарочитую легкую небрежность. Пока шел процесс, Эвелина вовсю старалась словесно дополнить картину отношений в семье Головановых. Лариса же продумывала предстоящий разговор с Дарьей Кольцовой и попутно размышляла, исходя из предварительных сведений, над тем, кому помешал Николай Голованов.

Во-первых, Константин Ярцев – он находился с Головановым в вечер убийства, встреча происходила в довольно удаленном от города месте, у них были общие дела… Но тут же возникала масса контраргументов.

Если Константин действительно задумал убить Голованова, то позаботился бы о том, чтобы никто не знал о его встрече с ним на даче. А об этом знала Людмила и, возможно, многие другие люди. Затем, на даче ничто не говорит о присутствии там третьего лица. А Ярцев в случае собственной виновности должен был постараться представить все так, что там после него был кто-то еще. Если, конечно, он не полный идиот, во что Ларисе совсем не верилось. И наконец, общие дела еще не говорят о том, что Голованов ему мешал. Людмила же утверждала, что разногласий между ними не было. Правда, это всего лишь мнение Людмилы, она могла и не знать о чем-то. Одним словом, ситуация должна стать яснее только после разговора с Ярцевым.

Теперь остальные. А кто, собственно, остальные? Дети, любовница, сама Людмила, ее сестра, жених старшей дочери… Персонажей достаточно, и до встречи с ними гадать, кто из них был на это способен, просто неконструктивно. Неизвестно еще даже, у кого из них есть алиби, а у кого нет. Да и мотивы неясны. А значит, для начала нужно познакомиться со всем окружением Голованова и выяснить, были ли у кого-то тайные мотивы для убийства.

К этому простому выводу Лариса пришла, пока Эвелина колдовала над ее головой. Если бы не сегодняшний праздник, можно было бы и с Ярцевым встретиться.

«Хотя нет, – остановила себя Лариса. – Столько встреч, столько информации за один день – Людмила, Даша Кольцова, еще и Ярцев… Это слишком много для одного дня. К тому же сегодня и в самом деле чудесный праздник. Не стану его портить. Вот только к Кольцовой съезжу».

Когда Эвелина закончила, Лариса осталась очень довольна, посмотрев на себя в зеркало.

– Нравится? – с гордостью за свои труды спросила Горская.

– Очень, – ответила Лариса, доставая из сумочки деньги, а из пакета большую коробку конфет. – Это тебе праздничный подарок.

– Ну что ты, Лара! – всплеснула руками Горская. – Это моя работа сегодня тебе подарок, к тому же мне пришлось тебя побеспокоить по делу Людмилы… Нет-нет, убери, денег я не возьму. А вот за конфеты спасибо, не могу отказаться – ты же знаешь, я обожаю сладкое. Хотя оно и портит фигуру, но я собираюсь сесть на строжайшую диету сразу после праздника, потому что праздники – это всегда обилие калорийной пищи. Вот мне недавно Маша Лапикова рассказала про одну уникальную диету, это что-то потрясающее! За неделю худеешь на десять килограммов – представляешь, Лара? Я тебе сейчас продиктую, там все очень просто. В первый день…

– В другой раз, – прервала ее Лариса. – Мне пора бежать, если что, звоните мне сами.

И, выйдя на улицу, Лариса села за руль и поехала по адресу, где жила Дарья Кольцова.