Жажда острых ощущений

– Угу, многовекторная, многопрофильная, разнообразная, – пустилась раздавать комплименты самой себе Арина. – Вы говорите, говорите, мне так приятно…

И весело засмеялась, бросив взгляд своих карих глаз на Ларису. Затем она наклонилась к Елене и посмотрела на нее ласковым и преданным взглядом. Потом вдруг улыбнулась, и Ларисе показалось, что между двумя женщинами произошел молчаливый диалог. Они по глазам поняли друг друга.

Вслед за этим они вдруг обнялись и поцеловались.

– Вы не думайте ничего такого, – чуть смутившись, сказала Арина, высвобождаясь из объятий подруги. – Просто мы любим друг друга.

– С мужиками мы только сексом занимаемся, а настоящая любовь возможна только между женщинами, – поддержала Арину Петрова. – Ведь сама природа распорядилась таким образом, что самки более мудры, чем самцы.

Лариса, несколько удивившись тому, как разворачиваются события, умело скрыла недоумение. Она поняла, что перед ней три неглупые, ну, во всяком случае, две из них, – Лариса посмотрела на экзальтированную молодую Олю и решила не торопиться с высокой оценкой ее интеллектуальных способностей – дамы, которые достаточно навеселе и просто-напросто подшучивают друг над другом и отчасти над окружающей обстановкой. Они просто плывут по течению, отдаваясь древней китайской мудрости дао – «что будет, то и будет» и «что бы ни делалось – все к лучшему». Поэтому и она сама решила придерживаться в общении с ними такого же принципа.

– Пожалуй, не буду с вами спорить, потому что сама женщина, – сказала Лариса. – Вы меня заинтересовали другим – обвинениями в порче кухни. Это крайне оригинально. Позвольте узнать, эта история еще не закончена?

– Как сказать… По-моему, той даме необходимо обратиться к психиатру, – серьезно сказала Петрова, отправляя в рот кусок антрекота. – Только и всего.

– Если так будет продолжаться дальше, – Арина отхлебнула из бокала вино, – то мы все скоро попадем в психушку.

– Конечно, – спокойно согласилась Петрова. – Если не вылезешь из своего дурацкого любовного треугольника, который сама же во многом и создала, то этой участи тебе не миновать.

– Квадрата, – поправила ее Арина. – Не надо принижать роль Екатерины Сергеевны.

– Это та самая дама, с кухней? – спросила Лариса.

– Да, она самая, – со вздохом ответила Арина и, отпив вино из бокала, вдруг картинно-плаксиво воскликнула: – Ну почему мне так не везет с мужиками!

Она сказала это тоном актрисы, игравшей в провинциальном детском театре какую-нибудь Мальвину, после чего осушила бокал и схватилась за голову.

Лариса еще раз оглядела сидевших рядом с ней женщин. Несмотря на то что все они были по-своему симпатичны и неглупы, было очевидно, что личная жизнь у них не сложилась. Лариса не могла объяснить, почему у нее вдруг возникло это ощущение, но она это чувствовала как женщина. А она доверяла своей интуиции.

– Ладно, девочки, нам, по всей видимости, пора. – Петрова посмотрела в пустое блюдечко, где только что было кофейное мороженое. – У меня завтра трудный день. Мы загрузили вас своими разговорами.

– Почему же? – возразила Лариса. – Про энергетику кухни очень забавно было услышать – первый раз в жизни сталкиваюсь с такой галиматьей.

– А, это пустое! – махнула рукой Петрова. – Просто женщина не умеет вести себя с собственным мужем. Вот и несет всякую чушь… А нам действительно пора. Вам, Лариса, большое спасибо за компанию, была очень рада с вами познакомиться.

Она взяла Ларису за руку и пожала ее.

– У вас замечательный ресторан. Я, по правде сказать, здесь впервые, все как-то не удавалось… И хотя я о нем наслышана давно, право же, не ожидала, что здесь будет так замечательно.

– Да просто классно здесь! – воскликнула вдруг Борисова, снова подняв голову и одарив всех сидевших за столом обаятельной улыбкой.

– Правильно, – согласилась с ней и Оля, быстренько уплетая мороженое, которое не доела Борисова. – Только мы, наверное, уже надоели товарищу директору.

– Меня зовут Лариса Викторовна, – не выдержала Котова. – Название ресторана – это перевод моего имени с греческого.

– Я так и подумала, – мягко сказала Арина, поднимаясь со стула и подавая ей руку. – Простите ее, она у нас ребенок несмышленый.

Ольга Ардабацкая, покончив в этот момент с мороженым, слишком буквально восприняла призыв подруг покинуть заведение и нетвердой, но в то же время очень энергичной походкой направилась к гардеробу. Поэтому сказанное Ариной она не слышала.

Лариса улыбнулась, глядя ей вслед. По ходу Ардабацкая умудрилась столкнуться с двумя мужчинами и чуть было не сбила их с ног. Под самый конец пути ее занесло влево, и она была на сантиметр от того, чтобы не снести своим молодым, исполненным энергии телом столик. Но, слава богу, этого не произошло. Сработал охранник, который подскочил и поддержал Ольгу. Та удивленно посмотрела на него и долгое время не могла понять, что он от нее хочет. Наконец охранник указал ей на гардероб, Ардабацкая оттолкнула его и буквально впечаталась в стену рядом с местом, где выдавали одежду.

– До свидания, – сказала Петрова, проследив так же, как и Лариса, за Ардабацкой до гардероба и, в конце концов, успокоившись.

Она достала из сумочки визитку.

– Если вдруг… в бизнесе все бывает…

– Да, конечно, – согласилась Лариса, приняв визитку своей новой знакомой.

Она проводила троицу взглядом. Время было уже совсем позднее – полночь наступала через пятнадцать минут. Наверняка дома Ларису снова ждала взбучка от недовольного мужа, который, после того как несколько месяцев назад их семья воссоединилась, требовал от жены внимания к своей персоне и настаивал на том, чтобы она занялась семьей и домом.

Она вздохнула и пошла к служебному выходу. По сути дела, она провела последние два часа в совершенно ненужных ей разговорах, пускай и познакомилась с новыми, неординарными людьми. Что-то ее влекло к этой истории, которая неожиданно вошла в ее жизнь два дня назад с посещения госпожи Удальцовой.

Она оделась в своем кабинете и вышла через служебный ход на улицу, где была припаркована ее «Вольво».

Нет, все, хватит, никаких новых приключений ей не надо! Соприкоснулись с чужими судьбами, а влезать в них не будем. На сей раз не будем. Да и нет там ничего такого серьезного, за что можно было зацепиться. Какие-то мистические завороты, спровоцированные климактерическим периодом или неблагоприятным гормональным фоном. Женщины умеют найти причину, чтобы двинуться рассудком.

С такими мыслями Лариса завела мотор «Вольво» и уже собиралась выехать на проезжую часть. Но тут неожиданно на машину буквально упала Ольга Ардабацкая. Она в расстегнутой шубе с перекошенным лицом закрыла левое стекло «Вольво» с водительской стороны.

– Товарищ директор, нашу Арину бросили вон в ту машину и увезли! Помогите! – палец Ардабацкой указал на «Ауди» с заляпанными снегом номерами, удаляющуюся в сторону Волги.

Борис Фомин с трудом выдохнул из себя воздух, ставя на стол бокал, в котором только что была водка.

Она в данный момент растворялась в его организме, и он физически чувствовал, что отходит. Еще немного, и исчезнет дрожь в руках, еще немного, и он сможет считать себя нормальным человеком. Сейчас нормальным состоянием для него являлось такое, когда он не ощущал в себе дискомфорта. А снять дискомфорт можно было только очередной дозой спиртного.

Борис был алкоголиком, болезнь его прогрессировала и переходила на вторую стадию, когда наступает физиологическая зависимость. Обычно вслед за этим неминуемо следует деградация личности. Осознавая эту опасность в трезвом виде, Фомин предпочитал не думать о ней, когда выпьет.

В таком состоянии ему казалось, что он со всем миром в раздоре по причине похмельного синдрома, и кратковременное возвращение нормальных ощущений было для него радостью.

И вот он снова чувствует подъем сил и сейчас даже может сесть за руль своего джипа. Машину Фомин уже давно привык водить в пьяном виде. Когда-то ему удавалось избегать конфликтов с дорожной милицией, когда-то нет. Недавно вот забрал свою «Марусю», как он ласково называл джип «Чероки», из ремонта. По пьянке въехал не совсем туда, куда надо. Это произошло сразу после того, как он ушел в свой очередной запой, – после встречи с двумя старыми приятелями, Виктором Лохманом и Павлом Абрамцевым. После той самой пьянки, когда его жена Катя, недалекая и экспансивная женщина, обвинила друзей в спаивании мужа.

А потом все пошло кувырком. Получилось так, что после аварии он поехал пожаловаться на горькую судьбинушку к своему старому приятелю Вите Лохману и там встретил его теперешнюю, а для него самого бывшую любовницу – Арину Борисову.

И всколыхнулись прежние чувства на пьяную головушку, всколыхнулись! На фоне удручающей ситуации в семейной гавани, где Фомина пилили как только могли – и за пьянки, и за реальные и мнимые измены, и требовали только одного – усердной работы на ниве бизнеса и денег.

Собственно, у Фомина с Катей всегда были проблемы. Ему, человеку, в свое время нереализовавшемуся на ниве искусства и воспринимавшему мир в особом, фоминском ракурсе, было тяжело жить с приземленной и властной Катей Удальцовой. Связывал их, конечно, общий ребенок. Но была в его сердце и красавица Арина. Она всегда манила его. Именно манила…

Фомин неожиданно задумался над тем, как же он к ней относится. Нет, нельзя сказать, что он любит ее. Скорее, это она испытывает к нему такие чувства… А в сущности, что он ей дает? За что такая любовь? За его неординарность и готовность сорваться с катушек и устроить гулянку посреди рабочей недели денька этак на три?

А что, это, может быть, и не так мало. Для такой женщины, как Арина, главное – чтобы не было скучно. Чтобы если уж и лететь под откос, так весело, с музыкой! С бокалом шампанского в руках и на комфортабельном авто! Ну, а где алкоголь, там и до греха рукой подать.

Она устроилась к нему в фирму через знакомых. И после очередной пьянки они сблизились, это произошло в офисе вечером. С тех пор под неизменный алкогольный аккомпанемент они и исполняли сольные трели своих любовных игр.

Удивительно, но Арина влюбилась и, несмотря на свою популярность у мужчин, предпочитала встречаться с женатым человеком и не заводила себе другого постоянного любовника. Бориса это вполне устраивало. Арина была женщиной непритязательной, ей было достаточно того, что он раза два в неделю уделял ей время.

Но потом неожиданно вмешался Витька Лохман, его друг, который втюрился в Арину до потери пульса. И у нее с ним завязались какие-то странные отношения, они словно скользили по тонкому острию между дружбой и сексом. И Фомин решил на время отступить: как раз наступило лето, самое время было подшиться, закодироваться и исчезнуть в семейной пучине, переждав сложные времена. Борис тогда почувствовал, что если он не остановится в своем пьянстве, то каюк всем делам, и он может потерять семью. И, несмотря на свою привязанность к Арине, он выбрал стабильность и уют домашнего очага.