Права нации: Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России
Королевские грамоты предоставляли широкую корпоративную автономию в Польше и Литве и горожанам-христианам, и евреям. Продвигаясь все дальше на восток, евреи несли с собой институты кегилы и кагала. В Литве и Польше, как и повсюду, кагал собирал налоги в пользу короля и знати. И, как и повсюду, кегила здесь функционировала практически как самостоятельный орган городской власти: в ее юрисдикции находилось еврейское население, и она обладала полномочиями регулировать все социальные, экономические и политические контакты между поляками и евреями54. Эта система самоуправления превосходила автономию более ранних еврейских общин Германии и Франции и даже ту значительную автономию, которую общины получили в раннее Новое время в некоторых странах Европы и в Османской империи55. Польские кегилы разработали сложную систему управления, иерархию внутри кагала (рошим, товим парнасим, титулы выборных глав общины) и назначали специальных чиновников, которые составляли общинные уставы, следили за их соблюдением и вершили суд (порой возникали даже суды двух инстанций, низшей и высшей). Должности были выборными, их ежегодно занимали на временной основе женатые, состоятельные горожане (те, кто мог нести бремя высоких налогов)56. Кагал защищал коллективные интересы общины, и его решения обладали авторитетом закона57. Кагал назначал главного городского раввина, который также возглавлял общинный суд и поэтому назывался ов бейс дин (глава суда). Поскольку кагал имел также право уволить главного раввина и любого другого состоящего у него на жаловании служителя культа, власть в общине была сосредоточена в руках светской элиты.
Средневековые кегилы в Речи Посполитой были связаны между собой посредством ваадов (сеймов), которые, являясь межобщинным институтом, отвечали за благосостояние всего еврейского населения и представляли его интересы перед центральными властями58. Сложившаяся в Польше еврейская автономия сознательно подражала устройству польской аристократии, которая имела представительный орган управления (сейм), принимавший законы для всего государства, а также множество местных сеймиков59. Уникальность ситуации в Речи Посполитой в XVI–XVIII веках заключалась в том, что здесь евреи имели высокий уровень самоуправления помимо местных кагалов, а именно Литовский Ваад и Ваад четырех земель (Ваад арба арацот). Ваад четырех земель (сохранивший это название и после того, как число представленных в нем регионов превысило четыре) собирался дважды в год для составления законов и правил и для разрешения споров между кегилами. А поскольку Ваад также утверждал налоги и собирал их с общин, он пользовался поддержкой королевской власти и в официальных документах именовался на латыни Congressus Judaeorum, то есть Еврейский сейм60.
Внутри польского общества евреи существовали как самоуправляемая корпорация, похожая на польские сословия, но не являвшаяся сословием официально. По мнению Дубнова, современные ему локальные еврейские общины могли в поисках национального единства опереться на этот исторический опыт автономии. Исторические и политические труды Дубнова пронизаны этой идеей: кегилы и ваады исторически заменяли евреям государственное устройство. Средневековый кагал, который на самом деле был институтом корпорации в эпоху корпораций, под пером Дубнова превращается в инструмент национальной политики Нового времени61. При этом Дубнов преувеличивал завершенность еврейской автономии: на самом деле подробности ее устройства постоянно обсуждались и были предметом торга между евреями и христианскими властями. Даже при наличии автономии безопасность евреев и сохранение их привилегий зависели от доброй воли короля, знати или городских властей, ведь в конечном счете авторитет и исполнительную власть кагал получал от христианских правителей, которые и утверждали его статус в качестве единственного посредника между евреями и неевреями. Для такого статуса кагала было необходимо, чтобы рядовые евреи не обращались напрямую к нееврейским властям – условие, которое Эли Ледерхендлер назвал «устойчивым фундаментом» еврейского самоуправления62.
Власти постоянно вмешивались во внутренние дела евреев и в XVIII веке начали активно урезать автономию кегилы, что, как считается, привело к ослаблению связи между общиной и ее членами63. В Речи Посполитой крупные землевладельцы, магнаты, на чьих землях в основном селились евреи, все чаще воспринимали кагал как соперника, покушающегося на их власть над подданными иудейского вероисповедания, и на всем протяжении XVIII века аристократы стремились контролировать кагалы и по возможности даже определять их состав64. В своих исторических трудах Дубнов описывает XVIII век в Польше как период внутреннего раскола в еврейских общинах, внешней угрозы и упадка авторитета общинного руководства. Эта концепция в итоге сделалась общепринятой в еврейской историографии65. Впрочем, не вполне ясно, какого масштаба достиг кризис общины и насколько ослабла еврейская автономия в Речи Посполитой XVIII века66. Безусловно, местные ваады и Ваад четырех земель утратили в XVIII веке прежнее влияние и в 1764 году были распущены из-за финансовых проблем: их долги росли, и власти предпочли более централизованный и эффективный способ сбора налогов. Но на местном уровне вплоть до утраты Польшей государственности в результате разделов между Россией, Пруссией и Австрией (в 1772, 1793 и 1795 годах) кагалы по большей части функционировали как и прежде, то есть как олигархия, контролирующая почти все аспекты религиозной, социальной и экономической жизни евреев67.
В период с 1750 по 1844 год правительства Пруссии, Австрии и России инициировали реформы, направленные на отмену юридической автономии евреев68. Тем не менее на территории бывшей Речи Посполитой, как и в других регионах Европы, еврейская автономия никогда не исчезала окончательно благодаря потребности евреев в общине, а властей – в удобных формах управления. К примеру, хотя формально еврейская автономия в Великом княжестве Познанском была уничтожена в результате второго раздела Польши (1793), центральная власть в Берлине сочла полезным сохранить существовавшие общинные структуры69. И хотя официально Пруссия распустила кегилы на захваченных польских землях, общины продолжали формировать институты самоуправления во всех сферах еврейской жизни70. В результате последовательных законодательных изменений раввинат оказался подчинен новой Gemeinde (общине, нем.), что благоприятствовало становлению светской общины и тем самым – гораздо более глубокой интеграции евреев в жизнь Пруссии.
Наполеон ненадолго возродил Польшу, создав Варшавское герцогство на землях, отвоеванных у Пруссии, а затем у Австрии (и, вероятно, расширил бы эти владения, если бы сумел победить и Россию). Варшавское герцогство получило конституцию, здесь действовал Кодекс Наполеона. После Венского конгресса 1815 года основная часть герцогства (за исключением Познани) отошла России, но, чтобы смягчить недовольство поляков, Александр I объявил о создании Царства Польского (известного также как русская Польша или, среди поляков, как «конгрессовое королевство»). Этим королевством правил русский царь с титулом польского короля, и оно имело либеральную конституцию. Царство Польское проводило собственную политику также и по отношению к еврейскому населению и в 1822 году отменило институт кагала и распустило все еврейские братства. Таким образом, автономное Царство Польское внутри Российской империи фактически отменило еврейскую автономию, причем более радикально, чем это сделал на остальной территории империи закон 1844 года, упразднивший кагал. Тем не менее евреи сохраняли в Царстве Польском автономию в виде незарегистрированных братств (хеврес). Реформы 1822 года заменили кагалы «божничными дозорами» (синагогальными правлениями, польск.), которые, как и планировалось, находились под контролем сторонников интеграции в польское общество; однако приверженцы традиций попросту нашли другой способ управлять общиной, а именно через посредство хевра кадиша (погребальных братств)71. Автономию Царства Польского все сильнее уреза́ли после двух неудачных восстаний (1830 и 1863–1864 годов), но полная эмансипация, дарованная евреям Польши в 1862 году, после подавления восстания не была отменена. В итоге Царство Польское (после 1864 года официально переименованное в Привислинские губернии) представляло собой по отношению к евреям аномальное юридическое пространство: с одной стороны, оно оставалось частью Российской империи, с другой – здесь не действовали антиеврейские законы72.
Любое европейское правительство начинало попытки интегрировать еврейские общины (как любые другие сословия и группы) в современное государство с отмены общинной и корпоративной автономии, унаследованной от Средневековья73. Дубнову казалось, что евреи Западной и Центральной Европы сами рады были променять автономию на гражданские права. Но ни в Австрии, ни в Пруссии, ни во Франции, ни в Польше евреи не имели особой возможности противостоять централизаторским тенденциям государства, искоренявшего групповые привилегии74. Например, формулировка декрета 1791 года, даровавшего права гражданства всем евреям Франции, предусматривает, что присяга на верность государству «должна рассматриваться как отказ от привилегий»75. Евреи обычно противились таким мерам, но даже сплоченная оппозиция действиям властей и многочисленные петиции не могли существенно изменить избранную властями политику. Однако позднее выяснилось, что европейские государства не стремятся к полной интеграции евреев и предпочитают использовать уцелевшие общинные структуры в различных практических целях.
САМОУПРАВЛЕНИЕ ЕВРЕЕВ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
До первого раздела Польши в границах Российской империи евреев не было. Но когда эти границы отодвинулись на запад за Днепр и Двину и в империю была включена существенная часть восточной Польши, российские власти почти сразу же задались вопросом, как обойтись с евреями на только что присоединенных территориях и что делать с их автономией. Поскольку власти в первую очередь были заинтересованы в налогах и стабильности, поначалу российское правительство укрепляло авторитет кегилот и независимость их судов и даже ненадолго допустило восстановление ваадов и создание Ваад Мединат Русия (Ваад Российского государства)76. Позже, в 1780-х годах, государственная политика изменилась: сложившаяся вскоре тенденция ограничивать еврейскую автономию естественно вытекала из стремления Екатерины II интегрировать евреев в систему российских сословий. Екатерина II попыталась распределить евреев по двум городским сословиям, купцам и мещанам, рассчитывая таким образом обеспечить приток населения в новые города. Ее план соответствовал прокламируемому Просвещением идеалу упорядоченного государства, и эта реформа, будь она доведена до конца, могла бы привести к полному растворению евреев в городских сословиях77
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
1
Дубнов С.М. Письмо первое: теория еврейского национализма // Дубнов С.М. Письма о старом и новом еврействе. СПб., 1907. С. 5. Курсив в оригинале.
2
Dubnov S. Autonomismus // Jüdisches Lexikon. Berlin, 1927. Vol. 1. P. 615.
3
Все письма Дубнова сначала публиковались в «Восходе» (в 1897–1906 гг.), за исключением пятого, которое вышло в «Будущности». В 1906 г. Дубнов отредактировал эти письма, и вместе c эссе «О задачах „Volkspartei“» они были опубликованы в 1907 г. под названием «Письма о старом и новом еврействе» (1897–1907). Главным образом я использую это издание 1907 г. В 1937 г. этот сборник (за вычетом трех писем) был издан на иврите при участии Дубнова и с учетом его обильной правки (Михтавим ‘аль ха-яхадут ха-ешана ве ха-хадаша / Пер. А. Левинзона. Тель-Авив, 1937). Английское издание писем, существенно отредактированное и опирающееся преимущественно на ивритское издание, с добавлением ряда других важных работ Дубнова, озаглавлено «Nationalism and History: Essays on Old and New Judaism» (Еd. K.S. Pinson. Philadelphia, 1958; reprinted: New York, 1970). Единственным полным переводом «Писем о старом и новом еврействе» на западные языки остается издание: Doubnov S. Lettres sur le judaïsm ancien et nouveau / Тrans. and ed. R. Poznanski. Paris, 1989. Аннотированный перевод второго письма Дубнова приводится под названием «Jews as a Spiritual (Cultural-Historical) Nation Among Political Nations» в кн.: Jews and Diaspora Nationalism: Writings on Jewish Peoplehood in Europe and the United States / Еd. S. Rabinovitch. Waltham, Mass., 2012. P. 25–44.
4
Дубнов С.М. Письмо четвертое: автономизм как основа национальной программы // Дубнов. Письма. С. 82. Курсив в оригинале.
5
Dubnov. Autonomismus. P. 615–616.
6
Убедительный обзор менявшихся на протяжении последних тридцати-сорока лет представлений историков об ассимиляции евреев на Западе см.: Mandel M. Assimilation and Cultural Exchange in Modern Jewish History / Еds. J. Cohen, M. Rosman / Rethinking European Jewish History. Oxford, 2009. P. 72–92. Мандель указывает, что опыт евреев в Новейшее время рассматривают теперь скорее в терминах «культурного обмена», а не «ассимиляции».
7
См.: Nathans B. Beyond the Pale: The Jewish Encounter with Late Imperial Russia. Berkeley, Calif., 2002 (см. рус. пер.: Натанс Б. За чертой: евреи встречаются с позднеимперской Россией. М., 2007); Litvak O. Conscription and the Search for Modern Russian Jewry. Bloomington, 2006.
8
Ефрен И. [Исроэл Ефройкин]. Кехиле, фолк ун интелигенцие // Ди идише велт. 1912. Апр. № 2. С. 49.
9
Там же.
10
Биографические подробности см.: Лексикон фун дер найер идишер литератур, sub voce Ефройкин И. Нью-Йорк, 1968. Т. 7. С. 30; The Encyclopedia of Russian Jewry, sub voce Efroikin, Israel. Northvale, N.J., 1998. Vol. 1. P. 306. См. также: Karlip J. At the Crossroads Between War and Genocide: A Reassessment of Jewish Ideology in 1940 // Jewish Social Studies. 2005. Vol. 11. № 2. P. 171; Idem. The Center That Could Not Hold: Afn Sheydveg and the Crisis of Diaspora Nationalism. PhD diss. Jewish Theological Seminary, 2006. P. 28.
11
В особенности Бенедикта Андерсона, Роджерса Брубейкера, Эрнеста Геллнера, Лии Гринфельд, Эрика Хобсбаума, Мирослава Хроха и Энтони Смита.
12
Медем В.Д. Всемирная еврей ская нация // Теоретические и практические вопросы еврейской жизни. СПб., 1911. С. 91.
13
Nathans. Beyond the Pale; Litvak. Conscription; Horowitz B. Empire Jews: Jewish Nationalism and Acculturation in 19th- and Early 20th-Century Russia. Bloomington, Ind., 2009; Idem. Jewish Philanthropy and Enlightenment in Late-Tsarist Russia. Seattle, 2009; Левин В. Ха-политика ха-ехудит ба-империя ха-русит бе-идан ха-реакция 1907–1914. Дис. д-ра философии. Евр. ун-т в Иерусалиме, 2007; издана как монография под заголовком «Мин ха-мейцар» (Иерусалим, 2014).
14
Deutsch N. The Jewish Dark Continent: Life and Death in the Russian Pale of Settlement. Cambridge, Mass., 2011; Loeffler J. The Most Musical Nation: Jews and Culture in the Late Russian Empire. New Haven, Conn., 2010; Moss K. Jewish Renaissance in the Russian Revolution. Cambridge, Mass., 2009; Safran G. Wandering Soul: The Dybbuk’s Creator, S. An-Sky. Cambridge, Mass., 2010; Veidlinger J. Jewish Public Culture in the Late Russian Empire. Bloomington, Ind., 2009. Все эти ученые испытали на себе влияние Стивена Зипперштейна и Майкла Станиславского. См. также обзор Натаниэла Дойча: Deutsch N. When Culture Became the New Torah: Late Imperial Russia and the Discovery of Jewish Culture // Jewish Quarterly Review. 2012. Vol. 102. № 3. P. 455–473.
15
Я использую термин «российские евреи», обозначая всех проживавших на территории Российской империи евреев без региональных различий и не выделяя особо Царство Польское. Из этого не следует, что все евреи империи считали себя российскими евреями, однако к началу ХХ века все они, несомненно, считали себя российскими подданными. Как сформулировал Эли Ледерхендлер, «политическая нация России определялась единством территории и управления. Евреи, принадлежавшие России, были в этом смысле российскими» (Did Russian Jewry Exist Prior to 1917? // Jews and Jewish Life in Russia and the Soviet Union / Еd. Y. Ro’i. Ilford, U.K., 1995. P. 24).
16
См. напр.: Biale D. Power and Powerlessness in Jewish History. New York, 1986; Wisse R.R. Jews and Power. New York, 2007.
17
Chabon M. The Yiddish Policemen’s Union: A Novel. New York, 2007.
18
Роман Филипа Рота «Заговор против Америки» (2004) – еще один пример бестселлера, замешенного на альтернативной версии американской и еврейской истории середины ХХ века.
19
Проект автономии на Дальнем Востоке появился после ряда существенных, но менее известных попыток предоставить евреям автономию в других регионах, прежде всего в Крыму.
20
См.: Rabinovitch S. Simon Dubnov // Oxford Bibliographies in Jewish Studies / Еd. D. Biale. New York, 2014; http://www.oxfordbibliographies.com.
21
Zipperstein S.J. The Politics of Relief: The Transformation of Russian Jewish Communal Life During the First World War // Studies in Contemporary Jewry. 1988. Vol. 1. P. 38.
22
Теперь мы располагаем гораздо более сложной и нюансированной картиной многочисленных и разнообразных процессов интеграции, в которые были включены евреи разных европейских стран. См., напр.: Paths of Emancipation: Jews, States, and Citizenship / Eds. P. Birnbaum, I. Katznelson. Princeton, N.J., 1995; Assimilation and Community: The Jews in Nineteenth-Century Europe / Eds. J. Frankel, S.J. Zipperstein. Cambridge, U.K., 1992.
23
К числу недавних переоценок относятся: Brenner M. Prophets of the Past: Interpreters of Jewish History. Princeton, N.J., 2010. P. 93–106 (первоначально опубликовано в 2006 г. на немецком языке под заголовком «Propheten des Vergangenen»); Writer and Warrior: Simon Dubnov, Historian and Public Figure / Eds. A. Greenbaum et al. Jerusalem, 2010 (in Hebrew and English); Hilbrenner A. Diaspora-Nationalismus: Zur Geschichtkonstruktion Simon Dubnows. Göttingen, 2007; Кельнер В.Е. Миссионер истории. Жизнь и труды Семена Марковича Дубнова. СПб., 2008; Veidlinger J. Jewish Public Culture in the Late Russian Empire. Bloomington, Ind., 2009. P. 229–282.
24
Биографическую информацию о Семене Дубнове можно найти в его мемуарах: Дубнов С.М. Книга жизни. Воспоминания и размышления. Материалы для истории моего времени / Вступ. ст. и коммент. В.Е. Кельнера. СПб., 1998. Полная аннотированная библиография трудов Дубнова и работ о нем опубликована в: Rabinovitch S. Simon Dubnov // Oxford Bibliographies in Jewish Studies / Ed. D. Biale. New York, 2014. См. также: Dubnov-Erlich S. The Life and Work of S.M. Dubnov: Diaspora Nationalism and Jewish History / J. Vowles, trans., J. Shandler, ed. New York, 1991; Groberg K.A. The Life and Influence of Simon Dubnov (1860–1941): An Appreciation // Modern Judaism. 1993. Vol. 13. P. 71–93; Кельнер В.Е. Миссионер истории; Poznanski R. Introduction: S. Doubnov, l’homme et son époque // Doubnov S., Poznanski R. Lettres sur le judaïsm ancien et nouveau / R. Poznanski, trans. and ed. Paris, 1989. P. 11–70; Seltzer R. Coming Home: The Personal Basis of Simon Dubnow’s Ideology // AJS Review. 1976. Vol. 1. P. 283–301; Idem. Simon Dubnow: A Critical Biography of His Early Years (PhD diss.). Columbia University, 1970.
25
Роберт Зельцер отмечает: «Исход Дубнова из местечка не был завершен – он порвал с семейным укладом, но он не сбежал из дома» (Coming Home. P. 287).
26
Frankel J. S.M. Dubnov: Historian and Ideologist // Dubnov-Ehrlich. Life and Work of S.M. Dubnov. P. 5.
27
Дубнов С.М. Письмо первое: теория еврейского национализма // Дубнов С.М. Письма о старом и новом еврействе (1897–1907). СПб., 1907. С. 1–28.
28
Он же. Книга жизни. С. 169–215. См. также: Zipperstein S.J. Elusive Prophet: Ahad Ha‘am and the Origins of Zionism. Berkeley, Calif., 1993. P. 68–75; Seltzer R. M. Ahad Ha-am and Dubnov: Friends and Adversaries // At the Crossroads: Essays on Ahad Ha-am / Ed. J. Kornberg. Albany, N.Y., 1983. P. 60–73.
29
Hilbrenner A. Nationalization in Odessa: Simon Dubnow and the Society for the Dissemination of Enlightenment Among the Jews in Russia // Diner D. Simon Dubnow Institute Yearbook. 2003. Vol. 2. P. 223–239. Хильбреннер применяет теории Пьера Бурдьё, доказывая, что и Дубнов, и одесские «просветители», к которым Дубнов присоединился, переехав в Одессу, использовали ОПЕ как «социальное пространство» для укрепления своего авторитета и «духовного капитала». По мнению Хильбреннер, к национализму Дубнов пришел не только под влиянием своего литературного окружения, но и в силу общего с этим кругом ощущения собственной маргинальности по сравнению с профессиональной еврейской элитой, обосновавшейся в том же городе.
30
Многие исследования увязывают исторические труды Дубнова с его политической философией. См., напр.: Simon Dubnov, l’homme et son oeuvre: publié à l’occasion du centenaire de sa naissance (1860–1960) / Ed. A. Steinberg. Paris, 1963; Sefer Shimon Dubnov / Ed. S. Rawidowicz. London, 1954. Среди сравнительно недавних работ следует указать: Hilbrenner A. Simon Dubnov’s Master Narrative and the Construction of a Jewish Collective Memory in the Russian Empire // Ab Imperio. 2003. Vol. 4. P. 143–164; Idem. Diaspora-Nationalismus; Rabinovitch S. The Dawn of a New Diaspora: Simon Dubnov’s Autonomism, from St. Petersburg to Berlin // Leo Baeck Institute Year Book. 2005. Vol. 50. P. 268–270.
31
Дубнов С. М. Письмо первое // Дубнов С. М. Письма. С. 2–3; см. также: Он же. Письмо четвертое: автономизм как основа национальной программы // Там же. С. 75.
32
Nathans B. On Russian-Jewish Historiography // Historiography of Imperial Russia: The Profession and Writing of History in a Multinational State / Ed. T. Sanders. Armonk, N.Y., 1999. P. 415. См. также: К характеристике еврейского студенчества по данным анкеты среди еврейского студенчества г. Киева в ноябре 1910 г. / Ред. Н. Гольцман, А. Бабин, Я. Рабичев и др. Киев, 1913. С. 28.
33
Оценку идеологических влияний у Дубнова см.: Kochan L. The Apotheosis of History: Dubnow // Kochan L. The Jew and His History. London, 1977. P. 88–98; Seltzer. Simon Dubnow. Более подробное исследование различных влияний на формирование исторических теорий Дубнова см.: Veidlinger J. Simon Dubnow Recontextualized: The Sociological Conception of Jewish History and the Russian Intellectual Legacy // Simon Dubnow Institute Yearbook. 2004. Vol. 3. P. 411–427.
34
Ibid. P. 418–427.
35
Veidlinger J. Simon Dubnow Recontextualized… P. 425; Дубнов С.М. Письмо третье: этика национализма // Дубнов С.М. Письма. С. 62–67.
36
Там же. С. 61.
37
Там же.
38
Там же. С. 62.
39
Смоленскин П. Ам олам // Смоленскин П. Ма’арим. Иерусалим, 1925. С. 1–162. Существенные части этого трактата приводятся в переводе с аннотациями в: Jews and Diaspora Nationalism: Writings on Jewish Peoplehood in Europe and the United States / Ed. S. Rabinovitch. Waltham, Mass., 2012. P. 5–22. См. также: Freundlich C.H. Peretz Smolenskin, His Life and Thought: A Study of the Renascence of Jewish Nationalism. New York, 1965.