Стихийник: Сердце пламени

– Конечно, моя госпожа, – не поднимая головы, затараторила служанка и поспешила выполнить приказание.

Но её руки так тряслись, а зубы стучали, что Ивонет обернулась:

– Тьянка, что-то случилось? Где ты так долго пропадала?

– Ничего не случилось, госпожа, простите мою нерасторопность. Просто заплутала, – обронила служанка, и её лицо стало ещё бледнее.

Ивонет нахмурилась.

– Тебя обидела матушка? Или кто-то из людей Минфрида?

– Нет, что вы, госпожа! Всё хорошо. Разрешите, я продолжу работу? Нужно поспешить, ведь вы должны отдохнуть и к вечеру быть прекрасны.

– Тьянка, ты же знаешь, что можешь рассказать мне любое горе. Я попытаюсь помочь.

– Я… я… – стала заикаться девушка, кидая затравленные взгляды по сторонам.

Возможно, хотела придумать отговорку, но совесть не позволила, и она виновато опустила голову.

Ивонет поняла, что беда, приключившаяся с девушкой, серьезная, и она должна… нет, просто обязана об этом знать. Но, не понимая как разговорить запуганную девушку, напустила на себя серьезность и уперла руки в бока, копируя мать:

– Или ты рассказываешь, что случилось, или я… запрещаю мне помогать!..

Испуганный взгляд Тьянки, в котором появились слёзы, заставил Ивонет смутиться:

– …Прости, я не должна лезть, если ты не желаешь, – принцесса повернулась спиной к служанке. – Делай, что должно, но знай: ты всегда можешь мне довериться.

– Вы слишком добры, леди Ивонет. Спасибо.

Когда душное платье наконец стянули, а из волос вытянули последнюю шпильку, Ивонет вздохнула с облегчением. Принесли горячую воду и до краев наполнили ванну. Принцесса с наслаждением опустилась в нее и долго нежилась, прогревая уставшие мышцы. Дорога была слишком долгой и утомительной. Казалось, что они вечно будут куда-то ехать и покачивания кареты никогда не закончится. Хотя Ивонет была не против. Она так мечтала вырваться из душного замка, что с наслаждением и невероятным восторгам созерцала мир через узкое окошко. И при каждом привале стремилась вобрать как можно больше впечатлений.

Пока не видит мать, смогла украдкой окунуть босые ножки в прохладном ручейке. Попытаться поймать стрекочущего жука, чтобы поближе рассмотреть его черный панцирь с зеленоватым отливом. Нарвать букет дивных цветов, из которых потом наплела чудесные венки. Жаль только, что мать не оценила и гневно растоптала цветочное украшение изящными туфельками. Неважно. Мир всё равно казался чудом, и девушка это чудо с радостью принимала.

Тьянка успокоилась, к ней вернулась уверенность и улыбка, и они уже беззаботно болтали о всякой ерунде.

– Тьянка, как думаешь, я понравилась королю?

Служанка, водившая мочалкой по девичьей спине, вздрогнула:

– Безусловно, вы не можете не очаровывать. Король Минфрид просто без ума от вас.

– А что скажешь насчёт выходки Лимы?

– Неосмотрительно кусать вашего жениха, – улыбка Тьянки стала шире. – Но ей простительно: она зверёк и не понимает, что можно делать, а что нет.

Ивонет слегка приподнялась, её плечи напряглись:

– А каким король Минфрид показался тебе? Что ты о нём думаешь?

– Я? – растерянно спросила девушка, и мочалка всё же выпала из её рук.

– Ну отвечай, чего притихла?

– Он красив, – осторожно начала служанка. – Высокороден, невероятно галантен…

– Нет, я хочу понять, что он за человек, каков он внутри.

– Внутри? Госпожа, я не понимаю, чего вы хотите от меня. Моя роль – помогать вам, а не сплетничать. Я понимаю вашу обеспокоенность и тревогу, но будьте уверены: вы в надёжных руках.

Ивонет очень хотелось в это поверить, но сомнения царапали, напоминая, как Минфрид отшвырнул от себя Лиму и как лицо его перекосило от гнева.

Тьянка сняла намокшие перчатки, вытерла насухо руки и, только надев новые перчатки, помогла Ивонет выйти из ванны. Насухо промокнула холстиной. Одела сорочку и поиогла улечься в постель. Пожелала добрых снов и ушла в соседнюю комнату разбирать вещи.

При том в движения служанки вернулась порывистость и сухость, а на лицо легла тревога, словно разговоры о короле Далирии её угнетали.

Разбираться в чувствах Тьянки уже не было сил и желания, поэтому, укутавшись в пушистое, пахнувшее вереском одеяло, она довольно быстро уснула. Ласка перетекла из корзины на подушку и свернулась рядом с её щечкой.

Ивонет думала, что сон не придёт – слишком сильны впечатления, слишком много мыслей… Но как только голова коснулась подушки, крепко уснула.

Снился жених – Минфрид Великолепный. Они встретились на балу, перекинулись любезностями, а потом закружились в танце так легко и непринуждённо, словно действительно созданы друг для друга. Ни страха, ни смущения.

Они смеялись, разговаривали и предавались беззаботному веселью. Покачивались в такт музыке и были счастливы. И казалось, этому воздушному чувству не будет конца, оно запомнится и останется с ней, когда она проснётся. Но девушку в очередной раз крутанули вокруг оси и поймали в объятья, к удивлению, уже не мягкие и утончённые руки короля, а чужие – грубые и напористые. Под королевским нарядом, не скрывающим мощь и силу обладателя. Сердце девушки застучало быстрее, волнение тронуло душу. Она несмело подняла взгляд и встретила не синеву глаз Минфрида, а пугающую черноту глаз незнакомца. Того самого, что увидела в воспоминаниях серебряного кольца. Янар, так вроде называл предводитель своего сына.

Только, в отличие от видения, мужчина в её сне был намного старше, суровее и, как показалось Ивонет, страшнее из-за взгляда – он был пустой, безразличный, а выражение лица отрешённое. Не человек – каменное божество, которому поклоняются варвары в далеких Дакийских землях.

Ивонет попыталась вырваться, сбежать, но руки незнакомца держали крепко. Он насильно закружил её в танце, ускоряясь с каждым шагом. Ткань её алого шелка летела, туфельки не успевали повторять заученные движения, прическа опала набок, дыхание сбилось. И когда паника накрыла Ивонет с головой и она уже хотела закричать, они замерли. Незнакомец, наконец, осмысленно на нее посмотрел и удивился, а там, где незнакомец её касался, горела кожа. Запахло дымом, а потом она увидела, как её кожа плавится, а платье пылает.

– Госпожа, госпожа, проснитесь!

– Что… где я? Тьянка, это ты?

– Да, госпожа. Похоже, вам приснился дурной сон.

Ивонет откинула одеяло, напугав и служанку, и ласку, и стала сдирать с себя сорочку, внимательно осматривать белую, без единого изъяна, кожу. Несмотря на то, что реалистичность сна была пугающей и она чувствовала на языке горечь от горящей плоти и удушливый дым в лёгких, она всё же смогла взять себя в руки и попросить воды. С жадностью осушила кубок и с облегчением откинулась на подушку.

– Вам приснилось что-то дурное?

Ивонет качнула головой.

– Спасибо, Тьянка, можешь идти. Я уже оправилась.

– Уверены?

– Да-да, всё хорошо. Просто дурной сон…

Тьянка нерешительно топталась на месте.

– …Что-то ещё? – полюбопытствовала Ивонет, желая остаться одной.

– Госпожа, уже вечер, мне нужно готовить вас к празднеству. Я как раз шла вас будить, когда вы закричали и начали метаться в бреду. Если позволите, я принесу платье, – она неуклюже сделала книксен и виновато опустила голову.

– Вечер? – Ивонет посмотрела в окно, за которым розовыми всполохами разливался закат.

– Да, вы проспали весь день.

Ивонет нахмурилась, погладила Лиму по шёлковой шерстке и вновь вылезла из постели.

Она думала, что мысли о предстоящем торжестве скрасят плохой сон, и всё внимание достанется красивому платью и украшениям, но тревога душила не хуже эфемерного дыма и, словно затравленной мышью коготочками, шкрябала по оголенным нервам. Любое резкое движение или стук в дверь – и девушка подпрыгивала на месте.

– Ивонет, полно так переживать, – в комнату вплыла леди Сэльга.

Она ослепляла красотой, свежестью и безупречность. Пшеничные волосы ее были уложены барашками и покрыты крупной сеткой с сапфирами, оттеняя белизну волос и придавая коже ещё большую бледность. Платье из синего бархата строгое, но очень элегантное, подчеркивающее точеную фигуру. В ушах и на шее россыпь брильянтов. На вкус Ивонет – слишком вычурно и кричаще, на вкус матери – недостаточно блеска.

– Леди Сэльга, я не ожидала вашего визита.

– Ивонет, ты словно не рада меня видеть, – королева Таврии поцокала языком и осмотрела дочь. Алое платье с изысканной вышивкой по краю широких рукавов, подолу и поясу. В волосах, тоже убранных барашками, россыпь жемчужин. – Прелестно. Только не хватает одной детали.

– Какой? – насторожилась девушка, вновь оборачиваясь к зеркалу.

– Подарка от жениха.

– Минфрида?

– Ивонет, иногда ты меня поражаешь глупостью! Разумеется, от Минфрида, открой.

Королева Таврии протянула небольшой сундучок с витиеватой резьбой. Девушка приподняла крышку и не смогла побороть вздох восхищения:

– Это… неописуемо красиво!

На дне коробочки лежало колье с крупным камнем невероятных оттенков зеленого, отбрасывающий множество ярких бликов.

– Надень. Хочу посмотреть.

Девушка кивнула служанке, и та поспешила украсить шею своей госпожи. Как только застежка щелкнула, девушке показалось, что камень заиграл новыми красками, а внутри него заклубилась изумрудная дымка, становясь то плотной, то прозрачной.

– Видишь, какой он внимательный?! Подобрал украшение под цвет твоих глаз, теперь они сияют ещё ярче.

Ивонет зарделась и улыбнулась своему отражению, убрав прядку черных волос за ухо.

– Спасибо…

– Мне-то за что, глупая? Благодари жениха. Я всего лишь выполнила его просьбу. – Королева Таврии прогнала Тьянку прочь и развернула дочь к себе лицом. – Сегодня, Ивонет, всё зависит от тебя. Не посрами наш род и будь достойна звания будущей королевы Далирии, будь мила и приветлива и побольше улыбайся, а то словно ты и не рада. – Леди Сэльга задохнулась от нахлынувших чувств и быстро-быстро замахала веером: – Ну всё, кажется, нам уже пора.

Она хотела взять дочь под руку, но тут же одёрнула себя и пошла первой.

Ивонет никогда не была на пирах, она знала о них лишь по рассказам служанки и по книжкам. Там было много еды, разные представления и, конечно же, танцы. Благородные лорды приглашали дам и признавались в любви. Девушка зарделась, вспомнив одну неприличную сцену из книги, где возлюбленный украл поцелуй понравившейся ему дамы в тенистых садах. Это было так волнующе, что она долго потом грезила о принце, который робко поцелует её в щеку, а если осмелится – то и в губы.

Ивонет поспешила тоже обмахнуться веером, чувствуя, что к щекам приливает жар. И, наконец, подошла к залу, где торжество уже началось. Глашатай объявил об их появлении и широко распахнул дверь. Музыка замерла, и гости разошлись в стороны, пропуская вперед королеву Таврии и её дочь.

Стук каблучков отражался от величественных стен, украшенных небывало красивой мозаикой, в узорах которой угадывались портреты прошлых королей. Центральный проем на стене занимала фигура Альхарда. Он рубил наотмашь какое-то крылатое чудовище прямо за троном Минфрида, который величественно восседал в центре длинного стола и до появления принцессы вёл скучные беседы с приближенными и друзьями.

Когда же появилась девушка, в его глазах блеснул неподдельный интерес. Он выпрямился и подался вперед.

Ивонет присела в глубоком реверансе и не смела подняться, пока король не объявил:

– Прошу приветствовать будущую королеву Далирии леди Ивонет Кэтрин Аллендорф!

Зал взорвался овациями. Музыка вновь заиграла, а сверху, с каменных балюстрад, красивые девушки в розовых платьях стали осыпать гостей лепестками роз. У Ивонет от восторга закружилась голова: если бы не мать, легонько подтолкнувшая её вперед, она бы так и стояла, открыв рот и запрокинув голову.

– Прошу, присаживайтесь. Теперь это место принадлежит вам, – король указал на свободный стул по правую руку от себя.

– О, какая прелестная! Минфрид, ты не говорил, что твоя суженая настолько хороша!

Девушка зарделась, принимая комплимент от незнакомого мужчины, что сидел слева от короля.

– А зачем, Адельмарт? Чтобы вы с Гертом меня опередили? Узнав, что в Таврии живёт такая прелестница, вы бы сами возжелали на ней жениться, – ревниво бросил король, пригубив из кубка с янтарным вином.

– А мы и сейчас можем её у тебя украсть! Обручальных браслетов нет, она ещё свободна и вправе выбрать другого мужа. Тем более она может нас сравнить и сказать, кто ей больше по душе.

Ивонет покраснела. Слушать подобное ей было неловко: за кого её принимают друзья Минфрида?

– Полно вам шутить и смущать мою невесту, – король обернулся к девушке и хотел сжать её ладонь, но она непроизвольно отшатнулась. – Прости моих друзей-оболтусов, у них язык без костей, несут всякую ересь. Но чтобы ты понимала, кого ругать, вот это, – он указал на кудрявого блондина, – герцог Авалонский.

– Можешь называть меня просто Гертом, – подался вперед блондин.

– А это…

– Называй меня Адельмартом, – фамильярно подмигнул второй.

Минфрид нахмурился и одарил друзей таким взглядом, что молодые мужчины подавились вином, а второй – русый, довольно плотно сбитый мужчина – выставил перед собой ладони:

– Прошу прощения, леди Ивонет, обращаться ко мне нужно так: герцог Элспеч-де-Кароди, владелец восточных наделов.

– Ещё слово – и будете сидеть вон там, – палец короля с огромным перстнем указал на край стола, где сидел мужчина в красном кафтане, с кустистой бородой и травил байки. Судя по каменным лицам его соседей, байки не очень смешные. – Всех фигляров соберу в одном месте.

– Нет-нет-нет, только не барон Хряк! Мы всё поняли, Ваше Величество, осознали и пойдём танцевать. Столько прелестных дам без должного внимания! – блондин Герт потянул за собой друга.

– Ещё раз просим нас простить, леди Ивонет.

Минфрид покачал головой и повернулся к девушке:

– Они неисправимы! Я тоже прошу прощения за моих друзей и могу заверить, что подобное больше не повторится.

– Ничего, их слова нисколько меня не задели.

– Ну раз так, – хмыкнул король, – тогда не откажите мне в танце, леди Ивонет. Хотя… нет, наверное, вы голодны и желаете отведать…

– Что вы, я успела перекусить, – соврала принцесса, хотя ароматы изысков сводили с ума. – И не сильно проголодалась, так что с большим удовольствием с вами потанцую.

В глазах короля разгорелась искра, суровое лицо смягчилось:

– Вы – сущий цветок аривиса: такая же нежная и очаровательная. Прошу!

Король подал девушке руку и повел в круг танцующих. Крутанул на месте и тут же поймал в объятия. Ивонет зарделась: ещё ни разу в жизни она не была так близка с мужчиной. Волнение прошло от макушки до пальчиков ног, внутри обдало жаром.

Минфрид если и заметил, как девушка затрепетала в его руках, то вида не подал. Он умело кружил её по залу, заполняя восторгом. То отдалялся, то приближался, следуя движениям танца, и, кажется, сумел завладеть вниманием прилетницы.

Её зеленоватые глаза мечтательно блестели, а с губ не сходила улыбка. И так раз за разом, пока одна музыка сменяла другую, они не могли друг от друга оторваться, и девушка первый раз в жизни почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Когда музыка сменилась в четвертый раз, Минфрид сжалился над принцессой, что пару раз пропустила ритм и наступила ему на ногу, и повел её к столу. Там предложил отведать фазана, которого лично подстрелил на охоте.

Ивонет не стала спорить, она с благодарностью принимала всё, что ей подносили, пребывая в эйфории. Потом начались представления шутов. В зал вбежали карлики, притащив с собой свинью, и начали свои глумливые шутки. Свинья в какой-то момент сорвалась и понеслась по залу, как обезумевшая, громко вереща, а перепуганные карлики стали её ловить. Гости приняли это за разыгранный спектакль и начали громко смеяться. Когда свинья пробежала под юбкой одной благородной дамы, половина гостей съехала от смеха под стол, вторая подавилась едой и вином. Даже Ивонет рассмеялась.

Специально это устроили или нет, но это было чрезвычайно весело. Единственный, кто не оценил представление, это ее мать. Леди Сэльга словно кол проглотила и весь вечер не спускала бдительного взгляда с дочери и короля.

– Всё-всё, больше не могу! Стража! Уберите их отсюда.

– Кого? – не поняли охранники. – Карликов?

– И их тоже. Свинью не обижайте, она заслужила ещё один день жизни. Давно я так не смеялся, – Минфрид вытер выступившие от смеха слёзы и подозвал сухопарого человека, всё время празднества, стоявшего в темной нише.

Тот не присоединился к общему веселью, и Ивонет сразу сообразила, что это жрец. На нём был серый балахон, а в лоб впаян кристалл желтого цвета.

Она читала, что такие бывают не у всех, только у Видящих – тех, что могли видеть прошлое и будущее. Дар сродни тому, чем владела она, но с одним отличием: ее магия – в крови, а поклоняющимся Альхарду магия давалась из таких вот камней – анимусов. Откуда они их брали, в книге не описывалось, но она знала, что только избранным они подчиняются. В противном случае – смерть.

Вот и сейчас Ивонет смотрела на лысого человека завороженно, даже с лёгкой обидой: почему ему позволено использовать магию, а ей нет? Несправедливо! Но – такова жизнь, и девушке ничего не оставалось, как смириться.

– У вас всё готово?

– Да, господин, – поклонился лысый, пряча руки в широченных рукавах.

– Тогда выводите.

– Слушаюсь, повелитель, – человек стремительно пересек зал и скрылся за дверью.

Минфрид поднялся, привлекая к себе внимание. Музыка стихла.

– Итак, уважаемые гости, праздник в честь моей невесты подходит к концу…

По залу прошёл вдох разочарования. Людям было мало, они желали ещё, но король поднял палец, заставляя их умолкнуть, выдержал паузу и заговорил вновь:

– …Однако самое вкусное я оставил напоследок. Все вы знаете о невеселых новостях с востока: один из наших бывших союзников, Олдрик, король Варака и муж моей горячо любимой сестры пошёл против устоев, решив покачнуть само мироздание и внести в мир смуту. Но, что самое ужасающее, он призвал в наш мир альха – исчадие бездны, подчиняющее себе одну из четырех стихий. И это разрушило остров Ведающих.

Людей в зале подобное заявление взволновало, и они начали громко перешёптываться. Король открыто подтвердил то, что прежде было слухами и домыслами. Зал наводнила ощутимая тревога.

– Так это правда…

– Альхи вернулись?

– Они хотят уничтожить людской род и возродить Изначальных?

– Тише, друзья, тише! – вновь подал голос король. – Не стоит так волноваться. Сейчас я покажу вам то, что поменяет ваше мнение об альхах. И докажет, что не зря я возглавляю Совет Пяти и мне поручено оберегать мир на материке.

В этот момент центральная дверь резко отворилась и зал заполонили троготы – молчаливые, хмурые воины в кожаных доспехах, скрывающие лица до самых глаз. На шее каждого висело по анимусу – камню, дающему возможность творить чары для защиты королевства. С собой они притащили повозку, на которой была водружена клетка, накрытая грязной холстиной.

– Итак, мои подданные, вы готовы узреть силу моего могущества? Я, конечно, не альх, но способен стать ему равным, – король обернулся к невесте: – Вам интересно?

Она робко кивнула, сминая под столом ткань платья. Что бы ни хотел показать король, это явно ей не понравится. Совсем не к месту в сознании всплыл сон о том, как её пожирал огонь.

И в этот момент с каким-то диким восторгом Минфрид перепрыгнул через стол, переворачивая тарелки с едой и разливая вино, подошёл к повозке и резко сдернул ткань:

– Прошу любить и жаловать, мой новый трофей! Альх! Стихийник огня!