Путь воина

ГЛАВА 1

– Тебя что, действительно интересует судьба того пацана? – навалившись на липкий деревянный стол своими костлявыми локтями, прохрипел мужик с залысинами на голове, причем волосы его были длинными и сзади доставали почти до плеч, в итоге это выглядело будто у него лишай.

– Ты же знаешь, меня интересует лишь звон монет в моем кошельке – ответил собеседник, хмуро уставившись в свою кружку с вином, будто там плавает что-то дохлое, а после глотка, лицо его и вовсе стало словно он хлебнул мочи.

– Да у тебя и кошелька то нету – весело парировал мужик, широко улыбаясь во все свои двадцать три гнилых зуба.

– Ты понял, о чем я говорю! – рявкнул собеседник – просто я расстроен, что у него и денег-то толком не оказалось. Зря только руки замарали.

– Согласен, когда я понял, что у нас наживы сегодня не будет, сильно осерчал и решил наградить его пару лишними пинками в живот, хотя думаю, что и ножа под ребро ему было достаточно. Но сейчас настроение снова в норме, вино творит чудеса!

– Это да – все с той же кислой миной продолжал сидеть второй пьянчуга. Одетый по-простому, широкая накидка позволяла прятать под ней нож, на случай если подвернется удачно встретить кого-то за углом, а капюшон позволял скрыть лицо. Обычные штаны, заправленные в сапоги явно не его размера, видимо снятые с кого-то.

Он свистнул, подзывая помощника трактирщика и ожидая его появления, более внимательно, нежели при входе, оглядел всех сидящих в зале. Людей было не много, занято чуть меньше половины столиков. В основном все местные забулдыги, уныло общались друг с другом на разные темы.

Помощник подошел сразу с двумя кружками пива, зная, что они попросят. Мужик с лишаем кинул на стол еще пару медяков и попросил принести что-нибудь закусить. Парнишка, сметнув монеты себе в руку, направился обратно к стойке.

– Нам бы это… Того. Поискать еще чего, а то завтра нечем будет в трактире расплачиваться – продолжил он.

– Так это можно, только вот допью и пойдем – с дурацкой ухмылкой, не став спорить, ответил лысеющий.

– Отребье – буркнул кто-то из компании за соседним столиком. Эти двое не стали разбираться, кому это было адресовано, так как тот был не один, но мужик с капюшоном постарался запомнить его лицо, в надежде встретиться в темном переулке наедине, ну или вместе со своим другом. Тут главное, чтобы тот оказался один…

Они встали, пошатываясь, из-за стола и направились к выходу. В трактире на один столик людей стало меньше, но атмосфера от этого только улучшилась…

* * *

Киоши лежал на неосвещенной дороге покрытой брусчаткой. Кое-как прийти в себя помогла бродячая собака, которая вылизала ему лицо. Грязный и побитый, он чувствовал, как по его боку течет теплая, липкая жидкость. Видимо кровь. Осознание, что он ранен, пришло лишь с болью в боку, при попытке подняться. Он был зол, но нисколько не удивлен. Подобное происходило с ним уже не в первый раз. Такие, как встретившиеся ему сегодня люди, знали, кого можно грабить. Даже если он умрет, никто не станет его искать или мстить за него. Никто не придет ему на помощь. Чувствуя безнаказанность, они могли творить практически что угодно. Главное не быть пойманными на месте преступления, остальное не важно.

Так было и сегодня, избив его и забрав последние деньги, которых не хватит и на кружку вина, они просто ушли, оставив его помирать. Но помирать он не собирался. Киоши знал, уже научился, как оказывать себе первую помощь. Зажав неглубокую рану, которая оказалась такой лишь благодаря тому, что он смог немного уйти с линии атаки и нож прошел вскользь, он побрел к своему убежищу, который стал ему домом. Соорудив его из коробок и старых выброшенных вещей, больше походивших на тряпки.

Настоящего дома у него не было после несчастного случая, где при пожаре погибли его родители. Тогда сгорело всё, вся его прошлая жизнь выгорела дотла. Оставшись в двенадцать лет на улице, совсем один, ему пришлось научиться выживать. Сдаваться просто так на милость судьбе, Киоши не собирался.

Первое чему жизнь его вынудила научиться – это воровать. Какое-то время он пытался честно себе заработать на еду, но мало кто соглашался давать подработку грязному, оборванному, хилому мальчишке. Впервые он решился украсть булку хлеба, когда голод совсем одолел его, и ему казалось, что холод подступает все ближе. Несколько дней без нормальной еды и чувство слабости накатывало все сильней. Идя мимо прилавка местного торгаша, он резко схватил булку и попытался убежать, но его успели поймать за руку. Видимо голод в глазах выдал его намерения, и торговец был готов к подобному.

После этого, он долго не мог ходить, отлеживаясь в парке, где первое время его не трогали, и он мог там ночевать. Когда его избивали палкой, он никак не ожидал такой жестокости, но по всей видимости именно таким способом отбивали желание воровать у того же торговца. А рука у него, чувствовалось сразу, была уже набитая.

После прихода стражи в парк, ему досталось по еще незажившим ранам. Били уже не так сильно, но это потому, что было с чем сравнить, на самом деле и этого было достаточно и очень неприятно. Киоши понял, кто-то из местных пожаловался стражникам, что какой-то оборванец мешает им отдыхать. Намеки он научился понимать с первого раза, тут ему лучше больше не появляться. В следующий раз, от стражи он уже просто так не отделается. Это ему еще повезло, что переломов не было.

В итоге он смог найти более-менее подходящее место, где можно было прятаться от ветра и дождя и его не так просто заметить для постороннего взгляда.

При следующей попытке кражи, ему улыбнулась удача, и удалось стащить из мимо проезжающего фургона мешок всякого тряпья, который он смог продать за четыре медяка торговцу на площади. Тот знал, что мешок краденный, поэтому сильно занижал цену. А Киоши был слишком голоден, чтобы пытаться торговаться, все мысли его были о том, как скоро он купит себе поесть и что-нибудь выпить. Не думая о завтрашнем дне, он собирался потратить сразу все заработанные деньги себе на еду в самом дешевом трактире, но тут госпожа удача решила отвернуться от него, и тогда он впервые нарвался на грабителей, сразу троих. Вернее, они его заранее поджидали, видели, как он получил деньги от торговца.

Разговаривать они не стали, знали, что такие как он скорее отдаст жизнь, чем потеряет деньги, заработанные на еду. Как только он зашел в переулок, на него сразу накинулись двое, заломив ему руки, подняли и держали практически в воздухе, так как он совсем ничего не весил. Третий, обшарив все карманы, перед этим осмотрительно ударив в живот, забрал все до последнего медяка, если бы на нем были хоть какие-то нормальные вещи, то и их бы сняли. После того как они получили свое, могли бы отпустить парня, но решили сразу преподать ему урок, так сказать, на будущее. Избили так, что он лишь к вечеру смог подняться и кое-как хромая, добраться до своего убежища. Из еды было лишь то, что он успел подобрать из выброшенных отходов еще вчера, опередив местных собак.

В тот вечер в нем что-то надломилось. Если до этого он жил как подвальная крыса, но в нем где-то глубоко еще теплилась слабая надежда. То теперь он на каждого смотрел волком. Нет в этом мире ничего человечного!

Так жизнь заставила его научиться быть более осмотрительным. Никому не доверять, надеяться только на себя, быть готовым всегда к худшему.

Так и проходили день за днем в борьбе за свою жизнь. За несколько лет, он смог слегка обжиться. Утеплил свое укрытие разными тряпками, научился иметь в запасе немного еды и на самый черный день прятать в тайнике пару медяков. Знал, какие районы лучше обходить стороной, а где можно попросить милостыню. В какие дни в трактирах можно успеть подобрать отходы, которые еще годились в еду. В лучшие и самые удачные дни он мог позволить себе купить свежего горячего хлеба. Но были и неудачные дни, когда судьба сводила его с разными бандами, которые хотели потешиться, другими нищими, готовых убить, и грабителями, которые не брезговали использовать ножи в достижении своих целей. А также были проблемой и стражники, которые считали таких как он, проблемой, которая усложняет им службу. Иногда казалось, что им больше по нраву избивать нищих, срывая на них всю злость, нежели охранять людей от грабителей и бандитов. Наверное, так и было…

Все это привело его в настоящий день, где он еле ползет, истекая кровью, пытаясь зажать рану на своем боку. Дойдя до своего убежища, парень первым делом принялся обрабатывать рану. Немного промыть водой, после приложить целебную траву, которою он находил на окраине города и по возможности перевязать какими-нибудь тряпками. Теперь ему необходим покой. Главное, чтобы снова не поднялась температура, как однажды. Тогда Киоши думал, что не переживет очередную стычку, последствия были слишком серьезные, он лежал с жаром и начал уже бредить, все тело трясло, а кости ломало. Ему было жарко и холодно одновременно, внутри его знобило. Но спустя несколько дней, хвора начала отступать, казалось, он вытянул лишь на одной силе воли. Или же его время еще не пришло…

Отлежавшись несколько дней, рана начала затягиваться, самочувствие улучшилось, но могло бы быть и лучше, будь у него что поесть.

На носу, буквально через два дня, приближался праздник – день плодородия. Киоши знал, что именно в этот день у него есть хорошие шансы немного разжиться как едой, так и парой монеток, которые можно будет отложить на черный день. Хотя он думал, что в честь праздника, если ему улыбнется удача, можно будет и шикануть, потратив деньги сразу. Осталось только найти их. Но для начала, дожить до этого дня.

Два дня пролетели незаметно, без каких-либо эксцессов. Он немного подлечил свою новую рану, которая также станет для него напоминанием на всю жизнь. И вот теперь пришло время снова покидать свое логово, в поисках пропитания. Когда еще, если не сегодня? Весь город собирается отмечать праздник плодородия, по улицам пройдет фестиваль, множество людей выйдут из своих домов отпраздновать. Но вместе с этим и стражи в городе прибавиться в разы, если не в десятки раз. Возрастает не только шанс удачной наживы, но и риски больше не вернуться в так называемый дом.

Перемотав свою рану тряпкой, Киоши направился в город. На улице вечерело, но было тепло, в воздухе так и веяло праздничным настроением. Повсюду стоял веселый гомон. Даже у него, на удивление, настроение немного улучшилось. Улицы были освещены разноцветными огнями. Во многих местах играла музыка. Вдоль дорог стояли торговцы со всевозможными товарами. Гуляли и влюбленные пары и семьями с детьми и поодиночке. Кого только не встретишь сегодня на улице. И он встретил… маленькую девочку лет пяти-семи, которая почему-то она была одна. Потерялась? Где же её родители?

– Эй, привет? Ты чего тут одна делаешь? – присев на корточки, с тревогой на душе, Киоши обратился к девочке. Кому как не ему было известно, что сегодня хоть и праздник, но на улице слишком опасно даже для взрослого мужчины, что уж говорить про маленькую девочку.

Она не отвечала, лишь испуганно смотрела на него, время от времени озираясь по сторонам. Стало понятно, девочка точно потерялась и пыталась взглядом отыскать родителей.

– Где последний раз ты видела своих родителей? – попробовал он еще раз с ней заговорить, чтобы хоть как-то постараться помочь.

Как вдруг к ним непонятно откуда, резко подбежала женщина и сильным рывком, схватив девочку за руку, оттащила её себе за спину.

– Ты что пристал к моей дочурке? – с бешенным взглядом она начала сходу орать на него – ты… маньяк! Стража! Помогите! – заорала громче прежнего.

Киоши понял, что не имеет смысла пытаться что-либо ей объяснить, такие люди не услышат. Да и стражников она уже позвала, а те точно разбираться не станут. Быстро вскочив с корточек, он побежал в самую гущу, чтобы затеряться среди толпы, слышав, как за спиной эта женщина причитала:

– Милая, я же просила не отходить от меня ни на шаг. А если бы я не успела…

Дальше он уже расслышать не мог, так как шум праздника поглотил его.

Перед тем как что-то попытаться своровать, он решил сначала попробовать попросить милостыню у прохожих. Для этого самое главное найти подходящее место. Что бы поток людей был хорошим, его замечали, но не видели издалека. Иначе стража если узнает, без внимания это не оставит. А сегодня ему хотелось вернуться домой и желательно не побитым.

Продвигаясь вперед в поисках такого места, он случайно заметил, как один мужчина, мимо проходя, толкнул плечом другого. И сам же сразу начал наезжать.

– Эй! Смотри куда прешь! Тебе жить надоело? – сдвинув брови, он ожидал реакции того, кого сам же задел.

– И-извините – развернувшись, потерпевший быстрым шагом направился прочь.

Да, именно потерпевший, Киоши видел, как тот мужик у него стащил кошелек и теперь с улыбкой на лице принялся осматривать его содержимое. Почувствовав на себе чей-то взгляд, он посмотрел на Киоши и злобно прошипел.

– Ты что-то видел, пацан? – Одновременно с этим, пряча кошелек во внутренний карман куртки.

– Н-нет, я просто гулял тут – ответил Киоши, понимая, что незачем сейчас ввязываться в это.

– Вот и гуляй отсюда! – и они оба разошлись в разные стороны.

Еще немного побродив, Киоши нашел практически идеальное, для прошения милостыни, место. Проходимость была достаточная большая, да и люди не настолько сильно толпились, чтобы не замечать его. На дороге было сразу несколько поворотов, между которыми он стоял так, что увидеть его можно было только если проходить совсем рядом.

Начало было положено, спустя минут пятнадцать, когда мимо него проходила пара, мужчина с женщиной, первый видимо, чтобы показать свою щедрость, кинул Киоши сразу несколько медяков. Их оказалось три. Небывалая щедрость в его жизни. От радости и предвкушения нормальной еды, у него, казалось, слегка закружилась голова. Так он простоял, примерно часа полтора заработав в целом восемь медяков. Для кого-то жалкие гроши, но для него огромное состояние, заработанные самым легким способом. Он и дальше бы так стоял, но из-за чувства голода, предвкушение предстоящей еды с каждой минутой становилось все сильнее, живот давно свело, а руки начались трястись значительно больше. Он понимал, что в таком состоянии, многие уже начали шарахаться от него, и навряд ли ему удастся еще заработать.

Поэтому Киоши решил пойти поесть и после этого, снова вернуться сюда. Он знал, в каком трактире самая дешевая еда и где его точно не пошлют куда подальше. Главное плати. Направившись быстрым шагом, не забывая поглядывать по сторонам, из его головы все никак не уходили образы, как он будет есть вкусный, теплый хлеб. Он даже подумывал о том, чтобы взять себе кружку пива и от этого на его лице проступала несдерживаемая улыбка.

Быстро собравшись с мыслями, Киоши стал смотреть по сторонам еще более внимательно, стараясь избегать темных переулков, и идти только там, где более-менее людно. Хотя с каждым шагом к трактиру, все меньше людей встречалось на дороге. Он знал тропинки, по которым можно скрытно пройти, местами перелезая по крышам домов. Жизнь научила его быть осмотрительным и даже если какое-то место кажется совсем безлюдным, это не значит, что никто там не затаился в ожидании такого простачка.

И так тихо двигаясь по одной из крыш он заметил внизу, совсем рядом под ним, двух затаившихся людей, явно грабители, один из них в капюшоне, а вот второй… Хотя было достаточно темно, чтобы с легкостью скрыть свое лицо, но очертания внешности, головы, прически, словно с лишаем на макушке навеивали на него воспоминания. Он точно с ним встречался. Но у Киоши не было друзей и хороших знакомых. Если он и пересекался с ними раньше, то эта встреча явно ничем хорошим не закончилась.

Он увидел вдали, идущего в этом направлении мальчонку, он не был таким же оборванцем, скорее всего у него был дом, и, наверное, были родители, которые ждут его возвращения с праздника. Он явно не был ещё научен жизнью, какие дороги следует выбирать, а какие избегать. Но горькая правда в том, что иногда жизнь, не дает второго шанса. Киоши стоял спокойно, теперь он вспомнил этих двух. Ну конечно, один из них его пырнул, а второй пинал, пока тот лежа истекал кровью. Скорее всего, они уверены, что он уже мертвый гниёт где-нибудь в канаве. И их это естественно не беспокоило, теперь они ждут следующую жертву, чтобы убить и обобрать, а потом напиться на эти деньги в трактире. Возможно, в том самом, куда он только что направлялся.

Злость начала растекаться по нему сверху, с головы до ног. Осознав, что это именно те твари, на которых он был так зол, его кулаки невольно сжались. Ярость застлала глаза, было ощущение, что именно эти двое виноваты во всех его бедах. Именно они ему испоганили жизнь. Словно это они подожгли его дом… Где-то в глубине души, возможно, ему и было жалко мальчишку, который вот-вот возможно сейчас умрет. Но это его сейчас не сильно беспокоило. Он жаждал мести. Но как? Эти двое – взрослые мужики, явно тоже наученные жизнью и опытные в уличных драках. А он один и безоружен. Лишь одно преимущество у него есть, эффект неожиданности, который нужно использовать с максимальной пользой. Еще он подумал, что тот парнишка может отвлечь на себя хотя бы ненадолго одного из них. В таком случае, ему придется дождаться, пока тот, что с ножом нападет на мальчишку. И потом уже вступить в драку.

Ползая по крыше, он искал что-нибудь тяжелое, что-то вроде кирпича. Но наткнулся на обломленную палку. Лучше, чем ничего. Парень почти уже зашел в переулок, и остановился. Ему что-то послышалось? Или просто боится идти дальше? Постояв так буквально пару секунд, он несмело продолжил движение. И вот тут всё случилось… В миг, когда тот, что в капюшоне и с ножом напал на парня, Киоши уже находился на крыше над ними. Дождавшись подходящего момента. Мужик с ножом уже прошел его, а с залысинами как раз подходил под то место, где сидел Киоши. Спрыгнув с крыши, он не смог удержать свой яростный крик. Безумно заорав, мальчишка прыгнул на мужика, палкой, заостренным концом вниз. Она воткнулась ему в область между шеей и плечом, войдя на несколько сантиметров.

Киоши неудачно приземлился и упал набок, подвернув ногу. А этот мужик с воткнутой палкой плюхнулся на жопу, и когда осознал, что произошло, истерически завопил. Тот, что в капюшоне с ножом, моментально сообразил, резко развернулся и прыгнул сверху на неожиданного гостя, втыкая нож ему сначала в плечо, а потом еще раз в живот. Киоши заорал, схватившись за чужую руку и от безысходности прижавшись к твари с ножом, вцепился ему в шею зубами. Он почувствовал, как прокусывает мягкую плоть, как кровь начинает заполнять его рот. Грабитель, зарычав с примесями поросячьего визга, бешено начал вырываться и колотить сначала кулаком, а потом, когда освободил руку с ножом, принялся наносить удар за ударом, до тех пор, пока зубы не разжались и тело Киоши не обмякло, упав на брусчатку.

– Вот же сука! Бешено орал мужик, – олень! ты чего расселся?! – схватив под руку своего товарища, который рукой держался за шею и что-то стонал, начал поднимать его.

– Кретина кусок! Побежали отсюда, пока стража не пришла на эти крики – продолжил он, волоча тело пребывавшего в шоке мужика с залысинами.

Но стража так и не пришла, криков не было слышно из-за шума праздника.

А Киоши, оставшись лежать на дороге и чувствуя, как жизнь вытекает из него, думал о том, почему же он не додумался перед нападением, спрятать деньги на крыше. Теперь их кто-то сможет у него забрать… А ведь он так старался их заработать…

ГЛАВА 2

Теплый весенний вечер, в воздухе витает дух веселья, улицы переполнены людьми, праздничный гомон заполняет каждый уголок. А я смотрю на это все свысока, я лечу над крышами домов, нет, я лечу наравне с облаками. Ветер обдувает мое лицо. Я свободен, словно птица.

Внизу я вижу потерявшуюся девочку, которая смотрит по сторонам и не может найти своих родителей. Она испугана, она плачет. Решаюсь опустится пониже, чтобы рассмотреть ее получше. Стремительно лечу вниз… слишком быстро. Нет, я не лечу, я падаю… и не могу остановится. Земля вот-вот расплющит меня.

Я неудачно приземляюсь и ломаю себе ногу. Жуткая боль скрутила мое тело, сжало в тиски и не отпускает. Кровь течет из ноги, теперь из живота, кровь хлещет отовсюду так, что пульсирует в такт моего сердца. Кровь повсюду, даже у меня во рту. Я прокусил себе язык? Снова жуткая боль, хотя она никуда не уходила. Из темного переулка я вижу кровожадные глаза, которые смотрят на меня с жадностью. Это чудовище, и оно голодно. Я в опасности. Надо срочно бежать. Но моя нога… я смотрю на ногу и вижу, как из нее торчит палка. Это моя кость? Нет, это обломанная палка, которая острым концом торчит из моей ноги.

Потом снова поднимаю глаза перед собой и вдруг, чудовище резко бросается на меня с омерзительным рыком. Оно рвет меня на куски и бешено рычит. Хотя это больше похоже на человеческий крик, но это не человек. Жуткое чудовище с человеческими воплями. Оно хочет сожрать меня… Разорвать на мелкие кусочки…

Как вдруг, я резко просыпаюсь весь в поту, у меня жар. Где я? Я смотрю по сторонам, но никак не могу понять, это точно незнакомое место. Не мой дом, но и на небеса непохоже. Хотя пахнет тут едой, словно я в раю. Я снова опускаю голову. Зачем беспокоится, если я уже умер. И в очередной раз проваливаюсь в дрему.

* * *

– Мика, я знаю, что у тебя большое сердце, даже слишком, но не стоило приводить сюда этого… – престарелый человек запнулся, не зная, как выразиться, чтобы звучало не слишком грубо, но при этом подобрать нужные слова – бездомного голодранца.

– Дедушка, но у тебя ведь тоже большое сердце, я знаю ты добрый… Скажи, как я могла пройти мимо? Если вижу, что человеку нужна помощь? Никто больше не мог помочь. Он бы точно умер! Даже сейчас я не уверена, что он выживет, когда кровотечение остановлено.

Молодая девушка, с виду лет шестнадцати, сидела рядом со своим дедушкой, который выглядел лет на девяносто, но при этом было видно, что он в очень хорошей форме. Подтянутый и достаточно опрятный, он сидел в кресле и с задумчивым взглядом поглаживал свою бороду.

Тем временем девушка продолжила:

– Тем более он там сам оказался случайно, я видела, как он кинулся на помощь другому мальчику, на которого напали грабители с ножом. Если бы не он, его бы убили – пытаясь поймать его взгляд, чтобы выглядеть более убедительной, произнесла она.

– И где сейчас тот мальчик? – впервые за разговор, дедушка повернул на нее голову.

– Я, честно говоря, не знаю, я пыталась помочь этому юноше. Но тот мальчик, по-моему, не ранен. Он быстро убежал оттуда – сказала Мика, с таким видом, будто пыталась вспомнить каждую деталь этого вечера. – Да, он точно был сильно напуган и сразу же побежал, как можно скорее и дальше…

– Ты же понимаешь, что не сможешь помогать каждому бездомному? – с опаской спросил дедушка. Он серьезно беспокоился, как бы его любимая внучка не начала таскать домой всех подряд. Особенно если он сейчас согласится оставить этого худощавого мальчугана.

– Каждому не смогу, но если есть возможность помочь хотя бы одному, который нуждался в этом… Как я могла отвернуться? – Слегка опустив голову и прижав руки к груди, произнесла она.

– Ну хорошо. – не смог противостоять он её доводам, особенно, когда она делает такое несчастное лицо. – Но только потому, что я не хочу тебя огорчать. Мы оставим его у себя до тех пор, пока он не встанет на ноги. А потом я выставлю его за дверь. Поняла?! – проговорил он, стараясь выглядеть максимально суровым.

– Ура-а-а! Спасибо дедуля, ты самый лучший – с счастливым визгом, она кинулась ему на шею и поцеловала в щёчку. Собиралась уже уйти, но он снова заговорил.

– И не вздумай без моего ведома к нему подходить. Если узнаю, накажу! – выждав недолгую паузу, чтобы убедиться, что она его услышала, он продолжил, – а пока иди, завари ему целебную настойку и поставь перед кроватью, как проснется, сам выпьет. Уж не дикий зверь, наверное…

– А если он побоится трогать? Я думаю, он сейчас никому не доверяет.

– Значит он тугодум. Чего боятся людей, которые и так его спасли? Сдался он кому… Все, ступай. Время уже. Нам самим спать пора. А на этом мальчишке свет клином не сошелся!

С этими словами он сделал жест рукой, чтобы внучка пошла, а сам продолжил сидеть в кресле на крыльце, которое выходило на улицу, и смотреть на звездное небо.

Погода была прекрасная, как и обычно в это время года. Тёплый воздух, даже ночью, чистое небо, стрекот сверчков, идиллия. Время от времени, он начинал дремать прямо в кресле, но не сегодня. Этим поздним вечером, на душе было неспокойно. Мика… Слишком добрая, слишком доверчивая. Она, конечно, всегда сможет постоять за себя, хоть и является очень хрупкой девочкой. Однако этом он был более уверен, чем в чем-либо ещё. Но вот ее детская наивность… её самое слабое место. Желание помочь всему миру, сыграет с ней злую шутку. При этих мыслях, дед слегка заметно покачал головой.